Соколий Мох, Коврыгина Гладь... Человек, побывавший здесь во время войны, скажет: "Названия красивые, а места гиблые".

Верно. Соколий Мох, Коврыгина Гладь - это просто большущие болота. А сколько их здесь поменьше, без названий - не сосчитать !   Земля на юг и восток от Мги порядком изъедена топью. И вот здесь пришлось держать оборону, прикрывать Ленинград. Даже зимой не всюду отроешь окоп. Разгребёшь снегу, вонзишь лопату в грунт, а земля чавкает.

Время большого наступления ещё не подошло, но всё равно надо было не давать покоя врагу, пробиваться вперёд, улучшать свои позиции.

Многим памятны эти бои, о которых и строчки не появлялось в сводках Информбюро. Один такой бой происходил 11 марта 1942 года. Кто участвовал в нём, наверняка не забыл, как помогли пехотинцам лётчики. Ещё бы, ведь именно после их атак удалось продвинуться вперёд !   Возглавлял шестёрку самолётов балтийский лётчик Михаил Яковлевич Васильев.

Может быть, не все пехотинцы понимали, почему лётчики пикируют на поляну рядом с деревней Зенино. Хотелось, чтобы авиаторы били по переднему краю. Но, как говорят, сверху виднее. Михаил Васильев заметил на этой поляне вражеских солдат, которые вот - вот должны были вступить в бой. Однако после атак с воздуха бросать в бой было уже некого.

Потом наши самолёты опять пошли в атаку в стороне от переднего края. И на этот раз ошибки не произошло. Они взяли под прицел дорогу Зенино - Шала. Реактивными снарядами, огнём из пушек и пулемётов группа Васильева уничтожила 15 автомашин, танк, большую группу всадников. Южнее деревни Шала Васильев обнаружил ещё одну колонну автомашин. Тоже атаковал и разбил. Уничтожив резервы врага, 2 автоколонны, подвозившие боеприпасы, и танк, посеяв среди врагов панику, Васильев помог пехотинцам потеснить противника.

О себе Михаил Яковлевич рассказывать не любил. О своей эскадрилье говорил охотно. А о том, какой была эскадрилья Героя Советского Союза М. Я. Васильева, можно судить даже по такому факту: только с 12 по 23 марта 1942 года она 10 раз вела бои с численно превосходящими силами противника и сбила 21 самолёт, не потеряв при этом ни одного. Семёрка отважных пилотов вывела из строя почти 3 вражеские эскадрильи.

Ничего случайного в таком итоге не было. Как сказано в одной из аттестаций, "напряжённую боевую работу комэск Васильев сочетал с большой воспитательной работой среди подчинённых". А проще говоря, секрет больших побед этой эскадрильи заключался в том, что командир воспитывал подчинённых личным примером.

Миша Васильев, скромный, тихий парень, возмужал рано. В 21 год он уже командовал звеном, а в 23 - эскадрильей. Между тем молодой командир пользовался всеобщим уважением. Секрет его авторитета - отличное знание техники и оружия, прекрасные боевые качества, доброта и справедливость. "С ним не страшно выходить в бой", - говорили о нём товарищи.

12 марта 1942 года эскадрилья истребителей старшего лейтенанта М. Я. Васильева вылетела на боевое задание. В районе станции Погостье шли навстречу три "Юнкерса". Комэск повёл свою семёрку в лобовую атаку. Его группа, сближаясь с неприятелем, открыла огонь из пушек и пулемётов. Противник не выдержал такого дружного натиска и стал поспешно разворачиваться. Васильев воспользовался замешательством немецких лётчиков, попытавшихся уклониться от боя. Умелым маневром он вывел свою группу в хвост противнику и после вторичной атаки все 3 "Юнкерса", объятые чёрным дымом, рухнули на землю. Тут подоспело 8 вражеских истребителей Ме-109. Комэск вовремя обнаружил их и направил эскадрилью в новую лобовую атаку. Немецкие пилоты вознамерились отомстить за гибель "Юнкерсов", но у них ничего не вышло. Старший лейтенант Васильев умело маневрировал, искусно выводил свою семёрку из - под ударов врага, постепенно оттянул "Мессеров" в зону нашего зенитного огня. Группа вернулась на базу без потерь.

На следующий день потребовалась срочная помощь пехотинцам 54-й армии. Разведка донесла: 20 "Юнкерсов" в сопровождении 4 Ме-109 направляются бомбить наши войска. Эскадрилья Васильева тотчас поднялась в воздух. Ведущий, как всегда, смело и решительно начал атаку. Ведомые уверенно последовали его примеру. И хотя противника было более чем в 3 раза больше, скоротечная стремительная атака окончилась их поражением. Разбросав неприцельно бомбы, сбросив часть их даже на свои собственные войска, "Юнкерсы" поспешили скрыться, потеряв 3 машины над нашей территорией. Командующий 54-й армией поблагодарил личный состав 1-й эскадрильи за эффективную и эффектную атаку.

Вспоминая о днях сражений в небе Ленинграда, адмирал Трибуц В. Ф. в своей книге "Балтийцы сражаются", пишет:

"Ответственность за прикрытие Ленинграда с воздуха несло крупное соединение ПВО флота. Однако, флотские истребители - а их было более 150, так же активно участвовали в отражении налётов вражеской авиации. Организация авиационного прикрытия города состояла из повседневного патрулирования в воздухе пары машин и дежурства на аэродромах групп истребителей, находящихся в состоянии постоянной готовности.

Среди героев, защитников ленинградского неба, был и Михаил Яковлевич Васильев - замечательный лётчик, новатор тактики воздушного боя. Лётчики его эскадрильи одними из первых применили новый тактический приём в действиях группы истребителей - разворот "все вдруг". Это позволяло нашим воздушным бойцам захватывать инициативу в ряде боёв и побеждать.

В один из мартовских дней четвёрка наших истребителей, ведомая Михаилом Васильевым, вела бой с группой "Мессеров". Лётчики разделились на пары. Одна из них набрала высоту, а другая навязала бой противнику. "Мессера", устремляясь ввысь, попадали под огонь верхней пары И-16... Потеряв несколько машин, противник вышел из боя. В последующем тактика боевых действий истребителей из 4 самолётов с каждым днем совершенствовалась и окончательно утвердилась".

К апрелю 1942 года командир эскадрильи 4-го Гвардейского истребительного авиационного полка Гвардии старший лейтенант М. Я. Васильев совершил 325 боевых вылетов, в воздушных боях сбил лично 2 самолёта противника и 16 в составе группы.

За образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с немецко - фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 июня 1942 года удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда".

Весной 1943 года на флот прибыли новые истребители Ла-5, построенные на средства колхозников Горьковской области. Эти машины первыми опробовали лётчики 4-го Гвардейского авиаполка. На одном из партийных собраний этой части было принято решение: "Получив подарок колхозников и колхозниц Горьковской области, коммунисты 4-го Гвардейского истребительного авиаполка обязуются в кратчайший срок овладеть новыми самолётами в совершенстве, в предстоящих боях беспощадно громить противника". Вспоминает адмирал В. Ф. Трибуц:

"Первым на Ла-5 поднялся в воздух командир 1-й эскадрильи Герой Советского Союза Гвардии капитан М. Я. Васильев, один из лучших асов Балтики. Скромный, общительный, он всегда готов был прийти на помощь товарищам. И тем тяжелее мы ощутили утрату, когда 5 мая 1943 года Михаил Яковлевич не вернулся с очередного боевого задания..."

21 апреля 1943 года группа истребителей 4-го ГвИАП провела на новых самолётах блестящий воздушный бой: было сбито 11 вражеских машин при 1 потерянной. Капитан М. Я. Васильев в этом бою одержал 2 личные победы.

Истребитель Ла-5 - подарок Горьковских колхозников.  4-й ГвИАП ВВС КБФ, 1943 год.

Истинный лётчик - ас, он никогда не уклонялся от боя. Так произошло и 5 мая 1943 года. Повстречавшись с большой группой вражеских самолётов, Михаил Васильев дерзко, самозабвенно бился. Но враг был во много раз сильнее. В неравном бою с FW-190 он погиб вместе с ведомым, старшим лейтенантом Филатовым. О том как это произошло вспоминает бывший командир 4-го ГвПАП Герой Советского Союза Василий Фёдорович Голубев:

"В этот день противник бросил в бой превосходящие силы своих истребителей, да к тому же сумел передать по радио на нашей волне ложную информацию о воздушной обстановке. Это привело к ошибкам. Их совершило и командование на земле, и лётчики. Силы распылили, и группа Васильева оказалась в тяжёлой обстановке.

Приняв вражескую информацию за свою, с земли передали Васильеву команду оказать помощь "Якам", ведущим бой над островом Сескари. Он вылетел на поддержку группы Цыганова, ведущей бой над Копорским заливом. А Михаил к этой ошибке добавил свою, он отдал команду звену Соценко оказать помощь Цыганову, а сам парой пошёл к Сескару. От Васильева было принято всего одно короткое сообщение - "Веду бой с "Фокке - Вульфами". Видимо, и он, и Филатов попали под удар с разных высот и были сбиты почти одновременно..."

Героический защитник Ханко, Таллина и Ленинграда, Михаил Яковлевич Васильев произвёл 440 боевых вылетов, провёл 92 воздушных боя, 40 раз под шквальным огнём противника участвовал в штурмовках вражеских войск. Он совершил десятки вылетов в тыл врага, неизменно возвращаясь из них с ценными разведывательными сведениями.

На его счету 24 сбитых самолёта противника.   [ Некоторые источники указывает на 6 личных и 16 групповых побед. ]

...На здании старицкой средней школы установлена мемориальная доска: "В этой школе в 1929 - 1932 годах учился Васильев Михаил Яковлевич - Герой Советского Союза".

*     *     *
"Тихое упрямство"

"Есть на Балтике молодой лётчик Михаил Васильев, очень тихий и скромный человек. Но тихость его - особенная: про него говорят, что в нём сидит "тихое упрямство".

В самом деле, увидит Васильев на разведке что - либо стоящее внимания и пока не разберётся, что к чему, - не уйдёт, хотя бы всё небо было в осколках и в пулях. Зато его донесения - золото: всегда всё точно, всё с подробностями. Раз увидел в лесу движущуюся пехотную колонну, машины... Снизился - не стреляют. Не поймёшь, наши или фашисты ?   Зашёл второй раз, ещё ниже, - на этот раз увидел форму, и ураганный огонь показал, с кем он имеет дело. Казалось бы - всё ясно. Но колонна была у развилки дорог, неизвестно, куда она повернёт. Васильев отлетел, дал ей определить своё движение - и снова пошёл бреющим полётом, постреливая сам и считая машины и людей.

В другой раз он обнаружил в лесу новый аэродром и на нём большой самолёт. С земли встретили бешеным огнём, воздух уплотнился: пули, осколки, снаряды - большое количество металла россыпью появилось в нём.

Под этим огнём Васильев пошёл в бреющий полёт, дал длинную очередь по самолёту. Тот загореться не пожелал. Васильев сделал второй заход - та же история... Шесть раз пикировал Васильев в ливне металла снизу, пока, наконец, своим "тихим упрямством" не добился того, что на месте самолёта запылал костер.

Такого рода "разведка", естественно, портит самолёт. Но, по словам самого Васильева, это обошлось пустяками:

- На аэродроме тогда крыло пробили, а над колонной - попали в мотор. Да ещё как - то раз перебили рулевое управление осколком. Всего пока было три попадания...

Но когда Васильев отошёл от своего самолёта, его техник поманил меня пальцем и указал на левое крыло. Свежая краска на нём отчётливо определяла размеры пробоины: почти половина крыла.

- Это он с того аэродрома привёз... Как долетел - непонятно, всё крыло клочьями висело: наверное, снаряд под самым крылом разорвался. Только от него не добьёшься, что было.

Техник говорит почти обиженным тоном:

- "Попали в мотор"... А что в моторе два цилиндра пробито и что он едва дотянул - об этом молчит... Да вот вам, сами считайте...

Он начинает быстро водить меня вокруг самолёта, указывая на дырки, латки, заплаты, набойки. Видимо, он знает каждую из них и каждой из них гордится, как своей собственной раной, и скромная неразговорчивость Васильева - ему - нож острый. Ему хочется рассказать о своём лётчике много и хорошо, но сам лётчик не даёт ему пищи. Остается только считать немых свидетелей боевых дел Васильева - дырки в самолёте.

- "Три попадания", - ворчливо говорит он. - Какие же три, если из одного полёта он 58 дыр привёз ?.. Это когда он на мотоциклистов налетел: сшиб передних, сделал кашу и пошёл брить шоссе, раз пять заходил, а по нему из кустов - пулемётами... Вот и навёз дырок, а молчит...

Он кладёт ладонь на правое крыло, ладонь не закрывает заплаты:

- И об этом молчит. Это от зенитки осколок. Шесть автомашин с немцами с дороги скинул и зажёг - и долетался опять до дырки... А теперь новое выдумал - сам вовсе не стреляет: мне, говорит, это мешает разведку вести, отвлекаешься. Вон приучил к себе помощника, подобрал по характеру...

Помощником оказывается ещё более молодой лётчик Плешаков, такой же спокойный, малоразговорчивый, сдержанный и упрямый парень. Васильев к нему присматривался, изучал - и потом предложил работать на разведке вместе. Полетал с ним, убедился, что выбор сделан верно, и поставил своё условие:

- Я буду только рассматривать и примечать, а ты веди огонь. И помни: пока я разведки не кончу, к оружию не прикоснусь. Выясню, что надо, подам знак, - тогда штурмовать. Согласен ?

Так и летают теперь в разведку со строгим разделением труда: Васильев только смотрит и примечает, а Плешаков заботится о том, чтобы в воздухе, где скрещиваются струи трассирующих пуль, где рвутся снаряды, создать своему командиру "спокойную жизнь". Он ныряет под Васильева, подавляя своим огнём пулемёты, обстреливающие низко идущего смелого разведчика. Он кидается на зенитки, заставляя гитлеровцев разбегаться и прекращать стрельбу. Он вихрем проносится над головами фашистов, загоняя в канавы, заставляя бросать оружие и прятаться тех, кто бьёт по Васильеву.

Наконец Васильев, который, держа своё слово, не притрагивался к гашетке пулемётов, решает, что он узнал всё: состав, численность, огневая сила и намерения обнаруженного противника дознаны им в точности. Тогда он даёт Плешакову условный знак и из терпеливого наблюдателя превращается сам в стремительный ураган. Два "ястребка", не уступая друг другу в смелости, громят колонну, опрокидывают танки, взрывают бензомашины, бьют пехоту, - и, вернувшись, на аэродром, садятся рядышком.

И страдания Васильевского техника теперь разделяет и Плешаковский: оба они переходят от одного самолёта к другому, считая новые дырки в крыльях и в моторе и с обидой догадываясь, в каких же обстоятельствах и как именно были получены машинами эти грозные знаки прикосновения смерти, вплотную догонявшей двух отважных и неразговорчивых лётчиков".

( Выступление по Ленинградскому радио в августе 1941 года. Опубликовано в книге Л. С. Соболева - "Свет Победы". )