Мусов Менли Фицевич

Автобус завёз нас далеко в горы и остановился в центре старинного кабардинского селения Каменномостское, неподалёку от каменного моста через шумливую реку. От этого моста селение и получило своё название. Мы приехали сюда познакомиться с героем Отечественной войны, кавалером ордена Славы всех трёх степеней Менли Мусовым. О его подвигах нам рассказывали ещё в столице республики. Впрочем, он известен не только своими боевыми делами. Встретились мы во дворе правления колхоза. Он шёл навстречу, подняв руку в знак приветствия, худощавый, невысокий, с горящими глазами горца. Беседа состоялась с Менли Фицевичем в его домике на окраине селения.

...Гитлеровцы рвались к столице, устилая своими трупами снежные поля Подмосковья. Где-то в их тылах военные оркестры уже разучивали марш, под который немецкие войска намеревались пройтись на параде по Красной площади.

...На наши передовые позиции ночью прибыло пополнение. Шли тяжёлые бои, людей в подразделениях не хватало, и необстрелянную молодёжь вместе с солдатами, вернувшимися из госпиталей, тотчас направили на самый жаркий участок. И в первый же день - бой... Мусов, ещё не нюхавший пороха, шагал в строю рядом с бывалым воином украинцем, по фамилии Лисица. И когда взвод расположился в траншее, они оказались соседями. Делая всё так же, как это делал Лисица, Мусов выбрал место для противотанковых гранат, положил на бруствер винтовку, прикинул, удобно ли будет стрелять, и подтянул ремень у каски.

Вначале было тихо. Вдруг огненный смерч обрушился на передний край обороны. Похоже было, что взрывается сама земля. Лисица лёг на дно окопа. Мусов тоже. В ушах у него гулко стучала кровь, во рту пересохло, от едких газов слезились глаза. Снаряды разрывались всё ближе, по спинам солдат забарабанили комья глины. Мусову казалось, что все в окопе уже мертвы, он один уцелел каким-то чудом. Но вот фашистские батареи перенесли огонь в глубину обороны. Спереди посыпалась сухая дробь автоматных очередей, началась новая атака.

- Идут ! - закричал Лисица. - Вставай !

Окопы ожили: стрелки занимали свои боевые места. Мусов был рядом с товарищем, туго прижав к плечу затыльник приклада. Повсюду всплески пламени. Рвущийся металл разворачивал мёрзлую землю. Пулю за пулей посылал горец навстречу вражеской пехоте, однако истошный крик на чужом языке нарастал неудержимо. Немецких автоматчиков прикрывали танки. Слышался тяжелый гул моторов, и вдруг в темноте проступили грозные очертания боевой машины. У Мусова часто забилось сердце, и его инстинктивно потянуло кинуться в сторону, подальше от надвигающегося на него танка. И всё же он не сделал ни шагу, лишь судорожно сжал рукоятку гранаты.

- Подпускай ближе ! - крикнул Лисица.

Сильный взмах - и граната летит под днище танка. Взрыв будто дробится надвое - рядом разорвалась граната Лисицы... Атака была отбита. Утром, когда зимнее солнце осветило почерневшие лица солдат, Мусов с удивлением посмотрел на своих боевых товарищей. Ночью ему казалось, что рядом с ним сражаются богатыри, а оказывается, обыкновенные люди, так похожие друг на друга в своих солдатских шинелях.

В тот день противник предпринимал несколько атак на наши позиции, но каждый раз, встречая упорное сопротивление советских воинов, откатывался на исходный рубеж... Так началась фронтовая жизнь Менли Мусова.

В ходе войны Менли Мусов часто менял военную профессию. Начинал стрелком, позже стал разведчиком, затем снайпером. Но всюду с честью оправдывал высокое звание защитника Отчизны. Когда советские войска погнали врага на запад, Мусов - разведчик успешно решал самые трудные боевые задачи.

...Над белорусской землёй третьи сутки бушевала пурга, но лесам и оврагам три дня и три ночи держали путь на запад четверо разведчиков. Сутки, как у них кончились продукты. Ноги тонули в рыхлом снегу. Тяжёлая ноша давила натруженные плечи. Где он, на мосту села Горячие Ключи, который приказано поднять на воздух ?   Не сбился ли с пути командир группы старшина Кучинский ?   Но нет, уверенно ведёт солдат старшина, уроженец этой лесной глухомани. За ним, сгибаясь под ударами холодного ветра, шагает Менли.

Разведчики пересекали мерзлое болото, поросшее густым кустарником. Всё было спокойно, как вдруг перед ними вырос гитлеровский офицер, а за ним - строй солдат, остолбеневших от неожиданности. Разведчиков было всего четверо, фашистов - около взвода. Мусов, всё время державший автомат на изготовку, отпрянул назад и выпустил по врагам длинную очередь. Ещё три очереди слились в дробный треск. Несколько немецких солдат упало. Офицер метнулся в сторону и, падая, выкрикнул команду. Но прежде чем гитлеровцы развернулись для боя, разведчики скрылись в кустарнике. Они бежали к лесу, а вслед им громыхала пальба. К ночи старшина Кучинский обнадёжил: "Лесу скоро конец, а там и Горячие Ключи".

Он не ошибся, В темноте они подошли к селу. Старшина сам пошёл в разведку. Подкравшись к первой избе, припал ухом к ставне. В это время на крыльцо вышел мальчик лет 12-ти. Запахнув стеганку, он зашагал заснеженной тропой прямо к сараю, где залегли разведчики, готовые прийти на помощь старшине. Мусов ласково окликнул парнишку: "Сынок !"

Тот в испуге хотел было пуститься наутёк, но, присмотревшись, зашептал, задыхаясь от радости: "Ой... свои ?"

Подошёл старшина и спросил у него, нельзя ли где-нибудь переночевать.

- Ой, нет !   У нас нельзя. У нас гестаповцы, офицеры. Нигде нельзя, - заключил мальчуган со вздохом. - Вся деревня фашистами забита. - И вдруг спохватился: - Знаете что ?   Я вас устрою !   Подождите минутку - дрова отнесу.

Вскоре, вслед за мальчиком, разведчики вошли в сарай и взобрались на чердак. Солдаты упали на солому, даже не сняв своей тяжёлой ноши. Чередуясь на дневальстве, они проспали больше суток. Потом парнишка принес поесть и сообщил, что гестаповцы поспешно собрались и куда-то уехали. Их сменили в избе подрывники - сапёры. Мальчик успел выведать, что готовится взрыв моста через реку Гнилушу. Уже и ящики подложили, провода подвели.

Скорее всего гитлеровцы собираются оставить село, чтобы, укрепившись на правом высоком берегу реки, встретить наступающие части Советской Армии мощным огнём. Разведчики по рации сообщили об этом в штаб дивизии. Им ответили: "Задание выполняйте сегодня ночью. Исполнение доложите. Желаем удачи".

Предстояло сорвать замысел врага - взорвать мост, прежде чем гитлеровцы успеют перебраться на тот берег. Вечером, обдумывая план действий, разведчики услышали стук топоров, доносившийся из леса. К мосту потянулась вереница солдат с брёвнами на плечах. И вот тогда у Мусова блеснула дерзкая мысль: пользуясь темнотой, включиться в эту вереницу и добраться до моста под видом немцев, перетаскивающих бревна. Так и решили. Вскоре четверо разведчиков попарно вышли из леса с брёвнами на плечах. Впереди шли Кучинский и Мусов. Они должны были взорвать мост, а следовавшие за ними Сорокин и Грунин - обеспечить передачу донесение в полк о выполнении задания.

Подойдя к мосту, возле которого у притухшего костра сошлись на перекур немецкие солдаты, старшина обернулся к Мусову и шепнул ему: "Толкай сильнее, чтобы кругляк скатился вниз. Будем прыгать вслед !".

И вот разведчики под мостом. Вспышка артиллерийских разрывов да неяркое зарево далекого пожара плохо помогают ориентироваться в темноте. Ноги скользят по заиндевелым креплениям. На каждом шагу можно сорваться в ледяную воду. Наконец, Кучинский нащупал провод. Нужна была немалая ловкость, чтобы пробираться вдоль него по скользким балкам. А на плечах полушубок, автомат, взрывчатка... Несмотря на мороз, разведчики решили сбросить полушубки. Мусов вернулся с ними на берег и закопал их в снегу.

В сплетении балок старшина нащупал ящик со взрывчаткой и начал крепить к нему заряд. Окоченевшие пальцы не сгибались. Пришлось передать взрыватель Мусову.

- Вворачивай, а я вернусь за полушубками... Замерзнем, не доползём.

Кучинский повернул было к берегу, но оттуда послышался лязг лопат, скрип снега, отрывистые команды. Старшина догадался - это сапёры начали минировать берег. Тут уже стало не до полушубков. Мусов установил взрыватель, соединил его с тяжёлым мотком провода и пополз дальше. Вскоре ему удалось нащупать ногами зыбкий настил подмостков. За ним полз старшина. Разматывая провод, разведчики добрались до второго, а потом до третьего ящика со взрывчаткой и с трудом, негнущимися пальцами, подключили их в общую сеть. Теперь - на другой берег.

Новая задача - как по скрипучему снегу проскользнуть мимо часового ?   Разведчики глянули вверх. Совсем близко, с винтовкой наперевес, вышагивал долговязый немецкий солдат.

- Надо убрать,- шепнул старшина.

Несколько минут они сидели под мостом, растирая окоченевшие руки, пока пальцы обрели способность крепко держать оружие. Потом сняли сапоги, засунули голениша под ремень и поползли. Мусов полз с ножом в зубах. Часовой удалялся. Вскочив, Мусов прыгнул ему на спину. Слабый вскрик, стук упавшей винтовки... Путь свободен. Разведчики бегут, не чувствуя под ногами обледеневшего настила моста. Скорее на берег, залечь в укрытии. Там останется только повернуть ручку взрывмашинки. Внезапный оклик на немецком языке:

- Стой !   Кто идёт ?!

Старшина спрыгнул с моста в снег, рядом упал Мусов. Спустя мгновенье грохот тройного взрыва потряс всю окрестность...

Однажды Менли Мусов получил известие о злодеяниях гитлеровцев, которые они совершили за короткое время оккупации его родного края, в частности, как они загнали большую группу колхозников в силосные ямы и забросали гранатами. Среди жертв этой дикой расправы было 17 детей в возрасте 3 - 7 лет. После этого письма боец потерял покой. Ходил хмурый, задумчивый. А однажды в беседе с командиром Менли сказал:

- Хочу стать снайпером, чтобы разить нещадно фашистского зверя.

После этой беседы командир направил его на краткосрочные курсы снайперов. Такие курсы постоянно действовали в дивизии. Там Мусов основательно изучил снайперскую винтовку и вскоре вернулся в полк с отличной характеристикой. Отказываясь от сна и отдыха, он стал охотиться со снайперской винтовкой за фашистским зверьём.

- Разве может дремать чабан, если волки в стаде ? - говорил он.

В те дни советские войска готовились к большому наступлению в Белоруссии. Менли каждый день выходил на свободную охоту. Его личный счёт сражённых фашистов постоянно рос. О нём писала дивизионная газета. У Менли появились и свои ученики. Словом, как он однажды выразился, "нашёл своё настоящее место на войне".

Однако не сразу горец стал настоящим снайпером. С большим упорством и терпением овладевал Мусов искусством снайперской стрельбы. Он уходил на охоту и не возвращался, пока не сразит хотя бы одного гитлеровца. Помогли ему и снайперские курсы и советы его фронтового друга снайпера Лисицы. И вот Лисица погиб. Случилось это в Польше. Соблюдая обычай горцев, Мусов ничем не выдал своего горя - сохранил его в душе. Он только попросил командира разрешить ему свободную охоту. Лишь на третьи сутки удалось Менли Фицевичу засечь неуловимого противника.

Они заметили друг друга почти одновременно. Началось соревнование на выдержку. Не отрывая винтовки от плеча, через трубку оптического прицела советский снайпер неотступно следил за большим обомшелым камнем, за которым залёг враг. Прошел час, другой. Менли лежал неподвижно, как и этот камень, который он держал на мушке. Он разрешал себе только время от времени пошевелить пальцами. Но указательный палец правой руки всё время оставался на спуске курка. Откуда-то со стороны, жужжа, проносились пули. Над головой шуршали снаряды. Подходил к концу 3-й час поединка. И нервы фашиста не выдержали. Он заёрзал и на мгновение открыл себя. Этого было достаточно. Мусов нажал на спуск, и немецкий снайпер вывалился из-за камня.

Боевой путь Менли Мусова закончился на Эльбе. Не один десяток вражеских снайперов, офицеров, артиллеристов - наблюдателей, пулемётчиков сразил он за годы войны.

После войны Мусов вернулся в родное село Камепномостское. Стал одним из лучших овцеводов республики. Издалека к нему приезжали за опытом и чабаны и ученые. Коммунист Мусов избирался депутатом Верховного Совета Кабардино - Балкарской АССР. Много лет отдал он любимому делу: как и на фронте, в мирные дни Мусов всегда был на переднем крае. Таков уж его характер...

Умер Менли Фицевич в 1963 году. Имя отважного сына кабардинского парода присвоено одной из улиц родного села.