"Это было счастливое время. Женщины были легкомысленны, а мужчины предавались любимому занятию - войне..."  Такой вот юморок. Прямо скажем, не наш, не русский. Долетел он к нам вместе с одной из кинолент издалека - с берегов Сены, от народа, говорят, с шибко весёлым нравом. Однако надо думать, подобные шутки авторами сценария отпускались не по поводу последней Второй Мировой войны. Хотя, признаем, и наши доморощенные - это самые - то стойкие в мире ! - книжники да фарисеи тоже как - то прошляпили на виражах лихих пилотяг Булочкина, Тучу, Кайсарова с их девическим царством. Помните ?  "Мы парни бравые, бравые..." из "Небесного тихохода" ?  Может, та песня об ответственном отношении к доверенной боевой технике и расслабила бдительное административное око ?  Поди ведь как категорично в отношении - то прекрасного пола было закручено: "А девушки потом..."  Впрочем, неслучайно. Как первыми успели заметить все те же французы: "Шерше ля фам". По - русски это звучит не так уж и легкомысленно: "Ищите женщину". Однако ближе к делу.

Итак, в конце 1942 года именно такое несколько своеобразное обстоятельство предопределило ряд событий, от которых в немалой степени стала зависеть судьба Гвардейцев 32-го истребительного авиаполка. Так случилось, что в одном из вылетов погиб их командир Майор Клещёв. "Я знаю многих асов..." - вспоминал потом Генеральный авиаконструктор А. С. Яковлев и следом за именами А. И. Покрышкина и И. Н. Кожедуба не случайно назвал Ивана Клещёва. В воздушных боях с противником только за полтора года войны 23-летний командир полка одержал ( лично и в группе с товарищами ) 51 победу !  А вот погиб не от рук врага - в яростных воздушных атаках не нашлось равных Ивану.

Иван Клещёв у своего истребителя Як-1, 1942 год.

...Рассказывают, что в канун нового 1943 года Клещёв оказался на одном из полевых аэродромов где - то под Тамбовом. Погода была нелётной - хмурая облачность опустилась едва ли не до самой земли, но Иван твёрдо настроился встретить праздник в Москве. "Лечу, - решительно сказал он, - меня там ждут..."   И затолкав за бронеспинку истребителя 2-х гусей, которых заранее достал у крестьян из соседней деревушки, запустил мотор, захлопнул фонарь кабины и взлетел.

Много лет пройдёт с тех пор. Вспоминая однажды тревожные часы ожидания той давней предновогодней ночи, известная актриса кино Зоя Фёдорова с грустью отзовётся о нём: "Хороший был парень Ванечка..."  Скажет, и за этими словами навсегда унесёт с собой тайну двух любящих сердец...

Бесстрашный истребитель, гроза сталинградских высот Клещёв впервые не рассчитал тогда. И ошибся не в бою - в поединке со стихией. Природа - мать одолела Ивана. Утром на аэродром, откуда он взлетел, пришёл старик и сказал: "Там, в поле, ваш самолёт с лётчиком, и гуси в кабине..."  Причину катастрофы долго выяснять не потребовалось. Вскоре после взлёта боевая машина Клещёва скрылась в облаках. Там началось интенсивное обледенение, и скованная льдом, потеряв управление, она упала на землю...

В том же Декабре в Химках готовилась к перегону на Северо - Западный фронт группа "Лавочкиных". Принимал самолёты сам комдив Г. Н. Захаров. Осенью 1941 года в горячке отступления, уцелев от расправы скорых на руку требуналов, он был сослан на восток. Спустя год помилован и вот вновь собирал под свои знамёна авиадивизию.

По - мальчишески обрадовался Георгий Захаров встрече в те дни с товарищем по испанским событиям кинооператором Романом Карменом. И вот однажды тот пришёл к нему и с ходу ошарашил краткой, но достаточно эмоциональной фразой.

- Жора, - сказал он, - я пойду и расстреляю Васю...

Представить, что Кармен готовит покушение на сына И. В. Сталина можно было только в бредовом сне. Георгий Захаров засмеялся:

- Что нынче за мода пошла: чуть что - расстреляю !

- Нет, нет я действительно застрелю Васю... - упрямо повторил Кармен и по его тревожно бегающим глазам, взволнованному голосу комдив понял, что приятель не шутит.

- Послушай, Роман, - остановил он его, - Скажи, что хоть произошло ?..

А произошла старая, как мир, банальная история, которые так любят выслушивать у нас ханжи - мужи на различных собраниях да заседаниях, якобы в интересах цементирования ячейки общества - семьи. А из зала кричат: "Давай подробности !"   Но, прежде чем рассказать о подробностях, передам с позволения Генерал - Лейтенанта авиации Степана Анастасовича Микояна - ближе к его воспоминаниям - одну встречу, имевшую место быть на Волге, на окраине Саратова, в стареньком домишке, переполненном эвакуированными семьями. Именно там, осенью 1941 года, волею судьбы оказались сыновья довольно высокопоставленных родителей: Василий, Тимур и Степан.

Сейчас, конечно, трудно установить - то ли кто подсказал, то ли случайно так вышло, но встретил там Василий Сталин свою бывшую одноклассницу Нину Орлову. Ещё в школе все мальчишки были в неё влюблены. Сильная, гибкая, она очаровала их своей влекущей, расцветающей красотой. И вот прошло 3 года. Нина обрадовалась встрече с ребятами. Все трое возмужали, лётная форма уже сама по себе делала их взрослее. Хотя, по сути, они мало в чем изменились.

- А ты стала ещё красивей, - заметил Степан и, тайно влюблённый в Нину, покраснел. Тогда Василий, по праву старшего по возрасту, званию, да и опыту, перехватил инициативу и уже не отходил от девушки, вспоминая всякие довоенные истории. Он рассказывал о встречах на даче отца с Чкаловым и Байдуковым, о том, как от них наслушался о тяжёлых дальних маршрутах и заболел небом. Затем после 9-го класса, едва исполнилось 17 лет, решил учиться летать.

Кстати, вслед за Василием Сталиным в те времена потянулись на аэродром и сыновья Микояна, Фрунзе, Ярославского, Хрущёва, Щербакова, Булганина... Повелители масс, глашатаи исторической необходимости, ревнители всеобщего блага не смогли удержать своих отроков от повального увлечения авиацией. А тут и война подступила...

В тепло натопленной бревенчатой избе, где жила Нина Орлова, с ситцевой перегородкой от соседей - других эвакуированных семей - они часто коротали длинные вечера. Тимур, как всегда, был весел, шутил. Немногословный, сдержанный Степан накручивал пружину коломенского патефона, и старая заезженная пластинка шипела, сбивалась, будто тоже вспоминала о чём - то навсегда ушедшем, довоенном.

Василий ни на минуту не оставлял Нину.

- Ну расскажи, что ещё нового у тебя произошло за эти годы ? - расспрашивал он однокласницу. - Замуж не собираешься ?

- А я уже замужем, - ответила Нина, и Василий оторопел.

- Как это ?

- Да очень просто. Муж мой Кармен, может, слышал ?

- Кармен ?  Кто это: он или она ? - с нескрываемой ирониней спросил Василий.

Нина звонко рассмеялась.

- Да не она, а он - Роман Кармен.

- Ну, который киношник, в Испании ещё был, - уточник Степан.

- Да он же старый ! - вырвалось у Василия. - И женат был. Я его жену хорошо знаю. Марина Губельман, дочка Ярославского.

Нина смутилась.

- Ва-ася... Разве можно так ?

- А что ?

- Ты, я вижу, совсем не изменился. А еще лётчик - истребитель называется.

В разговор вмешался Тимур:

- Не только истребитель, но и муж собственной жены !

Нина снова рассмеялась.

- Так, значит, и ты под венец попал !..

Обе они любили Василия...  Галя Бурдонская и Нина Орлова ( справа )

Преодолев смущение, Василий стал рассказывать:

- Качинскую авиашколу я окончил быстро, прибыл в полк младшим пилотом, а через 3 месяца - бух ! - и женился. Жену звать Галина Бурдонская. Отец её у нас, в Кремле, начальником правительственного гаража работает. Вот и познакомились...

Нина вздохнула по - девичьи лукаво, словно огорчилась, но тут же легко заключила:

- Что поделаешь: мы предполагаем, а жизнь располагает...

По - домашнему уютно было в тот вечер в переполненной избе. Остывала и снова раскалялась печь. Весело потрескивали в ней сухие поленья, и долго - долго ещё вместе с шипящими звуками пластинки доносились на притихшей улице молодые голоса: "Ах, Самара - городок, беспокойная я..."

...Права оказалась Нина Орлова, юная жена Кармена: мы предполагаем, а жизнь располагает. Во всяком случае, если верить той девушке, которая хорошо знала, как много холостых парней на улицах Саратова, но тем не менее заявляла: "А я люблю женатого !", то придётся согласиться, что в нашей жизни действительно не всё течёт по благопристойным правилам "облико моралико". И, скажем прямо, в той банальной, с драматическим исходом любовной истории, оказалась замешана бывшая одноклассница Василия Сталина.

Миру осталось неизвестным, как, год спустя, опять они встретились. Василий к тому времени руководил Инспекцией ВВС. Летать приходилось много, по всем фронтам. Задания были самые разные. Когда пилоты собирались вместе, Василий приглашал всех на отцовскую дачу в Зубалово. Теперь уже доподлинно известно, что музы вовсе не молчат, если говорят пушки. И с лихими парнями из лётной инспекции застолье Василия Сталина нередко разделяли поэты К. Симонов и А. Сурков, композитор Никита Богословский, киношники А. Каплер и Р. Кармен.

В конце Октября 1942 года был задуман фильм о лётчиках. Василию предложили стать его военным консультантом. Вот что вспоминает о тех днях Светлана Аллилуева: "Вскоре были Ноябрьские праздники. Приехало много народа. К. Симонов был с Валей Серовой, Б. Войтехов с Л. Целиковой, Р. Кармен с женой, известной московской красавицей Ниной, лётчики - уже не помню, кто ещё. После шумного застолья начались танцы..."

Никто, надо полагать, не обратил внимания на Василия и Нину. Танцуют да танцуют. Но, если быть совсем откровенным, а развития событий требуют этого, то придётся кое - что уточнить. Свидания Василия и, по признанию многих, одной из самых красивых женщин Москвы, продолжались. Правда, уже не в Зубалово.

Неподалеку от бывшего "Яра", где звучала когда - то знаменитая соколовская гитара, пели цыгане и кутили московские да питерские знаменитости, стоит своеобразный по архитектуре дом. Резные стебли растений во всю стену, скульптурная группа застывших корней словно напоминают о чертоге песен, любви... Здесь, в квартире - по совпадению, цыгана ! - лётчика - испытателя Павла Федрови и встречались Василий с Ниной. Так уж устроено в веках: влюбленные никого, кроме радостного перестука собственных сердец не слышат, ничего - то вокруг, кроме самих себя, не замечают...

Однако вернёмся к разговору комдива Захарова с Карменом и признаем, что над старым "Яром" сгущались тучи... Опытный глаз киношника - оператора многое видел. Заметил, не упустил он и без оптических линз, как Василий Сталин и Нина потянулись друг к другу. Не случайно в горячке и "Маузер" перезарядил: "...застрелю Васю !"

Обошлось, слава богу, без стрельбы. А "телегу" на Василия его отцу Кармен всё - таки написал. Сомнения - тревожить вождя всех народов или нет - конечно, были. Надежду на успех задуманного вселила родственная - в прошлом - связь с Ярославским. Тот не отказал в просьбе. Письмо Иосифу Сталину передал.

Как же однако среагировал "великий кормчий" на любовные похождения своего сына ?  Как всегда, мудро.

Однажды Василий сидел у Федрови и, находясь не в лучшем настроении, упрашивал своего качинского приятеля Морозова:

- Борис, ну спой мою любимую. На душе кошки скребут...

Любимой у него была старинная русская песня "Выхожу один я на дорогу".

Морозов взял гитару, но только тронул было струны, как вдруг послышался решительный стук в дверь. Она распахнулась, и в квартиру вошёл начальник правительственной охраны Генерал Власик.

- В чём дело ? - спросил Василий.

Власик вытянулся по - военному, холодно произнёс:

- Вы арестованы ! - и уже чуть мягче, не столь официально добавил:

- Василий Иосифович... Вот письмо...

Что за письмо - Василий, и не читая, догадывался. А содержание его было выражено достаточно кратко и ясно стремительным - по всей странице - росчерком отца: "Верните эту дуру Кармену, а Полковника Сталина посадите на гауптвахту на 15 суток. И. Сталин."

Так в конце 1942 года Василий угодил на гауптвахту в Алешкинские казармы. Там он добросовестно отсидел весь срок, а когда вышел - его ждал ещё один сюрприз. Приказом грозного батюшки, Полковника В. И. Сталина сняли с должности Начальника инспекции ВВС и направили командовать авиаполком. Тем самым, который только что потерял своего командира Ивана Клещева.

Вот и выходит, что правы были наблюдательные французы, не случайно пришла им в голову мысль : "Шерше ля фам..."

( С. В. Грибанов - "Заложники времени" )