Иванов Иван Иванович

Родился 8 Октября 1909 года в деревне Чижово (ныне в черте города Фрязино)  Московской области, в семье рабочего. Окончив 5 классов, работал кузнецом в колхозе. С 1931 года в Красной Армии. В 1934 году окончил военную авиационную школу пилотов.

Участник походов войск Красной Армии в Западную Украину и Западную Белоруссию 1939 года, Советско - Финляндской войны 1939 - 1940 годов.

В первый же день Великой Отечественной войны - 22 Июня 1941 года командир звена 46-го истребительного авиационного полка  (14-я авиационная дивизия, Юго - Западный фронт)  Старший лейтенант И. И. Иванов в воздушном бою таранил вражеский бомбардировщик, но и сам погиб.

2 Августа 1941 года за мужество и воинскую доблесть посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. Награждён орденом Ленина.

Бюст Героя установлен во Фрязино. Его имя носят улица в городе Щёлково Московской области, улица и средняя школа № 3 в городе Дубно Ровенской области, где он служил, Фрязинская школа № 1. Стела установлена в городе Дубно; обелиск - у села Загороща Ровенского района Ровенской области на месте падения самолёта; мемориальная доска - в Щёлково.

У автострады Москва - Львов, неподалёку от города Дубно, взметнулся к небу величественный памятник, на лицевой стороне которого укреплён портрет лётчика с тремя "кубиками" в петлицах. Под ним подпись: "Герой Советского Союза Старший лейтенант Иванов Иван Иванович. Погиб в бою за Советскую Родину 22 Июня 1941 года".

Едут люди по трассе, притормаживают у обелиска. Положат к его подножию букетик полевых цветов, постоят молча, отдавая дань уважения мужеству соотечественника.

Кто же этот человек с очень распространённой в России фамилией ?   Что за подвиг он совершил ?

...Жители его родной деревни ещё досматривали вторые сны, а поднятый по тревоге командир звена истребительного авиационного полка Старший лейтенант Иван Иванович Иванов уже выруливал на старт для патрулирования в воздухе. Взлетели звеном: он и ведомые - Лейтенанты Юрьев и Кондрашин. Ни командир звена, ни его ведомые ещё не знали, что самолёты фашистской Германии, нарушив границу СССР, вторглись в пределы его воздушного пространства. Страна ещё не знала о войне: до выступления по радио наркома иностранных дел СССР В. М. Молотова, который объявил о внезапном нападении Германии на Советский Союз, оставалось ещё 8 часов. Но уже рвались на советской территории вражеские бомбе и снаряды, горели города и села, гибли люди...

В Июне в авиаполку работала комиссия вышестоящего штаба. Проверялось всё: организация службы, порядок, содержание техники, боевая выучка лётчиков. Подведение итогов было назначено на понедельник, 23 Июня, а в субботу проверялась последняя группа лётчиков, в которую попало и звено Старшего лейтенанта Иванова.

Иван Иванович проверки не боялся: летал он смело, грамотно, хорошо знал наставление по производству полётов и точно его выполнял. Вот что говорилось в аттестации, подписанной командиром полка Майором И. Подгорным:

"Воздушный бой ведёт хорошо, материальную часть самолёта и мотора знает хорошо, эксплуатирует грамотно. Аварий и поломок не имеет. Звеном руководит умело. Дисциплина в звене хорошая, звено сколочено. Принимал участие в борьбе с белофиннами. Имеет 6 боевых вылетов. Инициативен, решителен, требователен к себе и подчинённым. Тактически грамотен. Должности командира звена соответствует. Достоин по личным способностям выдвижения на должность помощника командира эскадрильи и присвоения воинского звания Капитана".

В день проверки Старший лейтенант Иванов был, как говорят, в ударе: он мастерски взлетел, отлично отработал в зоне, а в воздушной мишени - буксируемом самолётом полотняном "конусе" - наделал столько пробоин, что их с лихвой хватило бы для всего звена. Комиссия не поскупилась на оценку его лётной подготовки. Домой он пришёл возбуждённый, радостный.

- Завтра пойдём в клуб, комиссия будет смотреть нашу самодеятельность, - сказал он жене Вере Владимировне, которая на время лагерных сборов приехала к мужу. Жили они недалеко от аэродрома, снимали комнату в крестьянском доме.

У Иванова был хороший лирический тенор, и ни один концерт художественной самодеятельности без него не обходился. В смотре он занимал высокие места, завоевывал призы и грамоты.

- Тебе, Иван Иванович, надо было бы в артисты податься - говорили ему друзья. - Смотришь, и Лемешева бы обошёл. Голосом бог тебя не обидел.

- Ну куда мне до Лемешева, - отшучивался Иванов. - Я прирождённый лётчик, истребитель. Нет, ребята, авиацию я ни на что не променяю. А пою я так, для души.

А пел он действительно хорошо. Арии из опер, романсы, русские народные песни, но больше всего любил лирические и патриотические. Бывало, как запоёт "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью" - песню, ставшую маршем авиаторов, - не хочешь, а подхватишь. Пение было его второй натурой, привычкой, и даже в одной из ранних аттестаций командир отметил эту увлеченность.

- Ты уж постарайся, Иван Иванович, отработай на сцене, как отработал сегодня по "конусу", - дружески напутствовал его после разбора полётов командир полка. - Не подкачай.

- Постараюсь, товарищ Майор, - ответил Иванов.

Но в воскресенье концерт не состоялся. Около 4-х часов утра в окно дома, где жили Ивановы, постучал посыльный.

- Боевая тревога, товарищ Старший лейтенант ! - взволнованно сообщил солдат.

Не зажигая огня, Иванов быстро оделся, схватил планшет и шлемофон, поцеловал привыкшую к неожиданным вызовам жену, склонился над кроваткой сына, осторожно погладил его по головке. "Спи, родной, я скоро вернусь", - прошептал он над безмятежно спавшим ребенком, а жене сказал: "Не волнуйся, дорогая, это очередная учебная. Комиссия, очевидно, решила проверить нашу боевую готовность".

Чтобы не поднимать шума в доме, Иванов выпрыгнул в окно на увлажнённую обильной росой землю и полевой тропинкой побежал к аэродрому. В предутренней мгле он различал фигуры бежавших к аэродрому лётчиков, техников, механиков. Разбуженные непонятной людской суетой, начали третью за ночь перекличку горластые деревенские петухи, лениво лаяли собаки, где - то устало промычала разбуженная на дойку корова. Идиллическая картина пробуждающейся мирной деревни никак не вязалась с этими быстро шедшими и бежавшими к аэродрому людьми, утренний сон которых был прерван тревогой.

Тревоги в полку бывали и раньше. В условиях лагерной жизни проверялись мобильность личного состава, время сбора, умение быстро приготовить технику к полётам. Бывало, что командир полка или вышестоящий начальник давал команду на взлёт какого - нибудь звена или всей эскадрильи, проверяя организацию полётов и умение лётчиков в минимальные сроки выполнить поставленную задачу.

За время лагерных сборов авиаторы привыкали к напряжённому ритму жизни, втягивались в него. Не могли только привыкнуть к тревогам. Потому что не было в них закономерности, они могли поднять авиаторов из - за обеденного стола, вызвать с киносеанса в местном клубе, прервать сон. И частым тревогам не удивлялись: граница - рядом, за кордоном с каждым днём становилось всё более неспокойно, обстановка накалялась с каждым днём.

...Поднятые по тревоге лётчики звеньями патрулировали в воздухе, прикрывая аэродром, город, другие важные народнохозяйственные объекты. Так было всегда. Это была одна из задач, которую отрабатывали во время лагерных сборов лётчики полка.

Звено Иванова находилось в воздухе, когда со стороны границы послышался надсадный гул немецких самолётов. Они шли бомбить наши города, промышленные объекты. И вот уже грохнули первые вражеские бомбы, горели и рушились дома, погибали люди, немецкие танки вспарывали гусеницами первые метры советской земли.

Иванов вскоре увидел вражеские самолёты. На небольшой высоте они подкрадывались к городу. Один, два, три...

- Пять "Юнкерсов" вижу справа ! - доложил он на командный пункт.

- Атаковать, повернуть обратно ! - последовал приказ.

Командир звена знал эти самолёты. Машины, похожие на них, он встечал ещё в период Советско - Финляндской войны. Правда, и сам он тогда летал на бомбардировщиках.

Подав команду своим ведомым, Иванов бросился на врага. Огненные трассы советских лётчиков сбили с курса вражеские машины. Беспорядочно сбрасывая бомбы, они отвернули в сторону.

Привычным взглядом осмотрев приборную доску, Иванов увидел, что горючее кончается. Об этом напомнили ему и с командного пункта.

Сделав разворот, звено пошло на посадку. Иванов видел, как приземляются его боевые товарищи, видел, что к взлёту готовятся другие тройки. Он сам уже сделал разворот, чтобы пойти на посадку, но в это время на фоне светлеющего неба увидел 3 "Хейнкеля-111", которые приближались к аэродрому. Доложив об обстановке, он бросил свой юркий И-16 наперерез врагу. Схватил головную вражескую машину в прицел, открыл огонь. Самолёт задымил и отвернул в сторону. Второй последовал за ним, отстреливаясь, прикрывая подбитого, а третий рвался вперёд. Иванов атаковал его сбоку, полоснул очередью по фюзеляжу, но враг оказался настойчивым. Он лёг уже на боевой курс, чтобы сделать свое чёрное дело.

Иванов набрал высоту и атаковал противника сзади. Открыл огонь, захватив в перекрестие кабину лётчика. И вдруг пулемёты замолчали. Иванов ещё раз нажал на гашетки, но выстрела не последовало: кончился боезапас.

А враг упорно приближался к цели. Нагло, безнаказанно, словно подсмеиваясь над советским лётчиком. Упустить его ?   Нет, это было не в характере Старшего лейтенанта Иванова !   Он был смелым человеком и требовал того же от подчинённых. Он отлично пилотировал и учил этому своих ведомых. Он снайперски стрелял и учил этому товарищей. "Увидел врага в воздухе, - говорил он, - не упускай его. Бей с видимых заклёпок. Не попал пулей, снарядом - попади самолётом". Это было кредо службы Старшего лейтенанта Иванова, это была линия жизни отважного воина.

Надсадно ревёт форсированный двигатель "ястребка". Враг всё ближе и ближе. 100, 50, 30 метров... Уже отчетливо видна свастика на хвосте, и на неё, на эту свастику, нацелил Иванов свой истребитель, намереваясь винтом самолёта отрубить хвост "Хейнкелю".

Немецкий двухмоторный бомбардировщик  (часто и разведчик)  Heinkel He-111.

Находившиеся на земле лётчики с замиранием сердца наблюдали за этой драматической картиной. Немец, не выдержав, пытался отвернуть, прижаться к земле, но в эту секунду Иванов рубанул винтом по свастике. "Хейнкель-111", потеряв управление, упал в поле, недалеко от аэродрома, взметнувшись к небу мощным взрывом несброшенных бомб и бензобаков.

Когда на краю заросшего кустарником оврага авиаторы обнаружили самолёт Старшего лейтенанта Иванова, остановившиеся от удара его наручные часы показывали 4 часа 25 минут утра. Таран был совершен на 25-й минуте войны. Один из первых таранов советских лётчиков в годы Великой Отечественной. И случилось это почти над тем самым местом, где в Августе 1914 года русский военный лётчик Штабс - капитан Пётр Нестеров, применив впервые в мире таран, сбил двухместный австрийский самолёт - разведчик...

На 25-й минуте войны Старший лейтенант Иванов шагнул в своё бессмертие. Но он шёл к звёздному часу всю жизнь.

Он родился в Подмосковье - в деревне Чижово  (ныне она вошла в черту города Фрязино)  в 1909 году, в большой семье сельского кузнеца и по окончании начальной школы был вынужден помогать отцу. Кузница развила не только его физическую силу: состязаясь с товарищами, Иван поднимал вверх на вытянутой руке пудовую гирю. Кузница была его рабочим факультетом, университетом его жизни. К отцу, человеку мастеровому, безотказному и доброму, приходили многие люди. Приезжали из других деревень, наведывались из города. Беседовали о делах, видах на урожай, ценах на хлеб. Но больше всего говорили о политике. И когда весть о победе Октября докатилась до деревни Чижово, 8-летний Ваня оказался в первых рядах демонстрантов, вышедших на митинг по поводу этого радостного события.

Для подростка Иванова воплощением справедливости, доброты и человечности стал В. И. Ленин. И когда в суровый морозный Январский день 1924 года Иван узнал о его смерти, он уехал в Москву, чтобы проводить его в последний путь. Где пешком, где на попутных санях с делегациями, ехавшими из окрестных сел на похороны Ленина, 15-летний юноша добрался до столицы и плакал на Красной площади вместе с тысячами людей, собравшимися здесь в день похорон вождя.

В 1931 году Ивана Иванова призвали в армию.

- Хочу летать ! - заявил он членам приёмной комиссии.

- Да у тебя, молодой человек, образования маловато, - сказал ему председатель.

- Ничего, я буду учиться, я освою, - горячился юноша. - Я справлюсь...

Уважили его просьбу, направили в Одесскую лётную школу.

Стал он лётчиком - бомбардировщиком. Летал с охотой, с тем большим желанием, которое высвечивает труд и талант влюбленного в своё дело человека. В аттестации, написанной на старшего лётчика 2-й эскадрильи Лейтенанта Иванова спустя 2 года после выпуска из училища, отмечалось: "Отлично летает днём и ночью вслепую. В полётах вынослив, хорошо и быстро овладел высотой 8000 метров, на которой отлично водит самолёт на бомбометание по маршруту". А вот какой политический отзыв был дан командиру звена 4-й авиаэскадрильи И. Иванову в Феврале 1939 года: "Пользуется деловым и политическим авторитетом среди товарищей. Дисциплинирован, вежлив. В работе энергичен, решителен в достижении цели. В общественно - массовой работе принимает активное участие".

Успешно осваивал Иванов самолёты - бомбардировщики. Во время Советско - Финляндской войны совершил несколько боевых вылетов, взламывал пресловутую "линию Маннергейма".

Но больше всего он завидовал лётчикам - истребителям. Он видел их в бою, когда они прикрывали бомбардировщики при выполнении боевых заданий, видел, как они дрались с вражескими истребителями, не позволяя им приблизиться к нашим бомбардировщикам.

Иванова, человека по натуре энергичного, подвижного, экспансивного, казалось, тяготили малая маневренность и небольшая скорость бомбардировщиков. И даже освоенный им СБ - довольно скоростной бомбардировщик - мало устраивал Лейтенанта Иванова. Вот он и забрасывал начальство рапортами, обращался при каждой возможности с просьбой послать его переучиваться на истребителя.

Наконец в 1940 году, учитывая высокие боевые качества лётчика, его просьбу удовлетворили. Иванов освоил все марки этих самолётов, но особенно искусно летал на И-16. И как метко он стрелял !

В учебном полку был такой случай. Однажды лётчики отрабатывали стрельбу по "конусу". У каждого пилота пули были окрашены в определённый цвет. И когда подсчитали пробоины, то оказалось, что у Иванова больше всех попаданий.

- Не может этого быть, - горячились его напарники. - Мы на истребителях и раньше летали, а он бомбёр...

- Ах, я бомбёр ! - взорвался Иванов. - Товарищ командир, разрешите мне одному отстреляться по "конусу", я докажу маловерам, какой я бомбёр.

Чтобы унять страсти и сгладить обиду, командир полка разрешил Иванову ещё раз слетать в зону стрельбы. Самолёт - буксировщик взлетел с "конусом", за ним - Иванов. Результат стрельбы превзошёл ожидания даже Иванова. Маловеры были посрамлены, пришлось извиниться перед товарищем, а с того дня в полку прочно укрепилась за Ивановым слава воздушного снайпера. Её он не раз подкреплял и в истребительном авиационном полку, куда был направлен после переучивания.

В служебном списке личного состава авиаполка перед фамилией Старшего лейтенанта И. И. Иванова была сделана такая запись: "Погиб при таране фашистского самолёта "Хейнкель-111" в 4 часа 25 минут утра 22 Июня 1941 года". Это был один из первых воздушных таранов в Великой Отечественной войне.

Спустя 2 года после гибели И. И. Иванова, когда была разыскана семья бесстрашного лётчика, Председатель Президиума Верховного Совета СССР М. И. Калинин направил его жене В. В. Богачёвой письмо:

"Уважаемая Вера Владимировна !   По сообщению военного командования, Ваш муж Старший лейтенант Иван Иванович Иванов в боях за Советскую Родину погиб смертью храбрых. За геройский подвиг, совершённый Вашим мужем в борьбе с германским фашизмом, Президиум Верховного Совета СССР Указом от 2 Августа 1941 года присвоил ему высшую степень отличия - звание Героя Советского Союза. Посылаю Вам грамоту Президиума Верховного Совета о присвоении Вашему мужу звания Героя Советского Союза для хранения как память о муже - герое, подвиг которого никогда не забудется нашим народом !"

Только в Августе 1941 года о подвиге И. И. Иванова стало широко известно всему народу. На плакате, посвящённом первым героям Великой Отечественной войны, была помещена и его фотография. Ныне плакат, как и грамота Президиума Верховного Совета СССР, хранятся в Центральном музее Революции в Москве. В честь И. И. Иванова в подмосковной деревне Чижово перед домом, в котором родился Герой, воздвигнута скульптурная композиция: здесь изображен лётчик, беседующий с юным авиамоделистом. На постаменте изображена Золотая Звезда Героя Советского Союза.

9 Мая 1971 года во Фрязине был сооружён мемориал в честь Героев Советского Союза И. И. Иванова и А. Г. Дудкина  (автор - скульптор И. Фролов). Именем отважного лётчика названы улицы и во Фрязине, и в подмосковном городе Щёлково. Во фрязинской школе № 1, носящей имя героя, свято чтут память бывших учеников, погибших на фронтах Великой Отечественной войны. Их имена - на мемориальной доске, помещённой на школьном здании. Среди них выбито и имя героя - летчика И. И. Иванова.

В 1985 году в бывшей деревне Чижово на доме, где прошло детство Героя, установлена мемориальная доска. В Октябре 1978 года при въезде в город Дубно Ровенской области  (Украина), в районе, где был совершён один из первых во время Великой Отечественной войны воздушных таранов воздвигнут памятник: на пьедестале взметнулся ввысь боевой самолёт. Именем Иванова в городе Дубно названы улица и средняя школа № 3, в музее которой есть с большой любовью оформленный уголок. На стендах - фотографии Героя, воспоминания о нём родных, однополчан, вырезки из газет. Всё это тщательно собрано и оформлено следопытами. Детьми, которые не видели войны, но знают и помнят о ней. Они берегут память о человеке, шагнувшем во имя их жизни в бессмертие.

В Ноябре 2008 года дом И. И. Иванова, расположенный в деревне Чижово, пытались сжечь. К счастью - неудачно. Но и сейчас этот дом находится в крайне плохом состоянии. Глава города Фрязино  (куда входит деревня Чижово)  давно обещал дом сохранить, но так ничего и не сделал.

Дом  (вернее, то, что от него осталось после поджога)  накрыт сверху строительной сеткой. Крыша рухнула при пожаре. Коричневый прямоугольник на голубой стене дома - место, где раньше была Мемориальная доска. Её выломала госпожа Воробьёва, главный архитектор Фрязино, которая настаивает на сносе дома и установки на его месте памятного знака с той доской, которую она выломала.

На заднем фоне - новый 16-этажный дом по адресу: Проспект Мира 24, корпус 1, жильцы которого тоже не возражают против сноса исторического дома И. И. Иванова.

8 Октября 2009 года земляки Героя Советского Союза И. И. Иванова будут отмечать его 100-летие. Хорошо бы собраться у останков его дома известным людям, лётчикам и журналистам, и достойно отметить этот юбилей.

К сожалению, все заверения городских властей о сохранении исторического дома Героя Советского Союза И. И. Иванова остались лишь только обещаниями... Фото внизу не требует комментариев.

Снос дома Героя Советского Союза И. И. Иванова во Фрязино.