Его большое небо

Сотни воздушных боёв провёл в годы Великой Отечественной войны Василий Николаевич Харитонов. А самый памятный из них, пожалуй, первый.

Они поднялись тогда, Июльским солнечным днём 1941 года, четвёркой на перехват большой группы бомбардировщиков. Встретились с ней в районе Волосова. Враг рвался к Ленинграду. Чтобы сорвать его замысел, требовался чёткий план действий, а перехватчикам больше всего хотелось открыть боевой счёт, вернуться домой хотя бы с одним сбитым самолётом противника. Не раздумывая, истребители все разом устремились в атаку на замыкающий самолёт. Общими усилиями им удалось поджечь его. Велика была радость этой первой победы. Она окрылила лётчиков, укрепила у них веру в свои силы.

И снова четвёрка без оглядки готовится нанести удар, энергично выполняет маневр. И снова лётчики берут на прицел бомбардировщик, который стал теперь крайним в своей группе. Но на этот раз им не удалось завершить атаку. При довороте на цель они сами попали под ураганный огонь истребителей противника...

Неосмотрительно действовали перехватчики, забыли, что бой может обернуться любыми неожиданностями, и крепко за это поплатились. А больше всех досталось Лейтенанту В. Н. Харитонову. Пилотируемый им И-16 был так основательно потрёпан, что на нём только чудом удалось дотянуть до ближайшего аэродрома, на котором базировались авиаторы Балтийского флота. На машине оказался повреждённым мотор, было разбито хвостовое оперение, а в фюзеляже - пробоииа на пробоине. После посадки Харитонов выбрался из кабины весь залитый маслом. В горячке боя он даже не почувствовал, что ранен в ногу. К счастью, ранение оказалось лёгким. Пуля прошла навылет через мякоть, не задев кости.

Всю ночь напролёт ремонтировали истребитель специалисты. Они заменили мотор, рули управления, залатали фюзеляж. На следующий день Лейтенант вернулся в свой полк. За минувшие сутки он о многом передумал. Знал, что его ждёт серьёзный разговор. Но оправдания не искал. Не словами - делом можно было исправить допущенную оплошность. Именно об этом и размышлял лётчик, вновь и вновь возвращаясь к злополучному бою. Харитонов винил в случившемся только себя, потому что был ведущим группы и как ведущий показал подчинённым лишь пример безрассудства. Именно безрассудства, а не смелости, как ему казалось, поскольку первым ринулся в бой, не оценив обстановки и не подумав даже о возможной ловушке со стороны истребителей прикрытия. Хорошо ещё, что все целы остались.

Командир эскадрильи Иван Павлович Неуструев собрал лётчиков в тот же день по возвращении Харитонова.

- Счастливый случай уберёг вас. Но больше такого не ждите, - сказал он сердито и резко. - Если и дальше будем так воевать, немцы перещёлкают нас, как куропаток. А кто, я вас спрашиваю, будет защищать Ленинград ?   На что это похоже - скопом навалились на один самолёт и забыли обо всём на свете...

Капитан Неуструев был крут на слово, и особенно крепко досталось Харитонову. Неуструев знал Василия Николаевича ещё по курсам командиров звеньев, где был инструктором. Харитонова направили на них в 1940 году, сразу же после окончания Борисоглебского военного авиационного училища лётчиков. Здесь он отлично зарекомендовал себя. Ещё тогда Неуструев видел, что со временем из него выйдет незаурядный лётчик. Он великолепно чувствовал машину, метко поражал цели. К тому же в свои 18 лет выделялся среди других трезвостью мысли, выдержкой. И вот теперь важно было укрепить эти качества, уберечь Харитонова от опрометчивости в первых воздушных схватках с противником. Но самое главное, надо было сделать правильные выводы о тактике и манере ведения боевых действий против фашистской авиации, и больших групп бомбардировщиков в частности.

- Мы бойцы противовоздушной обороны, а не "охотники". Наша главная задача, - продолжал Неуструев всё так же жестко, - не допустить врага к охраняемому объекту любой ценой, рассеять все бомбардировщики, сколько бы их ни встретилось, заставить их сбросить бомбы не там, где они хотят. Как этого добиться, как уничтожить врага, нанести ему максимальный урон, сохранив в целости свои силы - вот об этом и следует нам серьёзно думать.

Капитан Неуструев говорил и о том, как важно хорошо знать противника, его сильные и слабые стороны, его излюбленные тактические приёмы, чтобы действовать в бою наверняка.

На всём протяжении этого поучительного разговора Харитонов чувствовал себя как лучший ученик в школе, неожиданно получивший двойку. А мысли его от всего услышанного и ранее передуманного уже получили чёткую направленность. Одна неудача не могла лучшего сразу сделать плохим. И Лейтенант доказал это вскоре на деле.

В один из очень насыщенных боевыми вылетами дней 3 наших истребителя обнаружили на подступах к Ленинграду 10 самолётов противника. Они шли на разных высотах. Лейтенант Харитонов заметил это сразу. "Тот же боевой порядок", - подумал он и немедленно подал ведомым команду сковать боем группу прикрытия. Пара устремилась вверх боевым разворотом. Харитонов остался один. Он взял на себя 8 бомбардировщиков. "Юнкерсы-88" держались в плотном строю, сохраняя огневое взаимодействие.

Харитонов видел: возьми он сейчас на прицел, как в том первом бою, замыкающего бомбардировщика - и успех гарантирован. Ах, как ему хотелось прямо с ходу, не раздумывая, от всей души рубануть по нему !   Враг есть враг, последний он или головной. Те же бомбы у того и у другого, и в них одинаковое количество смертей. Да, по арифметике получалось так. Но Харитонов знал теперь: в схватке с противником нужна высшая математика. Ведь именно об этом говорил комэск...

Как он оказался среди бомбардировщиков и как, угрожающе маневрируя среди них, оставался неуязвимым от бортового огня противника - одному ему было известно. Впрочем, огонь был слабым, эпизодическим. Харитонов прикрывался от него идущими поблизости вражескими самолётами. И фашисты больше молчали, опасаясь ударить по своим.

Некоторое время он так и шёл бок о бок с бомбардировщиками, держа врага под напряжением, взвинчивая ему нервы. А потом, улучив момент, стремительной атакой достал ведущего. Охваченный пламенем, тот резко пошёл к земле. И мгновенно рассыпался строй, бомбы полетели куда попало. Вот это и была высшая математика боя.

Они возвратились домой без потерь. Доклад ведущего командиру эскадрильи был подчеркнуто коротким: боевая задача выполнена. И больше ни слова. Даже о сбитых самолётах.

- Обиделся ? - неожиданно спросил Неуструев, внимательно посмотрев на Харитонова. - Вижу, что обиделся, характер значит. Вот это мне и нравится.

- Не в характере дело. С умом надо воевать.

- Очень правильные слова.

- Они не мои, сами так говорили.

- Да, говорил, - согласился Неуструев. - А как же иначе ?   Вон какая гидра прёт, срубишь одну голову, смотришь, торчат две. Разве бездумно её осилишь !

Харитонов знал, что имел в виду командир эскадрильи. Враг бросил под Ленинград свой 1-й Воздушный флот, насчитывающий более 750 самолётов. Находившийся на прикрытии Ленинграда 7-й истребительный авиационный корпус ПВО, а также ВВС Ленфронта и Краснознамённого Балтийского флота располагали значительно меньшими силами.

С первых же дней войны численному превосходству противника защитники ленинградского неба противопоставили стойкость и мужество, свою несгибаемую волю. Уже 28 Июня 1941 года лётчики - истребители Младшие лейтенанты Пётр Харитонов и Степан Здоровцев, а 29 Июня - Младший лейтенант Михаил Жуков первыми в ленинградском небе сбили вражеские самолёты таранными ударами. Они же первыми в Великой Отечественной войне были удостоены звания Героя Советского Союза.

"Любой приём воздушного боя, - говорил в своих воспоминаниях бывший командующий ВВС Ленинградского фронта Главный маршал авиации А. А. Новиков, - требует от лётчика отваги, мужества, мастерства. Но таран, тем более лобовой, предъявляет к человеку неизмеримо более высокие требования. Воздушный таран - это не только молниеносный расчёт, исключительная храбрость и самообладание. Таран в небе - это прежде всего готовность к самопожертвованию, последнее испытание на верность своему народу, своим идеалам".

Не зная, отдыха, не жалея себя, защитники ленинградского неба рвались в бой. Проявляя героизм, отвагу, волю к победе, они в то же время стремились как можно быстрее обрести боевой опыт, сноровку, умение одерживать верх над сильным противником удачным маневром, неожиданным тактическим приёмом. Они воевали и учились. Учились у противника и на собственных ошибках, как это было с Василием Харитоновым.

В тот же день, после удачного боя 3-х истребителей против 10 самолётов противника, Иван Павлович Неуструев ещё долго толковал с Харитоновым. Применённая Лейтенантом тактика вклинивания в строй вражеских бомбардировщиков была весьма перспективной при неравном соотношении сил в воздухе, что было характерным явлением в первые месяцы войны. Нашим небольшим группам истребителей довольно часто приходилось противостоять вражеским группам, насчитывающим десятки самолётов.

Лейтенант Харитонов в разговоре с командиром эскадрильи был далёк от мысли изображать из себя открывателя чего-то нового. Мало ли уже было в воздухе таких неравных боёв !   Только вот далеко не все они оказывались результативными для наших лётчиков. Да, собственно, Харитонов и на себе испытал горечь неудачи.

Но наряду с этим имелись и успехи, причём порой весьма внушительные. А кому они сопутствовали ?   Прежде всего лётчикам, которые лучше других знали противника, его самолёт, оружие, тактику, и лишь исходя из конкретных и абсолютно точных знаний строили план боя.

Именно так и удалось Харитонову найти единственно верный ход к успеху. Ну и, конечно, помимо этого надо иметь в виду его удивительное самообладание, выдержку, волю. Он потом широко применялся, этот тактический приём. Именно таким способом в Сентябре 1941 года восьмёрке И-16, в составе которой находился Харитонов, удалось сковать боем более 40 вражеских бомбардировщиков и не допустить их к Ленинграду. Наши лётчики сбили несколько самолётов противника, сами же потерь не имели.

А несколько раньше лётчики 195-го истребительного авиационного полка, в состав которого входила эскадрилья Капитана И. П. Неуструева, отражая массированные налёты противника, за один день провели 8 групповых боёв. В них они сбили 2 Ju-88, 4 Ju-87 и 2 Ме-109. За тем, что происходило тогда в небе, наблюдал Командующий войсками Северо - Западного направления Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов. Вечером он прибыл в 195-й истребительный полк и поблагодарил лётчиков за мужество и стойкость; пожелал им так же беззаветно сражаться и дальше. Среди тех, кто удостоился особой похвалы за одержанные победы, был и Василий Харитонов.

За довольно короткое время у Харитонова наметился свой боевой почерк. Он отличался точным расчётом, неожиданным тактическим решением, метким завершающим ударом. Все это особенно ярко проявлялось в неравных групповых боях. Во многих сложнейших переделках он оставался неуязвимым, а сам не упускал случая, чтобы увеличить боевой счёт.

Порой казалось, Харитонову легко достаются победы. Покрутился в "карусели" - и сбит ещё один бомбардировщик. Подобную мысль высказал как-то прибывший на пополнение в полк лётчик - инструктор. Скорее всего, это была бравада уже изрядно полетавшего авиатора, правда, не на фронте, а в училище, перед молодыми лётчиками. Так или иначе, но он заявил, что сбить бомбардировщик - дело несложное, это не то что сбить истребитель.

Вскоре этот лётчик впервые пошёл на боевое задание в группе Харитонова. И что же ?   В той самой буче, которая получается при вклинивании истребителей в строй бомбардировщиков  (а на сей раз их им встретилось около двух десятков), новичка хватило ровно на 3 минуты. У него сдали нервы, потому что крутиться перед огнём бортовых пулемётов противника, балансируя между жизнью и смертью, - занятие опасное.

Будто ошпаренный, вывалился он из страшного ежесекундно прошиваемого свинцом клубка. А вражеские истребители только этого и ждали. И быть бы лётчику сбитым, если бы к нему не подоспел на помощь Харитонов. Заметив его у себя на "хвосте", фашисты отвернули в сторону. А Харитонов, сопроводив лётчика до посадки на своём аэродроме, снова заторопился туда, где кипел бой. Он и на этот раз остался верен себе, поджёг ещё один неприятельский самолёт.

По окончании полёта к Харитонову сразу же, едва тот успел выбраться из кабины, подошёл оплошавший новичок. На нём лица не было, бахвальство как рукой сняло.

- Надеюсь, всё понял и выводы сделал, - с расстановкой сказал Василий Николаевич, снимая парашют.

- Виноват я, товарищ Лейтенант... Страшно, потерялся совсем...

- С умом надо воевать. В бою товарищей держись, а ты ?   Что, наутёк ?   За это по головке не гладят.

- Нет, нет, товарищ Лейтенант, - заторопился ещё больше изменившийся в лице лётчик. - Такая свалка, перегрузки... вынесло меня... Не знал, что делать.

- От ведущего ни на шаг. Хоть машину в бараний рог - держись. Как чёрт за грешную душу. Заруби себе.

Нет, отнюдь не случайно в бою в самую трудную минуту Харитонов оказался рядом с новичком. За вольными его суждениями он улавливал вполне понятную тревогу и волнение. Разве просто смотреть в стволы нацеленных на тебя и готовых изрыгнуть огонь пулемётов ?   Тем более в первый раз. И потому он не упускал лётчика из виду и, когда потребовалось, сразу же подстраховал его.

А потом был этот послеполётный разговор, Предельно обострённый. Знал Василий Николаевич: тут важно было не допустить психологического срыва у лётчика, не дать ему совсем расслабиться, распустить себя, остаться под впечатлением пережитого. Через день они вместе вели бой парой. Харитонов был очень доволен действиями ведомого: более надёжного прикрытия, пожалуй, трудно было пожелать.

И так всегда. К молодёжи Харитонов относился с повышенным вниманием, помогал тем, кто вновь вливался в коллектив, как можно быстрее стать на боевое крыло. А сам показывал пример умелого выполнения любой поставленной задачи.

Однажды вражескому бомбардировщику удалось скрытно выйти к городской черте в районе Международного  (ныне Московский)  проспекта. На перехват противника был поднят Харитонов. У него было предельно мало времени. Но он и здесь не оплошал, быстро обнаружил самолёт, внезапной атакой сбил его с курса. А потом прижал к земле и гнал до линий фронта, пока тот не врезался в препятствие.

В. Харитонов, И. Пидтыкан, К. Каськов, Г. Корниенко, Г. Жариков - вот те лётчики, которые цементировали эскадрилью своим мужеством и мастерством в боях создавали ей добрую славу. А на них равнялись другие. Капитан Неуструев любил повторять:

- Надо всем драться так, как Харитонов и Пидтыкан. Надо, чтобы эскадрилья наша наводила страх на фашистов.

Неуструевцы летали на особо покрашенных, "парадных" самолётах, и вскоре немцы действительно их стали выделять. В воздухе предпочитали избегать встречи с ними, а вот застать врасплох на земле пытались не раз.

Обстановка на фронте между тем продолжала усложняться. В Сентябре 1941 года вокруг Ленинграда замкнулось блокадное кольцо. Василий Николаевич Харитонов говорит, что Сентябрьские и Ноябрьские бои были самыми тяжёлыми для нашей авиации. Главный маршал авиации А. А. Новиков подчеркивал: "Особенно трудно было лётчикам 7-го истребительного авиационного корпуса ПВО, им приходилось летать днём и ночью".

В течение Сентября противник совершил на город 23 массированных налёта. Особенно сильными были налёты 19 и 27 Сентября. Во время последнего из них группы противника общей численностью до 200 самолётов трижды прорывались к городу. Всего в Сентябре в налётах на Ленинград участвовало 2700 вражеских самолётов. Но лётчики, а также зенитчики дали неприятелю достойный отпор. Только воинами ПВО, оборонявшими Ленинград, было уничтожено 272 самолёта противника, 120 из них на счету лётчиков 7-го истребительного авиакорпуса.

- В те дни, - вспоминает Василий Николаевич, - мы выполняли по 6 - 8 боевых вылетов. Изматывались так, что еле на ногах держались, но об отдыхе никто не помышлял. Мы хорошо знали о крайне трудном положении города и старались сделать всё от нac зависящее, чтобы он выстоял.

Положение блокадного Ленинграда было действительно критическим. Город располагал запасами продовольствия примерно на 14 дней. Спасительным выходом мог быть лишь быстрейший подвоз грузов по Ладожскому озеру - единственному пути, кроме воздушного, соединявшему Ленинград со страной. Немецкое командование всячески пыталось сорвать открывшуюся с 12 Сентября навигацию. Авиация противника почти беспрерывно бомбардировала суда. Военный совет Ленинградского фронта принял экстренные меры, обеспечивающие безопасность портов, перевалочных баз и судов в пути следования.

Но враг не жалел сил, стремясь нарушить судоходство на Ладоге. Положение на трассе стало особенно тревожным, когда начались регулярные налёты на пристани Морье и Осиновец. В связи с этим Военный совет фронта 17 Октября 1941 года издал специальный приказ, в соответствии с которым на 123-й истребительный авиаполк  (в его состав к этому времени входила эскадрилья Неуструева)  и другие части возлагалась задача первостепенной государственной важности: обеспечить безопасность пристаней, а также людей и грузов в пути от воздушных налётов вражеской авиации.

Сотни боёв провели лётчики над Дорогой жизни. Участником многих из них был и Василий Харитонов. В Декабре 1941 года он стал коммунистом. Партийный билет получил из рук начальника политотдела 7-го истребительного авиакорпуса в перерыве между вылетами на боевое задание по прикрытию Ладожской трассы.

Мужественно и умело дрался с врагом Василий Харитонов. В одном из вылетов ведомая им восьмёрка истребителей встретила 20 вражеских самолётов. Завязался тяжёлый бой. Действуя расчётливо и осмотрительно, наши лётчики удачными атаками сбили 2 Ме-109 и 3 бомбардировщика, а сами снова потерь не имели.

Здесь уместно будет привести любопытный факт. С Июля и по Декабрь 1941 года, в эти первые месяцы войны, насыщенные ожесточёнными боями с превосходящими силами врага, лётчики эскадрильи, которой командовал Капитан И. П. Неуструев, уничтожили 46 вражеских самолётов. А сами потеряли только один. По этому поводу Харитонов сказал, что в бою побеждает тот, кто лучше умеет воевать, кто постоянно учится этому трудному искусству, движимый целью быть надёжным защишиком Родины.

Бои во имя Родины, во имя жизни миллионов людей. Они все были сложными для лётчиков - участников борьбы за Ленинград, за Ладожскую трассу.

...Апрель 1942 года. 90 вражеских самолётов взяли курс на пристань Осиновец. Под угрозой всё, что с таким трудом доставлено сюда с Большой земли. Лётчики 123-го полка прямо с аэродрома увидели появившуюся на горизонте армаду. Харитонов без промедления скомандовал: "Воздух !"   Один за другим 7 самолётов заторопились на старт. В последний момент Харитонов успел заметить: на аэродром заходят 6 истребителей противника. Моментально сорнентировавшись, он устремился на взлёт именно в том направлении, откуда появились вражеские самолёты.

Когда семёрка, не набирая высоты, сразу же после взлёта развернулась в сторону бомбардировщиков и быстро стала с ними сближаться, Харитонов невольно подумал о том, какое важное значение для лётчиков имеет фактор времени, промедли они чуть-чуть, и истребители противника накрыли бы их на земле или связали бы боем после взлёта, а бомбардировщики спокойно вышли бы на цель.

Фашисты держались так: впереди 3 девятки Ф-88, за ними группы Ju-87. Встреча с этой начинённой бомбами махиной должна была произойти где-то между Петрокрепостью и Осиновцем. На каждого советского лётчика приходилось больше 10 вражеских машин. Как быть ?   Что предпринять в такой ситуации ?

Поскольку истребители прикрытия, выполняя затяжной разворот над аэродромом, ещё не появились, перехватчики могли действовать свободно. Харитонов решил прежде всего не дать бомбардировщикам выйти на боевой курс.

Группа советских истребителей заняла одинаковую с противником высоту и развернулась в лобовую атаку. Первая девятка сразу же перешла в пикирование. Наши истребители выполнили тот же маневр. Высота быстро таяла. Она напомнила о себе, когда один из бомбардировщиков, видимо не рассчитав своих действий, врезался в торосистый ладожский лед. Следом другие самолёты стали торопливо освобождаться от бомб.

Выбрав удачный момент, Харитонов выпустил 2 "эрэса", затем ещё 2... Атакуемый бомбардировщик от меткого удара развалился в воздухе. Быстро развернувшись и набрав высоту, перехватчики теперь уже ударили по тем самолётам, которые были ближе к цели...

Это был результативный бой. В нём Василий Харитонов, Александр Андрианов, Сергей Харитонов, Владимир Потапов и другие лётчики вместе с зенитчиками сбили 16 самолётов противника. Семёрка истребителей сумела сорвать налёт на пристань очень внушительной группы вражеских самолётов.

Вот таким был боевой почерк Василия Николаевича Харитонова и его товарищей по оружию. В Феврале 1943 года Родина отметила ратные подвиги славного защитника ленинградского неба "Золотой Звездой" Героя Советского Союза. На его счету к этому времени было 19 сбитых в воздушных боях вражеских самолётов. И большинство из них - бомбардировщики. А всего за годы войны Харитонов уничтожил 26 самолётов в воздушных боях и 5 на аэродромах.

30 Сентября 1943 года за большие боевые заслуги по защите Ленинграда 7-й истребительный авиакорпус был преобразован во 2-й Гвардейский Ленинградский истребительный авиакорпус ПВО. В те дни Гвардейцы - авиаторы написали письмо - клятву ленинградцам и защитникам города. "Счастлив воин, - писали они, - которому Родина доверила оборону такого великого и прекрасного города... Нам довелось участвовать в более чем 1000 воздушных боёв. Нашими лётчиками сбито и уничтожено 812 вражеских машин, несших на своих крыльях смерть... Небо Ленинграда, небо любимой Отчизны будет очищено от фашистских стервятников".

От имени Гвардейцев - авиаторов это письмо подписали лучшие из лучших: лётчики Г. Жидов, В. Харитонов, В. Мациевич, А. Карпов.

Они сдержали клятву. Вместе со всеми защитника Отчизны они выстояли и победили. Вот уже свыше 60 лет над нами мирное небо. И с этим небом долгие годы был неразлучен Василий Николаевич Харитонов. В первые послевоенные годы он учил лётному мастерству молодых военных лётчиков, передавал им боевой опыт. Учил по большому счёту, учил тому, что необходимо для победы в реальном бою. Его воспитанники стали достойными продолжателями славных боевых традиций фронтовиков.

...Василию Николаевичу вручена медаль "Ветеран труда". Исполнилось ровно 25 лет с тех пор, как он пришёл в Ленинградское управление Гражданской авиации. И в том, что дружный коллектив ленинградских авиаторов удостоен высокой государственной награды - ордена Октябрьской Революции, есть и его заслуга.

Сначала Харитонов трудился старшим диспетчером службы управления воздушным движением, затем многие годы был руководителем полётов. Нет необходимости подчеркивать, сколь ответственны эти посты. И здесь Василий Николаевич в полную меру проявлял замечательные качества бывшего военного лётчика: собранность, находчивость, способность быстро оценивать обстановку и без малейшего промедления принимать грамотное решение.

В разных переделках ему доводилось бывать, и не было случая, чтобы он растерялся, не оказал при надобности помощи экипажу.

Вместе с тем Харитонов, как и на фронте, много заботы проявлял о молодых специалистах. Это при его участии быстро вошли в строй после окончания спецшколы службы воздушного движения Г. Фомичёв, Г. Васильев, В. Рудич, А. Бодарь. Это при поддержке Харитонова сравнительно быстро нашёл себя в роли диспетчера бывший военный лётчик Ю. Муркин. Долгое время он трудился на посту руководителя полётов.

- С ним хорошо и легко работать, - говорит о Василии Николаевиче его начальник Вадим Кузьмич Доколенко.

Коммуниста Харитонова знали и как активного общественника. Он вёл большую военно - патриотическую работу, часто выступал перед трудящимися ленинградских предприятий, школьниками, воинами Советской Армии. Пожалуй, трудно найти в Ленинграде такую школу, где бы он не побывал. Часто выступал и в 213-й средней школе Фрунзенского района, где учится его внучка Лена. Школа нравилась ветерану - фронтовику своим образцовым порядком, хорошей успеваемостью.

Василия Николаевича всегда тепло встречали в Ленинградском окружном Доме офицеров имени С. М. Кирова, в Ленинградской артиллерийской академии, в ЦПКиО имени СМ. Кирова.

Здесь будет кстати сказать о том, каких замечательных детей воспитали Василий Николаевич и Галина Ивановна Харитоновы. Их дочь Татьяна окончила Ленинградский государственный университет имени А. А. Жданова, стала биохимиком... Сын - Сергей, после окончания Государственного института физической культуры имени П. Ф. Лесгафта работает тренером в спортобществе "Динамо". Среди его воспитанников есть рекордсмены страны, призёры крупнейших спортивных соревнований.

И ещё об одной памятной встрече. Харитонов, побывал в гостях у современных лётчиков - истребителей. Не та нынче техника на вооружении перехватчиков, что была в годы войны. Далеко она шагнула в своём развитии, стала сверхзвуковой, всепогодной, ракетоносной. И управляют ею теперь лётчики с высшей профессиональной подготовкой. Но многое к нынешнему поколению защитников неба Родины перешло по наследству от фронтовиков. Это - их славные боевые традиции, высокие морально - боевые качества. Так же, как и фронтовики, сегодняшние авиаторы беззаветно верны делу партии, своему долгу и с тем же упорством совершенствуют боевое мастерство, тактическую выучку. Именно поэтому рассказ Василия Николаевича о фронтовом опыте лётчиков, секретах их успехов в воздушных боях прозвучал злободневно и никого не оставил равнодушным.

Небо - стихия сильных, и защищать его только сильным...

Автор статьи - А. Волков.