Яковлев Николай Яковлевич

Родился 26 апреля 1921 года в деревне Дубецкое, ныне Сычёвского района Смоленской области, в семье крестьянина. В 1937 году переехал в Москву, работал в Метрострое. Одновременно учился в аэроклубе. С 1940 года в рядах Красной Армии, призван Мытищинским РВК Московской области. В 1941 году окончил Балашовскую военную авиационную школу пилотов.

С 26 декабря 1942 года в действующей армии. Воевал на Калининском, Воронежском, Степном, 2-м и 1-м Украинских фронтах. Был лётчиком, командиром звена, эскадрильи.

К концу войны командир эскадрильи 140-го Гвардейского штурмового авиационного Киевского Краснознамённого ордена Богдана Хмельницкого полка (8-я Гвардейская штурмовая авиационная Полтавская Краснознамённая ордена Богдана Хмельницкого дивизия, 1-й Гвардейский штурмовой авиационный Кировоградский Краснознамённый ордена Суворова корпус, 2-я Воздушная армия, 1-й Украинский фронт) Гвардии старший лейтенант Н. Я. Яковлев совершил 201 боевой вылет на штурмовку войск противника, ненеся ему большой урон. Лично уничтожил: 2 роты живой силы противника, 10 танков, 40 автомашин, 17 повозок, подавил огонь 3 батарей, создал 16 очагов пожаров, взорвал 4 цистерны с горючим, поджёг 1 железнодорожный эшелон. Проведя 25 воздушных боёв, сбил в группе 4 вражеских самолёта.

27 июня 1945 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

После войны продолжал службу в Военно-Воздушных Силах. С 1950 года Гвардии майор Н. Я. Яковлев - в запасе, жил и работал в Москве.

С Николаем Яковлевичем Яковлевым, Героем Советского Союза, бывшим лётчиком, мы беседуем в его уютной квартире, в новом доме недалеко от метро "Сокольники". Николай Яковлевич ведёт беседу не спеша, как бы взвешивая каждое слово.

- Мне часто приходится выступать перед молодёжью, - говорит он. - Каждая такая встреча - растревоженная память. Когда видишь перед собой пытливые глаза молодых, слушаешь их вопросы, рождённые неподдельным интересом, потребностью больше знать о том, какими они были, будни Великой Отечественной войны, почему удалось нам выстоять, выдержать натиск такого сильного врага, и не только выстоять, но и победить его, то понимаешь, как нужны эти встречи. Им, молодым, продолжать дело, за которое мы кровь проливали, за которое многие мои боевые товарищи отдали свою жизнь...

На минуту-другую он умолкает, отворачивается к окну, и я чувствую, как Николай Яковлевич пытается унять волнение.

- Родом я смолянин, - продолжает он после некоторой паузы. - В деревне вырос, семилетку там окончил. А потом в Москву потянуло, благо было на кого там опереться: мой старший брат Анатолий в то время жил в столице. Поступил работать в Метрострой, слава о котором гремела тогда всюду. Немного подучившись, стал помощником машиниста компрессорной станции. В коллективе трудилась в основном молодёжь. И многие мечтали летать. Тогда ведь о лётчиках писали не меньше, чем теперь о космонавтах. А какие чудеса они творили, какие подвиги совершали! "Разве можно нам, комсомольцам, оставаться в стороне от такого интересного дела, каким является авиация?" - так думали многие.

Не был, конечно, исключением и я. Грезил небом. Тем более что брат мой уже окончил к тому времени аэроклуб. Метрострой имел свой аэроклуб, располагался он на нынешней улице Елизаровой. Захотелось и мне поступить туда. Но Анатолий уверял: "Не примут тебя, ростом не вышел". Я, как видите, и в самом деле не баскетболист, хотя и вытянулся позже, а тогда был мальчишка мальчишкой. Тем не менее комиссию прошёл удачно, стал учиться.

Мы, конечно, понимали, сколь важна теория, всё то, что нам преподавали в аудиториях. Тем не менее каждый рвался быстрее занять место в кабине учебного У-2, подняться в воздух. И когда наступил этот день, когда внизу поплыла назад земля, радость испытал неописуемую. Думаю, такую же радость испытывает каждый человек, впервые оказавшийся за штурвалом самолёта.

Время обучения в аэроклубе пролетело быстро. Там, кстати, и прыгать с парашютом научился. Жизни без неба уже не мыслил для себя. Очень обрадовался, когда в Московском горкоме комсомола получил в 1940 году путёвку в военную авиационную школу пилотов. Через полтора года, в сентябре 1941-го, когда по нашей земле уже более двух месяцев шла война, нам вручили документы об окончании школы.

На фронт попал не сразу. Вначале готовил лётчиков, но всей душой, всем сердцем рвался туда, верил в свои знания, в своё умение, был убеждён, что там я нужнее. Но меня долго не отпускали, на рапорты либо не реагировали, либо говорили: "Все хотят на фронт, а кто здесь служить будет, кто пополнение будет готовить?"

Свой первый боевой вылет в составе эскадрильи штурмовиков совершил на Калининском фронте в районе Спас-Деменска, где наши наземные войска окружили фашистские части. Отштурмовали мы вроде успешно: все самолёты вернулись с задания, а противнику, как доложила потом разведка, нанесли существенный урон.

Более опытные лётчики учили нас, только что прибывших на фронт: "В небе крути головой на все 360 градусов (не в буквальном, конечно, смысле, но так, чтобы видеть обстановку не только спереди и по сторонам, но и сзади), да крути побыстрее, иначе на хвост сядут вражеские истребители, тогда пиши пропало".

Ещё одна заповедь существовала у наших лётчиков: "Не опознал самолёт в воздухе - принимай его за противника". Скажу честно, мудрые были эти советы. Потом, убедившись на практике в правильности их, сам давал такие советы более молодым. Ведь боевой опыт - великое богатство, и им нужно распоряжаться разумно.

Летал я на Ил-2. Дел нам, штурмовикам, хватало: обработать передний край противника, нарушить его коммуникации, взорвать склад, поджечь боевую технику. Радостно было видеть, как наша пехота на земле шапки вверх бросает, ликует, когда мы возвращаемся после удачной штурмовки.

Не думал, что стану Героем. Воевал, как все, стремился к тому, чтобы победить врага. И когда был просто лётчиком, и когда командовал звеном, был заместителем командира эскадрильи, знал, что в бою мы с друзьями единый организм, одно целое. Принцип: "Один - за всех, все - за одного!" считался у нас святым.

Нередко исход боя зависел и от физической выносливости. Не раз с благодарностью вспоминал своих учителей по аэроклубу и авиационной школе, которые прививали нам любовь к спорту. Я был неплохим легкоатлетом, иногда и с гирями упражнялся, и в Москве-реке плавал. Не раз потом в бою казалось: вот-вот собьют, силы кончаются, выдохся вроде полностью. Но всегда до последней секунды заставлял себя превозмогать слабость, бороться с противником, никогда не отчаиваться и побеждать...

О многих боевых товарищах рассказывал Николай Яковлевич, перебирая фронтовые фотографии. На снимках все они молодые, весёлые. Кто жив, а кто и погиб. Сбит... Не вернулся... Сгорел...

Имена, имена. Бывший командир эскадрильи, а теперь дважды Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Михаил Петрович Одинцов. Дважды Героем Советского Союза стал и генерал-майор авиации Василий Иванович Андрианов. Генерал-майором авиации стал Николай Иванович Пургин.

Тепло вспоминает Николай Яковлевич Алексея Смирнова, Георгия Мушникова, Героя Советского Союза Василия Сидякина, проживающего после войны в Воронеже. Все они были у него в разное время ведомыми. В одной эскадрилье, целиком комсомольской, в первые месяцы пребывания на фронте летал Яковлев и с Николаем Георгиевичем Столяровым, ставшим потом дважды Героем Советского Союза. Их дружба, зародившаяся в те дни, многие годы продолжалась и после войны.

- Однажды мы в составе группы из 16 "Илов" вылетели на штурмовку, - продолжает свой рассказ Николай Яковлевич. - Вскоре заметили, что в нашу сторону направляются "Юнкерсы" - около четырех десятков. Решили атаковать их. Встреча произошла над передним краем. Завязался воздушный бой. Мы понимали, что не дело штурмовиков, гружённых бомбами, имеющих специальное задание, ввязываться в схватку, да ещё с превосходящим нас по численности противником. Но ведь на войне решение нередко диктуют обстоятельства.

Наши "летающие танки" пошли в лобовую. Гитлеровцы, конечно, и представить себе не могли такой прыти от нас: ведь на одного советского самолёта приходится 2 - 3 фашистских. Но мы уже хорошо усвоили, что воевать можно и нужно не только числом, а и умением. Машины у нас были мощные. Вооружены пушками и пулемётами. Сделаешь прицельный выстрел, и вражеский самолёт на куски рассыпается, горит. Примерно в течение 25 - 30 секунд такая участь в том полёте постигла 8 фашистских бомбардировщиков. Один сбил я...

Это воспоминание лишь об одном боевом вылете Яковлева, а он их совершил более 200. Были победы, были и поражения: его тоже сбивали, ранили. Но он возвращался в строй. Воевал на Воронежском, Степном, 2-м и 1-м Украинских фронтах...

- Помню трудные полёты в район Кременчуга, - говорит Николай Яковлевич. - Базировался наш полк тогда под Полтавой. Погода стояла ветреная, небо нередко заволакинали облака. В один из таких дней вызвал меня командир полка. Докладываю по всей форме о своём прибытии. Он подзывает к карте и говорит:

- На Кременчуг ты уже летал, маршрут знаешь. Знаешь и район Крюкова, что на правом берегу Днепра. Там много высоток, сильно укреплённых противником, много его войск скопилось, которые надеются отсидеться за широкой водной преградой. Твоя задача - нанести удар по району Крюкова. Все ясно?

- Куда уж яснее, - отвечаю, а сам думаю: как же в такую погоду лететь?

- Ну тогда поднимай эскадрилью, и в путь!

Нелегко было взлететь. Не утихал ветер. Но нелегко и лететь над территорией, занятой противником. Решил подобраться со стороны Черкасс, с запада, откуда ждали нас меньше всего. Перед Крюковом вырвались из облаков и на бреющем "проутюжили" цели. Фронтовой опыт подсказывал: чем ближе летишь к земле, тем быстрее перемещается самолёт по отношению к зенитчикам, тем меньше у них остаётся времени для прицеливания, значит, больше шансов у тебя уйти невредимым.

И в тот раз нашим лётчикам удалось успешно прорваться сквозь стену огня, нанести удар и всем вернуться на свой аэродром. Помогли умение ориентироваться в сложных метеоусловиях, тщательная подготовка к заданию...

Участвовал Николай Яковлевич в боях и за Харьков, Белгород, Курск, другие города. В небе над донецкой степью ночью нередко применял военную хитрость. Стараясь создать характерный для немецких самолётов гул, периодически двигал сектором газа, чтобы мотор "Ила" подвывал, как у "Юнкерса". В результате удавалось обманывать противника. Летал над его передним краем, углублялся в тыл, добывал нужные нашему командованию разведданные. Но спустя некоторое время хитрость перестала быть хитростью. Вражеские лётчики подкараулили Яковлева, подбили его самолёт. С повреждённым мотором он пошёл на вынужденную посадку. И потом в течение 9 суток блуждал по раскисшим от весенней распутицы дорогам, залитым водой оврагам, пробираясь к своим.

Летал Яковлев и в небе Польши, Чехословакии, летал на Берлин, Прагу. Особенно запомнились полёты в Карпатских ущельях. Запомнились своей сложностью. Небо, как правило, закрывали тучи. Пробираться приходилось ущельями, а для этого нужен точный расчёт маршрута, чтобы не врезаться в скалы. Наши лётчики и здесь не сплоховали, с заданиями справлялись успешно.

Однажды, было это уже в Германии, большая группа штурмовиков, в которую входила и эскадрилья Гвардии старшего лейтенанта Яковлева, выполнив задачу, возвращалась на свой аэродром. Летели над Одером. Туман прижимал "Илы" к воде.

- По расчётам выходило, - рассказывает Николай Яковлевич, - что мы уже дома, а сесть нельзя, взлётно-посадочной полосы не было видно. Ракеты, которыми земля пыталась обозначить место посадки, гасли раньше, чем можно было их заметить. Кончалось горючее. Что делать? Решили сесть на воду. Но в это время впереди показалась полоса аэродрома. Один за другим на неё и приземлились все наши самолёты.

Всего на фронтах Великой Отечественной войны Николай Яковлевич Яковлев совершил 201 боевой вылет, участвовал в 25 воздушных боях, уничтожил в группе 4 самолёта противника. За отличное выполнение боевых заданий командования награждён тремя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени, орденом Красной Звезды, многими медалями. А в июне 1945 года ему были вручены орден Ленина и медаль "Золотая Звезда" Героя.