Снайперский счёт Героя

Снайперское движение в 5-й Выборгской дивизии народного ополчения города Ленинграда возникло стихийно, без всякого приказа. В нём нашло выход стремление к активности, желание внести свой личный вклад в общее дело уничтожения врага. Уже с Октября 1941 года из ячеек боевого охранения и из засад на "ничьей земле" загремели прицельные выстрелы по фашистам.

4 Декабря в одной из землянок состоялся полковой слёт снайперов. Командир роты автоматчиков Сочнев и старший политрук Храпков пожелали успехов нашим снайперам: Пономарёву, Мирошину, Михновскому, Те ответили делом - счёт уничтоженных гитлеровских захватчиков стал быстро расти.

Каждый выход на снайперскую "охоту" таил в себе смертельную опасность. 16 Января 1942 года в траншее 6-й роты погиб в поединке с фашистским стрелком один из первых снайперов Ленинградского фронта Феодосий Смолячков. На траурном митинге красноармеец нашего полка Левин дал обещание отомстить за Смолячкова. Левин, Белодедов, Петров, Федотов стали первыми выпускниками полковой школы снайперов и в конце Января открыли свой боевой счёт. Успешно вели охоту Труфанов, Гуркин, Ряховский, Косинский. А вскоре к ним присоединились и девушки.

Впервые о Феодосии Смолячкове мы в редакции дивизионной газеты "Вперёд" узнали из военкоровской заметки, присланной в Октябре 1941 года. Её автор - секретарь комсомольского бюро полка Черняев - сообщал, что молодой боец, вступая в комсомол, дал обещание истребить из винтовки два десятка фашистов. Этот боец был Смолячков.

Мы тут же сдали заметку в очередной номер газеты, поместив её на самом видном месте на первой полосе. Через день опубликовали информацию уже о том, как воин выполняет своё обещание.

Прошла неделя, и мы получили письмо от самого Смолячкова. Он писал:

"В редакцию "Вперёд".

Получив снайперскую винтовку, я задался целью как можно больше уничтожить фашистских хищников. Таким образом, на сегодняшний день мною уничтожено 37 фашистских стервятников. На этом мой счёт не закончен. Я обязуюсь ещё крепче и беспощаднее разить фашистское зверьё".

Пример Смолячкова увлёк других бойцов дивизии. Вскоре на страницах газеты появились фамилии Ратаева, Кострова, Зиброва, Салтыкова, Остудина, Кашицына...

Молодой снайпер упорно оттачивал своё мастерство. Работники редакции Павел Кошелев, Наталья Дилакторская и другие встречались с ним, беседовали, готовили материалы о его опыте. Несколько позднее мы провели на страницах газеты заочную конференцию снайперов и заочную школу метких стрелков из обычной винтовки.

Многих удивляли выносливость и настойчивость Феодосия, который ежедневно, в дождь и лютые морозы выходил на огневую позицию. Силы ему придавала жгучая ненависть к гитлеровцам, которые топтали его родную Белоруссию, блокировали Ленинград и причиняли неимоверные страдания жителям города на Неве. Не раз, возвратившись с "охоты", Смолячков говорил:

- Сшибёшь подлюгу, и на душе становится легче.

Как-то из вражеской траншеи выбрался солдат - связист с катушкой и, пугливо озираясь, пополз в тыл. Снайпер тотчас его заприметил, прицелился и... пуля угодила фашисту в ногу.

- Почему не в голову или грудь ? - спросил его напарник.

Феодосий лукаво усмехнулся и пояснил:

- Так выгоднее. Теперь буду на него "ловить", как на живца.

И действительно. Вражеские солдаты услышали крик раненого, и несколько гитлеровцев кинулись по узкой, тропинке к нему на помощь. Смолячков метким выстрелом уложил последнего. Напарник опять удивился и шепнул:

- Почему не первого ?

- Первого ещё успею, ему бежать назад дальше...

Вот из таких моментов, можно сказать тонкостей, снайперского дела складывалось отточенное боевое мастерство красноармейца. Вскоре в частях, оборонявших Пулковские высоты, о Смолячкове заговорили, как о мастере сверхметкого огня. Даже воины - сибиряки, до войны опытные охотники, наблюдая за стрельбой Феодосия, говорили с уважением:

- Красиво бьёт. По высшему классу !

*     *     *

Наступила ранняя зима. Снег укутал землю пушистым ковром. Только глубокие воронки от разрывов чернели у подножия высот. Лужи затянуло ледяной коркой, которая с хрустом ломалась под ногами, словно тонкое стекло.

Багровое солнце, встававшее в морозном зареве, застало снайперов на позиции. Они наблюдали за передним краем противника, внимательно всматривались в каждую складку местности, каждый сугроб и снежный бугорок. Ведь у врага тоже появились снайперы, они искусно маскировались. Надо было быть начеку !

Вступил в свои права ясный зимний день. Ярко сверкал снежный покров под солнечными лучами. Вдруг напарник заметил, как за одним из сугробов что-то блеснуло на солнце и мгновенно исчезло.

- Бинокль ! - шепнул он Феодосию.

Палец потянулся к спусковому крючку, но Смолячков удержал товарища. Его опытный, натренированный глаз, усиленный оптикой, определил, что блеск исходил от осколка разбитого зеркала. Возможно, таким способом вражеский снайпер пытался засечь их огневую позицию. Феодосий до боли в глазах квадрат за квадратом осматривал лежавшую перед ними местность. И вот его взгляд задержался на подбитом танке, который подорвался на минном поле ещё в Сентябре. В смотровой щели бронированной машины едва угадывалось чёрное пятнышко. Остальное пространство было закрыто тряпкой, окрашенной под цвет брони. "Окно наблюдателя", - предположил Смолячков и сказал об этом напарнику. Тот тоже стал следить за этим пятнышком.

Через оптический прицел наблюдаемые предметы видятся намного яснее и выпуклее. Вглядываясь в пятнышко, напарник заметил, что оно то расширяется, то суживается.

- Верно, Феодосий. Там кто-то есть, - тихонько проговорил он.

Смолячков навел винтовку на чёрное пятнышко и стал выжидать. Прошло 2 часа. У солдат затекли ноги, но пошевельнуться было нельзя - враг-то наблюдает !

Неожиданно вражеская пуля взвизгнула между ними и врезалась в заднюю стенку снежного окопа. Феодосий не успел произвести ответный выстрел, как об его каску звонко цокнула вторая пуля. Он почувствовал, что ему обожгло лоб, и отодвинулся чуть в сторону. Тут же просвистела третья пуля.

Смолячков лёг на дно окопа, снял каску:

- Крепко, гад, саданул !

Напарник вытащил из кармана бинт и наложил Феодосию повязку на лоб. Марля держалась плохо, закрывала Феодосию глаза. Он приподнял край повязки и приспособил её так, чюбы не мешала смотреть.

- Засёк нас. Откуда стреляет ? - спросил он у товарища.

- Да из танка, - зло бросил тот.

- Надо менять позицию. Давай-ка перебираться на запасную.

Используя неровности местности, снайперы переползли на запасную позицию, откуда продолжали наблюдение за танком. Феодосий был уверен, что противник не заметил, как они сменили своё место. Да и на первой, основной, позиции вражеский снайпер, видимо, их не обнаружил. Не стал бы он, наверное опытный стрелок, трижды стрелять, имея перед собой точную цель. Поразил бы её первой пулей. Чувствуя же свою безопасность за прочной танковой бронёй, гитлеровец, вероятно, надеялся вызвать ответный огонь и засечь их. Так это или не так, но на всякий случай красноармейцы позицию сменили.

В ожидании минул ещё час, но никто не стрелял. Напарник тихонечко толкнул локтем Смолячкова и спросил:

- А ежели он уйдёт ?

- Не уйдёт, - шепнул тот. - Лучше следи за люком.

Прошло с полчаса, и напарник проговорил:

- Под танком шевелится человек.

Очевидно, гитлеровский снайпер спустился через люк вниз и устроился у гусеницы, где у него была оборудована огневая позиция. Смолячков разглядел его, приник глазом к прицелу и выстрелил. Меткая пуля советского бойца сразила врага, который стал 100-м на снайперском счету ополченца.

Армейский поэт написал тогда:

С каким волненьем город ждал Оттуда, с фронта, каждой вести ! И скоро смелый снайпер стал Любому   в   городе   известен. На   фронте   сниженный   паёк, Сжимает  тело  лютый  холод... Но  верен  глаз,  упрям  стрелок, Он мстит врагу за русский город. Бьёт   Феодосий   наповал. Уж сотый выстрел прозвучал...

Отметить такое важное событие приехали на передовую делегаты от рабочих Выборгской стороны. Они тепло поздравили Смолячкова с боевым успехом и вручили ему подарок - полушубок и меховую шапку-ушанку. Молодой рабочий с завода "Арсенал" Сергей Соболев сказал: "Дорогой Федя !   Арсенальцы гордятся тобой. Они говорят о тебе: "Хороший парень !   Что ни пуля - фашисту гроб. Орёл !"   Конечно, быть снайпером нелегко. Жизнь твоя всегда на волоске. К тому же морозы жуткие и голодно. Думаешь, мы не понимаем ?   Но поверь, дружище, нам в городе тоже достается. Порой кажется, что бомбёжки и артобстрелы, холод и голод унесут наши силы. И вот тогда мы вспоминаем, как ты, коченея на лютом морозе, охотишься за фашистами. Мы вспоминаем о твоей стойкости, и наши уставшие руки становятся крепче, наливаются новой силой".

Соболев рассказал, что в цехе, где он работает токарем, на самом видном месте висит шёлковый вымпел. А рядом - портрет Смолячкова, нарисованный художником. Кто даёт больше продукт для фронта, тому и достается этот переходящий вымпел, словно знамя, зовущее к трудовой доблести.

*     *     *

К середине Января 1942 года на счету отважного снайпера стало 125 уничтоженных фашистов. Военный совет Ленинградского фронта наградил красноармейца орденом Ленина.

Меткие выстрелы Смолячкова стали той искрой, из которой разгорелось по всему фронту массовое снайперское движение. Оккупанты лишились покоя и днём и ночью. Повсюду их настигали пули возмездия. Позиционная война обогатилась очень эффективным, видом боевых действий. Об этом свидетельствовало попавшее в руки разведчиков и опубликованное нами в газете "Вперёд" письмо Лейтенанта 408-го пехотного полка Хорста Шафанихта, адресованное в Гамбург Эриху Мейеру.

"Дорогой Эрих !   Мы вблизи Петербурга и имеем задачу воспрепятствовать попыткам русских прорваться... Уже несколько недель по нам постоянно ведут огонь русские снайперы. Нельзя голову высунуть из окопа. 30 процентов офицеров полка уже отправились в "долгосрочный отпуск".

Велика была заслуга Феодосия Смолячкова, одним из первых уничтожившего под Ленинградом 125 гитлеровцев. Но не менее важно и другое - он воспитал десятки сверхметких стрелков. Он учил их прежде всего личным примером - брал на огневой рубеж наблюдателями. Вот что рассказывал впоследствии один из его учеников Алексей Зибров:

"В хмурое Ноябрьское утро я полз вместе с Феодосием по снегу. Далеко позади остался наш передний край. Миновали боевое охранение.

- Тут мы и обоснуемся, - прошептал Смолячков.

Оборудовали огневые позиции: одну для него, вторую для меня, наблюдателя. "Теперь можно и пострелять", - подумал я, но снайпер вдруг сказал:

- Давай, Лёша, сделаем ещё и запасные.

- Это ещё зачем ?! - удивился я.

Смолячков улыбнулся и пояснил:

- На тот случай, если меня обнаружат по выстрелам. Поэтому я меняю позицию после каждых 4 - 5 выстрелов. Научил меня этому такой случай. Однажды уничтожил из одного окопчика 6 фрицев подряд. Не захотел переползать на другое место и чуть не поплатился за это. Гитлеровцы засекли меня и давай обрабатывать это место из миномётов. Еле ноги унёс.

Мы пролежали тогда с полчаса на снегу, ведя наблюдение за гитлеровской траншеей. Неожиданно на бруствер вскочил солдат и замахал руками. Я Феодосию шепчу:

- Смотри-ка, разошёлся-то !

- Это простое чучело. Таким способом они хотят нас с тобой засечь.

Я понял, что снайпер должен уметь разгадывать любые вражеские уловки. Прежде всего следует убедиться, что перед тобой настоящий фашист, а не чучело, тогда можно бить наверняка.

Следующий день стал для меня особо памятным. Смолячков тщательно проверил винтовку и протянул её мне:

- На, Лёша, пробуй.

Тогда, 28 Ноября, я уничтожил первого гитлеровца. Феодосий поздравил меня с открытием счёта и напомнил, что снайперское дело требует серьёзной подготовки, внимания к мелочам, хладнокровия и выдержки".

Но всех красноармейцев, пожелавших в те дни научиться у Смолячкова снайперскому делу, он не мог брать с собой на огневой рубеж. Поэтому командование дивизии организовало курсы снайперов, на которых Феодосий стал инструктором. Все силы и знания он отдавал обучению воинов. Лишённый чувства тщеславия, опытный боец щедро делился с товарищами секретами своего мастерства.

Особенно полюбился Смолячкову Николай Остудин. Может быть, потому, что тот, как и Феодосий, любил поохотиться по первопутку на зайца. Жизненный путь Остудина был такой же, как и у тысяч других молодых солдат. Трудовая семья, завод, комсомол. Войну он встретил в Прибалтике, где проходил действительную службу. Участвовал в первом бою был ранен. После госпиталя его направили в 5-ю Выборгскую дивизию народного ополчения, и он сразу же попросился на курсы снайперов.

Смолячков помог Остудину быстро освоить снайперское дело. Вскоре Николай начал выходить на самостоятельную "охоту", и за 4 месяца истребил 107 фашистов.

Дружеские отношения сложились у Смолячкова и с Александром Говорухиным. Светловолосый, голубоглазый сибиряк до войны был колхозником. Довелось ему, как и Феодосию, пасти колхозное стадо, трудиться на полях. Воспоминания о крестьянском житье сблизили их, а задушевные беседы легли в с основу крепкой фронтовой дружбы. Закончив курс обучения, Говорухин почти каждый день стал выходить на свою позицию к подножию Пулковских высот. Уже к концу 1941 года на его счету было 90 уничтоженных вражеских солдат и офицеров.

Учился у Смолячкова и сибиряк - охотник Василий Ратаев. Разница в возрасте  ( последнему было за 40, а Феодосию шёл лишь 19-й год )  не помешала учителю и ученику крепко подружиться. Они понимали друг друга с полуслова.

Ратаеву нравились в Смолячкове исключительная скромность и простота, хоть он и стрелял лучше всех, перебивал шомпол пулей с расстояния 150 метров, попадал в центр любой мишени. Как же не оценить по достоинству такое мастерство !

Ратаев успешно закончил курсы, и через месяц после этого его снайперский счёт равнялся 84 истреблённым фашистам.

На занятиях Смолячков нередко говорил бойцам:

- Сегодня ты - курсант. Завтра сам станешь учителем. Тогда помоги товарищу быстрее научиться метко поражать врага.

Следуя принципу Смолячкова, Ратаев по возвращении в подразделение взял шефство над красноармейцами Бараевым и Гноевым. Он брал их по очереди с собой наблюдателями на позицию, учил маскироваться, правильно определять дистанцию до цели, устанавливать прицел - одним словом, делать так, чтобы каждый выстрел не пропадал даром. Когда бойцы приобрели необходимые навыки, Ратаев с разрешения командира допустил их к самостоятельной боевой работе. Бараев в короткий срок поразил 17 гитлеровцев, а Гноев - 5. Но главное заключалось не только в количестве истреблённых врагов, хотя это было и важно, а прежде всего в том, что воины - ополченцы поверили в свои силы, в своё оружие, в то, что врага можно бить. Такая вера в то суровое и труднейшее время была очень нужна.

Постепенно число снайперов в каждом из стрелковых полков дивизии достигло 10 и более человек. С ними велись регулярные занятия. Их проводили Николай Остудин, Василий Ратаев, Евгений Чистяков, Фёдор Труфанов, Иван Салтыков.

Снайперское движение повсеместно приобрело соответствующие организационные формы. Используя богатый опыт Смолячкова, на передний край постоянно стали выходить снайперские пары, вооружённые винтовками с оптическими прицелами. Работа в паре позволяла бойцам попеременно с отдыхом вести наблюдение за вражескими позициями, предупреждала опасность неожиданного окружения снайпера, который нередко выдвигался вперёд к переднему краю противника на 150 - 200 метров. В случае ранения одного второй тут же оказывал товарищу первую медицинскую помощь. И наконец, парный выход способствовал передаче боевого опыта новичкам.

Прошло немного времени, и в частях начали формировать специальные снайперские подразделения. Каждый снайпер получал книжку, в которую на основании справок наблюдателей из боевого охранения заносилось число уничтоженных им фашистов.

Свою лепту в распространение опыта сверхметких стрелков внесла и дивизионная газета "Вперёд". Мы старались готовить ёмкие по содержанию материалы и регулярно публиковали их. На страницах газеты была проведена заочная конференция снайперов дивизии. Воины - стрелки приняли в ней активное участие. Они выступали не вообще, а по конкретным вопросам, раскрывая ту или иную сторону искусства снайперской стрельбы: выбор места, оборудование огневой позиции, наиболее удобный момент поражения цели и производства выстрела. Шёл разговор и о роли наблюдателя в выслеживании врага, об уходе за оружием, об организации учёта, контроля и так далее.

В ходе конференции мы постарались донести до каждого красноармейца мысль о том, что снайперский огонь - важное, но не единственное средство повышения огневой активности личного состава всех подразделений дивизии. Есть же и другие виды стрелкового оружия. В частности, обычная винтовка. Из неё можно произвести в минуту 8 прицельных выстрелов. Василий Ратаев в своей статье так и заявил: "Простая винтовка на дистанции 100 - 200 метров бьёт точнее, чем снайперская. Нужно только настойчиво изучать своё личное оружие и умело им пользоваться".

Вскоре кз страницах газеты появилась новая рубрика - "Школа меткого стрелка из простой русской винтовки". Основной целью, которую мы преследовали, было оказание помощи молодым бойцам в изучении личного оружия, чтобы они научились поражать противника наверняка. Руководителями этой "школы" стали капитан Балтук и снайпер - инструктор Ерошкин. Они в доступной форме излагали сведения по теории стрелкового дела. Красноармейцы узнавали, как происходит выстрел, как и с какой траекторией летит пуля и что такое средняя точка попадания, какие бывают отклонения в полёте пули и от чего они зависят, как определить расстояние до цели.

Своим опытом поделились также снайперы Салтыков, Юшенко и Чистяков.

После этого многие бойцы стали открывать свой боевой счёт. Так, в подразделении офицера Шалыгина рядовой Облогин нёс службу в боевом охранении. Наблюдая за позициями противника, он заметил, что гитлеровцы ведут возле траншеи снегоочистительные работы. Молодой боец прицельным огнём из винтовки "снял" 5 вражеских солдат.

Отмечая работу журналистов дивизионной газеты "Вперёд", "Ленинградская правда" в номере за 15 Мая 1942 года писала:

"Окрепла, закалилась и возмужала в боях часть. Обогатился опытом и коллектив работников редакции. Он научился на скромной площади 4-х маленьких страничек подымать и освещать все основные вопросы жизни части - боевую стрельбу, снайперское движение, политическое воспитание".

Сотрудники редакции газеты "Вперёд" гордились в годы войны и гордятся сейчас, что внесли свой скромный вклад в развитие снайперского движения, что одним из зачинателей этого движения был красноармеец Феодосий Смолячков - наш однополчанин, о котором писал фронтовой поэт:

И,   как   снайперское   знамя, Как пример для всех стрелков, Будет   вечно   перед   нами Первый снайпер - Смолячков.

Отважный воин погиб, защищая Ленинград. Благодарные ленинградцы назвали его именем улицу и пригородный поселок. Имя Героя Советского Союза Смолячкова с честью носят многие пионерские отряды и дружины.

Герою - снайперу народ воздвиг 3 памятника: 2 в Ленинграде - на улице Ленсовета и на проспекте Карла Маркса - и один в городе Быхове - на родине Феодосия Смолячкова.

*     *     *

В одну из тревожных Сентябрьских ночей 1941 года под Пулковом военком 1-го батальона 3-го стрелкового полка 5-й дивизии народного ополчения В. М. Мысиков, указывая на обширный кирпичный подвал догоравшего дома, приказал:

- Здесь оборудовать землянку, приспособив её, на всякий случай, для круговой обороны.

С тех пор за подвалом закрепилось название "землянка" военкома. Вскоре она превратилась в своеобразный центр политико - воспитательной работы не только 1-го батальона, но и всего полка. Здесь проводились беседы на общественно - политические темы, награждались отличившиеся в боях ополченцы, устраивались громкие чтения газет, проводились собрания политработников.

Когда по почину снайпера Феодосия Смолячкова началось истребление захватчиков из снайперского оружия, заместитель политрука Валентин Перфильев повесил в "землянке" военкома специальную доску, на которой отмечался ход соревнования снайперов, а затем к подразделений. Здесь же Смолячков провёл несколько занятий с солдатами, пожелавшими стать сверхметкими стрелками и открыть свой счёт мести фашистам.

Миномётчику Владимиру Куксенку, уничтожившему из простой русской винтовки 106 гитлеровцев, вручили в "землянке" военкома орден Красного Знамени, а немного позже - партийный билет.

Комсомолец рядовой Зуфар Юсупов - один из активных последователей снайпера Героя Советского Союза Феодосия Смолячкова - в "землянке" военкома получил сразу две награды: орден Красного Знамени и именные серебряные часы.

В боях на ближних подступах к Ленинграду отличилась комсомолка санинстуктор Нина Курганова. Она вынесла с поля боя свыше 40 раненых. В одном из боёв, когда командир и политрук выбыли из строя, Нина взяла командование ротой на себя и повела подразделение в атаку. В "землянке" военкома Нина Курганова была принята в партию.

Санинструктор Нина Михайловна Курганова оказывает первую
помощь раненому бойцу.  Ленинградский фронт, 1942 год."

Нина Курганова и Катя Максимова были самыми младшими среди медперсонала санчасти. Обе они встретили войну студентками Гидрометеорологического института и явились к нам в полк в полуморской форме - коротеньких чёрных бушлатах и кокетливых беретиках. Девушки стали неразлучными подругами: вместе дежурили, вместе занялись снайперским делом.

Нина Курганова и Катя Максимова стали учиться стрелять из снайперских винтовок, находить удобные места для засады. В начале Марта мы поздравили их с первыми успехами. Нина Курганова стала настоящим снайпером. ( На основе дополнительных данных, найденных в интернете, удалось установить что Курганова Нина Михайловна родилась 18 Января 1923 года. За участие в Великой Отечественной войне награждена, как минимум, медалью "За отвагу". )

Последовательница снайпера Смолячкова санинструктор Екатерина Ивановна Соколова истребила 55 гитлеровцев. Ей был посвящён специальный боевой листок, вывешенный в "землянке". В нём были помещены слова Екатерины Соколовой, коммунистки с 1919 года, участницы Гражданской войны: "Я напишу своему сыну - танкисту, что истреблять фашистов из снайперской винтовки научил меня - комсомолец Смолячков". Соколову сфотографировали при развернутом боевом знамени полка и широко распространили эту фотографию среди бойцов.

*     *     *

В самом начале 1942 года снайперское движение развернулось и в батальоне связи. Каждый связист помимо своих прямых обязанностей брал на себя личное обязательство по уничтожению фашистов. А началось это после того, как в батальон прибыл с очередным пополнением архангельский паренёк Николай Посыпанов. Он с детства привык охотиться и был, по его словам, неплохим стрелком.

- Белку бил только в глаз, - говорил он. - Чтобы не портить шкурку !

Все бойцы горели жаждой мести гитлеровцам, которые принесли нашему народу так много горя. Поэтому сама собой родилась мысль: использовать опыт Николая и каждому научиться метко стрелять.

Сказано - сделано. Вскоре в батальоне организовали школу снайперов. Начались занятий. Учились около железнодорожной насыпи, инструктором был, конечно, Посыпанов. Поначалу снайперские винтовки поотбивали бойцам плечи, но потом всё наладилось.

И вот уже трое снайперов - связистов, вышли на первую "охоту". Получилось не так плохо: удалось уничтожить несколько фашистов. Не отставали и другие бойцы батальона: у каждого связиста появился свой счёт мести врагу. Особенно хорошо стреляли Мельников, Чурбаков и комсорг Николай Измайлов.

Г. Набатов, редактор дивизионной газеты "Вперёд".

( Из материалов сборника - "Бойцы Выборгской стороны". )