Последняя схватка Ворожейкина

Апрель 1945 года. Аэродром Альтено вблизи города Луккау забит самолётами 7-й Гвардейской авиационной дивизии. Непрерывно поднимаются и садятся "Яки". Взлетаем и мы, инструкторы Главного управления фронтовой авиации. Курс на Берлин. Я лечу в паре с капитаном Константином Трещёвым. Видимость в небе хорошая, но внизу, словно пенящийся океан, бушует война. Там окружена 200 000 группировка противника. Она рвётся на запад. На выручку ей упорно стремится пробиться 12-я Армия гитлеровцев.

Через 10 минут полёта показался Берлин. Он похож на дымящее огнём чёрное чудовище, плотно зажатое раскалёнными клещами - 1-м Украинским и 1-м Белорусским фронтами. Небо здесь всюду бороздят советские самолёты. Но вот наземная радиостанция предупреждает о появлении и вражеских машин.

Два "Фоккера" скользят по волнам копоти, окутавшей город. Я с Капитаном Трещёвым ныряю туда, но нас опережает пара "Лавочкиных".

Вражеские истребители не принимают боя и, подобно рыбам, скрываются в пучине дыма, как в половодье. На "Лавочкиных" сидят, видимо, опытные "рыболовы". Они понимают, что "рыбки" в мутной воде долго находиться не могут, и, летя наготове к атаке, ждут, когда вынырнут "Фоккеры".

Мы с Костей тоже ждём. Немецких самолётов теперь в небе мало, и мы буквально охотимся за ними. Очень хочется хоть один самолёт сбить над Берлином. И я зорко вглядываюсь в мутное "половодье" в надежде отыскать силуэты истребителей противника. Нашёл. Они скользят по крышам города, то исчезая в волнах дыма, то снова появляясь. Почему бы не ударить по этим силуэтам ?

Только я хотел передать об этом своему напарнику, как пара "Лавочкиных" стремительно пошла на "Фоккеров". Те, уклоняясь от огня, метнулись вправо, но опасаясь на развороте натолкнуться на городские постройки, чуть приподнялись и вынырнули из дыма. Момент !   И его оказалось достаточным, чтобы "Лавочкины" сделали короткий бросок и одновременным ударом уничтожили противника. Нам осталось только позавидовать такой мастерской атаке. А ведь мы учителя. Впрочем, чтобы быть настоящим учителем, нужно учиться и у своих учеников...

Немецкий многоцелевой реактивный самолёт Арадо Ар-234В.  Весна 1945 года.

"Лавочкины" скрылись. А мы всё продолжаем летать в надежде заудить какую - нибудь "рыбку". На ловца, как говорится, и зверь бежит. Под нами необычно быстро скользит какой - то самолёт. Глаза крепко вцепились в него. Под крыльями вижу 4 спаренных реактивных двигателя. О такой машине нам уже приходилось слышать.

Это "Арадо-234", новейший истребитель - бомбардировщик. На нём до четырёх 30-мм пушек и могут быть ракеты. Скорость самолёта около 900 км/час. Это последняя новинка немецкой военной техники.

Хотя мы и летали на самых лучших "Яках" - Як-3, но они всё же поршневые и уступают немецким реактивным в скорости километров на 200. Старыми приёмами его не возьмёшь. Однако, опыт подсказал, как лучше атаковать неприятеля...

"Арадо" несётся мне навстречу. У меня высота 6 км. Когда реактивный самолёт будет передо мной под углом 45 градусов, я пойду отвесно вниз и там его перехвачу.

Как всегда, "Як" легко, точно игрушка, перевернулся и почти отвесно пошёл к земле, быстро набирая скорость. Враг оказался сзади. Почему бы ему теперь не изловчиться и не ударить меня из пушек, а может, ещё и из ракет ?   Ему стоит только поднять нос, и он, имея огромную скорость, сразу настигнет меня. И я резко кручу машину на пикирование, чтобы посмотреть, как реагирует на меня "Арадо".

Самолёт противника по - прежнему летит низко и скоро обгонит меня. Здесь - то и должен я его подловить. И снова кручу машину.

"Як" повинуется с трудом, как бы жалуясь: "Хватит меня испытывать !" - и рвётся выйти из пикирования. Я крепко держу его, продолжая терять высоту. Стрелка прибора скорости уже вибрирует на круглой и опасной цифре - 700. И мой "Як", словно отрешившись от жизни, потерял резвость и уже не рвётся вверх, в небо, а с холодной обречённостью идёт к земле. Машина не рассчитана на такую большую скорость: может развалиться. А если хватит прочности, может не выйти из пикирования - засосёт...

С полным напряжением мышц начинаю выводить. Слушается туго, но слушается. Правда, в глазах темнеет от перегрузки, но я по опыту знаю, это пройдёт, стоит только ослабить давление на ручку. Ещё небольшое усилие. Только бы выдержал мой "Як" !   Он должен выдержать, так мне хочется. И я тяну. Хотя в глазах ночь, но чувствую, всё в порядке.

"Як" молодец, выдержал !   В глазах проясняется, вижу горизонт, небо, землю. Здесь где - то должен быть вражеский самолёт. Вот и "Арадо" !   Совсем рядом. Я рассчитал удачно. И тут случилось то, чего я перестал уже опасаться. Раздался взрыв, удар по голове. Я захлебнулся от чего - то густого, холодного. В глазах опять потемнело. Сознание чётко отметило: это моя последняя атака. Разрыв снаряда в в кабине... Но почему обдало холодом, а не жаром и я не чувствую ни боли, ни палящего огня ?   Рассыпался самолёт ?.. Однако передо мной снова небо, земля, горизонт и "Арадо".

Истребитель Як-3.  На такой машине закончил войну подполковник А. В. Ворожейкин.

Мой "Як" цел. А взрыв, удар ?.. Вот оно что - сорвало с кабины фонарь, и холодный воздух хлестнул мне в лицо. Беру "Ародо" в прицел !   Вот неудача. Вражеский самолёт уже далеко, могу не попасть. Стреляю. Великолепно !   Шнуры трассирующих снарядов и пуль догнали противника и впились в его тело. Из "Арадо" брызнули искры, огонь, повалил густой дым и самолёт скрылся в берлинской гари. Досадно !   Возможно, враг всё же споткнулся и врезался в землю ?

- Где реактивный самолёт ? - запросил я землю.

- Куда - то пропал, не видно ! - отвечают мне.

В воздухе мы уже 40 минут. У Як-3 горючего хватает только на час. Скорее на аэродром !   Механик самолёта Ефим Смоленский встревожился, когда увидел, что я прилетел без фонаря. Да, очевидно, и мой внешний вид насторожил его. Он прыгнул на крыло:

- Что с вами, товарищ майор ?

- Со мной ничего, а вот с машиной непорядок.

- Фонари не выдерживают больших скоростей. Это нужно учитывать.

"Какая пустячная недоделка, - про себя отметил я, снимая с головы шлемофон, - а сколько принесла неприятностей !