Зарецких Михаил Александрович

Родился 29 Ноября 1920 года в деревне Таутово, ныне Кильмезского района Кировской области, в семье крестьянина. Окончил Кировский медицинский техникум в 1940 году. В том же году призван в ряды Красной Армии. В 1943 году окончил Чкаловскую военную авиационную школу пилотов.

С Ноября 1943 года в действующей армии. К Апрелю 1945 года лётчик 525-го штурмового авиационного полка ( 227-я штурмовая авиационная дивизия, 8-й штурмовой авиационный корпус, 8-я Воздушная армия, 4-й Украинский фронт ) Лейтенант М. А. Зарецких совершил 150 боевых вылетов, нанёс противнику огромный урон в живой силе и боевой технике. Всего совершил 182 успешных боевых вылета, из них 88 - на разведку. 29 Июня 1945 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Удивительный человек Михаил Александрович Зарецких: всегда в движении, в работе, словно и нет за его плечами 80 прожитых лет. С ранней весны до поздней осени хлопочет на даче, помогает дочери выращивать овощи и фрукты. Не терпит, чтобы его грядки выглядели хуже соседских. За работой Михаил Александрович как бы уходит в себя, в воспоминания о прожитом.

В марийской деревне Таутово Кильмезского района Кировской области и по сей день помнят и чтят Героя - земляка, каждый раз с нетерпением ждут его в гости. Здесь в 1920 году и родился Миша. В деревне знали его отца, Александра Семёновича, как рачительного хозяина. Но при всём трудолюбии и старании он так и не выбился из нужды. Когда появилась в доме вторая лошадь, Зарецких чуть не причислили к кулакам. Время было такое: искали классового врага, и каждый середняк мог попасть в этот разряд.

В семье Зарецких было 10 детей. Две сестры Михаила умерли ещё в малолетстве, а пятеро здравствуют по сей день. А вот из трёх братьев остался он один. Старший брат Николай погиб на войне в Восточной Пруссии в Апреле 1945 года. Младший Алексей вернулся с полей сражений раненый и умер молодым в послевоенные годы. Судьба отвела срок Михаилу пожить подольше их, хотя сколько раз он находился на волоске от гибели, даже сам сказать не может.

Зарабатывать начал лет с 10, научился для этого даже плести лапти, а подростком подался сплавлять лес по реке Кильмезь, которая впадает в Вятку. Там требовалось немало сноровки, чтобы управиться с непослушными плотами.

В начале 1930-х годов, когда в Кировской области, как и по всей стране, развернулась массовая кахмпания по вступлению в ряды ОСОАВИАХИМа, у Миши возникла мечта обязательно выучиться летать на самолёте. А когда он однажды увидел из окна школы настоящий самолёт У-2, то в своём решении утвердился окончательно. Правда, как достичь заветной цели, мальчишка тогда ещё не представлял. Помог случай. Прочитал он как - то в газете, что в Кирове есть аэроклуб, и решил, подзаработав немного денег на сплаве, отправиться поступать после окончания школы в Кировский медицинский техникум. Босиком и в лаптях, пешком и на попутных лошадях добрался до Артыжа, а там на пароходе - до Котельнича, оттуда поездом - до Кирова.

Так, можно сказать, началась его самостоятельная жизнь. Рассчитывать на помощь семьи особенно не приходилось. Жил, как и многие его товарищи, на стипендию, перебивался случайными заработками, даже кровь сдавал. Но в первый год учёбы поступить в аэроклуб не удалось - слишком много было желающих. Со второй попытки приняли. Утром спешил на учёбу в техникум, вечером - в аэроклуб.

Весна 1940 года. Куда не посмотришь - кругом зеленеет яркая озимь, набирают рост тугие травы в размашистых лугах, раскидистые деревья и густые кустарники накинули на свои ожившие плечи нарядные покрывала. Озорные птицы прыгают с ветки на ветку, неугомонно поют свои песни. Кажется, весь мир рад приходу весны. Золотые лучи утреннего солнца щедро дарят живительную силу природе. Земля пробуждается...

К самолёту У-2 шагают двое. Один - в лётной форме, другой - в штатском, инструктор. Он ласково смотрит на смуглое лицо лётчика. И мысли его угадать не трудно: - "Миша, будь смелым, спокойным". А тот действительно спокоен и всем своим видом хочет показать это инструктору, хотя сегодня впервые садится в самолёт.

В переднюю кабину сел Миша, в заднюю - инструктор. Друзья пожелали Мише счастья, помогли привязаться ремнями к сиденью.

В каждом деле, когда совершаешь первые шаги, появляется боязнь, как бы не ошибиться. Сердце лётчика заколотилось учащенно. Но взгляд инструктора, его уверенные и твёрдые советы успокоили молодого пилота.

Миша мысленно повторил всё пройденное на теоретических занятиях, не отрываясь, следил за приборами в кабине. Но всё же гул мотора, думы о предстоящем полёте тревожили его. Миша взял себя в руки: нельзя же попадать в неловкое положение перед инструктором и товарищами. Иначе пойдут разговоры и насмешки.

Самолёт готов к старту. Друзья Миши отошли в сторону. Инструктор прибавил газу, и машина тронулась с места. Миша внимательно следит за каждым движением инструктора, стараясь всё запомнить. Он понимал, что малейшая ошибка в лётном деле может привести к непоправимому: погубишь машину и себя.

Мотор взревел ещё громче. Самолёт, набирая скорость, легко оторвался от земли и стал набирать высоту. Миша чувствовал себя напряжённо, боялся сделать лишнее движение. Видимо, инструктор понял это. Он повернулся к молодому другу.

- Видишь, внизу поезд ? - услышал Миша в наушниках. Он хотел утвердительно ответить, но, взглянув вниз, ничего не увидел и поэтому промолчал. Пристальнее вглядевшись, заметил длинный состав бегущего поезда.

- Вижу ! - радостно воскликнул он. - Вот он, слева, у леса.

Поезд приближался к Кирову. Посмотришь сверху - он кажется гибкой ящерицей, извивается. Из трубы паровоза валит чёрный густой дым, смешиваясь с белым паром.

Голос инструктора гудел в наушниках чаще и чаще. Следует вопрос за вопросом: где идёт автомашина, где пастбище, где одинокое дерево ?   Он просит опознать разные сооружения. И Миша охотно отвечает. Под ними мелькают широкие поля, луга и леса, похожие на огромные тёмно - зелёные шатры, а речки тянутся серебряными лентами. Видно, как белеют озера, словно круглые блюдца.

Миша вначале не догадывался, почему так "любопытен" инструктор. А потом понял, что это необходимо для точной ориентировки. И он с интересом стал наблюдать за местностью и сверяться по карте.

Через некоторое время инструктор разрешил ему управлять самолётом. Миша взял в руки штурвал и почувствовал необычное волнение. Или оттого, что он крепко держал штурвал, или волнение сказалось - самолёт внезапно изменил курс. Неожиданно У-2 полетел вниз, потом вильнул в сторону. Мише показалось, что это земля лолетела ему навстречу. "Всё кончено !" - вздрогнул он. Но металлический голос инструктора сразу отрезвил его. Постепенно самолёт стал послушным.

По команде Миша взял обратный курс. Только над аэродромом инструктор сам повёл самолёт. Молодой пилот облегчённо вздохнул, он понял: надо быть спокойным и уверенным в себе, самое главное - не бояться. И ещё он понял, что теперь он может самостоятельно управлять стальной птицей.

Приземлились, вышли из кабины. Инструктор положил руку на плечо юному другу и тепло улыбнулся:

- Молодец, Зарецких. Ты станешь хорошим лётчиком.

Эти слова показались Мише насмешкой. И он недоверчиво посмотрел на своего учителя. А тот, видимо, понял недоумённый взгляд и успокоил:

- Ничего, научишься летать. И Москва не сразу строилась.

С этого дня Миша часто стал летать со своим инструктором. Постепенно он научился управлять самолётом, совершать посадку.

Незаметно подошло время распределения на работу. Получил подъёмные, надо было ехать в Кайский район, где предлагалась должность заведующего фельдшерско - акушерским участком.

И тогда Михаил, ослушавшись воли родителей, неожиданно подает рапорт в Сталинский райвоенкомат города Кирова с просьбой направить его как выпускника аэроклуба на учёбу в Чкаловскую военно - авиационную школу пилотов   ( ныне - город Оренбург ).

- А мог ли я в то время принять иное решение ? - вспоминает ветеран войны. - Надо было видеть, что происходило тогда в стране. В предвоенные годы многие первичные организации ОСОАВИАХИМа стали центрами оборонно - массовой работы по подготовке значкистов, специалистов для Красной Армии. Каждый молодой человек считал за честь быть обладателем четырёх оборонных значков - ГТО, "Ворошиловский стрелок", "Готов к ПВХО", ГСО. Каждый день, каждый час нас призывали укреплять обороноспособность страны. В широких масштабах велось обучение военно - техническим специальностям. Готовили пилотов, парашютистов, шофёров, радистов, мотоциклистов, телефонистов, стрелков, связистов. Был и такой лозунг: "Комсомолец, на самолёт !". Ставилась задача подготовить для развивающегося Воздушного флота 150 000 лётчиков...

Естественно, в первую очередь на учёбу в аэроклубы шли комсомольцы. А то, что война уже совсем близко, молодой фельдшер Михаил Зарецких познал на практике, когда в Кирове развернули госпиталь для раненых красноармейцев, участвовавших в войне с белофиннами. В Киров прибывали раненые, к которым направляли совсем молоденьких практикантов - медиков делать перевязки. Штатный медперсонал тогда с этим просто не управлялся. У Зарецких всё получалось, как ни у кого другого, к нему всегда выстраивалась очередь. И когда врачи интересовались у раненых, почему они идут именно к нему, те отшучивались: да у него лёгкая рука. Михаил накладывал повязку старательно, любовно, как все привык делать с самого детства. Кто знает, если бы он не увлёкся авиацией, возможно, получился бы из него неплохой доктор.

По прибытии в училище Зарецких начал осваивать бомбардировочную авиацию. Молодой курсант с первых же дней увлёкся изучением лётного дела. Во многом ему помогли знания, полученные в Кировском аэроклубе. Об этом свидетельствует запись в аттестации: "Хорошо осваивает лётную программу, на самолёте СБ летает самостоятельно, без каких - либо нарушений".

Самолёт СБ  ( скоростной бомбардировщик ) уже явно не соответствовал своему названию, но они стояли ещё на вооружении вплоть до начала войны. Но в боевых действиях на этом типе самолётов Зарецких участвовать не пришлось. А не попал он на бомбардировщик только по той причине, что и таких боевых машин тогда не хватало.

В Сентябре, после окончания авиационной шкалы, Михаил Зарецких не раз просился на фронт. Но ему предложили изучить новый штурмовик Ил-2, прозванный немцами "летающей крепостью". Ил-2 имел на вооружении 2 х 23-мм пушки, 2 пулемёта ШКАС, 4 бомбы весом по 100 кг каждая и 4 - 6 реактивных снарядов. А нижняя часть фюзеляжа штурмовика была бронированной.

В Октябре 1943 года в выпускном аттестате Младшего лейтенанта Михаила Зарецких написано: "Дисциплинирован, выдержан, пользуется уважением среди товарищей. Скромный, любит лётное дело. Быстро осваивает и запоминает надолго новую технику. Летает на самолётах У-2, УТ-2, Р-5, СБ, Ил-2"..

- Когда началась война и немецкие войска стали продвигаться в глубь страны, многие курсанты училища подали рапорт по команде с просьбой направить их на фронт. В их числе был и я, - рассказывает Михаил Зарецких. - Но нашим планам не суждено было сразу осуществиться, нас продолжали обучать летать на Ил-2. Лишь в Октябре 1943 года мы были направлены на фронт, когда наши войска уже стремительно продвигались на запад. 525-й авиаполк, в который я попал, дислоцировался неподалеку от Брянска. Тогда советская авиация занимала господствующее положение в воздухе, на вооружение поступала новая техника. Уже был взят Киев, и вроде как наступил перелом в войне, хотя все понимали, что враг будет сопротивляться до самого конца.

6 Ноября 1943 года Михаил Зарецких прибыл на фронтовой аэродром недалеко от Киева. Не успел лётчик выйти из кабины, как к нему подбежал техник.

- Наши войска освободили Киев, - крикнул он радостно. - Поздравляю тебя !

Зарецких крепко пожал ему руку.

В начале 1944 года Михаил получил первое боевое крещение. 31 Января штурмовой полк по приказу командования поднимается в воздух. В группе, состоящей из 12 самолётов, летит и Михаил Зарецких. Хотя это 3-й его боевой вылет, он держится уверенно. Под крылом самолёта виднеются руины разрушенных городов и сёл. Своими глазами он видит, как на земле взрываются снаряды и бомбы.

Не долетая до позиции врага, начал штурм. Немцы стреляют из зениток. Навстречу поднялись в небесную синь истребители со свастикой. Кругом стрельба, взрывы. Кажется, перед ними огненная стена. Впереди, на земле, горят большие сооружения - их едва замечаешь сквозь густой дым. Михаил со своими товарищами вошли в эту зону. Тяжело дышать - воздух пропитан гарью. В эти трудные минуты Зарецких даже не думал о том, что его могут сбить. Наконец, просветлело. Лётчик облегчённо вздохнул. Но рядом друзей не оказалось, он оторвался от своей группы, потерял ориентировку.

Как быть ?   Куда лететь ?   Конечно, ом нашёл бы правильный курс, но в это время его внезапно атаковали немецкие истребители. Воздушный стрелок начал отстреливаться из крупнокалиберного пулемёта. Враг неотступно преследует штурмовик, атакует то снизу, то сверху. Вдруг в фонарь воздушного стрелка попал снаряд. Самолёт покачнулся.

Неожиданно появились 2 Ил-2 - они спешили на помощь, пристроились с двух сторон. Кажется, теперь стало легче. Но немецкие самолёты, как хищные ястребы, кружились над ними. Вопрос стоял о жизни и смерти: кто кого ?!   Никому не хотелось падать на землю в объятьях пламени. Воздушный бой становился жарче. Михаил видит, как воздушные стрелки примкнувших к нему самолётов разворачивают пулемёты. По этому нетрудно догадаться, откуда заходит противник. И Зарецких легче маневрировать. Над самой головой свистят пули. Разнесло доску с приборами. Вот самолёт, летящий слева, загорелся. И, как раненая птица, устремился вниз.

- Проклятые фрицы ! - на родном марийском языке выругался Михаил Зарецких. Но ему никак не удаётся сбить стервятника. Через некоторое время загорелся и другой советский самолёт. Оставляя за собой густой шлейф дыма, он упал где-то в лесу. А самолёт Зарецких, изрешечённый пулями, ещё держался. Отлетел фонарь кабины воздушного стрелка. "Видимо, конец моему напарнику", - подумал лётчик.

Зарецких потерял детальную ориентировку. Куда лететь, где посадить самолёт ?   К счастью, заметил самолёт с красными звёздами на плоскостях, летевший на восток. Зарецких сумел вырваться из окружения и примкнул к нашему самолёту. Так они добрались до аэродрома.

Первый самолет приземлился. Но Михаил не может посадить машину: шасси не выпускается, нет одного колеса. Не знает, как поступить. Делает один круг, второй.... На аэродроме заметили, что самолёт повреждён. Штурмовик пошёл на посадку, одним колесом коснулся земли. Лётчик убавил скорость - самолёт развернулся на 180° и стал.

Быстро подкатила санитарная машина. Раненого воздушного стрелка увезли в госпиталь. Михаил узнал, что лётчики 2-х сбитых наших самолётов спаслись чудом, упав на свою территорию.

Сам Михаил Александрович рассказывает о войне подробно, эмоционально, и иногда даже создаётся впечатление, что он только что вернулся с боевых полётов. На войне проявляются самые лучшие и самые негативные человеческие качества, считает он. Был, к примеру, такой случай. Как - то пошли они с другом в клуб, а там находился пьяный командир эскадрильи, который стал кричать: молодым офицерам в клубе делать нечего. Вот и решили необстрелянные ещё лётчики, к тому же абсолютно трезвые, за свою честь постоять. Увидели, что их командир пистолетом машет, тоже кобуры расстегнули, на него оружие своё навели. Подействовало. Однако на другой же день последовал рапорт командиру полка: так, мол, и так - совсем молодёжь распоясалась, устав нарушает. Тут же - перевод Зарецких в 637-й полк, правда, ненадолго: к тому времени было на счету Михаила уже 45 боевых вылетов и командир полка быстро понял, что поторопился с переводом. Более того, решил взять лётчика в разведывательную эскадрилью, поскольку тот исключительно хорошо ориентировался на местности. Так стал Лейтенант Михаил Зарецких воздушным разведчиком.

Он сразу понял важность перспективного фотографирования вражеских объектов. Такие съёмки обычно производятся перед наступлением. В самолёте устанавливаются 4 фотоаппарата. Они автоматически фотографируют местность на участке фронта шириной в 4 километра и глубиной в 20 километров. Такие съёмки помогают определить, куда и какие удары требуется нанести нашим частям.

Фотографирование в тылу врага - одно из труднейших заданий. Немцы часто сбивают самолёты - разведчики: ведь он летит на высоте 25 - 30 метров. Совершая разведывательный рейс в тыл врага, лётчик не имеет права погибать - он обязательно должен остаться живым и вернуться на аэродром. Иначе быть не может.

Однажды Михаила Александровича вызвал командир и поставил очередную боевую задачу. Перед вылетом он долго раздумывал. О своём плане рассказал командиру полка.

- Товарищ командир, - начал он. - До линии фронта на высоте 1000 метров меня будут сопровождать 4 штурмовика и 4 истребителя. Перелетая линию фронта, я начну пикировать. Ведь наши самолёты обычно летают со скоростью 350 - 400 километров в час. А при пикировании скорость увеличится до 520 километров. Противник, ведя прицельный огонь из орудий, учитывает скорость самолёта лишь 350 километров в час. А скорость моя будет больше. Поэтому, снаряды в цель не попадут.

Полковник согласился с планом Михаила Александровича, пожелал ему успеха. Место воздушного стрелка в задней кабине занял начальник штаба эскадрильи Василий Грашенков.

Самолёт поднялся в воздух. Михаил действует согласно задуманному плану. Вот он на высокой скорости пикирует над линией фронта. Немцы в панике бросились на землю, открыли беспорядочный огонь из зениток. Но снаряды взрывались далеко от самолёта.

Задание выполнено, Зарецких начал разворот вправо. Но вдруг он заметил под крылом немецкие самолёты.

- Наше командование ещё не знает об этом аэродроме, - подумал Зарецких. Воздушный стрелок Старший лейтенант Грашенков обстрелял аэродром из пулемёта. Загорелся готовый к старту немецкий самолёт.

Наш самолёт пролетел над аэродромом. Несмотря на плотный огонь врага и пробоины в самолёте, отважные лётчики благополучно вернулись к своим. Сведения, полученные разведкой, очень пригодились командованию.

О его "небесной" жизни можно бы, наверное, написать целую книгу, настолько богата и насыщена всевозможными ситуациями и эпизодами его фронтовая биография. И сейчас он бережно хранит свою лётную книжку, в которой запечатлены его боевые маршруты, сделанные на самолёте Ил-2 в период с Октября 1943 года до самой Победы. В ней, как в зеркале, запечатлены все его подвиги. Именно запечатлены в буквальном смысле слова, ибо на борту самолёта, кроме вооружения, были установлены ещё 4 автоматические камеры, способные фотографировать местность на участке фронта шириной 4 км и глубиной 20 км. Такие разведки позволяли командованию довольно точно определить концентрацию вражеских сил и место нанесения удара.

- Каждый вылет требовал огромного напряжения физических и духовных сил, собранности, - делится воспоминаниями Михаил Александрович. - Работать приходилось и в сложных метеоусловиях, ориентируясь порой только по приборам. Как - то вылетел к одному населённому пункту, где было зафиксировано подозрительное скопление вражеской техники. Сделали снимки - и сразу к командиру дивизии. "Да не может быть, здесь столько танков ! - усомнился он. - Проверьте ещё раз". Слетали - опять то же самое. Пришлось посылать наземного разведчика, чтобы выяснить, что же там происходит на самом деле. Оказывается, немцы свозили в мастерские танки на ремонт, хотя на первый взгляд всё говорило о том, что готовится контрнаступление.

А однажды  ( было это в Закарпатье ) немцы устроили со мной настоящую игру. Дали по рации на русском языке приказ атаковать один из объектов, чтобы заманить меня в ловушку. А у нас был пароль "15", то есть столько должно получиться, если я к своей цифре номерок с земли прибавлю. Не вышел у них этот розыгрыш. Был и такой случай, что пришлось садиться вместе с группой немецких самолётов на вражеский аэродром, только в последний момент удалось выйти из этой карусели. Немцы просто не успели разобраться с чужаком. А однажды мы летели крыло к крылу с немецким лётчиком на предельно низкой высоте, даже применить оружие было нельзя. Так и разошлись по - мирному, помахав друг другу рукой.

Однажды наш самолёт подбили. Шасси не выпускалось, не было одного колеса. Но чудом удалось машину посадить. Стрелка ранило, а самолёт был весь изрешечён пулями. Хорошо, что вражеский снаряд оказался бронебойным, а не разрывным, иначе бы от машины ничего не осталось. Словом, и на сей раз отвело от нас беду.

При фотографировании Зарецких использовал такую тактику: с большой высоты, пикируя перед линией фронта, увеличивал скорость выше расчетной, на которую пристреливались немецкие зенитчики, включал фотокамеры и в тылу врага старался по карте местности "привязать" маршрут фотографирования к стратегически важным объектам, чтобы у командования при принятии решения по его снимкам не возникало никаких сомнений. Да иначе было и нельзя: на завершающем этапе войны каждая операция прорабатывалась особенно тщательно, снимками пользовались командующие армий и фронтов.

Михаил Александрович не терпел халтуры в боевой работе, что не всеми воспринималось однозначно. Так, во время одного из полётов он зафиксировал камерой, куда упали сброшенные бомбы. А командир эскадрильи уже успел доложить, что в результате точного попадания разрушен мост через реку. Эти сведения тут же передали из полка по инстанции. Когда Михаил Александрович выложил снимки на стол, командир полка обомлел: "Как же так, мы только что сообщили, что мост уничтожен. Что нам теперь делать !?". И пришлось Зарецких документально доказывать свою правоту. А это нравилось далеко не всем. И начальство не особо жаловало таких правдолюбов. Наверное, это было одной из причин, что при всех своих боевых заслутах Зарецких не очень быстро продвигался по службе. Возможно, ему кто - то и завидовал, видя, с какими результатами возвращается молодой лётчик из каждого боевого полёта.

В дальнейшем Михаил Александрович Зарецких в составе 637-й и 525-й штурмовой авиационной дивизии 8-й Воздушной армии 4-го Украинского фронта участвовал в освобождении Украины, Закарпатья, Польши, Чехословакии.

Лётчик 525-го штурмового авиационного Ямпольско - Кременецкого ордена Суворова полка Михаил Александрович Зарецких совершил 182 боевых вылета, из них 88 - разведывательных. Фотографировал воинские железнодорожные эшелоны, аэродромы, танковые колонны и другие важные объекты противника. При выполнении боевых заданий нанёс большой урон врагу: истребил около 600 солдат и офицеров, 50 автомашин, 5 танков, повредил 3 паровоза, уничтожил 92 железнодорожных вагона, 10 полевых орудий, 12 батарей зенитной артиллерии, создал 14 очагов пожара.

Командир 525-го штурмового полка в наградном листе писал: "Михаил Александрович Зарецких в составе 1-го и 4-го Украинского фронтов участвовал в боях с Ноября 1943 года. За это время он совершил 150 успешных боеdых вылетов. Отлично выполняя боевые задания, он нанёс большой ущерб врагу. При любой погоде совершает полёты, умело маневрирует. За 150 боевых вылетов и уничтожение живой силы и техники противника, за полученные в разведках важные сведения, за храбрость и мужество, проявленные в боях с немецкими захватчиками, он достоин высокого звания Героя Советского Союза..."

Войну он закончил 10 Мая 1945 года.

За образцовое выполнение заданий на фронтах Великой Отечественной войны Зарецких был награждён двумя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й и 2-й степени, двумя орденами Красной Звезды. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 Июня 1945 года, уже после окончания войны, ему присваивают звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда".

Михаил Александрович, как сейчас, помнит незабываемую церемонию вручения ему высшей награды Родины. А после этого командующий Воздушной армией Генерал Красовский предложил отметить знаменательное событие. При этом то ли в шутку, то ли всерьёз заметил, достав блокнот: "Да вы у нас, Михаил Александрович, в списках пьющих вроде не числитесь". Оказывается, у командующего армией был список всех злоупотребляющих алкоголем офицеров. Значился там и бывший командир эскадрильи, где начинал свою службу Зарецких. После он встретил его на одном из сборов ветеранов в Москве, но тот сделал вид, будто с ним не знаком.

Как считает Михаил Александрович, на войне его часто спасали от гибели выдержка и спокойствие, крестьянская смекалка, которая подчас не вписывалась ни в какие тактические приёмы ведения боевых действий. Он даже попал на учёт к немцам как особо опасный советский ас, обладавший незаурядными способностями, выходивший из самых сложных ситуаций. За время боевых действий Зарецких сменил всего два "Илюшина". И, возможно, быть бы на его груди второй Звезде Героя, да война закончилась.

Но служба у Михаила Александровича продолжалась. С Западной Украины его неожиданно переводят на Сахалин, но тоже фактически без повышения, заместителем командира эскадрильи. Почему ?   Да не потому ли, что он любил служить, а не прислуживать начальству, был слишком прямолинейным. Даже как - то во время разборки учений сказал в присутствии самого Маршала Советского Союза Ивана Степановича Конева, что таких, как он, командиру полка на учёбу в академию жалко посылать. Тула направляют тех, кто забывает при посадке самолёта колёса выпускать. Возможно, эти реплики и не понравились. Вот и получил приказ на Дальний Восток.

На Сахалине вскоре приступил к освоению реактивных самолётов МиГ-15. Летал над Охотским морем, Тихим океаном. Воспитал немало молодых лётчиков, но опять фортуна прошла мимо - учиться в академию не послали.

- Конечно, мне было в какой - то мере обидно, что посылали других, менее опытных, порой просто желая освободиться от ненужного для полка человека, - рассказывает Михаил Александрович. - И, честно сказать, я устал от такого несправедливого отношения ко мне. Подал рапорт на увольнение. Нет, это была не слабость или обида, просто я выработал, видимо, свой ресурс. Меня отговаривали, оросили остаться, но я всё же настоял на своем. Уволился в запас и приехал в Казань, чтобы устроиться на одном из оборонных заводов. Делали там детали для космической техники. Вроде как опять в небо окунулся. Потом, в 1961 году, Юрий Гагарин в космос полетел. То - то было радости у моей жены, когда она узнала, что первым космонавтом стал её земляк. А потом некоторое время трудился на фабрике музыкальных инструментов, директор даже мастером поставил. Гармони собирал, настраивал, а вот играть так и не научился.

После переехал в Йошкар - Олу, устроился на завод полупроводниковых приборов. Конечно, надеялся улучшить и свои жилищные условия. Как - никак надо было думать и о благополучии семьи - дети подрастали. Честно сказать, в грудь себя никогда не бил: мол, я - Герой, давайте мне квартиру. И некоторые из родственников даже ругали, что я не пользуюсь своими правами. Правда она тоже разная бывает: одна блага пириносит, от другой человек страдает. А мне в то время уже хотелось донести до молодёжи истинную правду о войне.

Как - то вызывают меня в обком партии и предлагают как коммунисту пойти на работу в республиканскую организацию ДОСААФ. Словно знали, что я имел желаниепоработать с молодёжью, настроить её на службу. После войны уже узнал, что 8-ми выпускникам нашего Кировского аэроклуба было присвоено звание Героя Советского Союза, сотни награждены орденами и медалями. Вот что значит предвоенная подготовка !   Словом, когда я всё тогда обдумал, то пошёл на новую работу окрылённый, словно меня снова возвратили в боевой строй.

Так начался у Михаила Александровича новый жизненный этап. В 1965 году его избирают заместителем председателя республиканского комитета ДОСААФ по военно - технической подготовке. На этой беспокойной должности проработал Михаил Александрович до 1970 года, передавая свой богатый опыт и военное мастерство молодым защитникам Отчизны. О том времени остались самые добрые воспоминания, хотя возникали подчас проблемы, связанные прежде всего с укреплением материально - технической базы учреждений ДОСААФ. В эти годы было построено центральное здание республиканской организации, оборудовались учебные классы, тренажеры, укреплялись первичные организации ДОСААФ в городах и районах, без чего невозможно было качественно готовить будущих призывников.

И даже сейчас, спустя много лет, очень жалеет Михаил Александрович, что большинство первичек ДОСААФ на предприятиях и в учреждениях перестали существовать. А ведь они играли тоже немалую роль. Об этом судит он по своему опыту, когда перешёл после республиканского ДОСААФ на более спокойную работу на Йошкар - Олинский инструментальный завод старшим инженером. Это уж дирекция установила ему такую должность, а фактически он занимался военно - патриотической работой с молодёжью, был одновременно секретарем партийной организации, курировал первичку ДОСААФ. Так проработал на этом заводе 21 год, до выхода на пенсию в 1991 году.

Но и тут не ушёл ветеран войны на отдых. Кто мог вообще тогда представить Зарецких дома !

На первый взгляд может показаться, что жизнь ветерана протекает в бесконечных встречах, заседаниях, каких - то домашних делах, короче говоря, без потрясений. Ан нет, снова судьба испытывает его. Несколько лет назад, когда на рынке появилась мода на боевые ордена и медали, нашлись подлецы в Йошкар - Оле, зашли в квартиру Зарецких и, представившись корреспондентами, выкрали награды у Героя Советского Союза.

Как перенёс это испытание Зарецких, ведает, наверное, только он сам. Это был удар в спину, несравнимый даже с ударами судьбы, которые выпали на его долю на войне. Ордена в Москве восстановили, подключался даже президент республики. Наверное, не каждый после этого вошёл бы в прежнюю колею. Зарецких не озлобился, не ушёл в себя, не стал критиковать всех и вся. Да и кого ругать: значит, воспитанием подрастающего поколения занимаемся ещё недостаточно, не прививаем ему уважения к старикам, любви и сострадания к ближнему.

Откроет иногда Михаил Александрович старые альбомы, посмотрит на фотографии своей жены, тоже фронтовички, и мысленно спросит: "Что скажешь, Анна, как жить - то нам дальше ?   Сердце за Россию болит !".