Лавриненков Владимир Дмитриевич

Родился 17 мая 1917 года в деревне Птахино Смоленской области в крестьянской семье. В 1934 году после окончания семилетки учился в школе ФЗУ.

Окончил аэроклуб и в феврале 1940 года по комсомольской путёвке был направлен в Чугуевское военно - авиационное училище. В январе 1941 года был зачислен на должность инструктора - пилота Черниговского авиационного училища.

Назначение в училище воспринял без восторгов. Мечтал поскорее сесть на боевой самолёт и сразиться с врагами Родины, как сражались герои - лётчики на Халхин - Голе и на Карельском перешейке.

В училище инструктор - пилот сержант Лавриненков и встретил первый день войны. Фронт быстро приближался к Днепру, и училище в срочном порядке эвакуировалось под Ростов - на - Дону.

Он рвался на фронт, а фронт приближался к Ростову, и вскоре в составе сборной эскадрильи Батайского училища Лавриненков на истребителе И-15бис участвовал в первом боевом вылете на бомбардировку танков противника под Синявкой, в районе Ростова.

Почти 7 месяцев, с ноября 1941 по июль 1942 года, Лавриненков в качестве пилота 651-го истребительного авиационного полка Сталинградского района ПВО принимал участие в отражении ночных атак бомбардировщиков противника.

Затем, с июля по 15 августа 1942 года воевал на Брянском фронте в должности лётчика, а на Западном и Воронежском фронтах был командиром звена 763-го истребительного авиационного полка. В этом полку он начал счёт сбитым им вражеским самолётам. За 25 дней, с 5 по 30 июля, Лавриненков сбил лично 3 Ме-109 и в группе с товарищами - 4 истребителя противника. Там же он был удостоен первой боевой награды - ордена Красного Знамени.

В августе 1942 года Лавриненкова назначили заместителем командира эскадрильи 4-го истребительного авиаполка Сталинградского фронта. В этом полку, начавшем войну на границе с Румынией, Владимир прославился доблестью и мастерством, сбив за короткий период, с августа по октябрь, 9 лично и 7 самолётов противника в группе с товарищами.

Затем был назначен в 9-й Гвардейский ИАП советских асов, в составе которого прошёл боевой путь от Сталинграда до Берлина, от старшины - пилота до командира 9-го Гвардейского истребительного авиационного Одесского Краснознамённого ордена Суворова полка.

24 августа 1943 года не совсем удачно атаковав вражеский разведчик - корректировщик FW-189, В. Д. Лавриненков случайно протаранил самолёт противника, после чего выбросился с парашютом. В бессознательном состоянии был схвачен фашистами. Совершил побег, разыскал партизан отряда имени Чапаева, вместе с которыми более месяца участвовал в боях с немецкими захватчиками на оккупированной врагом Советской Украине. Вернувшись в свой полк, с ещё большим ожесточением вступил в бои с фашистскими захватчиками.

За годы войны совершил 448 боевых вылетов, провёл 134 воздушных боя, сбил лично 35 и в группе с товарищами - 11 фашистских самолётов.

Награждён орденом Ленина, шестью орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды, дипломом и знаком "Почётный лётчик Военно - Воздушных Сил Франции".

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 мая 1943 года удостоен звания Героя Советского Союза, а 1 июля 1944 года награждён второй медалью "Золотая Звезда".

После Великой Отечественной войны, в 1948 году, окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе, а в 1954 году - Академию Генерального штаба.

Дважды Герой Советского Союза генерал - полковник авиации В. Д. Лавриненков ещё долго продолжал службу в рядах Советской Армии.

Новоприбывшим лётчикам Лавриненкову, Амет - Хану и Борисову порядки в 9-м Гвардейском полку показались несколько необычными.

"Подошло время ужина, - вспоминая первый день, пишет В. Д. Лавриненков. - Мы, естественно, поспешили в столовую.

Оказанная нам встреча нас поразила. Официантки, обычно спешившие в других частях оказать внимание новичкам, здесь даже не подошли к нашему столу. Мы сидим и ждём, а к нам никто не подходит. Вывел нас из неудобного положения наш новый знакомый Герой Советского Союза И. Г. Королёв. Он и рассказал нам о существующем в полку порядке:

Пока в столовую не зайдёт Л. Л. Шестаков, никто другой не должен заходить. Ровно в 20:00 появились Шестаков, Верховец, Никитин, Баранов. Они сели за первый стол. За ними последовали все остальные. Но официантки не спешили подавать ужин... Вот встал командир, заговорил:

- Товарищи, подведём итоги дня. Сегодня к нам прибыли лётчики Амет - Хан Султан, Лавриненков, Борисов. - Командир сделал паузу, мы встали. - Также группа сержантов во главе с Сержантовым. - При этом все заулыбались. - Прошу любигь и жаловать.

- Мы надеемся, - сказал далее Шестаков, - что все, кто пополнил наш полк, будут достойно продолжать его боевые традиции, умножать его Гвардейскую славу.

При этих словах сами собой вспыхнули аплодисменты. Лев Львович поднял правую руку - снова установилась тишина.

- Слушайте задачу на завтра...

Вся эта официальная, если можно так сказать, часть длилась минут 20, после чего начался ужин, во время которого все вели себя довольно свободно, смеялись, шутили, как бывает в большой доброй семье.

И этот ритуал был повседневным в полку Шестакова, ему следовали и после того, как Шестакова уже не было в полку".

В полку уже знали Лавриненкова и высоко ценили проявленную им при спасении Ивана Борисова верность девизу - "Сам погибай, а товарища выручай".

"Крестным" Ивана Борисова Лавриненков стал в 4-м ИАП. В одном из последних боевых вылетов в составе 4-го ИАП на сопровождение штурмовиков, атакуя вместе с "Ильюшиными" вражеские позиции, наши истребители заметили группу Ме-109.

Фашистские истребители с ходу набросились на "Яки". В ходе боя Лавриненкову с Борисовым пришлось разойтись. Но, ведя бой, Лавриненков не выпускал из виду своего ведомого.

"Мессеры" напирали, и Лавриненков открыл отсечный огонь, перекрывая фашистским лётчикам путь к нашим штурмовикам. Борисов в это время ввязался в бой и отвлёк на себя 2 немецких истребителя. Бой был неравный. Не успев прийти на помощь ведомому, Лавриненков увидел, как самолёт Борисова загорелся и он, выбросившись на парашюте, оказался совершенно беззащитным среди врагов.

Тогда Лавриненков ввёл свой "Як" в спираль, а затем медленно делал круги, снижаясь и сопровождая Борисова до самой земли. А следом за ним шли и стреляли 4 немецких истребителя. Ему повезло: 3 "Мессера" после первой же очереди повернули на запад, видно, кончилось у них горючее. А 4-й продолжал преследовать Лавриненкова. Сманеврировав так, что немец в очередной атаке проскочил мимо него, меткой очередью советский ас сразил врага. Лавриненков крепко обнялся со своим "крестником" Борисовым на земле.

В 9-м Гвардейском полку Лавриненков получил позывной "Сокол" и избрал номером своего самолёта - дату своего рождения - "17". Вскоре позывной "Сокол-17" гремел по всему фронту.

Период с 10 по 31 декабря 1942 года был одним из самых напряжённых в полку. Лётчики поднимались в небо почти ежедневно, по нескольку раз в сутки. За этот период Лавриненков произвел 21 вылет, провёл 9 боёв, в которых сбил 3 самолёта противника.

В один из тех дней Лавриненкову пришлось выполнять полёт на перехват группы немецких бомбардировщиков "Хейнкель-111", переоборудованных под транспортные самолёты. В группе, которую повёл командир эскадрильи А. Ф. Ковачевич, Лавриненков шёл в составе ударной четвёрки вместе с Амет - Ханом, Борисовым и Будановой, летевшей у него ведомой.

Заметив ещё издали идущих "Хейнкелей", Лавриненков набрал со своим звеном ещё 500 метров высоты, подал команду "Атакую !   Прикрой", и пошёл на ведущую группу немецких самолётов. С первой же очереди ему удалось прошить фюзеляж "Хейнкеля", но и немецкий стрелок из турельной установки дал очередь по правой плоскости, на которой сразу же вскрылась большая часть перкалевой обшивки.

Управлять машиной стало очень трудно. Подбитый Лавриненковым "Хеинкель" добил Василий Бондаренко. Ведомая Катя Буданова оберегала Лавриненкова и подбадривала его до самой посадки. Он посадил самолёт, который, казалось, посадить уже было нельзя, и это было его и Кати Будановой подвигом.

Летом 1943 года Герой Советского Союза Гвардии лейтенант В. Д. Лавриненков был вызван в Москву. Там его принял командующий ВВС Красной Армии Маршал авиации А. А. Новиков. Он расспрашивал о жизни полка, о последних боях, выслушивал мнение Лавриненкова о новых приёмах воздушного боя.

Разговор закончился предложением Лавриненкову написать о своих воздушных боях материал для газеты.

В. Д. Лавриненкова представили Главному конструктору А. А. Яковлеву, в беседе с которым он подробно рассказал о преимуществах нашего Як-1 и тех недостатках самолёта, которые проявляются во время боя. Беседа закончилась обещанием Главного конструктора учесть мнение лётчиков при создании нового самолёта.

В первый же день после возвращения механик выложил перед Лавриненковым на плоскости самолёта 6 номеров газеты "Красная Звезда", где были напечатаны записки Лавриненкова "Мои воздушные бои", в которых он рассказывал о своём становлении как лётчика - истребителя.

В те дни не только армейские и фронтовые, но и центральные газеты славили подвиги лётчиков - героев шестаковцев:

"Группа Героя Советского Союза Л. Л. Шестакова успешно провела бой с 30-ю гитлеровскими бомбардировщиками и истребителями", - говорилось в одной из газетных статей. "...Лётчики из полка Героя Советского Союза Л. Л. Шестакова, возглавляемые Владимиром Лавриненковым, отбили атаку 28 Ме-109", - сообщалось в другой. "Лавриненков сбил 16-й самолёт !" - славили героя газеты "Правда" и "Красная Звезда".

Вовремя разгадывая тактику врага, Владимир Лавринснков выходил из схваток с врагом не только победителем, но и умел уберечь свой самолёт от повреждений. Его "Як" с бортовым номером "17" чаще других самолётов приходил из боя без единой царапины. И когда полк пополнился новыми самолётами, Лавриненков всё ещё летал на своём самолёте - ветеране. И в этом большая заслуга его механика и боевого товарища Василия Моисеева, самоотверженный труд которого он высоко ценил.

"Я пришёл в свой полк перед сталинградскими боями, - писал Лавриненков, - На моём счету тогда уже были сбитые вражеские самолёты. Но настоящую закалку воздушного воина я приобрёл здесь, в боевой семье Гвардейцев...

Чем я обязан своему полку ?   За что я полюбил его всей душой ?   Люди моего полка дружны, сплочены. Если один в бою попадает в беду, другой всегда приходит ему на выручку. Мне самому не раз помогали друзья, и я, в свою очередь, не оставался перед ними в долгу. Люди моего полка смелы и решительны. У нас выросли и закалились такие соколы, как Герои Советского Союза Королёв, Ковачевич, Алелюхин и другие. Они не спрашивают, сколько врагов в воздухе, а только интересуются, где враг. Они не уйдут с поля боя, пока не одержат победы.

Люди моего полка не стоят на месте, а непрерывно учатся в ходе войны. Они изучают каждый новый приём врага и противопоставляют ему свою тактику, в которой смелость сочетается с умением, с блестящим мастерством аса.

Люди моего полка защищали Одессу, Харьков, Сталинград и Ростов. Они завоевали полку славное Гвардейское знамя, боевой орден. Они сделали советское небо грозным для врага. Там, где появляется сокол - Гвардеец, фашисту - смерть.

За это мне дорог мой полк, как родная семья, как святыня. Каждый день и час всеми своими силами я стремлюсь приумножить неувядаемую боевую славу моей части".

Когда Лавриненков писал эти строчки, он ещё не знал, какие испытания ждут его впереди.

Это произошло 24 августа 1943 года. Лавриненков получил приказ вылететь с аэродрома Павловка в составе 4 "Аэрокобр" на прикрытие войск в район Матвеев Курган. Набрав высоту 400 метров, он заметил выше себя вражеский самолёт - корректировщик FW-189. Владимир передал по рации ведомому Тарасову, что он идёт в атаку и чтобы тот прикрыл его. Корректировщик, заметив советский истребитель, развернулся в обратную сторону и стал уходить с пикированием.

Лавриненков атаковал "Раму", но промахнулся. Немедленно пошёл на повторную атаку, устремившись за пикирующим корректировщиком. "Аэрокобра" пикировала быстрее, и вскоре Лавриненков сблизился с FW-189 до минимального расстояния. Чтобы не столкнуться, он попытался проскочить под вражеским самолётом. Однако было уже поздно. Раздался треск. Потянув ручку на себя, Владимир вывел самолёт из пикирования и почувствовал какой - то удар, после чего "Аэрокобра" перестала подчиняться воле лётчика. Управление не действовало. Нажал на аварийный рычаг - дверцу вырвало. Лавриненков осмотрелся и увидел, что хвостового оперения на его самолёте нет. Скользнув по плоскости, он полетел вниз. Спустя несколько мгновений дёрнул кольцо парашюта...

Так он попал в плен. Узнав из обнаруженного в его кармане письма и продовольственного аттестата, что перед ними Герой Советского Союза, немецкий офицер приказал солдатам доставить его в штаб.

Как позднее стало известно, специальным приказом Гитлера попавших в плен советских лётчиков, Героев Советского Союза, ведено было доставлять и Берлин, где фюрер надеялся склонить их к измене Родине. Но ни одного такого случая история войны не знала.

Там же, в лагере, Лавриненков познакомился и сблизился ещё с одним нашим лётчиком - капитаном Паньковым, сбитым на Пе-2 над Краматорском и захваченным фашистами.

Узнав, что его везут в Берлин, Лавриненков решил: бежать. Эта мысль не покидала его на всём пути, когда его везли на машине до Сталино, а оттуда на самолёте до Днепродзержинска, где и посадили в поезд для следования в Берлин.

В купе поезда Лавриненков оказался вместе с капитаном Виктором Карюкиным, которого он успел узнать в Днепродзержинском пересыльном лагере авиаторов 6-го германского воздушного флота.

Капитан Карюкин, тоже лётчик, переведённый после ранения на штабную работу, попал в плен летом 1943 года, когда на самолёте У-2 вёз в штаб армии пакет с секретными документами. Попав под обстрел гитлеровцев, связной У-2 был сбит и упал в расположение немцев. Лётчик погиб, а Карюкин, едва придя в сознание, начал рвать пакет с секретными документами и глотать куски порванных бумаг. Отстреливался до последнего патрона, после чего был схвачен фашистами. В лагере его пытали, требуя пояснений к тем клочкам бумаг, которые остались от пакета. От избитого, то и дело теряющего сознание и истекающего кровью Карюкина так ничего и не добились...

Лавриненкова и Карюкина везли в Берлин под охраной конвоиров. В одном купе с ними находились ещё 4 немецких унтер - офицеров. Мысль о побеге, возникшая у Лавриненкова, укрепилась после того, как ему удалось осмотреть тамбур вагона. Он вспомнил, как в годы учёбы в ФЗУ часто приходилось выпрыгивать на ходу из поезда, так как он не останавливался на их полустанке.

Решив и сейчас выпрыгнуть из поезда на ходу, Лавриненков, усыпив своей показной покорностью и услужливостью бдительность охранников, "учтиво" открывая и закрывая перед ними дверь купе, сумел приловчиться быстро и без особого шума поворачивать ручку двери.

Дождались темноты. Прикинувшись уснувшими, сами исподволь наблюдали за ужинавшими охранниками.

"...Снова смотрю на охранников. Один из них поднимает широкую крышку чемодана, она почти закрывает обоих. Вот он, наш час !

Левой рукой я резко опрокинул чемодан на охранников, а правой безошибочным движением быстро повернул ручку двери. Свежий ветер ударил в лицо.

Оттолкнувшись, рванулся вперёд, увлекая за собой Виктора, который не выпускал из рук мой ремень. Так, вдвоём, будто скованные, мы врезались в кучу песка, потом, кувыркаясь, покатились под откос. Вагонные колёса продолжали свой мерный перестук. До нас донеслись встревоженные голоса. Прогремели выстрелы...

Скатившись под откос, мы тут же встали на ноги. Для меня прыжок прошёл благополучно. У Виктора болела рука - он, наверное, вывихнул её. Несколько раз крепко дернул его за руку. Карюкин вскрикнул от боли, и мы, не сговариваясь, помчались прочь от железнодорожной насыпи.

Шёл теплый дождь. Бежать по мокрой земле было трудно. Минутная передышка - и снова вперёд. Дальше, дальше... Мы знали, что бежим на восток, к Днепру... Густая тьма надёжно скрыла нас.

На мгновение представил самодовольную физиономию седого гитлеровца: "Хорошие манеры !"   Теперь - то он, наверное, понял, чего стоили мои "хорошие манеры" !

Мы бежали всю ночь. Где - то перед рассветом дождь прекратился. Дышать стало легче. Но Виктор то и дело отставал. Я дожидался его, подбадривал, и мы снова мчались прочь от железной дороги.

Остановились на рассвете. Увидели стог сена и направились к нему. Только присели - Виктор тут же заснул. Я растормошил друга, мы вместе сделали в стогу нишу. Забираясь в неё, я увидел восходящее солнце. Здравствуй, солнце свободы !.."

В ту суровую осень 1943 года вырвавшиеся из плена Лавриненков и Карюкин пробирались к своим.

Их встречали советские люди, прятали, делились с ними последним куском хлеба и помогали встретить партизан.

Там, на Переяславщине, они участвовали в операциях партизанского соединения имени Чапаева: перехватывали грузовые и легковые автомашины с гитлеровцами, вели разведку, уничтожали отдельные группы фашистов, двигавшиеся от Днепра на Киев. В одном из боёв погиб Виктор Карюкин.

Тяжело переживал смерть друга Владимир Лавриненков. На коре дуба, распластавшего свои ветви над могильным холмиком, Лавриненков вырезал ножом:

"Здесь похоронен Виктор Карюкин. Сентябрь 1943 года", - и, поставив свои инициалы, распрощался с тем памятным местом.

Через 25 лет, попав в Киев, В. Д. Лавриненков разыскал могилу Карюкина и организовал его перезахоронение в селе Хоцки - на площади, где похоронены погибшие советские воины и партизаны.

Отличился В. Д. Лавриненков в операции по разгрому отступающих гитлеровцев и полицаев в селе Хоцки. В операции участвовало около 300 партизан. Двигались ночью. Имея задание ещё с одним партизаном уничтожить часового у караульного помещения, Лавриненков забросал гранатами дом, в котором находились гитлеровцы, вёл огонь по ним из автомата и, пробравшись к сараю, в котором находились пленные, с помощью подоспевших партизан открыл ворота и освободил большую группу пленных...

Радостным был день, когда в расположение лагеря партизан ворвались первые танки двигавшейся на Киев 3-й Гвардейской танковой армии.

Обнимая на прощание Владимира Лавриненкова, начальник штаба партизанского движения А. Тканко сказал: "Возвращайся в небо !".

Затем попросил лист бумаги на котором тут же карандашом написал:

Подтверждение моих полномочий можно получить от нач. штаба партизанского движения, члена В. Совета ЮЗФ т. Асломова".

После того как А. В. Тканко вручил ему справку, Лавриненков попросил его дать также подтверждение тому, что вместе с ним в отряде сражался, погиб и похоронен в районе села Решитка Викчор Карюкин. Тканко тут же, на обороте справки, дал такое подтверждение.

После войны В. Д. Лавриненков поддерживал постоянную связь и дружбу с Героем Советского Союза Александром Васильевичем Тканко и со многими партизанами, благодаря которым он так скоро смог возвратиться в родную полковую семью.

Возвратившегося из плена Гвардии старшего лейтенанта В. Д. Лавриненкова 29 сентября радушно принял командующий 8-й Воздушной армией генерал - лейтенант Т. Т. Хрюкин. Член военного советa генерал А. И. Вихров возвратил Лавриненкову "Золотую Звезду" Героя и все ордена и приказал привести себя в соответствующий "чину и званию" вид. Той же ночью командарм Хрюкни повёл Лавриненкова к командующему фронтом - Генералу армии Ф. И. Толбухину.

Выслушав героя, Толбухин приказал адъютанту принести погоны капитана и сам их вручил Лавриненкову, поздравив с возвращением и новым званием.

С новым званием и назначением - командиром эскадрильи - Гвардии капитан В. Д. Лавриненков возвратился в полк после 36-дневного отсутствия.

В полку уже знали о его возвращении из плена. Едва самолёт подрулил к стоянке, как все, кто был в расположении, бросились встречать Лавриненкова. Множество рук подхватили его и стали подбрасывать в воздухе.

После встречи последовал товарищеский ужин в его честь, и опять расспросы, рассказы.

- Я, как и все, конечно, не помню своего появления на свет, - рассказывал автору Лавриненков, - но свой день возвращения в родной полк запомнил до мелочей и храню в своём сердце.

Он поздравил своих боевых товарищей Амет - Хана и Алелюхина с присвоением им звания Героев Советского Союза, сердечно и долго разговаривал со своим техником Моисеевым, который не спускал глаз с командира: он верил в его возвращение.

Родная боевая семья встретила Владимира Лавриненкова с восторгом и сердечным вниманием, объятиям и поцелуям не было конца. Каждому хотелось по - своему, по - сердечному выразить восхищение и сочувствие, любовь и признательность к тому, кто, побывав в руках у гитлеровцев, не дрогнул, сохранил верность и проявил волю к побегу и дальнейшей борьбе с ненавистным врагом.

Лавриненков узнал подробности его поиска в районе, где он упал после таранного удара по "Раме". Девушка, которая взялась выстирать ему гимнастёрку в тот день, когда Лавриненков не возвратился с задания, вручила её ему выстиранную и поглаженную.

Возвращение в полк завершилось традиционным салютом Амет - Хана: "За живых !".

И с новой силой Владимир вступил в ожесточённые схватки. Он участвовал в боевых действиях полка с аэродрома Тихий Гай, вылетал в составе группы на штурмовку укреплений противника на реке Молочной, а когда окончательно вошёл в норму, снова повёл в бой группы истребителей.

С радостью возвращения в полк пришла и радость полёта на родину, в недавно освобождённый от немецко - фашистских захватчиков Смоленск. Он сам повёл самолёт над родной землей, где ему были знакомы все дорожки, все тропки. И чем дальше он летел на запад, тем горестнее было смотреть на уничтоженные деревни, на выжженные фашистскими оккупантами леса.

5 лет он не был в родном доме. Прижал к сердцу рыдающую мать, обнял сестёр и брата... Он починил забор, отремонтировал крыльцо, помог с одеждой. Долго задерживаться не мог.

Пролетев над сожжённым родным селом, взял курс на юг, торопясь в полк, к новым полётам и сражениям...

Чтобы более активно "искать и уничтожать врага", 9-й Гвардейский полк выдвинул свой аванпост к самому Чёрному морю, разместив в засаде эскадрилью на Кулигейских хуторах и действуя по коммуникациям противника Николаев - Одесса - Крым. Первой с этого аэродрома действовала эскадрилья Алелюхина, затем её сменили лётчики Лавриненкова. Выполняя полёты с искусно замаскированного взлётно - посадочного поля, Лавриненков и его ведомые уничтожали автомашины и цистерны, взрывали паровозы и истребляли фашистских солдат и офицеров.

30 января 1944 года 3 самолёта "Аэрокобра", во главе с Лавриненковпым, вылетели на свободную охоту в район Николаев - Одесса с задачей уничтожить самолёты транспортной авиации противника. Заметив с высоты 1200 метров в районе Владимировки Ju-52, который шёл на бреющим полёте, Старший лейтенант Плотников сообщил об этом ведущему. После первой атаки наших лётчиков сверху и сзади "Юнкерс" продолжал идти прежним курсом. Тогда Лавриненков и Плотников зашли на повторную атаку и с короткой дистанции зажгли вражеский самолёт, который сразу же пошёл на посадку. Наши лётчики преследовали его, и, когда из севшей па поле горящей машины стали выбегать немцы, они открыли огонь.

В один из тех дней эскадрилья Лавриненкова барражировала в заданном районе, рассредоточившись на высоте. Сам командир занял место в верхней группе. Через некоторое время на горизонте появились едва заметные точки. Они все увеличивались в размерах, и вскоре Лавриненков определил, что приближается группа "Юнкерсов". Бомбардировщики шли плотным строем. Комэск нацелил на них свою ударную группу, а сам стал высматривать, не появятся ли Ме-109 прикрытия. В их появлении он не сомневался. И действительно, вскоре увидел 3 пиры вражеских истребителей, которые шли значительно ниже и, видимо, намеревались атаковать нашу ударную группу.

- Атакую !   Прикрой ! - дал Лавриненков команду ведомому и свалил самолёт в крутое пике.

В тот момент, когда он выходил из пикирования, ему удалось взять в прицел ведущий "Мессер". Не мешкая, ударил очередью из пушки и зажёг вражеский самолёт. Но тут же услышал предупреждение ведомого:

- Сзади "Мессеры" !   Внимание !

Лавриненков оглянулся и увидел позади себя ещё 2 пары вражеских истребителей. Скольжением он изменил направление полёта, и огненные трассы противника пронеслись мимо. Выйдя из - под удара, Лавриненков завязал ожесточённый бой с группой Ме-109, не давая им возможности атаковать нашу группу, действовавшую против "Юнкерсов". В этом бою он уничтожил ещё один "Мессер". В конце концов бомбардировщики противника покинули район боя, не сумев выполнить свою задачу. Вслед за ними убрались и "Мессеры".

25 марта 1944 года боевые товарищи поздравили В. Д. Лавриненкова с присвоением ему очередного воинского звания - "Майор."

В апреле 1944 года 9-й Одесский Гвардейский Краснознамённый полк истребителей вёл непрерывные бои на Одесском и Крымском направлениях, поддерживая войска 4-го Украинского фронта.

В один из тех дней Гвардии майор Лавриненков повёл четвёрку самолётов на Одессу, штурмовал немецко - фашистские колонны машин и солдат.

Это были праздничные дни для лётчиков полка. Они вернулись в небо Одессы победителями.

10 апреля, в день освобождения Одессы от немецких и румынских войск, выполняя задание по отсечению противника в районе Бочанко, группа, ведомая Лавриненковым, встретила истребителей противника типа FW-190. В завязавшемся бою Лавриненков, зайдя в хвост "Фоккеру", сбил его с первой атаки.

В тот же день, прикрывая наших штурмовиков в районе Мясниково, Лавриненков заметил 2 FW-190, которые намеревались с высоты атаковать наши истребители. Он бросился сверху в атаку и, зайдя строго в хвост, прошил истребители противника пулемётной очередью.

Начав преследование отступившего противника по всему фронту, 12 апреля, наши войска уже на следующий день освободили Симферополь и Евпаторию. Затем были освобождены Бахчисарай и Судак. 15 апреля лётчики полка поддерживали уже подвижные части наших войск в районе Севастополя.

В один из тех дней эскадрилья Лавриненкова барражировала в заданном районе, ожидая встретить самолёты противника и предотвратить массированный налёт вражеской авиации на город. Ждать пришлось недолго. Вражеские бомбардировщики появились с северо - запада. Шли плотным строем, прикрытые "Мессерами".

Лавриненков приказал лётчикам атаковать врагов, а сам с ведомым набрал высоту, чтобы связать боем вражеские истребители сопровождения.

Они увидели 3 пары Ме-109, которые шли ниже, высматривая наши истребители. Лавриненков сделал заход со стороны солнца и врезался и строй "Мессеров", связав их боем. Тем временем лётчики его эскадрильи набросились на "Юнксрсы", сбили 3, а остальные обратили в бегство, не допустив их к Севастополю.

В этом бою Герой Советского Союза В. Лавриненков сбил 2 истребителя противника.

Спустя несколько дней Лавриненков повёл эскадрилью на штурмовку Херсонесского аэродрома, где базировалась вражеская авиация. Всё было рассчитано и предусмотрено так, чтобы одна группа истребителей, приняв на себя огонь зениток, дала возможность остальным нашим самолётам несколькими эшелонами и с разных направлений наносить удары по аэродрому.

Принять огонь на себя выпало эскадрилье Лавриненкова. В назначенный день и час группа под его командой направилась, как было задумано, в сторону моря. Пройдя километров 30 - 40 над морем, истребители развернулись и, снизившись почти до самой воды, скрытно подошли к аэродрому. Лишь километров за 10 до цели набрали высоту и сразу увидели на аэродроме выстроенные в ряды самолёты и позиции вражеских зенитных батарей, тут же открывших по ним огонь.

Первый шквал огня Гвардейцы прошли и, когда зенитные батареи оказались далеко внизу, поняли, что "пронесло". Теперь заговорили пушки и пулемёты "Аэрокобр", поливая позиции фашистских зенитчиков огнём и свинцом.

Лётчиков охватил боевой азарт. Развернувшись, Лавриненков подал команду повторить атаку. И снова свинцовый ливень обрушился на стоянки вражеских самолётов. Выйдя из атаки, Гвардейцы увидели, как на аэродром ринулись ударные группы наших истребителей. До 20 самолётов было уничтожено на аэродроме Херсонес.

Когда на Сапун - горе был воздвигнут обелиск в честь освободителей Крыма, то имя Владимира Лавриненкова было начертано на нем одним из первых.

Полк находился в Чкаловском под Москвой, осваивал новые самолёты, истребители Ла-7, когда 1 июля 1944 года все узнали о присвоении В. Д. Лавриненкову звания дважды Героя Советского Союза.

В ввгусте 1944 года дважды Герой Советского Союза Гвардии майор В. Д. Лавриненков стал командиром 9-го Гвардейского Одесского истребительного полка, того самого полка, в который в сентябре 1943 года он пришёл лётчиком, старшиной по званию, и где стал признанным советским асом.

Полк под командованием В. Д. Лавриненкова закончил переучивание на новых самолётах "Лавочкин-7" и вскоре снова сражался с немецкими захватчиками в небе Прибалтики, Восточной Пруссии и над Берлином.

Вступив в командование полком, Лавриненков начал боевую работу на этом решающем участке фронта с новыми заместителями и помощниками. Вместо убывшего на учёбу заместителя командира полка по политчасти Н. А. Верховца в полк прибыл подполковник Н. Ф. Фунтов, боевой лётчик, опытный политработник; вместо заместителя командира полка А. Ф. Ковачевича был назначен дважды Герой Советского Союза Гвардии майор А. В. Алелюхин, позднее Гвардии майор Амет - Хан Султан был назначен помощником командира полка по воздушно - стрелковой службе, а командирами эскадрилий стали И. Г. Борисов, И, В. Тимофеенко, Н. Я. Киреев, и старшим инженером полка был назначен 3. А. Фетисов.

27 октября 1944 года 9-й Гвардейский ИАП перелетал на фронтовой аэродром у литовского местечка Руткишки, был зачислен в состав 303-й истребительной авиационной Смоленской Краснознамённой дивизии 1-й Воздушной армии, имевшей уже славные боевые традиции, которой командовал генерал - майор авиации Георгий Нефедович Захаров.

С первых дней боевых действий в Литве и Восточной Пруссии командование 9-го Гвардейского ИАП, весь лётный и технический состав старались оправдать в новых боях, в составе новой дивизии те высокие звания и награды, которые были завоеваны раньше.

Здесь Гвардейцы встретились уже с другими - битыми немцами. Вскоре выяснилось, что истребители противника избегают воздушных боев  ( даже над своей территорией ), а при попытках навязать им бой, пикируют до бреющего полёта или же уходят в облачность, уклоняясь от схватки.

Перебазировавшись 26 января 1945 года на второй в Восточной Пруссии аэродром в посёлке Задлоу, полк уже 6 февраля располагался на немецком стационарном аэродроме Тилиаца, а с 11 февраля - на аэродроме Либиау.

Рядом с ними расположился 1-й отдельный истребительный полк сражающейся Франции - "Нормандия". Между лётчиками 9-го Гвардейского Одесского полка и "нормандцами" завязались те узы дружбы, которые сохранились до наших дней.

Французы восхищались мужеством и геройством наших лётчиков. Они хорошо знали о подвигах Лавриненкова, Алелюхина, Амет - Хана, Королёва, Головачёва, Борисова, Тимофеенко, Твеленёва.

Знали и лётчики 9-го Гвардейского ИАП о мужестве и геройстве французских лётчиков: их прославленного командира майора Луи Дельфино, младшего лейтенанта Жака Андрэ, сбившего в 6 воздушных боях 7 немецких самолётов; знали лётчика Фельдзера, сумевшего вырваться из фашистского плена и вернуться в полк, и многих других.

Были в те дни не только победы. Трагически закончился день 17 февраля 1945 года.

В паре с Гвардии подполковником В. Д. Лавриненковым на свободную охоту вылетел Гвардии капитан Л. И. Плотников. Они вели разведку, штурмовали технику и живую силу врага на ледовых дорогах через залив Фриш Гаф. Уже на обратном пути самолёт Плотникова был подбит зенитным снарядом. Ла-7 загорелся, и, после того как попытка Плотникова погасить пламя не удалась, с земли увидели, как лётчик направил горящий самолёт на автомашины, стоящие на опушке леса.

Близился конец войны, и терять в те дни боевых лётчиков для полка было особенно тяжело. Переживали потерю боевого товарища и командир В. Д. Лавриненков и весь состав полка. Но на войне как на войне, и до последнего её дня люди гибли, чтобы конец войны наступил как можно быстрее.

Весна вступала в свои права. Яркое апрельское солнце поднимало боевой дух наших войск, начавших штурм Кёнигсберга: 3 дня огнём и железом пробивали себе путь в крепость советские войска при активной поддержке авиации. Жаркие были эти дни и для лётчиков 9-го Гвардейского ИАП.

За период Восточно - Прусской операции и штурма города - крепости Кёнигсберга полк произвёл 2075 боевых самолёто - вылетов.

9 апреля 1945 года город Кёнигсберг был взят штурмом нашими войсками и 92-тысячный гарнизон крепости капитулировал. В числе соединений и частей, отличившихся при штурме Кёнигсберга, был отмечен и 9-й Гвардейский авиаполк, личный состав которого Приказом Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза И. В. Сталина от 10 апреля 1945 года был удостоен благодарности.

Красная Армия готовилась к последним и решительным боям на Берлинском направлении, к участию в которых привлекались наиболее подготовленные и заслуженные в боях части и соединения.

С большим подъёмом восприняли Гвардейцы обращение военного совета фронта, поступившее в полк к началу наступления на Берлинском направлении.

"Войска нашего фронта, - указывалось в обращении, - прошли тяжёлый, но славный путь. Боевые знамена наших частей и соединений овеяны славой побед, одержанных над врагом под Сталинградом и Курском, на Днепре и в Белоруссии, под Варшавой и в Померании, в Бранденбурге и на Одере...

Славой наших побед, потом и своей кровью завоевали мы право штурмовать Берлин и первыми войти в него, первыми произнести грозные слова сурового приговора нашего народа немецким захватчикам. Призываем вас выполнить эту задачу с присущей вам воинской доблестью, честью и славой. Вперед, на Берлин !"

Вылетая на боевые задания, лётчики полка горели желанием дать бой врагам, но встречающиеся изредка небольшие группы и одиночные фашистские самолёты спешили ретироваться и о бой с нашими лётчиками не вступали.

А в одном из вылетов нашим лётчикам пришлось быть невольными "конвоирами" группы вражеских истребителей.

- Случилось неожиданное, - вспоминает командир полка В. Д. Лавриненков. - Нам встретилась группа фашистских истребителей, лётчики которых вели себя так, что мы поняли: хотят сдаться в плен.

Мы привели группу на свой аэродром, и гитлеровцы произвели нормальную посадку, видимо, раньше им приходилось отсюда летать. Срулив с посадочной полосы, немецкие лётчики выключили моторы и, вылезая на крыло, каждый из них поднял руки.

Так с поднятыми вверх руками наши механики повели "завоевателей" в комендатуру, и каждый из нас увидел, как не похожи эти сгорбившиеся фигуры в помятых, вылинявших мундирах на тех фашистских молодчиков, с которыми нам приходилось встречаться в небо Одессы, Сталинграда и Донбасса..."

В берлинском небе закончил свой боевой путь 9-й Одесский Гвардейский Краснознамённый истребительный авиаполк. При этом, 7 сбитых здесь самолётов противника подвели итог общего числа уничтоженных лётчиками полка фашистских стервятников, достигшего 506 самолётов.

Под командованием В. Д. Лавриненкова полк заслужил 11 благодарностей Верховного Главнокомандующего и был удостоен награждения орденом Суворова.