Терёхин Николай Васильевич

Родился в 1916 году. В рядах Красной Армии с 1934 года. Окончил 4-ю Военную авиационную школу лётчиков в городе Энгельсе в 1936 году.

Участник советско - японского вооружённого конфликта на реке Халхин - Гол в 1939 году и похода частей Красной Армии в Западную Белоруссию 1939 года.

На фронтах Великой Отечественной войны с первого дня. По сентябрь 1941 года сражался в составе 161-го ИАП, летал на И-16; с сентября 1941 года по январь 1943 года - в 10-м ИАП, летал на "Харрикейне" и "Киттихауке".

28 июня 1941 года командир эскадрильи 161-го истребительного авиационного полка старший лейтенант Н. В. Терёхин в неравном бою с группой бомбардировщиков над городом Могилёвом огнём сбил один самолёт, а когда замолчали пулемёты, 2 других самолёта за несколько минут боя сразил таранными ударами. Сам приземлился с парашютом. 8 июля 1941 года Указом Президиума Верховного Совета СССР награждён орденом Ленина.

10 июля 1941 года угрозой тарана вогнал в землю ещё один бомбардировщик.

30 декабря 1942 года командир 10-го истребительного авиационного полка майор Н. В. Терёхин погиб в воздушном бою при невыясненных обстоятельствах.

Всего выполнил около 250 боевых вылетов, сбил 17 самолётов противника.

Награждён орденами: Ленина, Отечественной войны 1-й степени.

Первые месяцы нашествия немецких войск некоторые историки называют временем "позорного отступления" и даже "панического бегства" частей Красной Армии, при котором нашей авиации в воздухе и видно не было. На отдельных участках гигантского фронта от Баренцева до Чёрного моря так, конечно, бывало, но типичней - упорное сопротивление. Тем ценней сегодня мнение о первом этапе войны с той, немецкой, стороны.

Вот дневниковые записи офицера 2-й роты 36-го танкового полка, попавшего в плен в Полесье при контратаке наших войск:

"Я нахожусь в головной походной заставе. Около 20 неприятельских бомбардировщиков атакует нас. Бомба за бомбой падают на нас, мы прячемся за танками... Истребители расстреливают нас. Наших истребителей не видно... Война с русскими будет тяжёлой. Да, видимо, трудно приходится нам воевать. Один взвод танков полностью уничтожен. Никто из нас ещё не участвовал в таких боях, как здесь, в России. Поле сражения имеет ужасный вид. Такое мы ещё не переживали..."

Немецкий генерал А. Филипп итожит:

"Бои на Киевском направлении, особенно в лесисто - болотистой Припятской области, были тяжёлыми и кровопролитными. Постоянное наращивание сил противника, усиление его сопротивления, активизация артиллерии, переход его от обороны к контрударам и контратакам, в силу чего наши войска несли большие потери - до 200 человек в сутки на дивизию, всё это рассеяло надежды на достижение успеха в ближайшее время".

Немецкий генштабист Греффрат в послевоенных мемуарах свидетельствует:

"За период с 22 июня по 5 июля 1941 года немецкие ВВС потеряли 807 самолётов всех типов, а за период с 6 по 19 июля - 477. Эти потери говорят о том, что, несмотря на достигнутую немцами внезапность, русские сумели найти время и силы для оказания противодействия".

Таким образом, общее количество сбитых за этот период немецких самолётов - 1284 лишь сравнялось с количеством советских машин - 1200, уничтоженных в первый день войны...

"Замысел противника, - читаем в книге маршала Г. К. Жукова "Воспоминания и размышления" о тех первых неделях нападения, - состоял в том, чтобы рассечь наш Западный фронт мощными ударными группировками, окружить основную группу войск в районе Смоленска и открыть путь на Москву... Уже в начале наступления ему удалось осуществить глубокие прорывы в районе Полоцка, Витебска, севернее и южнее Могилёва... Соединения 13-й армии, упорно оборонявшие Могилёв, были окружены..."

"Но тем не менее русские продолжали сражаться с неукротимым героизмом, - подтверждает слова маршала английский военный историк Алан Кларк в книге "Крах блицкрига", - и их "дикое упорство", на которое будет часто сетовать в своём дневнике генерал Гальдер, постепенно подтачивало вооружённую мощь вермахта".

В эти июльские дни "неукротимого героизма" советская авиация используется исключительно для поддержки наземных войск, ведущих оборонительные бои и наносящих контрудары.

161-й истребительный авиаполк в те дни прикрывал расположение штаба упорно сопротивляющейся даже в окружении 13-й армии. Выдающийся пример неукротимого героизма, вошедший в историю Второй Мировой войны, демонстрирует командир эскадрильи этого полка старший лейтенант Н. В. Терёхин.

"Скучно ему было по земле ходить..." - записал в военном дневнике известный поэт, фронтовой корреспондент "Красной Звезды" Константин Симонов. Он приехал в полк вскоре после беспримерного боя, но не застал раненого, как было ему известно, Николая Терёхина в госпитале, а встретил его на аэродроме, только что прилетевшего на связном У-2. Пока герой подруливал, Симонов узнал от вездесущих авиатехников, что тот уже через несколько дней после фантастического боя, едва дав медикам обработать раны и ушибы, взмыл в небо на своём И-16, заметив приближающийся фашистский бомбардировщик, и расстрелял его на подступах к аэродрому.

И-16 тип 28 из состава 161-го ИАП.   Минск, осень 1941 года.

После разговора с героем поэт написал балладу "Секрет победы", которая была напечатана в "Красной Звезде" от 6 августа 1941 года с подзаголовком "Посвящается истребителю Николаю Терёхину", в которой были такие строки:

8 июля 1941 года Николай Терёхин Указом Президиума Верховного Совета СССР был награждён орденом Ленина. Газета "Правда" в тот же день, "Известия" - на следующий в своих передовых статьях подробно рассказали о его подвиге. Картина боя по описаниям газет и рассказам очевидцев представляется так.

Два дежурных звена на И-16 поднялись в воздух с аэродрома в Пуховичах, близ Могилёва, и взяли курс на запад. Через несколько минут с земли донёсся тревожный голос старшины Архипова:

- Внимание !   Группа бомбёров подходит к аэродрому на высоте 2000 метров !

Старший лейтенант Терёхин развернул группу "ястребков" на обратный курс. Имея преимущество в высоте, они напали на "Хейнкелей-111" сверху, со стороны солнца. Терёхин, опытный боец - сражался с японцами на Халхин - Голе в 1939 году, - атаковал, как велит тактика боя, ведущего группы бомбардировщика. "Но пули винтовочного калибра не принесли ему особого вреда", - объясняет причину неудачи фронтовой корреспондент.

А дело было, видимо, в дальности расстояния до противника. Лишь сблизившись с ведущим "Хейнкелем", Терёхин поджёг его, и тот факелом рухнул вниз. Но пулемёты замолчали - заело или кончились патроны ?   Разбираться было некогда. Ясно одно - полёт остальных начинённых бомбами стервятников можно теперь остановить лишь тараном.

И Терёхин прервал полёт второго "Хейнкеля" ударом крыла своего И-16 по его хвосту. Этот второй, чадя, понёсся к земле.

Помутнело в голове, сотряслась машина. В кабине запахло гарью. Это третий "Хейнкель", зайдя сзади, всадил в "ишачок" серию очередей - и замолк. То ли оттого, что тоже кончился боезапас, то ли оттого, что был уверен: советский лётчик, если ещё жив, выбросится с парашютом из горящей машины.

Конечно, он выбросится, но прежде направит свой пылающий "ястребок" на тебя !   Удар !

В считанные минуты 3 "Хейнкеля-111", вместе с грузом бомб, один за другим повалились в болота Полесья. Остальные повернули на запад. Бомбёжка была сорвана.

Спускающийся с парашютом Николай Терёхин заметил 2 белых купола, под которыми качались немецкие лётчики с подбитых им самолётов, дал знак подбегавшим к нему пехотинцам повернуть к фрицам и сам, приземлившись, с пистолетом в руке побежал к ним. Немецкие лётчики подняли руки. С захваченными "языками" Николай Терёхин героем дня вернулся в полк.

Что значили для молодых необстрелянных лётчиков полка эти 3 победы комэска на 7-м дне войны, объясняет выписка из донесения штаба 43-й истребительной авиадивизии, в состав которой входил 161-й авиаполк:

"161-й ИАП в составе 37 боевых самолётов базируется на аэродроме в Пуховичах... С 21.06.1941 по 25.06.1941 год полк произвёл 250 самолёто - вылетов, полком сбито 2 самолёта противника".

При 250 боевых вылетах - сбито лишь 2 вражеских самолёта...

То есть "действия русских в первые дни войны превратились в бесконечные и бесполезные вылеты с большим перевесом сил", как позже напишет известный немецкий ас Гюнтер Ралль, после войны - один из руководителей ВВС НАТО. Именно эту порочную тактику "бесполезных вылетов с большим перевесом сил" решил сломать старший лейтенант Николай Терёхин, вылетевший 28 июня 1941 года на патрулирование всего с двумя ведомыми и с твердым настроем на победу. И - сломал !   И - доказал, что сильного врага бить можно и на устаревших "ишачках", используя их хорошую маневренность и скорострельность пулемётов "ШКАС".

Правы были командиры Липецких высших тактических курсов усовершенствования начальствующего состава, ещё в 1938 году давшие ему такую характеристику:

"Как командир смелый, решительный, инициативный. Требователен к себе и подчинённым. В своих решениях настойчив и проводит их в жизнь. Дисциплинирован отлично. Лётное дело за короткий период времени освоил на отлично. Стреляет как в воздухе, так и на земле только на отлично. Штурманская подготовка отличная. Летает ночью на самолёте И-16 отлично. Высотой и боевым применением на высоте 9000 метров овладел отлично. Летает на У-2, Р-5, УТИ-4, И-16.  [ Вскоре в этот перечень войдут И-15, И-153, в годы войны - новые истребители ЛаГГ-3, МиГ-3 и американский "Киттихаук". ]  Умело руководит подчинёнными и умело передает свои знания и опыт".

Терёхин заразил однополчан победным духом, показав собственным примером, что бить сильного противника даже в неравном бою можно и тогда, когда ты остался безоружным: винт самолёта, крыло самолёта, вся несущая тебя в небе машина - это тоже оружие !

Ну а пленение комэском ещё и 2-х фашистских лётчиков, пригнанных связанными в полк, пристыженных, потерявших самоуверенность, довершило воспитательный урок. Но продолжил его командир и в последующие дни, сбивая на глазах молодых лётчиков вражеские самолёты: 30 июня, 1 июля, 10 июля...

Правда, после боя с тяжёлым истребителем Me-110 техники насчитали в его "ишачке" 60 пробоин !   Ранен был в том бою и сам лётчик, но медикам приказал: "Перевяжите и не мешайте летать !"

А 27 июля комэск только угрозой тарана вогнал бомбардировщик "Дорнье-17" в землю вместе с бомбами, так и не упавшими на наши наземные войска. Слава об этом ошеломляющем поединке распространилась широко по фронту.

Бомбардировщик Do-17Z.  Такую машину Н. В. Терёхин уничтожил угрозой тарана.

В сентябре 1941 года 25-летний Николай Васильевич Терёхин, уже в звании майора, был назначен командиром 10-го истребительного авиаполка, базировавшегося под Ленинградом. За несколько месяцев командования личным составом полка было сбито 24 самолёта противника и штурмовкой уничтожено на аэродромах более 10 машин. Личный счёт молодых лётчиков полка составил: у старшего лейтенанта Соболева - 6 побед, у старшего лейтенанта Максименко - 7 побед. У самого командира полка майора Н. В. Терёхина, как гласит архивный документ от 20 июня 1942 года, - 15 лично сбитых самолётов врага.

А за 10 сбитых самолётов по приказу Народного Комитета Обороны № 0299 от 1941 года лётчик мог быть представлен к высшей награде - званию Героя Советского Союза.

У Терёхина к тому времени насчитывалось 150 боевых вылетов, из них 30 - на штурмовки, "которые провёл успешно". Успешно - это означало, что он нанёс зримый ущерб врагу: горящие эшелоны с техникой и живой силой, цистернами с горючим, покрытые клубами дыма укрепления врага...

Но звания Героя Советского Союза признанный лётчик Терёхин так и не был удостоен...

30 декабря 1942 года он не вернулся с боевого задания. Нашли однополчане в землянке командира письмо жены:

"Жалко, что не успела родить тебе сына или дочку. Береги себя, Коленька, хотя понимаю, как нелегко уберечься в бою..."

Прошли годы, и о храбрейшем, самоотверженном герое, казалось, все забыли. Остались лишь скупые сведения о его беспримерном бое на 7-м дне войны в томах "Истории Великой Отечественной войны" и краткая биография в книге - справочнике "Герои воздушных таранов" генерала авиации А. Д. Зайцева, в которой, к сожалению, место исторического боя - под Могилёвом - перенесено на Ленинградский фронт и неверно указана его дата.

Эти неточности легко объяснимы - обстоятельства гибели аса Н. В. Терёхина до сих пор окутаны загадками, документы его личного дела не полны, на запросы исследователей в архив Министерства обороны, почему майор Н. В. Терёхин не удостоен заслуженной им "Золотой Звезды", многие годы приходил однотипный ответ: "Представления на звание Героя Советского Союза в архиве не имеется"...

...В первые дни 1943 года узнал из фронтовых газет о гибели Николая Терёхина его однокашник по военной авиашколе в городе Энгельсе Василий Хованов, в то время лётчик 177-го истребительного авиаполка, который прославил подвигом ночного тарана в августе 1941 года Виктор Талалихин.

Следя за фронтовой судьбой своего друга Николая Терёхина, изредка переписываясь, когда время позволяло, Хованов, зная о 15 сбитых им самолётах ещё к июню 1942 года, ждал вот - вот награждения друга "Золотой Звездой" Героя. Услышав печальную весть о его гибели, никак не мог поверить, что аса из асов Колю Терёхина могли сбить, пусть даже в неравном бою.

На фронтовых дорогах встретил однополчан Николая, засыпал вопросами. Те поведали, что сами немало удивлены. Во-первых, тоже ожидали присвоения звания Героя своему командиру, так как представление отсылалось ещё летом 1942 года, когда на счету Терёхина уже было 15 побед и 150 боевых вылетов. Почему не выполнен этот приказ в отношении всем известного героя Николая Терёхина - непонятно. И во-вторых, рассказывая о гибели своего бесстрашного командира, однополчане произносили загадочную фразу: "Группа, которую возглавлял комполка Терёхин, по приказу кого-то с земли сменила курс и ушла, не предупредив о том командира. А через несколько минут полёта его "Киттихаук" атаковали 6 "Мессеров"...   Где упал самолёт комполка - точно не знают.

Тогда и загорелось от обиды за друга сердце Василия Хованова, как он объяснял уже после войны, когда стал писать запросы в Центральный архив Министерства обороны СССР. Ответили, что в личном деле Н. В. Терёхина нет представления на звание Героя. Подумал, подумал Хованов, да и написал Сталину: просил заставить чиновников из наградного отдела выполнить приказ № 0299-41. Но до Сталина письмо, видимо, не дошло, а от чиновников пришёл ответ: "В личном деле представления не обнаружено, ищите другой способ увековечить подвиг боевого товарища".

Подобные ответы получал и позже - от хрущёвских, брежневских, андроповских помощников. Собралась целая папка. "Другой способ" увековечить память друга В. П. Хованов нашёл: после ухода из армии, поселившись в подмосковном Подольске, вместе с Печеневским, ведомым Талалихина, стал проводить в школах и техникумах города военно - патриотическую работу, рассказывая ребятам о героях тарана Николае Терёхине, Викторе Талалихине и многих других.

Его рассказы услышали как-то 2 молодых человека - майор   ( теперь подполковник )  Олег Аслангериевич Хотягов и журналист Вячеслав Михайлович Ерохин, собиравший в ту пору материал для фильма о Талалихине, и они включились в поиск правды о забытом герое Николае Терёхине.

Вячеслав Ерохин работал тогда в журнале "Молодая Гвардия" и предложил В. П. Хованову написать воспоминания о Николае Терёхине в номер, посвященный 45-летию Победы над фашизмом, - вдруг кто-нибудь из фронтовиков откликнется, прольёт свет на загадки фронтовой судьбы советского аса и его гибели.

Василий Петрович написал, но до публикации воспоминаний в журнале не дожил... И тогда молодые подвижники продолжили поиск сами. Их бескорыстные хлопоты быстро увенчались успехом: в личном деле Майора Н. В. Терёхина они нашли копию наградного листа на звание Героя Советского Союза, подписанного командующим ВВС 52-й армии полковником Брайко и военным комиссаром ВВС 52-й армии полковым комиссаром Присяжником ещё 20 июня 1942 года - за полгода до гибели лётчика.

Дата исторического боя - 10 июля, это, конечно, досадная описка штабистов, так как ещё 8 июля Терёхин получил за него орден Ленина, наградной лист на который сохранился.

А вот ходатайство о награждении Терёхина одновременно с "Золотой Звездой" ещё и орденом Отечественной войны 1-й степени - ошибка уже непростительная, поскольку всем штабным работникам должно было быть хорошо известно: одним наградным листом представлять к двум наградам не положено !

Формалисты из наградного отдела Наркомата обороны, вместо того чтобы сообщить командованию 52-й армии о допущенной грубой ошибке, дали ход представлению лишь на одну из наград - орден Отечественной войны...

Но и этот скромный, но уважаемый в среде фронтовиков орден не успел привинтить к своей гимнастёрке герой: прислан он был в полк как новогодний подарок... через полгода после представления, к 31 декабря 1942 года, на следующий день после того, как командир полка не вернулся из боя.

Новый, 1943 год в полку отмечать никто не мог. Не чокаясь, молча выпили спирт за погибшего командира и поклялись отомстить за его смерть врагам. И мстили, сбивая фашистские самолёты со свастикой на американских "Киттихауках" с русской надписью на борту: "За Николая Терёхина !"

Многие в полку причину гибели лётчика искали в изъяне двигателя американского самолёта - отказывал он при длительной работе на форсированных режимах. Вспоминали, что последними словами прославленного аса Бориса Сафонова, воевавшего тоже на "Киттихауке", были: "Подбил третьего. Мотор..."

Но многим другим, как мы помним из воспоминаний Василия Петровича Хованова о встречах с однополчанами Терёхина, показался странным чей-то приказ с земли - об уходе сковывающей группы из-под начала комполка Терёхина, которого о том даже не поставили в известность. Он остался в Ленинградском небе, кишащем фашистскими машинами, один с ведомым - необстрелянным новичком сержантом Шияновым, даже имя которого оказалось невозможно установить.

И продолжатели дела Василия Петровича Хованова решили не пожалеть времени на дальнейший поиск документов, восстанавливающих фронтовую биографию Николая Терёхина.

Нашли запись выступления комиссара Яковлева на совещании командного состава ВВС 52-й армии. Комиссар констатирует, что "...много самолётов в армии выходит из строя, тогда как их катастрофически не хватает, зато 10-й ИАП с 24 апреля 1942 года, то есть в течение месяца уже, работает без аварий".

Был найден второй документ, ещё раз подтверждающий факт представления майора Н. В. Терёхина к "Золотой Звезде". В архивах 14-й Воздушной армии, которой оперативно подчинялись ВВС 52-й армии, хранился со времён войны "Именной список лиц начальствующего состава, представленных к правительственной награде за образцовое выполнение боевых заданий, от 16 июля 1942 года". В этом списке первым значится "Терёхин Николай Васильевич, командир 10-го ИАП, 1916 года рождения, представлен к званию Героя Советского Союза".

Полковника Хованова, будь он жив, такие подтверждения его давним догадкам несказанно бы порадовали, как и похвала в адрес друга.

В своих воспоминаниях он рассказал о замеченном ещё командирами авиашколы в Энгельсе редком даре Терёхина к лётному делу.

- Впервые Колю Терёхина я увидел в августе 1933 года на аттестационной комиссии, проводившей спецнабор в военную школу лётчиков города Энгельса   ( на Волге ). Терёхин был направлен в ВШЛ из автодорожного техникума, где был секретарём комсомольской организации, а я из автодорожного института. Мы быстро нашли общий язык и подружились.

...Их назначили старшинами двух соседних отделений, они стали неразлучными друзьями, и только ему, Василию, 17-летний Николай читал свои стихи, а позже рукопись повести о курсантах - будущих военлётах.

- Меня поразило, насколько точно и подробно он предвосхитил в своих набросках повести многие реальные ситуации, с которыми мы столкнулись во время войны...

Но ближайшую цель себе Николай ставил - стать лётчиком высокого класса.

- Когда курсанты ВШЛ приступили к практическим полётам, Николай не совершил ещё и половины запланированного числа "вывозных полетов", то есть вместе с инструктором. Но попросил инструктора доложить командиру звена о готовности курсанта Терёхина к самостоятельному вождению самолёта. Командир звена не поверил в досрочную готовность курсанта, и сам вылетел с Терёхиным "на спарке". Курсант действительно уверенно вёл машину, и комзвена послал рапорт о готовности курсанта к самостоятельным вылетам командиру отряда. Тот тоже усомнился и сам полетел с Терёхиным.

Наконец, этот процесс проверки дошёл до начальника школы, и... курсант Терёхин был первым допущен к самостоятельным полётам.

После окончания лётной школы Терёхина и Хованова оставили в полку - осваивать новейший по тем временам истребитель И-16 конструкции Н. Поликарпова, а затем распределили в Бобруйскую истребительную авиабригаду - летайте, соколы, совершенствуйтесь, сколько душа просит. А душа Терёхина не просто просила - рвалась в небо !

Он стал первым в бригаде лётчиком - высотником, легко, без кислородной маски, переносящим высоту до 5000 метров и более. Вырос в мастера высшего пилотажа... Первым самостоятельно начал осваивать ночные полёты. Он предчувствовал, что рано или поздно всё это ему пригодится - в "воздухе пахло грозой".

Друзья вскоре расстались: Хованова направили в Военно - Политическую академию, Терёхина - в "горячую точку" на монгольской реке Халхин - Гол, где японская армия, до того уже захватившая большую часть Китая, теперь решила прихватить и Монголию, имевшую с Советским Союзом договор о взаимопомощи.

Там впервые Николай услышал о воздушных таранах Николая Губенко, Витта Скобарихина и других, потом прочёл все попавшиеся ему книги о Петре Нестерове и уже тогда, 22-летним пилотом, представлял заход истребителя сверху или снизу самолёта противника, разящий удар винтом или плоскостью... Прикидывал, проигрывал возможные ощущения, вплоть до краткой потери сознания, и решил: выдержу !   Только нужно усложнить тренировки и увеличить физическую нагрузку.

Вернувшись в часть, стоящую у западной границы, в Белоруссии, усиленно занялся спортом, приучая организм после прыжка на землю с высоты вмиг восстанавливать равновесие. Не потому ли он выдержал 2 сокрушительных таранных удара, хотя даже от одного многие наши лётчики теряли сознание, а немецким пилотам казалось, что на них "обрушилось небо".

...В 1942 году в Красную Армию стала поступать по ленд - лизу боевая техника союзников. В фондах 22-го запасного авиаполка сохранилась служебная характеристика на командира 10-го ИАП майора Н. В. Терёхина, датированная 8 ноября 1942 года, из которой явствует, что с 12 июля по начало ноября 1942 года личный состав полка находился при 22-м запасном авиаполке на переучивании - осваивали прибывший из США истребитель "Киттихаук".

Летом 1942 года Военно - Воздушные Силы СССР уже могли позволить себе снимать с передовой поредевшие авиаполки для переучивания, отдыха, подготовки пополнения. Фашистский план блицкрига был окончательно сорван, фашистские орды встретили ожесточённое сопротивление, впереди были сражения за Сталинград, Кавказ, Ленинград...

Командир 22-го ЗАП полковник Родин приводит в служебной характеристике итоги боевых действий полка, прибывшего на переучивание: "Сбит личным составом полка 31 самолёт противника. Свои потери полк имеет: сбитых в воздушных боях - 21 самолёт ЛаГГ-3. Погибло - 7 лётчиков и 4 не вернулось с боевого задания".

Серийное производство истребителя ЛаГГ-3 вскоре было прекращено и теперь полк получал новую боевую технику.

Далее полковник Родин сообщает: "За период нахождения на переучивании, при 22-м ЗАП с 12 июля 1942 года тов. Терёхин сумел организовать и мобилизовать личный состав на быстрейшее изучение и освоение новой иностранной материальной части - самолёта "Киттихаук" в короткий срок. Общий налёт лётного состава в период нахождения в 22-м ЗАП - 530 часов и 1931 посадка. Имели 1 аварию и 4 мелких поломки. Личный состав сплочён и готов выполнять любое задание командования".

Лётчики старались быстрее освоить новый самолёта. Его максимальная скорость на высоте 1500 метров - 539 км/час. Дальность полёта - 1368 километров. Потолок - 8840 метров. Вооружение - 6 пулеметов калибра 12,7-мм плюс бомбы: одна под фюзеляжем и 2 под крылом. Он тебе и истребитель, и штурмовик, и бомбардировщик. Сложная машина. В воздушном бою, правда, бомбы только помеха, не дай бог, пуля хоть чуть их коснётся... Значит, идя на штурмовку, моли бога, чтобы не встретить самолёты врага. Ведь сбросить их куда попало, как делают немцы, нельзя: внизу позиции наших войск или населённый пункт, и везде - наши люди.

30 ноября 1942 года 10-й истребительный авиаполк Терёхина в составе всего 2-х эскадрилий "Киттихауков" вошёл в состав 239-й истребительной авиадивизии 6-й Воздушной армии Северо - Западного фронта и перебазировался на аэродром Выползово в Ленинградской области. Они обороняли Ленинград с юга, Москву - с севера.

По отчётам полка, написанным майором Н. В. Терёхиным, видно, что полк тратит много времени на тренировочные полёты и изучение материальной части, воздушно - стрелковую и навигационную подготовку, изучение тактики ВВС противника. Чтобы побеждать, надо знать о своём и вражеском самолёте всё !   А про "Киттихаук" ходили упорные слухи, что двигатель его не выдерживает длительных форсажей...

Отчёт от 30 декабря написан уже батальонным комиссаром Мильчицким, когда уже стало известно, что комполка Терёхин в часть никогда не вернётся...

В этом отчёте и нашли исследователи ответ на вопрос: как погиб Терёхин ?

"7 самолётов под командованием майора Н. В. Терёхина вылетели в район станции Лола для встречи и сопровождения штурмовиков Ил-2. В 10:55 над станцией Лола сковывающая группа из-за неправильно принятого решения потеряла из виду группу непосредственного прикрытия майора Н. В. Терёхина. Группа майора Н. В. Терёхина на высоте 1000 метров обнаружила 6 Ме-109F, из которых 2 стали сближаться и произвели атаку на самолёт майора Н. В. Терёхина".

"Мессершмитт-109F" более совершенен, чем Mе-109Е, по аэродинамическим формам, мощности мотора и вооружению. Встреча с ним для "Киттихаука" серьёзна, а атака сразу 2-х, тем более при слабом лётчике - ведомом, - серьёзна вдвойне.

К сожалению, хода боя в полку никто не видел, констатировали лишь трагический финал: "В результате боя были сбиты майор Н. В. Терёхин и сержант Шиянов. Самолёт Терёхина упал в 4 - 5 км северо - западнее озера Вершинское"...

Что это за "неправильно принятое решение", которое повлекло трагическую гибель опытного лётчика и необстрелянного новичка сержанта Шиянова ?   Расшифровка туманной фразы нашлась в политдонесении 239-й истребительной авиадивизии от 3 января 1943 года, видимо, написанном уже после проведённого расследования: "Командир сковывающей группы... ушёл по сигналу с земли на атаку вражеских истребителей без разрешения командира всей группы майора Н. В. Терёхина".

Фамилии командира сковывающей группы и того, кто дал ему с земли сигнал на уход, не поставив в известность Терёхина, в донесении не указаны... Понесли ли виновные наказание за гибель 2-х лётчиков - документов не найдено.

В землянке командира полка нашли боевые товарищи фото миловидной молодой женщины - его жены Натальи Ивановны и письма от неё. И было там послание из родного села Чардым Лопатинского района Пензенской области, от отца Василия Панкратовича и матери Ирины Киреевны, присланное ещё в июле 1941 года, когда газеты сообщили о награждении лётчика Терёхина за 2 тарана в одном бою орденом Ленина:

"Дорогой наш сын Николай !   Трудно выразить словами чувства, что мы пережили, когда узнали, что Родина удостоила тебя высокой награды за доблесть и мужество. Мы гордимся тобой и даём тебе наказ. На награду ответь новыми подвигами, беспощадно громи фашистских стервятников !   Колхозники твоего родного села также гордятся тобой, своим земляком. Урожай у нас ожидается высокий, мы уберём его без потерь, чтобы фронту было больше хлеба. Мне, твоему отцу, уже 70 лет, но я не буду сидеть дома. Ждём тебя с полной победой !"

В сквере города Лопатино Пензенской области есть Аллея героев, которую открывает портрет Николая Васильевича Терёхина, при детском центре - маленький музей боевой славы, в нём стенд, посвященный герою - лётчику. Создала музей Вера Михайловна Кузьмичева с помощницами.

Среди экспонатов музея находятся 2 документа, очень ценных для восстановления фронтовой биографии лётчика. Прежде всего, это послужной список майора Н. В. Терёхина, в котором зафиксировано прохождение воинской службы с 16 августа 1934 года - дня поступления в 14-ю Военную школу летчиков в городе Энгельсе. Затем до начала Великой Отечественной он совершенствовал лётное и командирское мастерство последовательно в 33-й истребительной авиаэскадрилье - младшим лётчиком, в 35-м истребительном авиаполку - командиром звена и командиром эскадрильи, а с 13 марта 1939 по 1 декабря 1940 года служил уже в должности военкома 122-го истребительного авиаполка. Оттуда и был направлен на Высшие курсы усовершенствования начальствующего состава в город Липецк. Далее послужной список приводим полностью:

        15.06.1941 - 25.07.1941 год - командир авиаэскадрильи 161-го ИАП;
        25.07.1941 - 23.09.1941 год - заместитель командира 425-го ИАП;
        23.09.1941 - 15.06.1942 год - командир 10-го ИАП;
        15.06.1942 - 09.07.1942 год - командир 2-го Гвардейского ИАП  ( бывшего 526-го ИАП );
        09.07.1942 - 30.12.1942 год - командир 10-го ИАП.

Данный послужной список составлен 16 августа 1942 года, заверён подписью командира и гербовой печатью 22-го запасного авиаполка.

Второй документ - ответ на запрос музея о представлении лётчика к званию Героя Советского Союза: "В проверенных документах отдела кадров Волховского фронта, отдела кадров ВВС Волховского фронта, 52-й армии, 239-й истребительной дивизии, 10-го истребительного авиационного полка Наградного листа на Терёхина Н. В. не имеется и сведений о представлении его к званию Героя Советского Союза нет..."   Однако, такие сведения, как мы знаем, были !

В этом же документе содержатся сведения о месте захоронения Николая Васильевича Терёхина: "В именных списках безвозвратных потерь 239-й истребительной дивизии значится: Терёхин Николай Васильевич, Майор, командир 10-го истребительного авиаполка, самолёт "Киттихаук"... 30.12.1942 года погиб в воздушном бою в районе озера Вертинское   [ Тут, вероятнее всего, опечатка - Вершинское. ], станция Лола. Похоронен на кладбище села Добывалово Валдайского района Ленинградской области".

После войны прах Н. В. Терёхина был перезахоронен в городе Валдае в Сквере Героев. На серой каменной плите высечено: "Майор Н. В. Терёхин геройски погиб в воздушном бою с немецко - фашистскими захватчиками над городом Валдаем в 1942 году".

"Звания Героя Советского Союза достоин... Но больше нет страны, за которую он сражался", - ответил один из чиновников Министерства обороны РФ. Но нынешняя Россия потому и существует сегодня, что была такая страна - Советский Союз, которую спасли, как и Европу, как США, как весь мир, от фашистского мирового господства такие герои, как Николай Терёхин. И есть в ней звание "Герой России"...