Ещё затемно забирались они туда, устраивались поудобнее, замаскировывались и наблюдали за противником. Немцы тем временем начали готовиться к очередному штурму наших траншей. Не ожидая никакой опасности со стороны Клиновских домов, стоявших, пожалуй, ближе к их траншеям, чем к нашим, фашисты начали накапливать силы для очередной атаки. Иваны, засевшие в доме, слышали, как немцы играли на губной гармошке, горланили песни; видели через оптический прицел винтовки их довольные рожи. Распоряжался там офицер с моноклем в глазу и со стеком в руке. До скопища фашистов было всего 300 метров.

Недолго любовались наши снайперы этой "художественной самодеятельностью". Распределив между собой роли, дали они фашистам свой концерт. Первым упал, сражённый пулей Ивана Карпова, офицер с моноклем. Следом за ним начали валиться и другие чины, чётко садившиеся на мушку нашим истребителям. Остальные, разобравшись, в чём дело, в панике начали метаться по лощинке, отыскивая подходящие укрытия.

В тот день Добрик уничтожил 18, а Карпов 14 фашистов. А главное, сорвалась на этот раз и сама операция немцев.

Большие они друзья - Иван Карпов и его "Максим". Долгой разлуки не выносили и не раз выручали друг друга из беды. Вот и сегодня Иван сам стоял за пулемётом.

- Эх, пообедать бы сейчас !.. - мечтательно произнёс напарник Карпова, его второй номер.

- Обед ещё заработать надо ! - заметил Иван. - Давай лучше бруствер под пулемётом поднимем, сектор обстрела расчистим !

И пулемётчики привычно в сноровисто начали готовить огневую позицию. Работа спорилась. Вокруг пока было тихо.

- Стой ! - вдруг произнёс сержант Карпов.

Близко хлестнул один выстрел, другой, а на левом фланге роты уже завязалась ружейно - автоматная перестрелка.

- А ну, ребята, кончай перекур !   Всем по местам, всем рассредоточиться !   Приготовимся к встрече незваных гостей ! - распорядился Карпов. Но его бойцы и без того уже быстро встали за пулемёты. Над их головами завыли немецкие мины, разрываясь где - то позади, за траншеей.

- Мазилы ! - презрительно произнёс кто - то в адрес фашистских артиллеристов. - Стрелять бы научились !

- Предупреждать надо - не пригибался бы ! - вторил ему другой пулемётчик. - Вот мы вам покажем сейчас, как бить надо !

Бойцы шутили. Однако, как только фашисты стали приближаться к нашим траншеям, заполнив всю лощину, лица пулемётчиков стали сосредоточенными и суровыми, а движения - скупыми и решительными. Лишь только подпустив противника на 20 - 30 метров, подал сержант команду "Огонь !".

Первым заговорил карповский "Максим". Голос его был зычным и злым. "Тах-та-та-тах-та !" - строчил по фашистам Иван. В ответ раздались крики и стоны раненых фрицев, не ожидавших такого решительного отпора. Под огнём пулемётов волна атакующих моментально отхлынула, но тут же, развернувшись, снова пошла напролом.

- Хотите ещё ?   Получайте !   Что, не нравится ? - сквозь плотно стиснутые зубы зло цедил Иван Карпов, нажимая на гашетки.

Теперь цепи гитлеровцев приостановились, смешались и повернули обратно. Немцы бежали, оставляя в лощине десятки трупов. Особенно много лежало их перед пулемётом сержанта Карпова.

Но вот перед огневой позицией Ивана стали разрываться вражеские мины.

- Нащупали, гады ! - сказал Иван и бережно прикрыл свой пулемёт плащ - накидкой. - Отдохни, браток, малость ! - Он взял в руки снайперскую винтовку. - Пусть думают, что подавили пулемёт !

Но немцы продолжали наседать. Всё больше и больше появлялось их из - за насыпи железнодорожного полотна. Они шли, низко пригибаясь к земле, подбадривая себя трескотней из автоматов.

- Всем приготовить гранаты к бою ! - крикнул сержант Карпов, а сам бил и бил из пулемёта, переводя дуло "Максима" от катка к катку, пока в кожухе его не закипела вода. Рядом из снайперской винтовки Ивана вёл огонь по фашистам его подносчик патронов Василий Незнанов.

- Шестой ! - подсчитывал он свои попадания, но вдруг охнул: - Всё, ребята, прощайте !   Напиши, сержант, моей... - и, не закончив фразы, упал на дно траншеи.

Только на секунду замешкался Карпов, оглянувшись на умирающего. Потом подскочил к нему и взял из коченеющих уже рук свою снайперскую винтовку. Ему некогда было пожать руку товарища, попрощаться с ним. Он только ещё сильнее стиснул зубы, столкнул под уклон камни, на которых стоял пулемёт, снизил прицел и произнёс, глядя вперёд:

- Мы отомстим за тебя, Вася !

И с ещё большей яростью начал расстреливать фашистов.

Вдруг горячая волна рванула и отбросила Карпова от пулемёта.

- Мина, сволочь !   А пулемёт ?!

И он, превозмогая тупую боль, подступавшую тошноту и головокружение, бросился к своему "Максиму", к которому уже тянулись из - за бруствера чужие руки. Выстрел из винтовки, вскрик убитого фашиста - и руки пропали. Изловчившись, одну за другой бросил Иван за бруствер три гранаты и, припав к стенке окопа, услышал, как трижды вздрогнула и качнулась за окопом земля, заорали раненые гитлеровцы.

Следом за Иваном в фашистов стали бросать гранаты его бойцы. И на этот раз пулемётчики не дали противнику ворваться в наши траншеи.

- Неплохо мы с тобой поработали, друг ! - сказал Иван, похлопав рукой по пулемёту, и только тогда с облегчением вздохнул полной грудью. А потом, воспользовавшись передышкой, шутки ради, как это он делал иногда, короткими очередями из пулемёта выбил "Барыню".

Стоявшие в траншеях бойцы заулыбались: жив, значит, Иван Карпов со своим "Максимом" !..

Карпов был влюблён в свой пулемёт. В период затишья между боями он брал в руки промасленную паклю, чистил ею "Максим" и приговаривал, точно беседовал с хорошим приятелем:

- На дворе сыро, я тебя сейчас маслицем укрою !