Родился 20 сентября 1920 года на станции Руденск, ныне Пуховичского района Минской области (Белоруссия), в семье железнодорожника. После окончания Витебского художественного училища работал в Минске на фабрике "Октябрь". Учился в аэроклубе, который окончил в 1939 году. В рядах Красной Армии с 1940 года. Год спустя окончил Батайскую военную авиационную школу лётчиков. Служил в строевых частях ВВС.

С декабря 1941 года сержант М. М. Зелёнкин на фронтах Великой Отечественной войны. По июль 1942 года был лётчиком 274-го истребительного авиационного полка (Калининский фронт), летал на ЛаГГ-3. С мая 1942 года был командиром звена 1-го запасного авиационного полка в городе Арзамас, занимался обучением молодых лётчиков на истребителях ЛаГГ-3 и Ла-5.

С мая 1943 года вновь на фронте в должности заместителя командира и штурмана эскадрильи 813-го истребительного авиационного полка (Западный фронт), летал на Ла-5. В ноябре 1943 года переведён командиром эскадрильи в 263-й истребительный авиационный полк. С августа 1944 года - командир звена 156-го истребительного авиационного полка (1-й и 2-й Белорусский фронты), где освоил ещё и Ла-7.

К августу 1944 года командир звена 156-го истребительного авиационного полка (215-я истребительная авиационная дивизия, 8-й истребительный авиационный корпус, 16-я Воздушная армия, 1-й Белорусский фронт) старший лейтенант М. М. Зелёнкин совершил 218 боевых вылетов, сбил лично 19 самолётов противника и 1 аэростат, ещё 3 самолёта сбил в паре.

К концу войны совершил 264 боевых вылета. Проведя 45 воздушных боёв уничтожил 28 вражеских самолётов лично и 4 в группе с товарищами, также лично сбил 1 аэростат-корректировщик.

За образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года старший лейтенант М. М. Зелёнкин удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (№ 6134).

После войны продолжал службу в строевых частях ВВС (Северная группа войск в Польше). В декабре 1945 года демобилизовался и вернулся к профессии художника. В 1954 году окончил Белорусский институт народного хозяйства, жил и работал в Минске. Член Союза художников СССР с 1965 года. Умер 14 июня 1991 года. Похоронен на Северном кладбище в Минске.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени, Суворова 3-й степени, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды; медалями.

Это рассказ о человеке, который был одним из лучших лётчиков-истребителей в советских ВВС, и который, по сути, остался неизвестным. Его фронтовая судьба не укладывалась в схему благополучного и правильного Героя, поэтому в советские времена о нём старались не писать, а если и писали, то вскользь и без подробностей.

Михаил Михайлович Зеленкин родился 20 сентября 1920 года на станции Руденск в Пуховическом районе, что в Минской области Беларуси. Его отец Михаил Иванович работал столяром краснодеревщиком в железнодорожных мастерских, мать Мария Максимовна - домохозяйка. С малых лет у Михаила проявился талант к рисованию, и он с увлечением работал над развитием своего дара. А после окончания в 1936 году 8 классов, чтобы продолжить развитие своих способностей юноша поступил в Витебское художественное училище, в котором проучился 2 года, но из-за стеснённых материальных условий вынужден был уйти с последнего курса и переехать в Минск. Там устроился работать художником на швейную фабрику "Красный Октябрь". По прошествии года работы по путёвке комсомола Михаил был направлен в Республиканское Управление Гострудсберкасс и Госкредитов на должность оперинспектора. Тогда же в жизни Зелёнкина появилось ещё одно увлечение, он поступил в Минский аэроклуб. Теперь днем Михаил работал, а вечером бежал в классы и на аэродром, где постигал азы полёта. К концу 1939 года аэроклуб был окончен. В феврале 1940 года вновь перевод уже в органы НКВД и направление в город Белосток на должность старшего инспектора отдела ОВИР. Казалось, что судьба уже окончательно определена и молодому человеку предстоит делать карьеру в милиции. Однако не успел Михаил устроится на новом месте, освоиться с работой, как в марте того же года его вызывают в военкомат и предлагают поступить в авиаучилище. Даже не задумываясь ни на минуту, он даёт своё согласие и начинается новая жизнь.

В апреле 1940 года успешно пройдя медицинскую и мандатную комиссии, молодой человек был зачислен курсантом в Батайскую военную школу пилотов и приступил к обучению. Теперь с утра до вечера его жизнь была подчинена только одному, скорее стать лётчиком-истребителем, командиром. Быстро пролетело время учёбы и в мае 1941 года наступили выпускные экзамены, которые Зелёнкин сдал с успехом, получив почти по всем предметам отличные оценки. К этому времени выпускник Батайского авиаучилища имел 343 учебных полёта с общим налётом чуть более 52 часов, на самолётах:

У-2 - 124 полёта с общим налётом 18 часов 40 минут;
УТ-2 - 78 полётов с общим налётом 12 часов 47 минут;
УТИ-4 - 92 полёта с общим налётом 10 часов 39 минут;
И-16 - 49 полётов с общим налётом 9 часов 55 минут.

22 июня 1941 года началась война, которую потом назовут Великой Отечественной, началась неожиданно, хотя её ожидали и к ней готовились. Впервые же дни советские ВВС понесли огромные потери и для их восполнения из тыловых районов начали выдвигаться новые полки и дивизии. В один из таких полков в конце июня и был направлен для прохождения дальнейшей службы сержант Зелёнкин. Прибыв в 274-й ИАП (73-я ИАД), базирующийся в станице Тимашевская, Михаил был назначен пилотом в 1-ю эскадрилью, и уже с 4 июля начал летать, готовясь к предстоящим боям.

Вначале комэск проверил его подготовку на У-2, а затем допустил к самостоятельным полётам на УТИ-4 и И-16. До конца года полк, базируясь рядом с Таганрогом, занимался лётной подготовкой, а когда осенью немцы подошли к городу, ряд опытных лётчиков начали совершать боевые вылеты. Остальной лётный состав с 18 октября приступил к освоению нового скоростного самолёта ЛаГГ-3. Всего до декабря сержант Зеленкин налетал на самолётах УТИ-4 и УТ-1: 24 часа 31 минуту и на самолёте ЛаГГ-3 - 2 часа 33 минуты. Так же ему удалось несколько раз пострелять по конусу и щитам. С такой подготовкой в декабре 1941 года Михаил Михайлович, вместе с полком был направлен под Москву на усиление проводящих зимнее контрнаступление советских войск.

Прибыв на Калининский фронт, 274-й ИАП сразу же после Нового 1942 года включился в боевую работу. Свой первый боевой вылет сержант Зелёнкин совершил утром 2 января - это было патрулирование над своим аэродромом. Всего за день таких вылетов было четыре. А с 3 января боевая работа у лётчика стала ещё более напряжённой. Временами приходилось совершать до 5 вылетов в день - сопровождая, свои штурмовики, вылетая по тревоге или на штурмовку аэродромов противника. Так же часто приходилось вылетать на прикрытие переднего края от бомбардировщиков противника.

За месяц боёв молодой лётчик возмужал, появилась уверенность в своих силах. Пришёл и успех. 9 февраля 1942 года вылетев на перехват группы Ю-87, которые шли на бомбёжку станции Высокая, Михаил Михайлович в групповой атаке сблизился с замыкающим "лаптёжником" и точной очередью сбил его - открыв, свой боевой счёт.

Радость и горе, на фронте ходят рука об руку, так уже на следующий день познал горечь неудачи и Михаил. Во время выполнения 42-го боевого вылета, в котором группа истребителей 274-го ИАП штурмовала колонну автомобилей в немецком тылу, осколок зенитного снаряда ранил лётчика в руку. Ранение оказалось не тяжёлым, но Зелёнкин в полёте потерял много крови. Сразу после приземления на своем аэродроме был отправлен в госпиталь. Казалось, что лечение продлится несколько недель и потом опять в полк, в привычную уже обстановку фронта, однако только через полтора месяца произошла долгожданная выписка и сразу же, как снег на голову приказ: "Убыть лётчиком-инструктором в 1-й ЗАП".

Этот приказ для сержанта Зелёнкина оказался ошеломительным, ведь все мысли были только на фронт, а тут отправляться в тыл. Сразу же начал отказываться, убеждать, что из него инструктора не получиться, но всё было напрасно и пришлось молодому лётчику собираться и ехать в город Арзамас к новому месту службы.

К весне 1942 года в строевых частях произошла большая убыль лётного состава, и фронтовое небо требовало всё больше новых лётчиков. Авиационные школы выпускали их достаточно, но сразу послать таких пилотов в бой было преступлением, ведь вчерашние курсанты зачастую летали только на устаревшей материальной части, и их приходилось переучивать на новые скоростные истребители. Так же требовалось ещё пройти с ними боевое применение и довести до нужного уровня. Для этих целей и были сформированы запасные авиационные полки. В частности 1-й ЗАП готовил лётчиков для полётов на самолётах ЛаГГ-3.

По дороге в запасной полк не раз посещала мысль всё бросить и сбежать на фронт, но разум возобладал и в первых числах мая 1942 года сержант Зелёнкин прибыл в полк. Представился командованию и был направлен в 3-ю учебную эскадрилью, которой командовал старший лейтенант Шамрин. Устроился на новом месте, был введён в курс новой службы, и уже 5 мая с ним были проведены так называемые инструкторские полёты, а на следующий день он и сам начал летать с молодыми лётчиками.

Летать приходилось с утра до вечера. После обязательной проверки уровня лётной подготовки питомцев и обязательной отработки основного элемента полёта: взлёта и посадки переходили к полётам в зону с отработкой элементов высшего пилотажа. Так же летали по маршруту парой и в составе звена. Проводили воздушные бои и самое главное стреляли по конусу. Сержант Зелёнкин быстро втянулся в ритм работы и вскоре был назначен исполняющим обязанности командира звена, но желание попасть на фронт не покидало его. И всё время Михаил готовил и себя к будущим воздушным боям. Большое внимание уделил стрельбе по конусу, постигая азы воздушной стрельбы, так же как только появлялась возможность, втайне от всех выполнял высший пилотаж на низкой высоте. Но всё тайное, как известно, всегда становится явным. Командованию стало известно о таких полётах, и Зелёнкин был устно предупреждён командиром полка, однако Михаил и в дальнейшем продолжал выполнять такой пилотаж.

Сержант Зелёнкин (крайний слева) проводит предполётный инструктаж. 1-й ЗАП, Арзамас, осень 1942 г.

В августе 1942 года фронт приблизился к Волге. Инструкторы полка были привлечены для прикрытия города Арзамаса. Михаил сделал 2 вылета на патрулирование, которые в лётную книжку занесены, как боевые. В эти же дни в служебной характеристике на инструктора-лётчика сержанта Зелёнкина была сделана такая запись:

"Товарищ Зелёнкин М.М. за небольшой период работы инструктором сумел показать себя как одного из лучших лётчиков истребителей части. Летает смело и уверено. Всегда выполняет задания с высокой оценкой, но требует к себе постоянного внимания в смысле лётной дисциплины. В полётах вынослив. На разборах умело указывает ошибки, причины их и дает ясные указания молодым лётчикам об их устранении. Имеет боевой опыт. Допущен к временному исполнению обязанностей комзвена и, несмотря на большой объем работы вполне с нею справляется. Дисциплинирован, пользуется авторитетом. Вывод: Достоин утверждения в должности командира звена".

Тем временем обстановка на фронте осложнялась. Михаил пишет рапорт за рапортом с просьбой отпустить его в действующую армию, но ответ один: - Продолжайте работать на порученном вам месте.

Служба идёт своим чередом, закончился тяжёлый 1942 год, наступил 1943, год коренного перелома в войне. Советские войска закончили разгром фашистских войск под Сталинградом, и перешли в наступление, а Михаил Михайлович всё ещё утюжил воздух в тылу, готовя молодых воздушных бойцов к предстоящим сражениям, и делал это, надо сказать на совесть. В начале февраля командир 1-го ЗАП майор Иванов подписал наградной лист на старшего сержанта Зелёнкина, в котором представлял того к ордену Красная Звезда: "Работая летчиком-инструктором, а в последнее время комзвена 3-й АЭ, он лично подготовил и переучил без аварий и катастроф на самолётах ЛаГГ-3, Ла-5 - 30 лётчиков, большинство из которых пошли на фронт воздушными снайперами". Так же в марте месяце ему было присвоено первое офицерское звание - лейтенант.

По службе у Михаила Михайловича всё шло хорошо, но желание вырваться на фронт не оставляло его и в конце апреля 1943 года судьба ему всё-таки улыбнулась. В это время в ЗАП прибыл на переформирование 813-й ИАП. Этот полк начал свою историю 8 марта 1942 года, на аэродроме Люберцы под Москвой. 24 июня закончив формирование 813-й ИАП, имея 22 самолёта ЛаГГ-3, вошёл в состав 263-й ИАД и в июле убыл на Калининский фронт. С 29 июля по 15 августа полк принял участие в Ржевской операции. За этот период лётчики совершили 85 боевых вылетов, провели 15 воздушных боёв, в которых сбили 5 самолётов противника. Понеся тяжёлые потери, полк был выведен в тыл для переформирования. Позже на его базе был создан центр по подготовке молодых лётчиков на ЛаГГ-3 для авиачастей Московского военного округа. За полгода в полку сменилось несколько лётных составов и вот, наконец, под командование нового командира полка - майора Василия Александровича Шевченко, часть прибыла в Арзамас для ускоренного освоения Ла-5 и убытия на фронт...

Так получилось, что инструктор Зелёнкин стал вывозить лётчиков этого полка, помогая им вылететь самостоятельно на Ла-5. За месяц совместной работы он сдружился с личным составом, своим лётным мастерством пришёлся по душе командованию полка и сумел уговорить командира, чтобы тот поспособствовал его переходу в 813-й ИАП. В полку была незаполненная вакансия замкомэска с боевым опытом, и Шевченко настоял, на перевод Зелёнкина в его полк. Так 21 мая 1943 года лейтенант Зелёнкин был направлен для дальнейшего прохождения службы в 813-й ИАП, где был назначен на должность командира звена, с одновременным исполнением обязанностей по должности замкомэска во 2-й эскадрильи, которой командовал капитан Иван Яковлевич Ларин. И так на следующий день Зелёнкин поднялся в небо, отрабатывая со своими ведомыми групповой полёт и воздушный бой.

За почти год службы в ЗАПе Михаил значительно вырос, как лётчик. Это был уже по-настоящему умелый боец, который сроднился со своим самолётом, владел "Лавочкиным" как игрушкой, научился метко стрелять. Всего за время пребывания в Арзамасе лейтенант Зелёнкин налетал 339 часов и выполнил 1186 посадок, а его общий налёт достиг 435 часов и 10 минут.

1 июня 813-й ИАП закончил переформирование и был передан в состав 7-го САК (5-я Воздушная армия). К 4 июня полк перелетел на Кантемировский аэроузел и сразу же включился в борьбу с немецкими самолётами-разведчиками. До конца месяца лётчики полка десятки раз по сообщения постов ВНОС поднимались в небо, но противник всякий раз уходил, так и не дав возможности Михаилу и его товарищам отличиться.

24 июня 813-й ИАП был выведен из состава 7-го САК и передан в 215-ю ИАД (8-й ИАК, 1-я Воздушная армия, Западный фронт). Перелетев на новый аэродром, полк продолжил заниматься обучением лётного состава. 12 июля Западный фронт перешёл в наступление, но корпус по-прежнему оставался в резерве и в боях участия не принимал. И только в конце июля 813-й ИАП в составе дивизии перелетел ближе к фронту для участия в Спасс-Демянской наступательной операции.

2 августа полк начал боевую работу по прикрытию наступающих наземных войск и сопровождение бомбардировщиков 204-й БАД. Первые боевые вылеты полка прошли неудачно. Молодой лётный состав совсем не имел опыта, ведь толко 9 человек из 36 лётчиков ранее участвовали в боях. Не имеющие опыта пилоты, открывали огонь с дальних дистанций и не могли надёжно поразить самолёты противника. Так же, как вспоминал Михаил Михайлович, многие лётчики летали с открытыми кабинами, боясь, что в случае сбития не смогут покинуть машину. Хотя это снижало скорость на 10-20 км/час так необходимые в бою. Ещё одним значительным недостатком по документам полка и дивизии было неумение ведущих групп грамотно организовать воздушный бой. И здесь в лучшую сторону выделяются воздушные бои, проведённые лейтенантом Зелёнкиным. Как правило, группа, которой он руководил, вступала и заканчивала воздушный бой организовано в составе пар и четвёрок.

К концу первой недели августа части 10-й Гвардейской армии организовали прорыв вражеской обороны и вошли в образовавшуюся брешь. Стремясь стабилизировать ситуацию на этом направлении немецкое командование, стянуло к месту наступления резервы. Перекинуло немецкое командование на данный участок фронта и дополнительные авиачасти 6-го Воздушного флота Люфтваффе, которые в основном действовали со смоленских аэродромов. На земле и в небе завязались ожесточённые бои. 215-я ИАД в составе 8-го ИАК была брошена на прикрытие советских наступающих войск, имея основной приказ не допустить бомбардировок с воздуха.

В развернувшихся воздушных боях самое деятельное участие принял и лейтенант Зелёнкин, который открыл счёт сбитых самолётов в утреннем вылете 9 августа. Поднявшись в небо в составе 7 Ла-5 под командованием командира 1-й АЭ майора Михаила Антоновича Дзуцева и возглавляя тройку прикрытия, лейтенант Зелёнкин с ведомыми младшими лейтенантами Иосифом Федоровичем Холодинским и Евгением Ивановичем Якуниным в 09.40 на высоте 3000 метров в районе Юшково - Гривка вели воздушный бой с 12 Хе-111, 16 Ю-88, 8 ФВ-190 и 4 Ме-109. В результате воздушного боя лейтенант Зелёнкин надежно прикрытый Холодинским лично сбил 2 самолёта противника, упавших в районе Юшково (Ю-88) и в районе Гривка (Ме-109).

Основными противниками лётчиков 215-й ИАД в августовских воздушных боях в районе Ельни были пилоты III./JG 51, имевшие на вооружении истребители FW-190A-6. Вот как описывает события тех дней один из пилотов этой эскадры Люфтваффе лейтенант Гюнтер Шак (Schack):

"7 августа нас перевели на небольшой аэродром возле Смоленска. 8 августа мы уже сопровождали бомбардировщики, летевшие на Ельню. Уже ближе к вечеру весь дивизион участвовал в воздушном бое (в каждой эскадрилье оставалось по 4 боеспособные машины)... Каждый день нам встречаются большие отряды советских самолётов, такого численного превосходства русские не имели с самого начала войны. Большие группы бомбардировщиков, сопровождаемые огромным числом истребителей".

После 15 августа эскадрилья 9./JG 51, которой командовал лейтенант Шак, 3 дня бездействовала, так как в ней не осталось ни одного боеспособного самолёта - это было следствие больших потерь в боях в небе Ельни. Только получив новые машины, дивизион перебросили в район Брянска, где он стал действовать совместно с пилотами II./JG 54.

На следующий день погода была ограничено лётная и вылетов ни мы, ни немцы не делали и только после обеда с улучшением погоды "рубка" в небе возобновилась. Михаил до вечера совершил 3 боевых вылета сбив 2 ФВ-190 лично и 1 Хе-111 в паре с младшим лейтенантом Гриненко. При этом, будучи командиром группы, в составе 8 Ла-5, грамотно организовал воздушный бой своих подчинённых с 10 ФВ-190, 9 Хе-111 и 4 Ме-109. В этом бою наши лётчики без потерь сбили 6 самолётов противника и самое главное не дали отбомбиться по наступающим войскам.

В третий вылет за день пошли четвёркой, но вернулись ещё с маршрута. Погода опять испортилась, и пошёл дождь, который шёл и следующий день.

12 августа бои возобновились с прежней силой. В утреннем вылете 05.32-06.42 10 Ла-5 под командованием комполка майора Шевченко и 4 Ла-5 под командованием комзвена лейтенанта Кареева прикрывали войска 10-й Гвардейской армии в полосе её наступления. В 06.10-06.30 в районе Юшково на высоте 3000 метров советские истребители вели воздушный бой с группой 20 Ю-87 под прикрытием 30 ФВ-190 и 8 Ме-109. В результате воздушного боя лейтенант Зелёнкин сбил 2 ФВ-190, которые упали в районе Юшково (8 км. северо-западнее Теренино). Майор Шевченко сбил 1 Ю-87, который упал в районе Юшково. Противниками наших лётчиков, по всей видимости, были пилоты 4./StG 1, которые действовали на данном направлении на своих Ju-87D-3, которых прикрывали FW-190A из состава III./JG 51. У немцев отмечена в этот день одна потеря в данном районе одного Ju-87D-3 из состава 4./StG 1, экипаж которого погиб. У нас сбиты зенитной артиллерией и выпрыгнули на парашютах Шевченко, Гриненко и Рябов.

13 августа во втором вылете за день, который проходил в 19.20-20.15 в районе деревень Зубово-Широково Михаил Зеленкин сбивает очередные 2 "Фоккера" в тяжёлом маневренном бою шестёрки "Лавочкиных" с 6 ФВ-190 и 4 Ме-109. Первого свалил на вираже с переворота с дистанции 20 метров и сразу же провёл повторную атаку по второму одной длинной очередью с 50 метров.

В последующие дни боевая работа продолжалась. Лейтенант Зелёнкин регулярно вылетал на боевые задания, вёл воздушные бои, но отличится ему, не удалось. Однополчанам везло больше, но и полк понёс потери. 15 августа не вернулись с боевого задания Холодинский и Николаев. 27 августа ранен Лапырь, на следующий день Гусев. К 29 августа из-за убыли личного состава и матчасти пары стали формироваться из лётчиков разных эскадрилий. Так у Зелёнкина с 18 августа ведомым стал младший лейтенант Владимир Сергеевич Тютерев из 1-й АЭ. В бою Владимир Тютерев всё видел, заранее предугадывал дальнейший маневр ведущего. Летал, цепко вцепившись в хвост. Как вспоминал Михаил Михайлович, это был лучший ведомый, с которым ему довелось летать, обещавший вырасти в незаурядного лётчика-аса. 29 августа в 19.34 на высоте 2500 метров они парой провели впечатляющий воздушный бой против 8 Хе-111. В результате воздушного боя Зелёнкин и Тютерев сбили Хе-111, который упал в районе Марьино. И что более ценно, нарушив боевой строй, не позволили остальным немецким самолётам прицельно отбомбиться.

С 30 августа из-за больших потерь в полках и не возможности собрать достаточное количество готовых самолётов 215-я ИАД перешла на работу сборными группами из разных полков. В этот день в 17.53-18.54 Зелёнкин в паре с Тютеревым составляя группу прикрытия от 813-го ИАП в составе 6 Ла-5 из 522-го ИАП (ведущий старший лейтенант Алексеенко) вылетел на патрулирование в район Ельни. Прилетев в район прикрытия, наши лётчики вскоре заметили, как к линии фронта идёт армада фашистских самолётов. Всего в колоне троек приближалось 3 группы Ю-87, каждая по 20 самолётов под прикрытием 12 ФВ-190 шедших с превышение 600-800 метров.

Приказав сковать паре Зелёнкина, немецкие истребители, Алексеенко повёл свою шестёрку в атаку на "лаптёжников". Получив команду, Михаил пошёл с набором высоты, стремясь оказаться выше противника, и набрав 3500 метров, атаковал пару "Фоккеров". Те не приняли боя, и пикированием ушли к земле, дав возможность нашим лётчикам атаковать бомбардировщики, которые уже строили заход на бомбометание. Понимая, что сейчас на наших бойцов посыпятся бомбы лейтенант Зелёнкин перешёл в атаку на ближайшую группу Ю-87, выбрав в жертву левого ведомого второго звена. Быстро сблизился и сверху с дистанции 100-150 метров произвёл длинную очередь, Ю-87 отстал. Советский лётчик произвёл переворот и повторил атаку с дистанции 70-90 метров. Ю-87 загорелся и пошёл к земле. Упал в районе Донино, 3 км. юго-восточнее станции Ельня.

Через 4-5 минут Зелёнкин заметил 2 ФВ-190, прикрывающие Ю-87, с дистанции 170 метров сверху атаковал и с первой очереди сбил ФВ-190, который упал в районе станции Шевелёво 6 км. юго-восточнее станции Ельня. При подходе к станции Михаил заметил ещё группу Ю-87 до 40 самолётов, которая шла в строю колонна звеньев по 9 самолётов с интервалом 1-2 минуты и превышением друг от друга 150-200 метров. Зелёнкин вместе с младшим лейтенантом Тютеревым атаковал Ю-87 левого ведомого последнего звена, отставшего от общего строя. Ю-87 задымил, но Зелёнкин израсходовал весь боекомплект и тогда он приказал выйти вперёд своему ведомому и тот с дистанции 70-90 метров повторил атаку. Немецкий самолёт загорелся и пошёл вниз. Упал он в районе Самодурово, 2 км. юго-восточнее станции Ельня.

Тем временем Тютерев произвёл атаку по ведущему звена Ю-87, оторвавшегося от общего строя и с дистанции 100 метров, одной длинной очередью с первой же атаки, сбил "лаптёжника", который упал в районе Данино 3 км. юго-восточнее станции Ельня. В этом сражении лётчики 813-го ИАП вели бой с пилотами 9./StG 3 и 10./StG 3, в составе которых отмечена потеря одного Ju-87D-3 и повреждение другого Ju-87D-3 в воздушном бою южнее Ельни.

В этот же день в одном из вылетов погиб командир эскадрильи капитан Ларин и Михаила назначили исполнять обязанности командира 2-й эскадрильи, а так же основным ведущим сводных групп из 813-го ИАП, 263-го ИАП и 522-го ИАП. Уже на следующий день, будучи ведущим 8 Ла-5 он провёл тяжёлый воздушный бой с 10 Ю-87 и 6 ФВ-190, в котором сбил 1 Ю-87. Бой начался на высоте 4000 метров проходил в вертикальной плоскости со снижением до 800 метров и наши истребители не позволили противнику отбомбиться по наступающим войскам. На этот раз под удар лётчиков 813-го полка попали пилоты 1./StG 1, которые понесли тяжёлые потери 31-го августа, потеряв 2 своих Ju-87D-3 с экипажами и ещё один был повреждён. По заявлению пилотов 1./StG 1 они понесли потери исключительно от огня советской зенитной артиллерии, но так считает противная сторона, что не означает, что всё было так как заявляют немецкие лётчики!

1 сентября лейтенант Зелёнкин одержал очередную победу, сбив точной очередью атакующий в лоб ФВ-190. Предположительно в этом бою Зелёнкин и его товарищи, дрались с пилотами из состава 6./SchG 1, которые в этот день потеряли одну машину в том районе. И уже вечером этого дня командир полка за 11 лично сбитых и 4 групповые победы написал представление к присвоению звания Героя Советского Союза на лейтенанта Зелёнкина.

4 сентября в период 18.50-19.45 сводная группа полков: 2 Ла-5 263-го ИАП (капитан Шулепко - младший лейтенант Заботин), 2 Ла-5 522-го ИАП (младшие лейтенанты Леонтьев и Легоненко), 2 Ла-5 813-го ИАП (Зелёнкин и Тютерев) под общим командованием командира эскадрильи 263-го ИАП капитана Георгия Ильича Шулепко прикрывали наши войска в районе Новые Яковлевичи, Филимоны. В 19.20 на высоте 5500 метров в районе Большое Тишово, наши истребители были наведены наземными радиостанциями "Утёс" на 8 ФВ-190 с которыми вступили в воздушный бой. В результате воздушного боя сбито 3 ФВ-190, упавших в районе Тишово, 1 ФВ-190 подбит. Лейтенант Зелёнкин сбил 2 ФВ-190 и 1 ФВ-190 подбил. Младший лейтенант Тютерев сбил 1 ФВ-190. Противниками сводной группы 215-й ИАД в этом бою были лётчики 1./JG 51, которые потеряли в этом бою лейтенанта Курта Хардта (Kurt Hardt) чей FW190A-6 550487 (белая "8") был сбит в воздушном бою в районе Ельни, пилот погиб.

17 сентября в 18.45 на высоте 4500 метров в районе Глинка 6 экипажей Ла-5 под командованием Зелёнкина вели воздушный бой с 6 ФВ-190 и 5 Хе-111. В результате воздушного боя лейтенант Зелёнкин сбил 1 ФВ-190, который упал в районе Глинка. Лётчики 813-го полка в этом бою дрались со своими "хорошо" знакомыми оппонентами из состава JG 51.

18 сентября в 17.25 на высоте 5000 метров 6 экипажей под командованием лейтенанта Зелёнкина прикрывали наши войска над полем боя. Боевой порядок шестёрки состоял: капитан Ракитин и старший лейтенант Каленский - группа прикрытия. Звено под командованием Зелёнкина на высоте 3500 метров составляло ударную группу. В этот раз немцы применили хитрость, подставив якобы под удар пары прикрытия 2 ФВ-190. Заметив ниже себя пролетавшие "Фоккера" Ракитин решил их атаковать. Но, как только он и ведомый перешли в атаку в это же время с высоты свалились ещё 2 ФВ-190 и атаковали Каленского. Ракитин заметил атакующих и пытался помочь ведомому, но было поздно. Получив порцию свинца, самолёт Каленского вошёл в штопор и пошёл к земле, скрывшись в облаках. Немцы с набором высоты, тут же покинули место боя. Капитан Ракитин так же ушёл на свой аэродром. В это время ещё одна пара противника атаковала в районе Бибирево четвёрку лейтенанта Зелёнкина и сразу же сбила замыкающую пару Тютерева, который погиб, а его ведомый Костенко покинул горящий самолёт на парашюте. "Фоккеры", сделав своё дело, не приняв дальнейшего боя, скрылись в облачности.

Так прошёл этот вылет, в котором опытные лётчики совершили грубейшие ошибки. Пара прикрытия не просчитав обстановку безоглядно кинулась в атаку, а ударное звено плохо следило за воздушной обстановкой, понадеявшись на верхнюю пару. Такие ошибки можно объяснить только накопившейся физической и психологической усталостью от полуторамесячных боёв, а так же и не слетанностью групп из разных эскадрилий.

19 сентября лейтенант Зелёнкин сделал 4 вылета в составе шестёрок полка, но встреч с немецкими самолётами уже не было. Только в ходе одного из боевых вылетов им лично был сбит в районе деревни Болтунино аэростат противника.

На следующий день остатки 215-й ИАД в составе корпуса были выведены в тыл на переформирование. 813-й ИАП убыл в Арзамас для получения лётного состава и матчасти, при этом часть лётчиков, в том числе и Зелёнкин, улетели на своих самолётах. После тяжёлых фронтовых будней полк отдыхал и пополнялся, шли обычные рабочие будни. Это было, наверное, самое счастливое время для Михаила. За бои он был награждён орденами Красного Знамени (приказ по 1-й ВА от 27.08.1943 № 047/н) и Суворова 3-й степени (хотя представлялся к званию Героя Советского Союза). Став лучшим истребителем дивизии, он пользовался огромным авторитетом.

Так же у него произошло и изменение в личной жизни. Ещё летом Михаил Михайлович зашёл в лётную столовую и увидел там девушку из штаба батальона аэродромного обслуживания, который обеспечивал работу полка. Это была любовь с первого взгляда и на всю жизнь. Михаил Михайлович провёл стремительно по истребительски неотразимую атаку по завоевание сердца молодой красавицы, и вскоре Вера Шевченко ответила ему взаимностью. Теперь возвращаясь из полёта, лейтенант Зелёнкин частенько, когда видел Веру на лётном поле, устраивал нечто невообразимое в воздухе. Выполнял такой пилотаж на предельно низкой высоте, что командир полка выскакивал из штабной землянки и тащил девушку с лётного поля, от греха подальше. А потом долго снимал стружку с провинившегося лётчика, Михаил Михайлович только смущённо слушал, а потом всё повторялось сначала - лучшему лётчику полка всё сходило с рук.

Михаил очень хотел, чтобы Вера вышла за него замуж, но девушка не хотела узаконивать отношения, справедливо опасаясь, что лётчик может и не вернуться из боя. Тогда молодой человек провёл хитрую комбинацию. В один из осенних дней он предложил девушке съездить в ближайший городок за покупками, а когда они туда приехали вместе с лётчиками своей эскадрильи затащил её в ЗАГС, где всё уже было готово, и молодых расписали. Вот так с осени 1943 года и шла эта пара рука об руку по долгой совместной жизни.

В первых числах ноября Зелёнкина перевели в 263-й ИАП на должность командира 2-й эскадрильи. Этот полк в августовских и сентябрьских боях понёс самые большие потери в дивизии и теперь в него наряду с пилотами, пришедшими из запасных полков, вливали для усиления целую группу лётчиков с боевым опытом. Надо сказать, что в этот период переформирования командир полка майор Николай Григорьевич Алифанов устранился от повседневной работы предпочитая развлекаться в вечерних пирушках, зачастую переходящих и в дневные. Поэтому все решения принимали опытные, битые войной командиры эскадрилий, среди которых неформальным лидером и заводилой был командир 1-й эскадрильи старший лейтенант Илья Александрович Базаров, пилот начавший счёт своих боевых вылетов ещё в Испании.

Время сколачивания полка пришлось на зимнее время, когда из-за плохих метеоусловий лётный состав большую часть времени сидит на земле и изнывает от бесконечной командирской учёбы. В этой ситуации всё чаще начали нарушать дисциплину, устраивая посиделки с картами и спиртным. На таких посиделках случались мелкие шалости, которые со временем переросли в ЧП. Нельзя сказать, что командование полка не пыталось бороться с этим явлением, но как сказал на одном из партсобраний Зеленкин: - "А чем нам ещё заниматься, если в полку нет даже шахмат или шашек?" К тому же ни командир, ни замполит майор Козлов практически забросившие личные полёты у лётной братии авторитета не имели. Когда знакомишься с полковыми документами, то поражаешься, как обычный полк за несколько месяцев превратился из боевой части в "банду анархистов". Документы пестрят донесениями о каждодневных происшествиях. Проблемы копились как снежный ком и окончательно проявились, когда 263-й ИАП в июне 1944 года перелетел в составе дивизии на фронт, для участия в наступательной операции в Белоруссии.

К началу проведения операции "Багратион" превосходство в воздухе советской авиации было полным и встречи с немцами были редкими. Одна из немногих встреч с противником случилась 24 июня. В этот день полк начал боевую работу с утра и тут сказалось, то, что лётчики очень мало летали в подготовительный период. Сам комэск в апреле - июне совершил только около 20 учебных полётов, и учитывая, что большинство лётчиков в эскадрильи были молодыми и имели малый налёт, такого количества полётов оказалось крайне мало. Из утренних боевых вылетов на свой аэродром не вернулись младшие лейтенанты Мартюшев и Агарков. Молодые лётчики не рассчитали расход горючего и приземлились на аэродроме Боровики, где на посадке "разложили" свои самолёты. Вернувшийся младший лейтенант Заботин на посадке не рассчитав скорость отхватил такого "козла", что Ла-5 подпрыгнув на несколько метров свалился на крыло и упал на землю. Лётчик остался жив, машина ремонту не подлежала. Так же было ещё несколько мелких поломок у других. Как вспоминали многие ветераны, летавшие на самолётах "Лавочкина", машина была строгой на взлёте и посадке и не прощала долгого перерыва в полётах.

Всё это привело к тому, что далее из-за не готовности большинства самолётов (да и лётчиков) своей эскадрильи Зелёнкин выполнил 3 боевых вылета на прикрытие наступающих войск в составе всего лишь тройки Ла-5, где с ним в паре летал младший лейтенант Беленский и одиночно лейтенант Стадничук. Надо сказать, что погода в этот день была лётная, но кучевая облачность мешала обзору и в первом вылете в 11.42 в районе Секиричи, что 15 км. северо-западнее Заречье, поздно заметив, летящие параллельно 2 пары "Мессеров" наши лётчики провели безрезультатную атаку. Немцы, заранее увидев атакующие "Лавочкины" не приняв бой, скрылись в облачности.

Во втором вылете в районе Раковичи, юго-восточнее городка Паричи во время патрулирования в 14.47 Стадничук был наведён радиостанцией наведения на пару ФВ-190 летящих на высоте 2500 метров, спикировав на скорости, сблизился с ведомым "Фоккером" и с дистанции 100 метров сбил его. Ведущий немец, увидев судьбу своего напарника, не пытаясь вступить в бой с форсажем ушёл к земле. В это время, продолжая полёт, пара Зеленкина на высоте 3000 метров встретила шестёрку ФВ-190 летящих на встречу. Несмотря на численный перевес, будучи уверенным в себе и напарнике Михаил Михайлович перешёл в лобовую атаку нацелившись на немецкого ведущего. Наши и немецкие самолёты стремительно сближались, и первым не выдержал немец, правым боевым разворотом выйдя из атаки и скрывшись в облаках. Видя, что остальные "Фоккеры" продолжают атаку Зелёнкин не стал преследовать фашистского аса, а нацелился на оставшихся. В это время ведомый комэска, вместо того, чтобы последовать за ним, сделал крутой вираж и перешёл в атаку на проскочившего ведомого из ведущей пары ФВ-190. Сблизившись с ним, Беленский открыл огонь и вёл его, пока немецкий самолёт не загорелся и не стал разрушаться в воздухе. Зелёнкину же пришлось одному вести тяжёлой бой с четвёркой "Фоккеров", в котором использовать всё своё искусство в пилотировании самолётом и только когда пришедший на помощь Беленский отбил огнём очередную атаку немцев и они, не солоно хлебавши, пикированием ушли к себе.

Наши истребители вернулись на аэродром, но тут же получили команду на очередной вылет, который прошёл как по нотам. В этом вылете ведомым у Зелёнкина пошёл Стадничук, а Беленский получив выволочку, летел один. В 15.35 в районе Кнышевичи, 10 км. юго-западнее Паричи на высоте 3000 метров ведущий первым заметил летящую чуть ниже и в стороне пару ФВ-190. Понимая по их поведению, что они не видят советские истребители, Зелёнкин пропустил их и, свалившись на крыло, перешёл в атаку. Стремительно сблизился с ведомым и длинной очередью с предельно короткой дистанции свалил его на землю. Только в этот момент, ведущий немец, увидел атаку и попытался уйти, но советский лётчик, имея хороший запас скорости уже "присосался" к нему и с дистанции 50 метров отправил его к земле вслед за напарником.

В последующие дни, практически не имея боевых потерь, полк и эскадрилья теряли лётчиков и самолёты в авариях и катастрофах. Например, 25 июня потеряв ориентировку, лётчики Стадничук и Заботин сели на аэродром Ново-Марковичи, где, определившись и дозаправившись, взлетели, чтобы вернуться в полк. Но вместо того, чтобы сразу взять курс на свой аэродром лейтенант Стадничук решил показать находящимся внизу своё мастерство и начал выполнять высший пилотаж на низкой высоте. В какой-то момент, идя на бреющем над аэродромом и выполняя "бочки" лётчик не справился с управлением. Самолёт перешёл в штопор и врезался в землю. Так погиб опытный истребитель, имевший 10 личных и групповых побед. 8 июля почти в такой же ситуации погиб ещё один лётчик эскадрильи младший лейтенант Галышев. Неоднократные случаи аварий и поломок продолжались во всех эскадрильях полка. Видя, что командир полка не справляется со своими обязанностями, Алифанову присваивают звание подполковника и переводят в тыл, где он вернувшись на испытательскую работу и вновь окунувшись в привычную обстановку нашёл себя. Позже за испытания новых самолётов он получил звание Героя Советского Союза.

1 июля 1944 года в командование полком вступил майор Владимир Макарович Чалов, до этого лётчик-инспектор по технике пилотирования 323-й ИАД. Придя в полк, новый командир сразу попытался навести порядок, и для наведения воинской дисциплины решил напугать личный состав, отправив в военный трибунал дело на Зелёнкина, у которого в эскадрилье погибли в авиакатастрофах 2 лётчика. А так же дела на младших лейтенантов Заботина и Кузнецова разбивших по нескольку "Лавочкиных". 25 июля в полку прошло заседание Военного трибунала 16-й Воздушной армии под председательством майора юстиции Парфенова. Долгого расследования не проводилось. Постановлением Военного трибунала Зелёнкина приговорили к 5 годам лагерей с отбыванием срока наказания на фронте, с понижением в воинской должности и переводе в другой полк. Заботин и Кузнецов за причиненный ущерб Родине в виде разбитых самолётов так же были осуждены, но оставлены в полку.

Показательное наказание, казалось должно было принести эффект и навести порядок, только всё продолжалось по старому. Аварии, различные ЧП следовали друг за другом, опять проводились трибуналы, люди уходили уже в штрафбат, многие там погибали, но 263-й ИАП по-прежнему лихорадило. Только в октябре, когда Чалова сменил подполковник Пётр Дмитриевич Егоров, последний смог навести порядок. Правда, для этого убрав из полка весь командный состав начиная с командиров эскадрилий и выше.

27 июля сдав свою 2-ю эскадрилью капитану Фёдору Прохоровичу Кутафьеву, Михаил Михайлович прибыл в 156-й ИАП на должность командира звена и был назначен в 1-ю эскадрилью, которой командовал майор Николай Сергеевич Бочаров. Познакомившись с лётчиками эскадрильи, компанейский и весёлый Зелёнкин пришёлся по душе своим новым товарищам. Хотя разговоры и пересуды о его судимости были, но они быстро забылись, тем более что 156-й ИАП вскоре перелетел ближе к фронту на аэродром Курьяны (район города Белосток) и приступил к боевой работе. Полк в основном занимался сопровождением штурмовиков, изредка вылетая на прикрытие переднего края. Михаил Михайлович в это время много летал, стремясь реабилитировать себя за случившееся. И хотя сбитых самолётов пока не было, но окончательно произошло вхождение в новый полк. Лётная братия полностью приняла его за своего. И только отношения с командиром полка Героем Советского Союза майором Сергеем Федоровичем Долгушиным у него так и не сложились, оставаясь натянутыми и холодными. И этому были свои причины.

Зелёнкин, по характеру весёлый, лёгкий с художественной натурой, был, честно говоря, мало приспособлен для рутинной армейской службы. Строгой дисциплины, чинопочитания, необходимости насилия над личностью. Ну не мог он по складу своего характера давить и требовать от подчинённых. Становясь предельно собранным и сконцентрированным в небе и совершенно расслабляясь на земле. Прямая противоположность Долгушин, жесткий, требовательный командир, который уже в 24 года знал, чего хочет. Продумывавший каждый шаг, старясь держать подчинённых на дистанции. Хотя надо сказать дело своё знал, в своём полку навёл строжайшую дисциплину, как показатель можно привести пример, что за 1944-1945 годы не произошло ни одной катастрофы или аварии по вине лётного или технического состава. Оставаясь антагонистами, при этом оба уважали друг друга за лётное мастерство. Если бы Зелёнкин попал сразу в подчинение к Долгушину, минуя 263-й ИАП, то его судьба, скорее всего, сложилась бы по-другому.

14 августа пришёл приказ на подготовку к выводу 156-го ИАП в тыл для переучивания на новые самолёты Ла-7, а старшего лейтенанта Зелёнкина и его звено в составе лейтенанта Л. Л. Чинарова и младших лейтенантов А. А. Ваулина и А. А. Артамонова передать в 813-й ИАП на усиление. Командование решило, что нечего Зелёнкину отдыхать в тылу, а надо продолжать искупать вину кровью. Получив орден Отечественной войны 1-й степени (приказ по 8-му ИАК от 15.08.1944 № 06/н), которым его наградили ещё перед судимостью, за сбитые в июне самолёты, 19 августа Михаил Михайлович вместе со звеном перелетел в 813-я ИАП и влился в свою прежнюю 2-ю эскадрилью. Теперь ею командовал его закадычный друг, такой же прекрасный пилотяга и непутёвый на земле (рассказ о нем ещё ждёт своего часа) Герой Советского Союза старший лейтенант Фёдор Васильевич Митрофанов. В полку и эскадрильи Зелёнкина приняли, как родного, его здесь помнили и любили. Уже с 21 августа приданое звено начало выполнять боевые задания по прикрытию переднего края. Впервые дни встреч с немецкими самолётами не было и, как правило, вылет заканчивали штурмовкой войск противника.

25 августа первый вылет прошёл по тому же сценарию. В 18.25 Михаил Михайлович повёл во второй вылет 4 Ла-5. Ведомым у него шёл младший лейтенант Ваулин, вторую пару составляли младшие лейтенанты Локтионов и Тулапин. Ещё на взлёте у Тулапина начал барахлить мотор, но он продолжил полёт, надеясь, что перебои в работе двигателя прекратятся. Придя в заданный район, четвёрка "Лавочкиных" заняла высоту 3500 метров и приступила к патрулированию. При этом Зелёнкин всё время летал так, что бы солнце оставалось у звена за хвостом. В 18.50 ниже наших самолётов были замечены немецкие истребители, двумя группами по 8 и 6 ФВ-190 они шли на штурмовку советских войск. Ослеплённые солнцем немцы явно не видели звено Ла-5 висевших сверху. Оценив обстановку, Михаил Михайлович решил атаковать первой ближнюю к нему шестёрку "Фоккеров" и, свалившись на крыло, повёл лётчиков в бой.

На пикировании пара Зелёнкина оторвалась от второй пары, так как самолёт Тулапина не мог развивать нужной скорости. Немцы в последний момент заметили атаку и начали строить маневр уклонения, при этом задняя пара, на которую нацелился наш лётчик, распалась, ведущий пошёл влево, а ведомый вправо. Зелёнкин последовал за немецким ведущим и в этот момент Ваулин вместо того, что бы продолжать прикрытие бросил хвост самолёта командира и пошёл в атаку на немецкого ведомого. Теперь каждый вёл бой самостоятельно. Сблизившись с немцем, который попытался стать в вираж, Зелёнкин сбил его и пошёл вверх, видя, что к Ваулину подбирается пара немцев. Михаил Михайлович заградительными очередями отбил атаку, но в этот момент и сам был атакован ещё одной парой противника и уходя из под атаки окончательно потерял ведомого. В бой вступила восьмёрка "Фоккеров", которая, сбросив бомбы, атаковала наши истребители. Завязался тяжёлый бой. В какой-то момент Зелёнкин заметил пару Локтионова и смог подлететь к ней. Вместе они продолжили отбиваться, при этом сбили ещё по ФВ-190 и вскоре смогли оторваться. По итогам этого боя в полковых документах записано: "Стремление ведомого увеличить свой личный счёт, а не прикрыть атаку товарища привело к тому, что с задания не вернулся Ваулин".

26 августа Зелёнкин сбил очередного "Фоккера", а 27 августа во время взлёта его самолёт потерпел аварию. В момент, когда произошёл отрыв от земли и только были убраны шасси, отскочила одна из лопастей винта и "Лавочкин" рухнул на землю. Подбежавшие на помощь друзья увидели страшную картину. Ла-5 был разбит, кабина залита кровью, текшей из рваных ран на лице и пробитого черепа, лётчик был без сознания. Получив первую помощь на месте, так и не придя в сознание, Михаил Михайлович тут же на санитарном самолёте был отправлен в эвакогоспиталь, где ему была сделана операция на черепе. Только через 5 дней очнувшись, лётчик узнал, что чудом выжил. Получение таких тяжёлых травм можно объяснить тем, что боевые лётчики для того чтобы иметь возможность лучшего обзора воздушного пространства, как правило не пристегивали плечевые ремни, обходясь только поясными, что в случае аварии приводило к удару головой об прицел.

Как память об этой аварии у Зелёнкина остался шрам на голове. В молодости все раны быстро затягиваются и менее чем через месяц, произошли выписка, и возвращение в полк. Там он узнал, что за 2 дня до аварии 25.08.1944, командир полка представил его к званию Героя и написал ходатайство о снятии судимости. И командир полка Герой Советского Союза Долгушин и командир дивизии полковник Михаил Николаевич Якушин, сами лётчики - асы понимали роль Зелёнкина для полка, для дивизии, для корпуса. Августовское представление на Героя ушло наверх, когда с лётчика ещё не была снята судимость, и он кровью смывал свою "вину".

2 октября 1944 года состоялось заседание Военного трибунала 4-й Воздушной армии, в которую теперь входил полк. Рассмотрев все доводы, трибунал постановил: "за смелость и мужество, сбитые немецкие самолёты освободить Михаила Михайловича Зеленкина от наказания и с этого момента считать его не судимым".

Очередное представление на звание Героя Советского Союза вновь не было реализовано. После этого Михаил убыл в отпуск и, проведя дома 10 дней, вернулся на фронт и приступил к переучиванию на Ла-7. И уже 17 октября вылетел на новом самолёте с бортовым номером "49", на котором и дошёл до Победы.

С 16 января 1945 года старший лейтенант Зелёнкин вновь принимает участие в боях. 156-й ИАП занимался прикрытием переднего края, сопровождением штурмовиков и бомбардировщиков и самое активное участие в этом принял и Михаил, вновь став самым результативным лётчиком. С января по май он совершил 66 боевых вылетов, провёл 9 воздушных боёв и сбил 6 самолётов противника.

19 марта в бою с 16 Ме-109 сбил одного "худого". На следующий день ещё одного, а лётчики его звена ещё двух. 22 марта во время сопровождения наших "Бостонов" в районе порта Гдыня на высоте 5000 метров отражая атаку 4 Ме-109 и 3 ФВ-190, свалил "Фоккера". Ровно через месяц в районе Кракова на землю отправился очередной "Фоккер". 26 апреля в районе Френзена в групповом бою с ФВ-190 сбил ещё двух "Фоккеров" лично и двух подбил с ведомыми. За сбитые самолёты 30 апреля он был награждён вторым орденом Красного Знамени. Победа застала 156-й ИАП на аэродроме Найбранденбург.

В июне 1945 года Зелёнкин вместе с лучшими лётчиками полка участвовал в знаменитом Параде Победы в составе сводного полка своего фронта. Сразу после празднования начались учебные будни...

В середине лета командование решило провести углубленное медицинское обследование лётного состава. Надо сказать, что Михаил Михайлович после аварии летал с постоянными сильными головными болями, которые особенно усиливались во время маневром с большими перегрузками. После медицинской военно-лётной комиссии Зелёнкин был признан негодным для полётов на истребителях, и его рекомендовалось перевести в легкомоторную авиацию. Лётчик, конечно же, возмутился такому обороту дела. Он видел свою жизнь только в полётах на истребителе. В сердцах написал рапорт об увольнении из авиации и в декабре 1945 года был уволен из рядов Вооружённых Сил. Чтобы подсластить пилюлю командир полка Долгушин написал очередное представление на присвоение ему звания Героя Советского Союза.

После увольнения из армии молодая семья переехала в Минск. Первое время приходилось довольно трудно. Своего угла не было пришлось селиться на квартиру. Вера Кузьминична не работала, растила недавно родившегося сына. Михаил Михайлович, несмотря на головные боли и невозможность работать, крутился как белка в колесе, чтобы прокормить семью. После 15 мая 1946 года, когда вышел Указ о присвоении ему звания Героя Советского Союза жить стало полегче. Местные власти сразу же прониклись заботами молодой семьи. Тут же выделили квартиру, помогли с обустройством. Жизнь начала постепенно налаживаться. Так же улучшилось и здоровье, что дало возможность вначале устроиться на работу в артель инвалидов и заняться творчеством, а в 1949 году пройти медкомиссию и в июне поехать в Вязниковский учебный центр на курсы командиров эскадрилий. За месяц полётов Михаил Михайлович вновь восстановил свои навыки и окончил курсы с отличными аттестациями. Казалось, появилась возможность вернуться в авиацию, но более углублённая врачебная комиссия перечеркнула все надежды. ВВС переходили на реактивную технику и к здоровью пилотов начали подходить с ещё более жёсткими требованиями.

Из армии Зеленкин уволился в звании старшего лейтенанта. На момент окончания Вязниковских курсов в 1949 году лётчик имел налёт 757 часов и 2284 посадки. Из них на легкомоторных самолётах: 148 часов и 481 посадку, на боевых - 609 часов и 1803 посадки.

После возвращения домой в Минск Зелёнкин окончательно начинает встраиваться в мирную жизнь. Осенью 1949 года был назначен директором художественных мастерских, которые занимались оформлением городских улицах. Михаил Михайлович много работал, рос в должностях (стал членом Союза художников СССР), и как вспоминают те, кто его знал, оставался всё таким же озорным и добрым человеком. Занимая руководящие должности, многим помог откликаясь на их различные просьбы, молодым художникам помогал с мастерской, семейным с квартирой и так далее. Особое место в жизни Героя занимала военно-патриотическая работа, воспоминания о фронтовых буднях, боевых товарищах, и наградой Михаилу Михайловичу была искренняя любовь молодых слушателей.

Сердце аса перестало биться 14 июня 1991 года. Героя Советского Союза Михаила Михайловича Зелёнкина похоронили с воинскими почестями на Северном кладбище в городе Минске.

Пширков Сергей Юлианович,
Сейдов Игорь Атаевич,
Качан Леонард Ремуальдович.

Итоги боевой работы М. М. Зелёнкина в Великой Отечественной войне.