Закревский Александр Васильевич - военный летчик Советского Союза - Красные соколы. Русские авиаторы летчики-асы 1914-1953
Красные соколы

КРАСНЫЕ СОКОЛЫ. СОВЕТСКИЕ ЛЁТЧИКИ 1936-1953

А
Б
В
Г
Д
Е
Ж
З
И
К
Л
М
Н
О
П
Р
С
Т
У
Ф
Х
Ц
Ч
Ш-Щ
Э-Ю-Я
лучшие истребители лётчики-штурмовики женщины-летчицы
Нормандия-Нёман асы Первой мировой снайперы ВОВ

Закревский Александр Васильевич

А.В.Закревский

Родился в Декабре 1923 года в городе Ржеве, ныне Тверской области.

С Апреля 1943 года Младший лейтенант А. В. Закревский в действующей армии. В составе 254-го ИАП защищая Ленинград, сражался на Волховском фронте. Летал на И-16 и Ла-5.

Во время штурмовки железнодорожного эшелона в районе Глухой Керести, разрывная пуля раздробила ему правое колено. Медицинская комиссия отстранила его от службы в авиации. Сколько сил и нервов пришлось ему затратить, чтобы доказать своё право сражаться за город, по которому в 1917 году в революционных колоннах проходил его отец - балтийский моряк !   И он добился разрешения вновь вернуться в строй...

24 Мая 1943 года командир звена 254-го истребительного авиационного полка  (269-я истребительная авиационная дивизия, 14-я Воздушная армия, Волховский фронт)  Младший лейтенант А. В. Закревский в воздушном бою таранным ударом сбил истребитель FW-190, за что был награждён орденом Красного Знамени.

После войны продолжал служить в ВВС. После ухода в запас жил и работал в Харькове.

Награждён орденами: Красного Знамени  (четырежды), Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды  (дважды); медалями. Всего 16 наград.

*     *     *

Отдельное разведывательное звено Лейтенанта Василия Синчука присоединилось к 254-му истребительному авиаполку в Апреле 1943 года. Латанные и перелатанные "ишачки" рядом с мощными двухпушечными истребителями Ла-5 выглядели как старое, но грозное оружие. Эту истину наглядно подтверждали ордена и медали разведчиков. Самым юным из разведчиков был сержант с медалью "За отвагу", высокий, светловолосый и с какой - то необычной походкой. Знакомство с ним чаще всего начиналось с одних и тех же вопросов:

- Сколько же тебе лет, герой ?

- Двадцать, - отвечал без особого энтузиазма сержант, не уточняя, что его день рождения приходится на самый конец декабря.

- Медаль - то за что получил ?

- Эшелон с боеприпасами подожгли в Подберезье.

- А что у тебя с ногой ?

А.В.Закревский с друзьями
Александр Закревский с друзьями.

- "Эрликоны", будь они прокляты !

- Пилотировать не мешает ?

- Вы же видите, летаю, - хмурился юный лётчик и тут же делал разворот на 180 градусов, иначе говоря, переводил разговор в другое русло. А произошло тогда вот что.

21 Сентября 1942 года Лейтенант Василий Синчук и сержант Саша Закревский вылетели на разведку. У обоих за плечами было всего по несколько боевых вылетов, но они уже знали, что далеко не каждый снаряд попадает в цель, и клубки зенитных разрывов, волочившиеся за "ишачками" чёрной дорогой, уже не вызывали неприятного холодка, как это было в первые дни.

Да и некогда было разбираться в своих ощущениях, не об этом будет спрашивать начальник штаба, когда разведчики возвратятся на свой аэродром. Что делается на дорогах, на железнодорожных узлах, - вот о чем пойдет разговор, так что смотреть и смотреть, увертываться от зениток да не прозевать внезапную атаку "Фокке - Вульфов" или "Мессершмиттов".

Миновали Подберезье, прошли над Новгородом. Повернули на запад. Мрачны лица пилотов, окаймленные белыми полосками подшлемников. Эх, штурмануть бы сейчас по эшелону, подползающему к Батецкой !   Но приказ начальника штаба не допускает никаких вольностей: в бой не ввязываться, разве что на обратном пути, когда основное задание будет выполнено.

Оставалось посмотреть Глухую Кересть - разгрузочную станцию немцев на железной дороге Ленинград - Новгород. Вот тут и подвернулась разведчикам подходящая работёнка. На станции стоял длиннейший эшелон с двумя паровозами в голове. Железнодорожная насыпь Глухой Керести отличалась необыкновенной белизной: цепочка платформ выделялась на ней, как на бумажной ленте. Синчук покачал крыльями. Два самолёта, описав полукруг, пошли вдоль железнодорожного полотна, чтобы прошить эшелон от хвоста до головы.

А. Закревский и В. Синчук
Боевые друзья: Саша Закревский
(справа)  и Вася Синчук, 1943 год.

Первый заход охрана поезда прозевала. Пикируя вслед за Синчуком, Саша хорошо видел охваченные огнем платформы. Взрывы эрэсов смели маскировку, обнажив круглые башни и длинные стволы танковых пушек. Немного легче стало на душе. "Это вам за Новгород !   А второй заход - за Ленинград !"

Истребители развернулись и снова пошли в атаку. Теперь навстречу им неслось множество красных шариков. С платформ били эрликоны. Ещё две пары эрэсов обрушились на состав с танками, поддали жару крупнокалиберные пулеметы. Но не везти же боеприпасы обратно !   Синчук снова устремился на горящий эшелон.

Вот тогда, в 3-й атаке, нашла Сашу немецкая разрывная пуля. Он успел нажать на гашетку и, лишь выходя из пике, почувствовал резкую боль в правой ноге. Перед глазами поплыли красные круги, потонули в тумане приборы...

Ему казалось, что он всё делает правильно: вышел из атаки, развернулся, летит к Волхову. На самом же деле он летел прямым курсом к противнику, и было непонятно, почему Синчук, обогнав его, показывает разворот в обратную сторону. Но командир есть командир, и надо выполнять то, что приказывает. Саша полетел вслед за Синчуком и, когда под крылом блеснул Волхов, понял, от какой беды спас его товарищ...

Лёжа в госпитале, Закревский вспоминал, как постигал он науку побеждать врага. Его первым учителем был Василий Синчук. Облачное небо Приволховья стало их учебной аудиторией, наглядными пособиями - самолёты врага. Прикрывая Синчука, повторяя в воздухе его маневры, отличавшиеся необыкновенной законченностью и даже изяществом, наблюдая за его стремительными, как молнии, атаками, Саша учился искусству истребительного боя. Вот Синчук качнул крыльями: "Атакую !   За мной !". Заход со стороны солнца или из облаков, решительное пике, грозный поток огня, и "наглядное пособие", дымя и завывая, прощается с небом.

Вскоре Саше пришлось самому показать, чему он научился у Синчука. Находясь в разведке, они обнаружили немецкий корректировщик "Хеншель-126" по прозвищу "каракатица" или "костыль". "Хеншели" корректировали стрельбу артиллерии, поэтому лётчики расправлялись с этими зловредными существами без всякой пощады.

Чтобы не спугнуть разведчика, Синчук сделал большой полукруг в небе и пошёл в атаку только тогда, когда солнце оказалось у него за спиной. Он налетел на "каракатицу" сверху. Трассы вонзились в кабину стрелка, который вёл встречный огонь, и погасли. Задранный вверх ствол пулемета стрелка как бы обозначал: "Я мёртв". "Хеншелю" оставалось жить не больше минуты, но у Синчука отказали пулеметы. Высунувшаяся из кабины рука в краге указала Саше на врага: "Добей !"

Ему казалось, что он всё делает так, как Синчук. Но "Хеншель", снижаясь, вихляя из стороны в сторону, удирал во все лопатки, и Саша никак не мог поймать его в прицел. Но вот крестик оптического прицела словно приклеился к серому с прозеленью загривку "каракатицы". Саша нажал на гашетку: "Ура !   Победа !" - "Хеншель" накренился, клюнул тупым носом и с полукилометровой высоты засвистел к земле.

...Когда пришел санитарный эшелон, Саша разломал гипс на ноге и был отправлен обратно в прифронтовой госпиталь, что и требовалось. Когда же медики вынесли заключение, что сержант Закревский А. В. не может летать с покалеченной ногой, он попросту обежал в свой полк. Сбив под руководством Синчука ещё 2 самолёта, он доказал, что мнение врачей было ошибочным.

В 254-м полку разведчики по - прежнему держались дружной сплочённой семьей. Решили даже в секретном порядке подготовить для новых друзей концерт, включив в программу сольное пение, пляску и баян. Но этим планам не суждено было сбыться, так как один из главных солистов - Вася Синчук - неожиданно ушёл из звена, пересев на новый истребитель Ла-5.

Вскоре Синчук стал потихоньку перетягивать на "Лавочкина" и Сашу. Синчук привык ощущать за спиной биение верного Сашиного сердца. Он понимал также, что на "ишачке" его друг не сможет раскрыть в полной мере свой талант, а в том, что Саша талантлив, что он истребитель "от бога", в этом Синчук не сомневался.

Саша не поддавался - его упорно отговаривали от этого друзья. Трудно было Саше разгадать тайные мотивы их поведения. Лишь много позже он догадался, что Володя Гайлов и Коля Зубков просто ревновали его к Василию. Им не хотелось, чтобы Саша уходил из разведывательного звена. Всё завершиось самым неожиданным и трагическим образом: Володя и Коля погибли в неравном бою с "Мессершмиттами", оба в один день...

*   *   *

24 Мая 1943 года Младший лейтенант А. В. Закревский вылетел на своём И-16 на разведку в сопровождении 4-х истребителей Ла-5. После фотографирования линии фронта в районе деревне Вороново (недалеко от Мги), Закревский обнаружил вражеский воздушный разведчик Me-110 в сопровождении двух истребителей FW-190.

А.В.Закревский
Александр Закревский, 1943 год.

"Лавочкины" из группы прикрытия, начав выполнять манёвр, не заметили противника. Вместе с Закревским остался только один Ла-5. Пара "Фокке - Вульфов", воспользовавшись ситуацией, стремительно пошла в атаку на машину Закревского. Завязался воздушный бой, в ходе которого противник решил расправиться сначала с одиночным Ла-5. Выручая товарища, Закревский пустил в сторону ведомого "Фоккера" РСы и обстрелял из пулемётов ведущего. Ведомый сначала отскочил в сторону, но затем снова пошёл в атаку и открыл огонь. Самолёт Закревского получил пробоину в правом крыле. FW-190 развернулся и пошёл в лобовую атаку.

Сблизившись, оба самолёта открыли огонь. Закревский промахнулся. "Фокке - Вульф" имея преимущество в скорости, мог проскочить под нашим истребителем и атаковать его сзади.

Чтобы не дать ему такой возможности, Закревский решил пойти на таран... При ударе его выбросило из кабины. На время Александр потерял сознание и очнулся уже у самой земли. Успев раскрыть купол парашюта, он приземлился в расположении наших войск. Это был его 150-й боевой вылет и 21-й воздушный бой. За свой подвиг Младший лейтенант А. В. Закревский был награждён орденом Красного Знамени.

После недолгого лечения, вернувшись в полк, он принялся за восстановление своего разведывательного звена. Трудность заключалась в том, что полк воевал на скоростных, вооружённых пушками истребителях Ла-5, а зарведчики - на устаревших И-16. Последний "ишачок" разбился при таране 24 Мая, поэтому Александр с дозволения начальства перегнал новую червёрку И-16 из ремонтных мастерских. Из прежних лётчиков в звене тоже остался только он. Пополнение прислал резервный полк.

И снова начались фронтовые будни... 24 Июля, при выполнении очередного разведывательного задания, Александр Закревский был тяжело ранен в руку и попал в госпиталь. 30 Июля именно там ему был вручён новенький партийный билет.

*   *   *

А.В.Закревский

Много новых испытаний выпало на долю Александра после того, как он вылечил руку и вернулся в строй. Осенью 1943 года, в канун решающей битвы за Ленинград и Новгород, Саша освоил Ла-5, стал командиром звена, Лейтенантом. Летал он теперь в составе 2-й эскадрильи.

...1 Февраля 1944 года, в полдень, в жарко натопленную землянку, где отдыхали между боевыми вылетами лётчики, вошел своей легкой, стремительной походкой Василий Синчук. Оживленный, как всегда бывало с ним перед вылетом, он остановился, окинул быстрым взглядом лётчиков, и, когда его серые, чуточку насмешливые глаза остановились на Саше, сердце юного истребителя вздрогнуло от радостного предчувствия.

- Саша, давай быстрее готовь свою лайбу, пойдём на охоту !

Проговорив эту фразу, Синчук повернулся и исчез так же внезапно, как появился, а Саша, схватив шлемофон и планшет, затягивая на ходу "молнию", кинулся вон из землянки. Наконец - то ему выпало счастье испытать вновь восторг и упоение, которые всегда охватывали его, когда рядом с ним сражался Синчук.

Заревел самолёт Синчука. Ещё 4 истребителя подхватили запев флагмана. Позади машин закрутились снежные смерчи, сходясь в огромную белую тучу. Саша вскочил на крыло, с крыла в кабину. Рёв его "Лавочкина" с бортовым номером "66" слился с могучим рёвом пятерки. Мелькнул белый флаг стартера, два самолёта, сверкая красными звездами, помчались по снежной глади аэродрома и взлетели, за ними - ещё две пары.

Сильную шестёрку выслал в тот день 254-й полк на прикрытие пехоты и танков, пробивающихся от Новгорода к Луге. Уже одно то, что её вел помощник командира полка Капитан В. П. Синчук, говорило о многом. В 23 года Василий стал наставником молодых лётчиков - истребителей. Его авторитет непререкаем. Он сбил 15 вражеских самолётов, двумя орденами Красного Знамени отмечены его подвиги.

Не прошло и трёх минут после взлёта, как шестёрка превратилась в пятёрку. Сашина машина отделилась от группы и пошла на посадку. В спешке техник забыл закрыть на защёлку лючок. В воздухе лючок открылся, и в фюзеляже "Лавочкина" загудело и забурлило, как в аэродинамической трубе.

Закрыть лючок - секундное дело. Саша был уверен, что он вновь поднимется в воздух и присоединится к Синчуку, Тем более, что делал уже второй круг, поджидая друга. Но в довершение беды заклинило фонарь. Синчук уже не мог больше ждать...

Огорченный, злой, выбрался Саша из кабины. Надо же, из - за паршивой защёлки сорвался боевой вылет с Синчуком. Когда - то теперь доведется снова взлететь с ним в небо ?  Понурив голову, побрёл к землянке командного пункта. Здесь ему сказали, что Синчук уже дерётся с большой группой "Юнкерсов" и "Фокке - Вульфов" близ станции Передольская на железной дороге Ленинград - Дно.

В.П.Синчук
В. П. Синчук

- Иду в атаку ! - эта команда была последней, которую услышали по радио от Синчука. Уничтожив в последнем бою 3 вражеских самолёта, Василий погиб... Глубокий кровоточащий шрам пролег в те дни через душу Александра Закревского да так и остался там на всю жизнь.

18 Апреля 1944 года Василию Прокофьевичу Синчуку посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. В эти дни 254-й полк сражался на подступах к Пскову. Десятками сбитых немецких самолётов, исковерканных орудий, сожжённых автомашин, повреждённых паровозов поминали своего доблестного однополчанина лётчики - истребители.

Юра Ершов на своем истребителе написал: "За Синчука !". За 5 дней боёв он сбил 5 вражеских машин. Саша Серёгин довёл счёт своих побед до 8. Эскадрилья Виктора Труханова уничтожила полтора десятка "Юнкерсов" и "Фокке - Вульфов", а всего ко дню награждения Синчука Золотой Звездой полк сбил 110 вражеских боевых самолётов. Василий Синчук стал знаменем полка, его гордостью, честью...

Отважно сражался с врагами и Саша Закревский. Умело используя боевые возможности нового скоростного истребителя Ла-5, он провёл десятки воздушных боёв, разведок, штурмовок, довёл свой счёт сбитых самолётов противника до 13.  [ М. Ю. Быков в своих исследованиях указывает на 7 личных побед лётчика. ]  Участвовал в разгроме врага под Ленинградом, в освобождении Новгорода и Пскова. Над Псковским озером в паре с Викентием Мельниковым провёл беспримерный бой с 30 пикировщиками Ju-87. Четыре "лапотника", пробив носами лёд, пошли на дно Псковского озера, 3 из них - записал на свой боевой счёт Саша Закревский.

А.В.Закревский

Затем он сражался на 3-м Прибалтийском фронте, участвовал в прорыве "Северного вала" и освобождении Риги. В возрасте 20 лет Закревский был назначен помошником командира полка по воздушно - стрелковой службе. Войну закончил Майором, командиром истребительного авиаполка.

У него 4 ордена Красного Знамени: 3 - за войну, а 4-й за успешное освоение новой военной техники. Да, израненый, обожжёный лётчик продолжал боевую службу в ВВС страны и после окончания войны. Он вывел свой полк в передовые и был назначен заместителем командира авиационной истребительной дивизии. Но ранения и травмы дали о себе знать. По настоянию врачей, в 1960 году Полковник А. В. Закревский был вынужден покинуть небо...

Линия

Фотографии, помещённые в этой статье, любезно предоставлены родственниками Александра Васильевича Закревского.

*     *     *

Список всех известных побед Майора А. В. Закревского:
(Из книги М. Ю. Быкова - "Победы сталинских соколов".  Издат. "ЯУЗА - ЭКСМО", 2008 год.)


п / п
Д а т аСбитые
самолёты
Место воздушного боя
(одержанной победы)
Свои
самолёты
124.05.1943 г.1  FW-190  (сбит таранным ударом)ПутиловоИ-16, Ла-5.
209.02.1944 г.1  Hs-126вост. Люба
322.02.1944 г.1  FW-190Ситно - Пески
419.03.1944 г.2  Ju-87Жидилов Двор - Погорелок
504.04.1944 г.1  FW-190зап. Ершово
61  FW-190Атаки

      Всего сбитых самолётов - 7 + 0.

*     *     *

Облачность 10 баллов.

Окно открыто, и радующий сердце воздух Мая вливается в комнату. В палисаднике верещат наперебой воробьи. Саша сидит у стола, накрытого потёртой бархатной скатертью, подшивает свежий подворотничок к гимнастёрке. Уже 2 года не знал он домашнего уюта: казарма - не дом родной, а уж фронтовое житьё - бытье в землянках с двухэтажными нарами - о нём и вспоминать не хочется.

Тикают ходики. Перегородка в комнате не доведена до потолка, и Саша слышит, как Татьяна Ивановна разговаривает с Машенькой:

- Ну, давай, давай рученьку... Вот так... Оденем тебя в новое платьице... Вишь, какое нарядное, с оборочками кружевными...

Машенька - не живое существо. Это кукла с вытаращенными синими глазами. Татьяна Ивановна приобрела её в прошлом году за ведро картошки. Первое время странное отношение хозяйки дома к кукле казалось Саше смешным. Но когда он узнал, что живая Машенька, 5-етняя дочка Татьяны Ивановны, погибла в бомбёжку в Ленинграде, ему захотелось бросить всё и с первой попутной машиной умчаться в свой полк.

Саша поднял голову, обвёл взглядом уютное, светлое жильё, как бы не веря своим глазам, и снова склонился над шитьём. Гимнастёрка у него новенькая, с иголочки, фронтовые погоны с голубыми просветами и Лейтенантскими звёздочками тоже новые, только со склада, а медаль "За отвагу" блестит теперь не в одиночестве, у неё появился сосед - орден Красного Знамени. Уже 5-й день носит его Саша на своей груди.

Пятый день... После тарана прошло, значит, 6 суток. Память ещё хранит стремительное сближение с жёлто - зелёным "Фокке-Вульфом", огненные вспышки в носу и кромке крыльев неприятельского истребителя и страшную сшибку двух машин в воздухе. Саша не видел, как рассыпался от удара в хвост "Фоккер", как от его "Ишачка" отвалилось крыло: он потерял сознание. Сила инерции вынесла его из тесной кабины, как ядро из пушки.

Бой разведчика с парой FW-190 произошёл восточнее Мги над передовыми позициями. С обеих сторон сотни, если не тысячи, пар глаз наблюдали за поединком. Когда Саша, протаранив "Фоккер", закувыркался среди обломков, наши в окопах замерли от ужаса. Но в воздухе заструился шёлк и раскрылся купол парашюта, и окопы грянули "Ура".

Казалось, 4-пушечным дюралевым "Фоккерам" ничего не стоило разнести в щепки обтянутого фанерой и перкалем "Ишачка" с его 2 пулемётами. Таран спутал все их расчеты: один погиб, другой улетел, не сделав даже попытки атаковать спускавшегося на парашюте разведчика.

Через день после тарана Сашу принял командующий 14-й Воздушной армией Генерал И. П. Журавлёв. Расспросил о самочувствии, поинтересовался подробностями воздушного боя. От фронтовых перешли к житейским делам. Узнав, что Саша из Ржева, командарм оживился:

- Я ведь тоже тверской. Максатиху знаешь ?   Хорошие места, а грибов - хоть косой коси !..

Журавлёв сообщил Саше, что Военный совет армии представил его к награждению орденом Красного Знамени. Подойдя к сейфу, достал коробочку с орденом и вручил Саше награду. На прощание разрешил земляку недельный отпуск.

26 Мая 1943 года, через 2 дня после тарана, армейская газета "Бей врага !" сообщала на первой странице: "Младший лейтенант Закревский таранил немецкий самолёт. Слава храброму воздушному богатырю !"

В тот же день сообщение о таране опубликовала и газета Волховского фронта "Фронтовая правда".

В Неболчи Саша стал думать, что ему делать с отпуском. Поехал бы в Ржев, на родину, но город только что освободили от врага. Там ли отец и мать - неизвестно, письма пока остаются без ответа. "А, поеду в Боровичи !" - решил Саша. Этот городок на Мете - пристанище госпиталей и тылов - представлялся лётчику - фронтовику подлинным земным раем, хотя от передовой до него было всего 15 минут лёту. Тут не обходилось без затемнения и воздушных тревог, но всё же люди жили не в землянках, а в домах, спали не на чём придётся, а на кроватях. Вечером здесь можно было послушать "Сильву" и "Свадьбу в Малиновке" в исполнении артистов ленинградской оперетты, потанцевать в клубе трикотажной фабрики, погулять в городском парке.

...Подворотничок подшит. Саша облачается в новую гимнастёрку, подпоясывается ремнём с блестящей пряжкой и портупеей через плечо  (интендантство не поскупилось для героя), подходит к зеркалу. С зеркального стекла на него смотрит молодой человек с большими светлыми, чуть выпуклыми глазами и мягким, как бы припухшим ртом. Причёсываясь, Саша пытается придать этому лицу суровое выражение, но не выдерживает, смеётся над самим собой и остаётся прежним Сашей, или Сашкой, как его называют друзья. Лишь самые близкие люди могли бы заметить, что в светлых глазах Саши появился холодный блеск, какой бывает у людей, способных в минуты смертельной опасности сохранять ясность ума.

Саша смотрит на ходики. Пора. Сегодня Валя обещала показать ему живописные окрестности Боровичей. Появилась Валя. Куда денешься от своих 19 лет ?

Они познакомились в госпитале, куда Саша явился по предписанию полкового врача Василия Павловича Портнова, который был обеспокоен травмой, полученной Сашей при таране, в залеченной, но всё ещё ноющей раной в колене, раздробленном разрывной пулей над Глухой Керестью при штурмовке эшелона с танками. Это было в прошлом году. С тех пор походку Саши уже нельзя назвать лёгкой.

Появление Саши в госпитале произвело впечатление. Газету "Бей врага !" здесь читали, а страница с очерком "Таран Закревского" всё ещё висела на газетной витрине в коридоре. Начальник госпиталя счёл необходимым, в интересах медицинской науки, произвести самый скрупулёзный осмотр лётчика, совершившего таран. Врачи всех специальностей крутили и вертели Сашу, придя в конце концов к заключению, что разрывная пуля причинила ему гораздо больший вред, чем таран. Они посчитали чудом тот факт, что Саша отделался только травмой ноги.

Таран пролёг особой чертой через фронтовую судьбу Саши, через всю его жизнь, едва подходившую к 20-летию. Он открыл Саше самого себя, показал ему тот предел, ту высшую точку, до которой мог воспарить его дух.

Что такое таран, он знал и до 24 Мая - из газет, рассказов ветеранов - свидетелей 3-х таранов, совершённых лётчиками полка на Юго - Западном фронте: Витей Сероштановым над Днепром, Володей Гараниным под Полтавой, Серёжей Гордеевым над Донецкой степью. Но он не представлял, может ли сам пойти на таран, совершить то, что делает герой - пехотинец, бросаясь грудью на амбразуру пулемётного дота. Теперь он знал, что может.

Бой был неравным. Двое против одного, 12 огневых точек против 2-х, после того как Саша расстрелял "эрэсы". Они, во всяком случае ведущий, были опытнее Саши, искуснее - он лишь год назад прошёл ускоренный курс обучения в школе пилотов, многого ещё не умел. Саша превзошёл противника не в искусстве воздушного боя, а в силе боевого духа. Теперь он чувствовал, как возвысилась и окрепла его душа. Внешне он ещё оставался юношей, духовно был уже мужчиной, бойцом.

О том, что происходило внутри него, Саша не делился ни с кем. Во время медосмотра в госпитале был, правда, момент, когда врачи прикоснулись к тому, что называется душой человека. Кто-то из них спросил, как Саша спит, и Саша не стал скрывать, что ему всё ещё снятся сталкивающиеся в воздухе машины, чьи-то искажённые лица, он стремительно падает в бездну и... просыпается, радуясь тому, что всё это кошмарный сон, а не явь. Отголоски тарана в подсознании лётчика почему-то не заинтересовали врачей. Саше прописали электропроцедуры, массаж, лечебную гимнастику и, как избавление от ночных кошмаров, бром.

За бромом надо было идти в аптеку, а там работала Валя - чернобровая девушка с очень красивым и очень строгим лицом. Приняв от Саши рецепт, она по фамилии, нацарапанной терапевтом, узнала "бесстрашного воздушного бойца", однако и виду не подала. Протянув ему склянку с бромом и видя, что Саша не торопится покинуть аптеку, спросила:

- Чего вы ждёте, товарищ Младший лейтенант ?

- Вы должны назвать мне свое имя, - сказал Саша, улыбаясь...

Они идут не спеша мимо весёлых озимых полей. Поют жаворонки. Вале грустно: едва успели познакомиться и уже настаёт час разлуки.

- Не уезжай, Саша, оставайся в Боровичах. Почему бы тебе не остаться ещё на неделю ?   Начальник госпиталя имеет право продлить отпуск, я знаю.

- Не могу, Валя, язык не повернётся просить. Не могу.

- Посмотри, какая красота, - говорит Валя, любуясь сорванным цветком. - Видишь, внутри он немножко лиловый. Это подснежники. Но они разные бывают. Вот этот цветочек - ветреница, а по-научному - анемона, из неё делают анемоновое масло. Я слышала, что сок анемоны растворяет соли в суставах.

- Так, может быть, мне этим соком можно колено вылечить ?

- Нет, нет, что ты, без врача нельзя, обожжёшься !

- Спасибо, теперь я буду знать, что такое анемона.

- А миф об анемоне ты знаешь ?

- Не слыхал.

- Ну тогда слушай... Богиня любви прекрасная Афродита любила сына царя Кипра, Адониса. Он был так прекрасен, что даже боги Олимпа не могли соперничать с ним в красоте. Афродита и Адонис часто охотились в горах и лесах Кипра на зайцев и оленей. Афродита заклинала юношу никогда не охотиться на львов и кабанов, так боялась за его жизнь. И вот однажды Адонис пошёл на охоту один. Он погнался за огромным кабаном, а зверь вдруг обернулся и пронзил его своими страшными клыками. Долго искала его Афродита и горько рыдала, когда нашла мёртвым. Вот тогда и повелела она вырастить из крови Адониса нежную анемону...

Валя говорила всё тише, и вдруг голос её прервался. Она остановилась и закрыла лицо руками.

- Что с тобой, Валя ? - удивился Саша.

- Ах, Саша, Саша, мне тебя жалко, всех вас жалко, мальчики.

- Не бойся, в небе нет ни львов, ни кабанов.

- Ты всё шутишь...

Лес поредел. За стволами деревьев густо алела заря. Раскалённое солнце, опускаясь за горизонт, посылало низом на землю полосу света. На стволы берёз и заросшую ветреницей поляну лёг багровый отсвет. Саша вздрогнул. Поляна рдела, как разлив живой крови. Зрелище было прекрасное и в то же время жуткое...

Бывает же такое невезенье !   22 Июля началось наступление на Мгинском направлении, а Саша оказался в стороне.

Возвратясь из отпуска в полк, он принялся за восстановление разведывательного звена. Трудность заключалась в том, что полк воевал на скоростных, вооружённых пушками истребителях Ла-5, а разведчики - на И-16. Последний "Ишачок" разбился при таране 24 Мая, поэтому Саша с дозволения начальства перегнал новую четвёрку И-16 из ремонтных мастерских. Из прежних лётчиков в звене тоже остался только Саша. Пополнение прислал резервный полк.

По возрасту новички были его ровесниками, но боевого опыта не имели. На Сашу с его почти 150 боевыми вылетами, медалью, орденом и тараном они смотрели с восхищением. А он помогал им в освоении разведывательной науки, но за линию фронта новичков пока не пускали.

Саша не находил себе места. Все летали, для него же вроде и дела не находилось. Он - к начальнику штаба...

Майор был, как всегда на командном пункте. Этот КП отличался от обыкновенной землянки лишь 2-мя телефонными аппаратами и разостланной на столе картой района боевых действий. Майор низко склонился над картой, так что Саша видел только его русую макушку.

Товарищ Майор, а как же я ?   Дайте и мне боевую задачу, - обратился к нему Саша.

- Да подожди ты ! - отмахнулся от него начальник штаба. - Не до тебя.

Несколько раз звонил телефон. Майор брал трубку, разговаривал и снова склонялся над картой. Казалось, он совсем забыл о Саше. Шипел и трещал репродуктор, прилаженный рядом со столом. Сквозь шум и треск Саша уловил команды станции наведения и короткие реплики лётчиков:

- "Ноль третий", слева по курсу "Фоккеры" !   Вы слышите меня ?   Приём...

- Вас понял... Витька, слева по курсу "Фоккеры" !.. слева !.. Куда тебя чёрт понёс ?..

Это была пытка. Товарищи дрались, а он, Саша, торчал тут, в землянке, пропахшей табачным дымом. Майор в очередной раз разговаривал по телефону, нанося на карту пометки большим красным карандашом. Передав трубку связисту, он поднял глаза на Сашу с таким выражением, как будто видел его впервые.

- А ты чего тут торчишь ?

- Товарищ Майор, я не могу сидеть сложа руки, когда решается судьба Ленинграда.

Саша был уверен, что началась решающая битва за полное освобождение города Ленина от блокады. Для чего же авиация почти непрерывно бомбит и штурмует позиции врага в Мгинском выступе ?   Для чего, наконец, 254-й полк перелетел из Будогощи в Колосарь, на южный берег Ладожского озера, откуда до Мги всего 5 минут лёту ?

Даже в штабе армии немногие знали, что час полного разгрома врага под Ленинградом ещё не настал. Июльские бои имели целью связать по рукам и ногам 18-ю армию противника, чтобы он не мог перебросить силы на юг, где развернулась Курская битва.

- Куда ты со своими салажатами полезешь ?   Они живого "Фоккера" в глаза не видали, - сказал Майор.

- Я один полечу. Товарищ Майор, разрешите.

- Ну что ты мучаешь человека ? - раздался за спиной Саши крепкий, уверенный голос. К столу протиснулся, задев Сашу плечом, замполит полка Михаил Павлович Дольцов. По раскрасневщемуся лицу и блеску глаз было видно, что он только, что из полёта.

- Смотри сюда, - сказал Саше Кольцов, разворачивая планшет с картой. - Вот Поречье, на него сейчас наступает наша пехота, а вот отсюда, с опушки рощи Круглая, бьёт батарея противника. Штурмовики её уже вроде бы прихлопнули, а она, душа из неё вон, снова голос подает. Вторая бьёт от Мишкина, третья - от Славянки. Так что не беспокойся, голубчик, без работы не останешься.

С задания Саша вернулся в приподнятом настроении, душа ликовала: его вылет влился в 84 боевых вылета, которые в этот день совершил полк. Теперь можно было со спокойной совестью писать письмо в Боровичи.

В 3-й день наступления, 24 Июля, его послали на разведку.

- Прошлой ночью фашисты в Мге танки разгружали, - сказал начальник штаба, напутствуя Сашу. - Пошуруй там возле Мги, не могли же они сквозь землю провалиться.

Шёл 8-й час вечера. Небо закрыли тучи, моросил дождь. Саша летел на бреющем. Белые ночи ещё не кончились, света хватало. Мга была уже недалеко, а танки действительно как сквозь землю провалились. Последняя перед Мгой деревня Пухолово выглядела вымершей. Округлую возвышенность между Пухоловом и Мгой разведчики именовали "зелёной черепахой". Тут можно было спрятать всё, что угодно. На картах разведчиков она всегда была обведена кружком.

Саша облетел возвышенность по кругу. От дороги к лесу тянулся чёткий след гусениц. А вот и чёрные башни с торчащими из них орудийными стволами видны под кронами сосен. Однако непонятно: почему танкисты с таким олимпийским спокойствием относятся к разведчику, летящему у них над головами ?   Может быть, в лесу для отвода глаз поставлены макеты, а настоящие танки где-то в другом месте ?

Саша перевёл машину в пике и выпустил 2 реактивных снаряда. В зелени сосен блеснули разрывы. И тут же лес озарился вспышками: у зенитчиков не выдержали нервы, они открыли огонь.

Должно быть, зенитчики держали Сашу на прицеле, потому что трассы снарядов засверкали со всех сторон в опасной близости к самолёту. Вокруг машины крутился дьявольский фейерверк. И вот - удар в самолёт и одновременно удар в предплечье - как ломом с размаху. Правая рука выпустила ручку управления и упала на колено, рукав наполнился кровью.

Саша перехватил рукоятку в левую руку и направил самолёт в сторону от "зелёной черепахи". Беда никогда не приходит в одиночку. Ещё не выйдя из зоны зенитного огня, Саша обнаружил огонь в кабине своего самолёта.

Саша действовал, как искусный хирург в критический момент операции. Хладнокровны и точны его движениями хотя раненую руку свело жгучей болью в предплечье, он зажал рукоятку управдения меж колен, а другой рукой в перчатке стал тущить огонь. И победил.

Немного отлегло от сердца, когда перелетел линию фронта западнее Синявина, когда впереди в тумане зачернел неясной громадой Шлиссельбург. Он повернул вправо и над берегом Ладожского озера полетел к Колосарю.

Рукав набух от крови, кровавая лужа на полу кабины. Но теперь главное - удержать машину на курсе и не врезаться в землю, которая мчится ему навстречу. Спасибо капризной ладожской погоде: нет болтанки, иначе не удержать бы машину одной рукой. Спасибо механику самолёта Косте Чувпилину за то, что прекрасно подготовил машину: мотор работает сильно, ровно.

Слабость во всём теле, клонит в сон. А впереди, минут через 10, самое сложное - посадка. Только вот как выпустить шасси ?   Шасси на И-16 убираются и выпускаются - вручную. Берёшь рычаг управления в левую руку, а правой крутишь рукоятку маховичка у правого борта. Более 40 раз требуется крутануть маховичок !   Как же всё это проделать, когда правая рука висит как плеть ?..

Садиться с убранным шасси ?   Опять же нужны две руки. Мягкой посадки не получится. Чтобы не разбить голову о прицел, надо упереться в приборную доску рукой, в то время как другая рука управляет машиной. Но ведь нет её, другой-то руки...

Будь у Саши радиостанция, он мог бы посоветоваться с КП, но И-16 нем, он может объясняться только знаками. Будь впереди кто-нибудь, как в прошлом году после Глухой Керести, когда Сашу, истекавшего кровью, вёл за собой Вася Синчук, тоже было бы легче. Сейчас Саша один в ладожском небе, покрытом cерыми тучами, и надежда только на самого себя.

Впереди показались серые крыши деревни Колосарь и расплывчатое жёлтое пятно полевого аэродрома. Саша зажал рукоятку управления в коленях, до тянулся до маховичка левой рукой, снял со стопора рукоятку. О радость !   Хоть в этом повезло. Рукоятка завертелась сама собой, шасси опустились под собственным весом. Спасибо тебе, "Ишачок", спасибо, ладожский ветер !   Не всё получилось как надо: колёса опущены с перекосом. Но это уже забота Младшего лейтенанта Закревского. Сумеет посадить самолёт с перекошенным шасси - честь ему и слава, не сумеет - бренные останки "Ишака" отволокут трактором в лес, а имя Младшего лейтенанта Закревского А. В. занесут в книгу безвозвратных потерь.

Всё ближе жёлтое поле аэродрома. Саша погасил скорость. Но всё равно самолёт мчится к земле, как комета. Наступает самый ответственный момент: надо убрать газ, не выпуская в то же время рукоятки управления. Пора. Рукоятку - в колени, рука молниеносно подбирает газ и снова хватает рукоятку. Чтобы не развернуло влево, успел притормозить правой педалью. Самолёт подпрыгнул, а потом медленно покатился по земле. Никто им не управлял, Саша сидел неподвижно, упав головой на приборную панель. Он потерял сознание. Когда самолёт остановился, к нему, почуяв неладное бежали люди.

После операции в палату, где лежал Саша, пришёл высокий человек в накинутом на плечи больничном халате.

- Как чувствуешь себя, Закревский ?

- Нормально, товарищ Полковник, - еле выговорил Саша, узнав Михаила Ивановича Шаповалова, члена Военного совета 14-й Воздушной армии.

- Где это тебя ?

- "Черепаха"... - Саша вдруг встрепенулся, попытался даже подняться. - Танки !   Товарищ Полковник, там танки !   Где же мои сапоги ?   Карта в сапоге...

- Успокойся, Закревский. - Шаповалов развернул планшет. - Показывай, где тут твоя "черепаха".

- Вот она, товарищ Полковник. - Саша с трудом поднял левую руку и указал на зелёное пятнышко к северо - западу от Пухолова.

- Всё ясно, сейчас, позвоню Журавлёву, а ты лечись. Да не вздумай фортели выкидывать, как в прошлом году. (После Глухой Керести, едва залечив ногу, Саша сбежал из госпиталя в полк.)

Выйдя вместе с врачом за двери лазарета, Шаповалов сказал, понизив голос:

- Смотрите, чтобы не сбежал. Под вашу личную ответственность !

30 Июля 1943 года в полк приехала партийная комиссия. Вручали партийные билеты и кандидатские карточки лётчикам.

- А Закревский где ? - спросил начальник политотдела Полковник Чубич.

- В лазарете, - ответил замполит. - Думаю, он сможет прийти.

- Нет, нет, мы сами пойдем к нему, - сказал Чубич.

Есть фотография: Саша, облачённый в просторный белый халат, расписывается левой рукой в получении партийного документа. С доброй улыбкой смотрит на него начальник политотдела Максим Илларионович Чубич.

- Ну теперь я буду летать как бог ! - заявил Саша. Это не было хвастовством. Недаром же сам Синчук, лучший ас полка, придя в лазарет, долго расспрашивал Сашу о том, как он вёл и как посадил машину одной рукой.

*     *     *

Много новых испытаний выпало на долю Саши после того, как он вылечил руку и вернулся в строй. Освоив скоростной истребитель Ла-5, он провёл десятки воздушных боёв, разведок, штурмовок, сбил 13 самолётов противника. Участвовал в разгроме врага под Ленинградом, в освобождении Новгорода и Пскова. Над Псковским озером провёл беспримерный бой с 30 бомбардировщиками противника, сбив 3 машины. В этом бою Сашу прикрывал молодой лётчик Викентий Мельников. В возрасте 20 лет Саша был назначен помощником командира полка по воздушно - стрелковой службе.

У него 4 ордена Красного Знамени: 3 за войну, а 4-й за успешное освоение новой военной техники. Да, израненный, обожжённый лётчик продолжал боевую службу в Военно - Воздушных силах страны. Он вывел свой полк в передовые и был назначен заместителем командира авиационной истребительной дивизии. Лишь по настоянию врачей Полковник А. В. Закревский был вынужден покинуть небо.

После выхода в запас Александр Васильевич Закревский жил и работал в Харькове.

Л. А. Хахалин.


Возврат

Н а з а д



Главная | Новости | Авиафорум | Немного о данном сайте | Контакты | Источники | Ссылки

РетропланЪ: Авиация и воздухоплавание Первой мировой      © 2000-2015 Красные Соколы
При копировании материалов сайта, активная ссылка на источник обязательна.

Hosted by uCoz