ТАЙНА ПОДВИГА НИКОЛАЯ СУТЯГИНА

2.

     Первый шаг к этому он сделал ранее, когда слава Валерия Чкалова позвала его, мальчишку, в небо. Родился Николай в мае 1923 года в селе Смагино Горьковской области в семье крестьянина. В 1929-м поступил в начальную школу. В 1934-м 11-летним мальчуганом ушёл из отчего дома: надо было помогать семье. Живя в Горьком (ныне г.Нижний Новгород) у бабушки, он работал, учился и... летал в аэроклубе, где бредил Чкаловым. Годы для Николая были трудные – спал по 3-4 часа, недоедал, но мечту не оставил.

     По окончании аэроклуба в 1941 году по комсомольской путёвке направляется в Черниговскую авиационную школу пилотов, там встретил известие о начале Великой Отечественной войны. Искусство овладения боевой машиной оттачивал кропотливо, изучал все тонкости воздушного боя, учился метко стрелять. Он готовился к встрече с врагом, но получилось, что в боевые схватки Николай Сутягин вступит только через 9 лет. В октябре же 1942-го он направляется в авиационную часть Дальневосточного фронта, на то время невоюющего.

     – С Сутягиным познакомился осенью 1942-го, – вспоминает полковник в отставке Борис Иванов, – когда мы прибыли в 5-й истребительный авиационный полк 9-й воздушной армии, что дислоцировалась в Приморье. Прибыли, а нам в лоб: кто первым поднимет самолёт (на вооружении находились И-16), тот станет командиром звена. Так почти одновременно мы стали командирами звеньев в одной эскадрилье. Офицерское звание с Николаем получили в 1943-м, с введением в Советской Армии погон.

     Каким был Сутягин? Рослый, стройный, круглолицый, веснушчатый, Николай привлекал к себе внимание при выполнении любого задания, неординарностью в любой компании. Тогда никто не предполагал, что он будет первым асом "реактивной" войны, реактивных самолётов просто-напросто не было. Но в беседах между собой мы его иначе, как ас, не называли. Почему, спросите?

     Мы не воевали, но находились в составе фронта, со дня на день ожидали нападения японцев, а потому боевая подготовка кипела. Так вот, Сутягину не было равных в технике пилотирования, при боевом применении у него самый высокий результат попадания, по воздушным целям бил без промаха.

     Любое серьёзное дело в 5-м авиационном начиналось с его имени. Он входил в когорту лётчиков, готовых взяться за самое сложное задание. Помню, поступили в 1944-м новые самолёты Як-9, к тому времени мы уже освоили Як-7Б. Начала создаваться группа для освоения "Яков", первый в списке – Сутягин. Первым он вылетел на дежурство на приграничный аэродром, где устраивались своеобразные засады.

     Что ещё сказать о Сутягине? Николай хорошо пел. Голос у него был божественный. Горьковский период его жизни – это и горьковская опера, а потому часто мы слышали его сильный голос. Не дурак был выпить, но не пьянел, сказывалось богатырское здоровье.

    ...Август 1945-го. Японцы отступали, к тому же они практически не имели авиации. Мы вели разведку боем занимались штурмовкой, обстреливали колонны. Полк не успевал менять аэродромы – в Маньчжурии, Корее. Именно тогда Николай Сутягин впервые близко познакомился с этой удивительной страной, в небе которой ему пришлось крепко повоевать. Расстался с Сутягиным в 1946-м, когда поступил на Высшие офицерские курсы боевого применения и уехал в Подмосковье. Встретились уже лет через 30, если не ошибаюсь...

     Николай Сутягин тогда рассказал о главном алгоритме воздушного боя, что применял в корейской войне, о которой даже военные лётчики ничего не слышали. Борис Иванов понял, что имя Николая Сутягина тесно связано с именем Ивана Кожедуба, хотя они встречались накоротке на аэродроме Аньдун, на служебных совещаниях.

     А связь такая. 19 февраля 1945-го Иван Кожедуб уничтожает в воздушном бою над Одером немецкий Ме-262 и первым открывает счёт сбитым реактивным самолётам. А вот главным продолжателем традиций аса Великой Отечественной по части реактивной техники стал Николай Сутягин.

     Более же этих лётчиков роднит следующее. Во Вторую Мировую войну тактику и технику воздушного боя обогатила формула, выработанная советскими асами (её называют иногда формулой Покрышкина): "высота – скорость – маневр – огонь". Лучше других ею владел Иван Кожедуб, внеся в неё подчеркнутый динамизм, свойственный его бойцовскому характеру. "Уже вскоре я понял, – отмечал позже Иван Кожедуб, – сбив самолёт ведущего, деморализуешь вражескую группу, почти всегда обращаешь её в бегство. Этого и добивался. Старался атаковать противника молниеносно, захватить инициативу, умело использовать лётно-технические качества машины, действовать расчётливо, бить с короткой дистанции". Эту формулу использовал и Николай Сутягин.

     – Он мне рассказывал, – поведал в беседе Борис Иванов, – за счёт чего ему удавалось сбивать американские самолёты. Сутягин заходил в заднюю полусферу противнику и бил наверняка, используя тактику Ивана Кожедуба. А ведь часто пилоты, в особенности американские, открывали огонь с дальнего расстояния – метров с 800. Попробуй сбей. Противник сразу же предпримет маневр и ускользнёт. Сутягин был смел, а потому сбивал, он бил метров с 200-300.

3.

     19 июня 1951-го Николай Сутягин открыл счёт "реактивным" победам. А уже через 3 дня, 22 июня, увеличивает их до трёх. Тогда в момент разворота звену советских лётчиков во главе с Николаем Сутягиным заходила в "хвост" четвёрка F-86. Умелый маневр, и наши пилоты уже в "хвосте" F-86. Заметив "МиГи", американцы после левого разворота пошли в пикирование. Сутягин на дистанции 400-500 метров открыл огонь по ведомому. Но вторая пара американцев зашла звену в "хвост", это заметил ведомый старший лейтенант Шулев – он резким маневром вышел из-под удара. Ведущий первой американской пары, заметив, что стреляют по ведомому, пошёл на "косую петлю". Но он не смог противостоять мастерству Сутягина, который в верхнем положении, уже сблизившись до 250-300 метров, открыл по нему огонь. F-86 запылал и стал падать. Чуть позже был уничтожен ещё один "Сейбр". Умению Сутягина драться с американцами завидовали во всей дивизии, как и его нацеленности на победу.

     Лето 1951-го для Николая, стало результативным – 6 сбитых самолётов противника, ещё результативней осень – 8 уничтоженных машин. Только в декабре Сутягин одержал 5 воздушных побед. В начале 1952-го он стал реже вылетать на боевые вылеты, как асу ему было поручено выступать перед лётчиками полков второго эшелона, готовившимися к боям. Тем не менее в январе 1952-го он сбил 3 самолёта противника.

     Итак, Николай Сутягин за время боевых действий с 17 июня 1951 года по 2 февраля 1952 года произвёл 149 боевых вылетов, провёл 66 воздушных боёв, лично сбил 21 самолёт – наивысший результат в корейской войне. На его счету 15 F-86 "Сейбр", 2 F-80 "Шутинг Стар", 2 F-84 "Тандерджет" и 2 "Глостер-Метеор".

     К сожалению, сегодня слава лучшего воздушного бойца "реактивной" войны ещё не нашла Николая Сутягина. Американцы, как пилоты, так и исследователи корейской войны, оказалось, большие мастера фальсификаций. Они "забрали" себе все рекорды, доказывая тем самым тезис, а точнее, миф о своём боевом превосходстве. Пример – книга "Аллея МиГов", изданная в Техасе в 1970 году.

     Заокеанские исследователи вовсю пытаются приподнять мастерство своих пилотов. Они часто подчеркивают, что первым в истории реактивным асом стал капитан Джеймс Джабара, сбив к 20 мая 5 самолётов (всего на счету Джабары 15 воздушных побед). Отмечают, сильнейший лётчик корейской войны капитан Джозеф Маконнел (выиграл 16 поединков). Часто пишут, что 39 американских лётчиков стали асами, сбив каждый от 16 до 5 истребителей МиГ-15.

     Разумеется, нужно отдать должное мужеству и мастерству американских лётчиков, они сражались достойно, а порой и на равных с советскими асами. Причём те же Джозеф Маконнел и Джеймс Джабара, что называется, до конца остались верны небу. Первый погиб при испытательных полётах в 1954 году. Второй поставил целью стать асом и вьетнамской войны, был туда направлен, однако не осуществил своей цели – погиб в авиакатастрофе. Кстати, там он мог бы столкнуться с воспитанниками Николая Сутягина, который был советником во вьетнамских ВВС.

     Не принижая мастерства отдельных американских лётчиков, скажем, что счёт советских асов солиднее. Николай Сутягин – 21 воздушная победа, 20 поединков выиграл полковник Анатолий Пепеляев. По 15 самолётов противника уничтожили капитан Лев Щукин, подполковник Александр Сморчков и майор Дмитрий Оськин. Ещё 6 советских пилотов одержали 10 и более побед. Здесь следует назвать нашего соотечественника Анатолия Карелина, уничтожившего в ночных воздушных боях 6 самолётов Б-29. Ну а все рекорды "реактивной войны", как я уже отмечал, принадлежат Николаю Сутягину. Вот о чём нужно говорить и писать, уточняя отдельные позиции в истории воздушных войн.

     До сих пор в США пытаются подправить и общий итог войны. Так, в "Энциклопедии авиации" (Нью-Йорк, 1977 г.) отмечается, что всего американскими лётчиками за время войны сбито 2.300 "коммунистических" самолётов (СССР, Китая и КНДР), потери США и их союзников – 114. Соотношение – 20:1. Внушительно? Однако наиболее серьёзные американские специалисты ещё в 1950-х годах, когда общие потери было скрыть трудно (см. книгу "Воздушная мощь – решающая сила в Корее", Торонто – Нью-Йорк – Лондон, 1957 г.) отмечали, что ВВС США только в боевых схватках потеряли около 2.000 самолётов, потери "коммунистических" самолётов они тогда оценивали скромнее – примерно в 1.000 самолётов. Однако и эти цифры далеки от правды.

     На сегодня Генеральный штаб Вооружённых Сил России рассекретил документы времен войны в Корее. Вот общие данные. Советскими лётчиками 64-го истребительного авиационного корпуса (за время войны в него попеременно – от 6 месяцев до одного года – входило 10 дивизий) было проведено 1.872 воздушных боя, в ходе которых было сбито 1.106 самолётов противника, из них F-86 – 650 единиц. Потери корпуса: 335 самолётов. Соотношение – 3:1 в пользу советских пилотов, в том числе по новейшим машинам (МиГ-15 и F-86 "Сейбр") – 2:1. Отметим: американские лётчики действовали менее эффективно, чем пилоты Объединённой воздушной армии, в которую входили части Китая и КНДР. Они сбили 231 самолёт, а потеряли – 271.

     Словом, верх остался за воздушной школой, которую представлял Николай Сутягин. Именно его мастерство и мастерство таких, как он, их крепкая воля вынудили признать командира одного из американских крыльев: "МиГ-15 страшен, если управляется хорошим, инициативным лётчиком". Николай Сутягин – это легенда, это Иван Кожедуб 1950-х.