Виктор Фёдоров стал первым русским в великолепной плеяде асов союзников, получивших широкую известность на Западе. Темпераментные и бойкие на язык французские газетчики окрестили его на манер знаменитого Жана Навара "воздушным казаком Вердена".
Фёдоров никогда не служил в казачьих войсках, но его изумительная отвага в сочетании с такой же застенчивостью действительно вызывали прямую ассоциацию с диковатыми, но по-детски добродушными "сыновьями степей", которые ещё с биваков 1815 года на Елисейских полях в глазах восторженных парижан олицетворяли собой национальное своеобразие и военную мощь России.
На его счету 6 достоверных побед и 11 - с вероятно сбитыми.
Награды: Военная медаль, Военный Крест с 3-мя пальмами и одной серебрянной звездой, орден Почётного Легиона ( все получены во Франции ).
* * *
* * *
Виктор Георгиевич Фёдоров родился 11 Ноября 1885 года в городе Верном, ныне - Алма-Ата ( Казахстан ). Отец его - Георгий Петрович - преподавал словесность в мужской гимназии и имел звание надворного советника. Мать - Анна Фёдоровна - была простой казачкой.
После окончания гимназии Виктор учился на юридическом факультете Харьковского университета. Следуя веяниям времени, юноша увлёкся марксизмом и вступил в социал - демократическую партию.
Весной 1906 года, отправившись навестить родителей, он попутно вёл революционную агитацию и во время разговоров с соседями по купе обзывал Императора Николая II "ишаком" и "кровопийцей". Неудивительно, что на одной из станций "пламенный революционер" был арестован и отправлен под конвоем в Ташкент.
5 Мая 1906 года Фёдорову было предъявлено обвинение в "антиправительственной деятельности", но, поскольку по тем временам его действия выглядели относительно невинно, Виктора выпустили на поруки. Он почти сразу же скрылся из-под наблюдения и в Декабре 1906 года был вторично арестован на конспиративной квартире в Санкт - Петербурге. Столичная полиция, узнав о прежних похождениях Фёдорова, выслала его под конвоем в Ташкент для проведения дальнейшего следствия. Однако в Августе 1907 года на станции Казалинск узник непонятным для охраны образом бежал из вагона.
В следующем году он объявился в Париже. Своеобразная атмосфера французской столицы отвлекла Фёдорова от революционной горячки и направила в более естественное для молодого человека русло. Он влюбился в свою соотечественницу Марину Андреевну Альбицкую и сделал ей предложение. Альбицкая не отказала, и вскоре у супругов родилась дочь Галина.
Необходимость содержать семью вынудила Виктора кочевать в поисках заработка. Освоив профессию ювелира, он некоторое время работал в Бельгии и Италии, а затем вновь вернулся во Францию.
В день начала Первой Мировой войны - 1 Августа 1914 года - Фёдоров отказался от всех претензий к самодержавию и посетил Российское посольство, где вместе с другими эмигрантами был замечен распевающим "Боже, царя храни !".
С Октября 1914 года Виктор Фёдоров в составе русского батальона Иностранного Легиона участвовал в сражениях на Западном фронте в качестве пулемётчика. В Ноябре 1914 года Фёдоров получил звание капрала, а в Марте 1915 года осколками снаряда был ранен в голову и ногу.
 |
После выздоровления, благодаря помощи русского военного атташе Полковника А. Игнатьева, Виктор получил направление в Дижонскую авиационную школу. Пройдя обучение на "Кодроне", он успешно сдал экзамен и 23 Ноября 1915 года получил диплом военного лётчика.
Поначалу Фёдоров занимался перевозкой военных грузов, а с Февраля 1916 года участвовал в боях под Верденом. На своём двухмоторном "Кодроне" Виктор сражался в рядах 42-й эскадрильи ( С 42 ).
О своих первых воздушных схватках русский лётчик написал петроградскому журналисту Н. Потёмкину:
"На моём аппарате 2 пулемёта и карабин. Это было 21 Февраля. Я проснулся довольно рано. Умывшись и одевшись, не спеша, направился к авиационному полю, когда вдруг услышал артиллерийскую пальбу и через минуту тяжёлые взрывы бомб. Выло ещё темно, но я уже увидел над мирным городом немецкий аэроплан, который, сбросив бомбы, поспешно уходил из-под огня французской артиллерии. Я бегом бросился к ангарам, где был мой аппарат, но опоздал. Немец ушёл.
 |
Между тем вышло солнце, поле оживилось - механики стали выводить аппараты из ангаров. Через полчаса появились офицеры. Капитан, командир эскадрильи, как и все мы, возмущённый набегом на мирный город, ходил, заложив руки в карманы, и о чём-то думал, потом вдруг остановился передо мной и сказал:
 |
- А что, если бомбардировать их авиационное поле ?
- Это было бы очень хорошо, Капитан, - ответил я.
Через минуту начались приготовления. К 9 часам всё было готово, и 4 аппарата взвились в воздух...
Чёрт возьми, какая чудесная картина - эскадра в воздухе !.."
Немного отстав от группы, Фёдоров обнаружил неприятельский аэроплан, который летел на высоте 3000 метров.
 |
"...Я стал быстро, полными моторами, спускаться на него. Он шёл навстречу. Оба мы делали около 140 километров в час. Ты поймёшь, что расстояние, разделявшее нас, исчезло с головокружительной быстротой. Вот мой немец прошёл подо мной. Я останавливаю моторы, падаю и крутым поворотом беру немца в хвост... Затрещали 2 пулемёта ( его и мой ), немец колыхнулся и полетел вниз... В это время я был на высоте 2600 метров. Я его оставил и продолжал свой путь... Немец сломался в воздухе, перевернулся на спину и упал на хвост в 3 - 4 километрах позади наших линий".
 |
Во французской авиации к каждому авиатору обычно прикреплялся механик, исполнявший во время полётов ещё и обязанности стрелка - наблюдателя. Не сработавшись с несколькими кандидатами, Фёдоров, в конце концов, нашёл достойного помощника в лице рядового Пьера Ланеро. О своей следующей победе ( которая, впрочем, так и не была засчитана официально ) Виктор не упоминал ничего, за исключением того, что "мой второй немец дался мне настолько легко, что говорить о нём не хочется". А вот 3 победа, по собственному признанию лётчика, далась ему "довольно дорого".
Отправившись на очередное задание, он увидел, что 4 немцев вели бой с одиноким французским самолётом. Бросившись на выручку, Фёдоров "выбрал того, что потолще, и стрелой упал на него сверху. Выпустил в него 350 пуль. Он стал падать, но сгоряча я залетел далеко в их линии, чем 3 других тут же воспользовались. На 3 пулемёта я отвечал карабином, и разными маневрами успел отбиться и благополучно вернулся в наши линии. Это было 14 Марта..." Ещё одного немца наблюдатель Ланеро подбил из своего карабина, и ему тоже засчитали победу.
Через 5 дней интернациональному дуэту пришлось пережить один из самых тяжёлых дней в своей боевой биографии. И вновь предоставим слово самому Фёдорову:
"А вот 19 Марта произошли мои 2 боя, которыми очень горжусь. В 5 часов утра я с одним из пилотов нашей эскадрильи отправился с миссией не допускать немцев к нашим линиям. Я спокойно патрулировал над указанным участком, когда заметил своего товарища, окружённого 5 немцами. Я бросился туда. При моём приближении немцы повернули хвосты. Товарищ мой вернулся и у летел к аэродрому. Таким образом, я остался один.
 |
Через полчаса заметил 3 немцев, перешедших линии в моём участке. Немедленно атаковал первого, но он необычно ловкими маневрами всякий раз ускользал из поля обстрела моего пулемёта, не переставая целить в меня. Я гонялся за ним 2 минуты. Между тем подошли ещё 2 других, тогда я атаковал одного из них, который после 30 выстрелов свернулся на крыло и стремительно полетел вниз. Взялся за 3-го, он после 20 выстрелов пустился наутёк. Только теперь я мог снова взяться за первого, поймал его через минуту, после короткого боя он тоже обратился в бегство. Что до меня, то я остался ещё минут 10 здесь и затем вернулся на аэродром, чтобы исправить испортившийся мотор".
Починив поломку, Фёдоров и ещё 2 лётчика из его эскадрильи отправились эскортировать 4 тихоходных авиаразведчика, которым предстояло провести фотосъёмку. Вскоре Виктор увидел 6 неприятельских аэропланов и атаковал 2 ближайших.
"Я падаю между ними и охраняемыми мной. Завязывается горячая перестрелка. Один немец скользнул... падает. Беру другого, пулемёт опять портится. Мой механик не теряет головы - тут же исправляет пулемёт... Отогнали одного, затем другого, продырявив ему крылья".
Бесспорно, что в этот день Фёдоров и Ланеро проявили незаурядное мужество, вступая в бой с превосходящим по численности противником, но парадоксальность ситуации заключалась в том, что единственная победа, одержанная ими в этот день, так и не была засчитана официально. Зато Виктору засчитали победу, одержанную им 21 Марта. Сам Фёдоров, впрочем, упоминая об этом эпизоде, указывал лишь, что "...бой происходил в очень благоприятных условиях - один на один. Пулемёт противника был повреждён первым выстрелом. Пилот, очевидно, потерял голову, когда я стал ею атаковать..."
Заслуги Фёдорова были отмечены в приказе по 21-му армейскому корпусу ( от 26.03.1916 года ), что, в соответствии с установившейся во французской армии практикой, автоматически привело к его награждению Военным Крестом с серебряной звездой.
Ланеро также получил аналогичную награду. В последней декаде Марта 1916 года. Фёдоров летал не только со своим старым приятелем, но и с другим наблюдателем - Боннететом. Обстоятельства одержанных ими за это время побед неизвестны. Французские источники всего лишь кратко упоминают о том, что 30 Марта Виктор ( вместе с Ланеро ) "достоверно сбил" одного неприятеля, а на следующий день "сбил вероятно" ( уже вместе с Боннететом ) ещё 1 - 2 вражеских самолёта.
Свой следующий вылет Фёдоров описал довольно подробно:
"1 Апреля сталкиваюсь с немцем один на один. В несколько мгновений расстрелял его, и он камнем полетел вниз. Я следил за его падением... Вдруг затрещали в моём аппарате пули. Я ещё не вполне понял, в чём дело, когда один из резервуаров бензина был пробит, руль наполовину сорван, несколько перекладин перебито... Маленький "Фоккер" напал на меня сзади, когда я зазевался на сбитого немца..."
Виктор с трудом дотянул до аэродрома, а 2 Апреля, в качестве своеобразной компенсации за испытания, был награждён Военной медалью. В приказе главнокомандующего союзными войсками во Франции генерала Жоффра сержант Фёдоров характеризовался как "пилот, полный отваги и смелости, который никогда не упускает случая атаковать неприятельские аэропланы".
Можно сказать, что в Марте - Апреле 1916 года буквально каждый день в жизни Фёдорова был предельно насыщен событиями. Прошло менее суток с момента награждения Военной медалью, и очередной полёт едва не стал для него последним.
3 Апреля, отправившись с Ланеро на очередное патрулирование, он был атакован 3 германскими "Фоккерами". Буквально через несколько минут бой закончился, и Виктору оставалось лишь констатировать:
"Я ранен, дело проиграно... Нога разбита, управлять самолётом немыслимо. Я делаю почти нечеловеческое усилие, чтобы не потерять сознание. Наконец я вне линии. Надо выбрать место, чтобы опуститься. А местность холмистая, сплошь покрытая лесами... Вижу маленькую плешь, опускаюсь.. Плешь пересечена проволочными заграждениями. Но другого выбора нет... И вот с искусством, которого я совсем за собой не подозревал, опустился. Ничего не сломав, не разбившись. Быть может, это просто чудо..."
Ранение оказалось настолько тяжёлым, что одно время лётчику грозила инвалидность. К счастью, врачи провели удачную операцию и смогли сохранить подвижность коленного сустава.
Следует отметить, что на весну 1916 года результаты Фёдорова ( 4 официальных и 5 вероятных побед ) выглядели достаточно впечатляющими. К тому же, сам Фёдоров был живым воплощением русско - французского братства по оружию, что в ещё большей степени обеспечивало ему внимание газетчиков. Исходя из обычных стереотипов в восприятии России ( зима, казак, клюква ), французские журналисты окрестили его "воздушным казаком Вердена".
Генерал Жоффр, в свою очередь, произвёл его в Су-лейтенанты, причём соответствующий приказ от 9 Августа 1916 года завершался следующими словами: "Вы удвоили славу, покрывшую знамена Верденской армии. От имени этой армии благодарю вас за услугу, оказанную Франции".
Сам Фёдоров в это время уже планировал своё возвращение на родину, и в интервью журналу "Нива" заявлял следующее:
"Теперь, после выздоровления, - наверняка и безнаказанно в Россию. Очень уж я здесь "выслужился", - все военные награды французской армии получил в 2 недели. А у меня такое безумное желание послужить России, - там и умереть страшно не будет. Мне и здесь не страшно, но ведь не свой, - чужой я для них. И никогда я своим не буду. А в России... Ушёл бы весь в разрушительную работу. Бить, бить и бить немца".
После выздоровления Виктор был переведён в элитную группу "Аистов" - колыбель знаменитых асов ( в 26-ю эскадрилью ). Поскольку теперь он летал на одноместной машине, Ланеро оказался не у дел, что очень его расстраивало. Как вспоминал один из пилотов 26-й эскадрильи Э. Меос:
"Перед вылетом Фёдоров всегда был весел и оживлён. Он никогда не жаловался на утомление, всегда вызывался в патруль и вылетал, как на радостный пир, бодрым, весёлым. Механик Ланеро дрожал за своего Лейтенанта и всегда перед вылетом упрашивал его быть поосмотрительней. Фёдоров резко и недовольно ему отвечал:
- Вы уж о себе заботьтесь, я не баба и не ребёнок - сам знаю, что делаю".
Любопытно, что на того же Э. Меоса особое впечатление произвели не профессиональные качества лётчика Фёдорова, а его голос:
"Он обладает очень красивым баритоном, но почему-то никогда не поёт на наших эскадрильских вечеринках в столовой. И вот сегодня он пел в парке русские песни... Я слушал его с наслаждением, вспоминая родной дом. По-моему, с таким голосом он мог бы петь в опере..."
Если же говорить не о пении, а о боевой работе, то ничем особенным Фёдоров здесь не отметился, поскольку довольно быстро по собственной просьбе был переведён в состав Французской авиационной миссии в Румынии. Вместе с ним на восток отправился и его верный спутник Пьер Ланеро.
В Румынию они прибыли в Октябре, но в течение последующего месяца в боях не участвовали, поскольку состав авиамиссии никак не мог обустроиться на одном месте. Под ударами австро - германцев румынская армия откатывалась к русской границе вплоть до самого конца 1916 года. Фёдоров за это время добился перевода в состав Французской авиационной миссии в России. В соответствии со своей национальной принадлежностью он теперь носил русский мундир, но, на всякий случай ( во избежание возможных судебных преследований ), продолжал числиться офицером французской армии. И это при том, что сам Великий князь Александр Михайлович лично подтвердил амнистию экс-революционеру.
По прибытию в Россию, к своему великому разочарованию, Виктор был направлен не на фронт, а инструктором в Одесское отделение Гатчинской авиашколы. Зимой - весной 1917 года Фёдоров занимался обучением курсантов, но сумел выкроить время для поездок в Киев и Петроград. В конце концов, он выбил себе направление в боевую часть и в Апреле стал пилотом 11-го корпусного авиаотряда.
Это соединение входило в состав 3-й Боевой авиагруппы и базировалось на аэродроме Вилейка в окрестностях Минска. В Июне активных действий здесь не велось, а после провала "наступления Керенского" часть перебазировалась на аэродром Татарщина.
Из сводки за 15 Июля 1917 года известно, что "лётчик 11-го корпусного авиаотряда, Су-лейтенант французской службы Фёдоров атаковал в районе Сморгонъ - Крепо немецкий самолёт и прогнал его. Потом атаковал другого противника и победил его. Противник с большим снижением быстро полетел к своим окопам".
Сходным образом протекал и бой 18 Июля. Виктор последовательно атаковал и обстрелял 2 неприятельских аэроплана. Обе машины ретировались, причём одна из них, судя по всему, получила повреждения. Вечером того же дня, действуя вместе с подпоручиком Жеребцовым и командиром авиаотряда поручиком Виноградовым, Фёдоров атаковал одинокого германца. Сбить его не удалось, так как он, пользуясь своим превосходством в скорости, сумел оторваться от преследователей. О накале тогдашних боёв свидетельствуют строки из рапортов по дивизиону, сообщавшие, что при осмотре повреждений после одного из описанных вылетов механики обнаружили вражескую пулю, застрявшую во втулке пропеллера фёдоровской машины.
Некоторые историки утверждают, что в России Фёдоров сбил вражеский разведчик; если же исходить из документов, то можно говорить даже о 2-х возможных победах. Однако, включать их в послужной список лётчика всё-таки не стоит, тем более, что и сам он абсолютно на них не настаивал.
С Августа 1917 года Виктор преподавал в Севастопольской авиашколе, и всерьёз начал подумывать о возвращении во Францию. Вместе с Ланеро он отправился в Петроград, где имел возможность наблюдать за ходом большевистского переворота.
После подписания Брестского мира союзные миссии покинули Россию. Фёдоров решил и дальше сражаться против немцев. Весной 1918 года его нога вновь ступила на землю Франции. "Воздушного казака" отправили на курсы переподготовки, а затем зачислили в эскадрилью Spa 89. Отношение к нему было очень предупредительным, и уже 9 Августа, видимо, в память былых заслуг, Фёдорову присвоили "временное" звание Лейтенанта. Ещё через 3 дня вышел приказ о награждении его орденом Почётного Легиона:
"Су-лейтенант 2-го иностранного полка, пилот; великолепный пример патриотизма, храбрости и преданности. Был ранен в пехоте и перевёлся в авиацию, отличился смелостью и блестящими боями, в которых сбил 4 неприятельских самолёта. После кампании в Румынии и России вернулся на французский фронт и продолжал сражаться, подавая пример духа, мужества и упорства".
 |
Авиагруппа, в которой служил Фёдоров, в Июле ( после начала контрнаступления на Марне ) была переброшена в Ле-Плесси - Бельвиль, а в Сентябре - в Ранкур-сюр-Онен, расположившись по соседству с авиадивизионом "Аистов".
Первую после возвращения во Францию воздушную победу Фёдоров одержал 18 Сентября, однако всего одного сбитого германца французы расписали на 6 лётчиков, участвовавших в схватке ( кроме Фёдорова, это были французы - аджюдан Эмиль Ренье, сержант Лан и капрал Авар, а также 2 американцев - сержант Элфрид Стенли и лейтенант Фрэнк Люк-младший ).
9 Октября, во время эскортирования французских бомбардировщиков, Виктор вступил в бой с немецкими истребителями. Одного из противников он сумел поджечь, зайдя ему в хвост. Это была его 6 официальная победа.
На следующий день Виктор вступил в бой с 3 "Фоккерами", был ранен и с большим трудом довёл изрешечённую машину до аэродрома.
12 Октября отважного лётчика эвакуировали в тыловой госпиталь, откуда он был выписан в Январе 1919 года, уже после окончания боевых действий. Жена и дочь, считая главу семьи погибшим, уехали в Россию, и дальнейшая их судьба не известна. Заболев чахоткой, Фёдоров послал сестре и братьям письмо. Вскоре один из братьев - Константин - прибыл во Францию, но Виктор был уже при смерти. "Воздушный казак Вердена" скончался в парижском пригороде Сент-Клу 4 Марта 1922 года.
* * *
Издательство: ГИЦ "Новое культурное пространство", Санкт - Петербург, 2006 год.
Авторы текстов: Д. Митюрин, Ю. Медведько, А. Лойко, Б. Степанов ( редактор ).
