"Ягуар" не вернётся на базу...

...Техник любимовской "Аэрокобры" озабоченно отозвал в сторону приятеля:

- Не зняю, что и делать !  Командир сам решил идти сегодня в бой.

- Это же сумасшествие. Его собьют. У него же такой длительный перерыв в боевой работе. Да и ноги...

- Сам знаю. Но он приказал готовить машину к боевому вылету...

- Может быть, сообщить кому - нибудь из начальства ?

- Ты с ума сошёл !  После такого он отчислит меня из полка.

- Ребята, а вы в общем - то неправы, - вмешался в разговор подошедший моторист. - Ведь Любимов - лётчик. Он не может не летать. И потом, ему очень нужно снова поверить в свои силы...

Вероятно, моторист в чём - то глубоко важном был прав, потому что после того, как весть о решении Любимова самому идти в бой быстро распространилась по аэродрому, его никто не решился отговаривать: ни техник, ни начальник штаба, ни комиссар полка.

Волновались ли они ?  Да !  Но есть высшее на земле право: чувствовать себя в строю. Быть бойцом !  И где - то в глубине души каждый из них чувствовал: отнять у Любимова это право нельзя.

Не такой он человек, чтобы согласиться на уговоры. Да, признаться, все они тогда с удивлённым восхищением поглядывали на командирскую "Кобру", втайне полагая, что на месте Любимова каждый из них поступил бы точно таким же образом.

Настораживало несколько другое: Любимов не успел ещё по - настоящему освоить эту машину. Как бы то ни было, но с первым тревожным ударом боевого колокола "Аэрокобра" Любимова ушла в воздух. Прикрывал командира Капитан Николай Кисляк.

Дойдя до Архипо - Осиновки на бреющем, лётчики набрали высоту. И как раз вовремя: со стороны Голубой бухты к аэродрому стремительно приближались два Ме-109. Вероятно, противник был уверен, что обеспечил себе скрытность подхода. К тому же такая уверенность подогревалась воспоминаниями о недавнем бое, когда немцам удалось подбить над аэродромом две наши машины, а Любимову и его орлам пришлось выслушать далеко не ласкающие слух размышления комдива Токарева.

...В наушниках прозвучала отборная немецкая ругань: противник не ожидал лобовой атаки и был к ней явно не готов. Но нужно отдать ему должное: немцы не растерялись и приняли бой.

В лобовой атаке побеждает тот, у кого крепче нервы. Стоит немного отвернуть - и твой самолёт разнесут пушечные очереди. Промедлишь с выходом из атаки - столкнёшься с противником и грудой дымящихся обломков рухнешь на землю...

Цветные ленты очередей потянулись к кабине Любимова, но он, решив идти до конца, не сворачивал с курса, выжидая момента для удара. Пальцы привычно лежали на гашетке. Ещё секунда, вторая и... немец не выдержал, отвернул. И в то же мгновение Любимов влепил в него яростную, короткую очередь.

Немец, свалив самолёт в пике, уходил под прикрытием своего напарника. Любимов бросился вслед. 6000 метров... 5500... 5000... 4500... Стрелка высотомера торопливо бежала вниз по шкале.

"Что за чёрт !  Так с этим фрицем и сам отправишься к праотцам !", - подумал Любимов.

4000... Видя, что "Кобры" его настигают, немец боевым разворотом бросил машину вверх, и Любимов увидел зверя - ягуара - на борту Ме-109. Подумал: "Ас... Тем лучше, есть возможность попробовать силы".

И снова начался бой. Очередь, вторая... Чёрный дым струйкой рванулся от мотора Ме-109, жёлтое пламя побежало к чёрному кресту на плоскости. И в то же мгновение Любимов потерял противника: немец вошёл в густую облачность.

Неужели упустил ?  Любимов пробил облака вверх, встал в вираж. Никого. Прошёл почти над самой землёй, снова круто взял вверх и тут увидел пару Ме-109. Бросившись на них, открыл огонь. Раскалённые стволы пушек и пулемётов его "Аэрокобры" выбрасывали всё новые смертоносные трассы...

"Что я делаю ! - мысль обожгла мозг лётчика. - Так и боезапас скоро кончится. Нужно бить наверняка !"

Немец снова бросил машину в пике. "Уйдёт !  Только доберётся до облаков и уйдёт !" - думал Любимов. Впрочем, уйдёт ли ?  Дым над плоскостью Ме-109 становился всё гуще. Последняя очередь из пушек... Горы долго передавали друг другу раскатистое эхо взрыва...

А на аэродроме был переполох. Связь с командиром полка была потеряна уже несколько минут назад.

- "Ястребы !", "Ястребы !", Я - "Волга". Отзовитесь !..

Эфир по - прежнему молчал...

- "Ястребы !", "Ястребы !.."

Наконец ответил Кисляк:

- Вас слышу. Как слышите меня ?

- Слышу хорошо. Потеряна связь с "Ястребом-10"...

В наушниках послышался треск и вслед за ним голос Любимова:

- Я "Ястреб-10". У нас всё нормально, а "Мессер" приказал долго жить. Идём домой...

Так Иван Степанович Любимов вновь обрёл крылья, встал в строй воздушных бойцов и продолжил счёт своих воздушных побед. Впереди его ждали новые бои...