Снайперы из крепости Орешек

С Сентября 1941 года по Январь 1943 года группа советских воинов и моряков - балтийцев обороняла крепость Орешек ( в ту пору крепость на острове Ореховом, город на левом берегу Невы и железнодорожная станция на её другой стороне назывались Шлиссельбургом. Ныне крепость и город носят имя Петрокрепость ). Отрезанный от основных частей Красной Армии водами Ладоги, гарнизон крепости делал всё возможное, чтобы помешать немецким войскам форсировать Ладожское озеро и Неву в районе города Шлиссельбурга. О боевой деятельности бойцов - этой крепости, которые время от времени занимались снайперской деятельностью, вспоминают участники тех событий.

Вы спросите - почему время от времени ?   Дело в том, что гарнизон крепости был маленьким, поэтому бойцам приходилось одновременно выполнять различные функции: быть одновременно разведчиками, снайперами, связными, артиллеристами и так далее. Так уж получилось...

*     *     *

Когда наши артиллеристы вывели мз строя водонапорную башню в Шлиссельбурге, гитлеровцам пришлось таскать воду канистрами и вёдрами из Ладожского озера. А берег здесь открытый, песчаны, растительности почти нет, и каждый солдат - водонос был отличной мишенью.

Тогда враг вместе с водоносами стал пригонять к озеру шлисселъбургских ребятишек. Мы вынуждены были прекратить огонь, чтобы случайно не погубить кого - нибудь из детей.

Фашисты вроде бы и добились своего. Но ненадолго: всего на 5 дней. Ровно столько времени ушло на подготовку снайперов, которую взял на себя комендант гарнизона капитан Николай Иванович Чугунов. Он сам прекрасно стрелял и счёт мести в крепости открыл первым, показав, как надо снимать вражеских водоносов, прячущихся за детские спины. Гитлеровцы перестали использовать в качестве прикрытия ребят и вынуждены были запасаться водой только ночью.

Снайперскую школу в Орешке прошёл и знаменитый на весь Ленинградский фронт Пётр Голиченков, впоследствии Герой Советского Союза. Но вначале особенно отличился Серафим Кузнецов. В один из дней он уничтожил 9 фашистов. Озлобленный враг устроил за Кузнецовым настоящую охоту. Крепостная стена, где была его снайперская точка, заволакивалась пылбю и дымом. Осколки разрывных пуль в кровь изранили лицо и руки Серафима, но он продолжал истреблять, оккупантов в Шлиссельбурге. Как и другие снайперы, он дежурил в своей точке с рассвета и до темноты.

К Декабрю 1941 года снайперы крепости Орешек уничтожили 186 вражеских солдат и офицеров.

( Из воспоминаний И. Цыбульского в книге - "Разорванное кольцо". )*     *     *

...Гарнизон крепости не выходил из боя. Фашисты круглыми сутками, методично и налётами, обстреливали остров из дальнобойных орудий и миномётов. В скором времени все здания крепости были разрушены. Крепчайший старинный кирпич превращался в пыль, и над островом всё время висело красное облако. Но гарнизон, уйдя под землю, стойко оборонялся. Мы непрерывно днём и ночью вели наблюдение за врагом, огнём своей артиллерии, миномётов и пулемётов мешали строить новые укрепления, сковывали его силы, держали его в постоянном напряжении.

Припоминается такая история. Наши артиллеристы разрушили водопроводную сеть в Шлиссельбурге. Гитлеровцы вынуждены были ведрами таскать воду из Ладожского озера, - без воды не проживешь... Надо сказать, что берег здесь был ровный, открытый, почти без всякой растительности. Каждый вражеский солдат, появившийся с вёдрами или канистрами, был отличной мишенью. Не одного из них наши стрелки и миномётчики замертво уложили на светлом прибрежном песке. Тогда враг пошёл на коварную хитрость: вместе с водоносами стал выгонять к озеру шлиссельбургских ребятишек. Тут уж мы, конечно, не могли вести ни пулемётного, ни миномётного огня. Даже из винтовок перестали стрелять: а вдруг мальчишку зацепишь нечаянно ?   Словом, враг вроде бы добился своего. Но только - вроде бы. На самом же деле он натолкнул нас на замечательную мысль.

В гарнизоне нашей крепости было много пограничников из 152-го полка 1-й дивизии войск НКВД, людей, которых сама служба даже в мирное время обязывала быть хорошими стрелками. Не хочу показаться нескромным, но я как кадровый командир - пограничник тоже обязан был хорошо владеть стрелковым оружием, и владел, конечно... Мы создали снайперскую команду из 20 отличных стрелков. Подготовку снайперов я взял на себя. Обучение их продолжалось 5 дней.

Когда мы с комиссаром убедились, что бойцы команды стали не просто отличными стрелками, а настоящими снайперами, они получили первую боевую задачу: снимать вражеских водоносов, оставляя невредимыми ребятишек, за спины которых фашисты трусливо прятались. Мне выпала честь первым открыть лицевой снайперский счёт...

Буквально на следующий день после того, как наши снайперы принялись за свою боевую работу, гитлеровцам пришлось пробираться к озеру короткими перебежками и ползком. Но снайперские пули и в этом случае настигали их беспощадно. Вскоре фашисты совсем перестали показываться днём - водой запасались ночью. Нашу снайперскую школу окончила замечательная тройка разведчиков: Степан Левченко, Серафим Кузнецов и Пётр Собольков. Её выпускником был и Пётр Голиченков, впоследствии знаменитый на весь Ленинградский фронт снайпер, Герой Советского Союза. В числе первых снайперов нашего гарнизона были также Константин Боярский, Иван Долинский, Лев Глазман.

Поначалу особенно отличился Серафим Кузнецов. В первую свою снайперскую неделю он истребил более 20 захватчиков. Был в этой неделе рекордный день, когда от его метких пуль отправились на тот свет 9 гитлеровцев. Противник устроил настоящую охоту за Кузнецовым. Часто его боевая точка заволакивалась пылью и дымом, а крепостная стена слева от него была вся избита разрывными пулями. Мельчайшие осколки пуль впивались в лицо и руки. Но снайпер продолжал выслеживать врага ( в ночь с 27 на 28 Сентября 1941 года Серафим Кузнецов был тяжело ранен )...

Н. И. Чугунов.

Я пробыл в крепости до 4 Декабря 1941 года ( потом получил назначение в другую часть ), и к этому времени мои бывшие ученики уничтожили 186 вражеских солдат и офицеров. И выходило, что перестала существовать на свете целая рота ненавистных захватчиков, - это был не такой уж плохой итог снайперской работы...

( Чугунов Николай Иванович - Подполковник, бывший комендант крепости Орешек
с 11 Сентября 1941 года по 4 Декабря 1941 года.   Позднее участвовал в боях
на Ленинградском и других фронтах. )*     *     *

Как - то ранним утром мы увидели над колокольней собора в Шлиссельбурге фашистский флаг. Наши артиллеристы буквально считанными выстрелами сбили фашистское полотнище.

На следующее утро рядовые Левченко и Кузнецов на самой высокой точке крепости - на водонапорной башне - водрузили наш красный флаг. Увидев его, фашисты незамедлительно открыли интенсивный огонь. Надо сказать, артиллеристы они были неважные. Совсем рядом с флагом чертили свои огненные строчки трассирующие снаряды, ударялись в массивные стены башни, откалывали куски кирпича, но красное полотнище продолжало развеваться на ветру. В нескольких местах оно было пробито вражескими осколками. Только через несколько дней фашистам удалось разбить водонапорную башню...

На психику противника мы воздействовали не только нашим гордо развевающимся флагом, но и своеобразной "наглядной агитацией". Здесь отличился любимец всего гарнизона рядовой Степан Левченко, признанный снайпер и разведчик, а от природы - талантливый художник. На листе фанеры он нарисовал плакат, который вызывал у гитлеровцев неистовую ярость. Горчицей и сажей - никаких красок у нас не было - кистью из конского хвоста Левченко изобразил весьма выразительную картину: на фоне тёмного неба - могила с берёзовым крестом; на крест надета пробитая осколком железная немецкая каска; в верхней и нижней частях плаката броская надпись на немецком языке - "Вот что ждёт тебя под Ленинградом !".

Сам же Степан Левченко с помощью ещё одного бойца тёмной ночью вывесил этот плакат, поддерживаемый стальными тросами, на крепостной стене, обращённой к противнику. Утром, как только рассвело, гитлеровцы открыли ураганный огонь по плакату, а заодно и по крепости. Неистовствовали вражеские артиллеристы до тех пор, пока плакат не превратился в щепки...

Вспоминается мне и такой эпизод, связанный с Левченко. На правом берегу готовились лыжные соревнования. От нашего гарнизона для участия в них был выделен один стрелковый взвод, который перед рассветом уходил на берег, а с наступлением темноты возвращался в крепость. Как хороший лыжник, ходил на ежедневные тренировки и наш художник, снайпер н разведчик Степан Левченко. Деятельный, предельно честный и добросовестный человек, он всегда у нас был занят по горло, - в это время Левченко исполнял обязанности кладовщика, выдавал продукты на кухню и два раза в день хлеб личному составу. Чтобы не срывать его подготовки к ответственным соревнованиям, мы приказали Левченко выдавать хлеб раз в сутки - утром, перед уходом на лыжную тренировку. Он выслушал приказ с серьёзным видом, ответил: "Есть !", только глаза его хитренько прищурились. И не зря.

Через несколько дней выяснилось, что наш кладовщик Левченко хлеб выдавал не один раз в сутки, как было приказано для его же удобства, а прежним порядком. Он возвращался в крепость за час до обеда. Возвращался специально для того, чтобы выдать людям хлеб перед обедом. И шёл он светлым днём на виду противника, правда, шёл в маскхалате. Выдав хлеб, прятался от начальства в одном из подразделений, пока не вернётся взвод с тренировки.

Я хотел наказать его за невыполнение приказа, но не смог этого сделать. Левченко чистосердечно признался во всём. Оказалось, что ради товарищей рисковал он собственной жизнью: если бы Левченко выдавал утром сразу всю дневную норму хлеба, то люди этот хлеб и съели бы сразу, не дожидаясь обеда...

Своеобразной летописью славных дел гарнизона крепости был наш окопный журнал "Орешек", выпускавшийся с Апреля 1942 года ( всего было выпущено 10 номеров ). Одним из членов редколлегии был наш разведчик и снайпер Степан Левченко, одарённы художник, - все иллюстрации выполнял он. Журнал "Орешек" в каждом номере рассказывал читателям об истребителях. Признанный в гарнизоне очеркист и пулеметчик Александр Тетерин часто писал о них. Вот отрывок из его очерка, опубликованного во втором номере журнала:

"13 Мая помощник командира взвода Стройный и снайпер Долинский уничтожили по одному фашисту. В 12 часов дня снайпер Долинский отправился на "охоту". Он занял боевую позицию. Где - то близко беспрерывно строчил немецкий автоматчик. Долинский обстрелял все известные ему вражеские амбразуры, но автоматчик никак не унимался. Где же он, чёрт, засел ?   Но вот Долинский заметил, как между двумя камнями, лежавшими у самой кромки воды, появились короткие и еле видные вспышки. Долинский всадил меткую пулю чуть пониже этих вспышек, и между камнями поднялась грузная фигура.

- Смотри, какого краснорожего поднял ! - крикнул Долинский своему напарнику, снайперу Боярскому.

Жирная "дичь" уткнулась головой в землю и уж больше не поднялась..."

О зверствах оккупантов на советской земле много писалось тогда в газетах. Но одно дело читать в газетах о страданиях людей, которых ты не знал и не видел, и совсем другое - когда рассказывает о муках своих родных и близких боец, который воюет рядом с тобой, с которым ты ешь чуть ли не из одного котелка. Такие письма, написанные кровью сердца твоего боевого товарища, переполняли горячим гневом к врагу и твоё сердце. Главным личным делом становилось одно: беспощадно бить ненавистных оккупантов.

Страшным горем поделился со своими боевыми товарищами со страниц "Орешка" замечательный наш связист Александр Степанович Коносов:

"В деревне Волыно - Кожевниково Высоковского района Калининской области жила моя семья. Во время прихода в эту деревню фашистских извергов начались неслыханные издевательства над мирным населением, грабёж, разбой, расстрелы. Фашисты сожгли 29 дворов, 6 дворов разбомбили с воздуха, забрали подчистую весь колхозный скот и птицу, отнимали одежду и обувь. Во время отступления бандиты увели с собой насильно 37 семей.

Жена моя, спасаясь от фашистских снарядов, по неопытности ушла с тремя детьми в сарай. От зажигательного снаряда сарай загорелся и сгорел вместе с моей семьёй.

Рядом с Волыно - Кожевниковом расположена деревня Соплово, в которой жила моя мать. Немецкие разбойники сожгли 56 дворов, также дочиста ограбили колхозников и превратили деревню в пепелище.

И вот теперь, зная о страшной смерти моей семьи, о мучениях и страданиях моей родной матери, я горю желанием мстить фашистам жестоко, беспощадно !   Образ моей жены и любимых детей зовёт меня к этому.

Я связист по специальности, но я ещё и истребитель немецких оккупантов. В свободное от прямых работ время я уничтожил уже 4-х бандитов, но я наметил убить 10. И это будет сделано !".

( Подполковник В. А. Марулин - бывший комиссар гарнизона
крепости с 11 Сентября 1941 года по Октябрь 1942 года )*     *     *

В ночь на 11 Сентября 1941 года шестеро бойцов из нашего батальона во главе с командиром отделения И. Нечипуренко были направлены в Орешек на пополнение маленького, только что созданного гарнизона крепости. С этого дня наше подразделение было неразрывно связано с Орешком, и каждый человек оттуда стал для нас своим. Ведь он приходил с острова, где сражались наши товарищи.

Эта связь укрепилась ещё больше в Декабре, когда на должность начальника штаба батальона был назначен Лейтенант Ростислав Тяжов, бывший до этого короткое время комендантом Орешка. Это был молодой волевой командир, который о службе в Орешке рассказывал всегда с гордостью.

Несмотря на то что он был комендантом, Тяжов частенько выходил на снайперский рубеж, чтобы "поохотиться" на гитлеровцев. Свою винтовку с оптическим прицелом Лейтенант принёс и в штаб батальона.

( Подполковник Ф. А. Шарков - бывший командир стрелковой роты
2-го полка 1-й стрелковой дивизии войск НКВД )*     *     *

...О такой огневой точке мог только мечтать каждый снайпер: позиция противника всего в сотне метров, а враг тебя не видит. Фашисты недоумевают - откуда стреляют ?   Им и в голову прийти не может, что два красноармейца забрались ночью на полузатопленную в Неве землечерпалку, стоящую у них под самым носом, и ведут оттуда огонь.

Попали мы на землечерпалку так. Накануне, после комсомольского собрания группы, в которую входили роты автоматчиков, разведчиков, сапёров и связистов, ко мне - комсомольскому секретарю - подошёл невысокий крепыш:

- Комсорг, пошли со мной дразнить немцев.

- А как ты их думаешь дразнить ? - спросил я.

- Видел землечерпалку на Неве, подбитую ?   Так вот, подберёмся к ней ночью в лодке. А утром стрелять начнём. Пусть фашисты подёргаются.

Идея показалась мне заманчивой. Получив "добро" от командира, мы той же ночью отправились к землечерпалке. С собой прихватили ручной пулемёт, 2 винтовки с оптическими прицелами и глушителями да 3 ящика патронов.

До землечерпалки добрались благополучно. Спустились в кубрик, устроились на тюфяках, как будто специально для нас приготовленных. Тут только и познакомились по - настоящему друг с другом. Василий - так, помню, звали парня - был сибиряком. Он оказался разговорчивым собеседником, всё о родных краях вспоминал.

Мне тоже было что рассказать. По тем временам - осень 1941 года - я был опытным бойцом. Участвовал в освобождении Западной Украины в 1939-м, в Финской кампании, да и в эти несколько месяцев войны с фашистской Германией успел многое повидать. В составе парашютного десанта был выброшен в районе Полоцка в тыл врага, раненым попал в плен, дважды под пулями автоматов рыл себе могилу - так меня гитлеровцы стращали. Удалось бежать.

В Сентябре 1941 года я был зачислен в отряд политбойцов Московского района, а затем попал во 2-й стрелковый полк 1-й стрелковой дивизии войск НКВД.

В разговорах прошла ночь. Когда начало светать, мы вылезли на палубу. Укрываясь за металлическими конструкциями судна, стали вести снайперский огонь по врагу.

Вот уже несколько часовых на берегу выведены из строя. Фашисты, обозлясь, начинают вести беспорядочный миномётный огонь по правому берегу и по Орошку. Палят ожесточённо, грохот стоит неимоверный. А нам чем больше шума, тем дольше мы можем оставаться незамеченными.

Часов в 12, однако, нас всё же засекли. Фашисты обрушили на землечерпалку артиллерийский, миномётный и пулемётный огонь. Били не переставая 2 часа. Мы в это время сидели в машинном отделении.

Как только гитлеровцы прекратили огонь, мы снова вылезли на палубу и вновь стали охотиться за ними. Но враг был уже начеку. Не успели мы сделать и нескольких выстрелов, как над нашими головами засвистели пули. Потом гитлеровцы опять начали миномётно - артиллерийский огонь. Мы снова спустились в машинное отделение. Вскоре огонь был прекращён. Я тогда сказал Василию:

- Идём скорее наверх, а то они могут попытаться живьём нас забрать...

Василий первым вылез на палубу.

- Комсорг, лодка с немцами плывёт к нам ! - крикнул он.

- Вася !   За пулемёт !

Мой напарник послал из пулемёта очередь. Все 6 гитлеровцев, находившиеся в лодке, были убиты. Тогда фашисты опять открыли по землечерпалке артиллерийский огонь. Один из снарядов попал в борт и разворотил его. Землечерпалка накренилась. Половину машинного отделения и кубрик, в котором мы отдыхали, залила вода. Больше укрыться было негде, а тут ещё пошёл сильный дождь. Уйти с землечерпалки мы не могли - наша лодка была разбита и затонула, виднелась лишь её цепь... К тому же Василий был ранен.

Наступило утро. Обстрел не прекращался. Чтобы как - то оповестить своих, что мы живы, мы вывесили окровавленную рубаху Василия на мачту. В ожидании помощи прошёл день - голодный и, как показалось тогда нам, последний наш день. Мы замерзали. Патронов осталось совсем мало. Однако с наступлением темноты с правого берега подошла лодка и нас переправили в крепость. Так состоялось моё знакомство с Орешком.

...В суровые Декабрьские дни 1941 года в нашем полку развернулось движение снайперов - истребителей. Во всех подразделениях прошли комсомольские и партийные собрания, на которых обсуждался лозунг: "Почёт бойцу, который уничтожит одного врага, слава тому, кто уничтожит 10 гитлеровцев, и вечная благодарность тому, кто уничтожит 100 фашистов !"

Были открыты лицевые счета снайперов. В первый же день снайперской стрельбы молодой солдат Пьянков убил 8 фашистов, я - троих. Комендант крепости Чугунов и комиссар Марулин перед строем поставили нас в пример.

В. Первухин ( слева )

На второй день истребителей стало больше. К нам присоединились Первухин, Смирнов, Ермаков, ещё несколько бойцов. Бойцы - снайперы вели огонь с крепостной стены. Мы приходили сюда в свободное время, занимали излюбленные места в расщелинах и иногда часами выслеживали противника.

С крепостных стен вражеские позиции представали перед нами как на ладони. Мы могли наблюдать смену постов, передислокацию небольших подразделений, движение автомашин. Поэтому перед нами командование поставило особую задачу: совмещать снайперскую работу и разведку.

По 3 - 4 раза в день противник, как по расписанию, открывал массированный огонь по крепости. Кроме того, гитлеровцы начинали обстрел крепости после каждого удачного выстрела нашего снайпера. Снаряды и мины ложились так густо, что истребителям приходилось на время укрываться в казематах. Бойцы шутя говорили:

- Немцев залихорадило. Надо малость передохнуть...

Прекращался обстрел, и снайперы снова появлялись на стенах. Для истребителей - разведчиков часы обстрела были самым горячим временем. Мы, укрываясь на стене, засекали вражеские огневые точки, наносили их на карту. А дальше в дело вступали наши пулемёты и артиллерия...

( Куклин Иван Уварович - бывший заместитель
политрука взвода разведки 2-го полка
1-й стрелковой дивизии войск НКВД )
*     *     *

Известно крылатое выражение о том, что "война рождает героев". Но разве только война ?   Рано вышел из неё отважный разведчик Иван Куклин. В вылазке под Шлиссельбургом в Январе 1942 года был он тяжело ранен, больше года лежал в госпиталях, выписался инвалидом 1-й группы.

Всё ?   Сиди дома, лечись, получай пенсию ?   Ну, нет, Иван Уварович не хотел сдаваться. Упорно и решительно доказывал он, что сможет ещё работать, приносить пользу. Его отправили на село, там избрали председателем колхоза. И хозяйство стало справляться со своими задачами. Женщины говорили: "Будем равняться по Куклину. Он у нас правофланговый". И равнялись. И вершили чудеса трудового героизма.

Два года руководил Иван Уварович колхозом, и не сразу скажешь, где было труднее: на фронте или в тылу. Но болезнь снова сразила Куклина, на сей раз надолго. Сейчас он живёт в Ленинграде, персональный пенсионер. Когда приходят из жилищной конторы с тем или иным партийным поручением, не отказывается.

*     *     *

...Давно всё это было - 30 лет назад. Но, вспоминая Орешек, хочется ещё раз сказать хотя бы о некоторых наших замечательных людях.

Выдержка и уверенность в себе, в товарищах, поистине железная стойкость были характерными чертами каждого члена нашего боевого коллектива.

...Матрос Сергеев со снайперской винтовкой уже два часа подстерегал фашистского пулемётчика, пристроившегося на противоположном берегу за большим камнем. Этот пулемётчик доставлял нам много хлопот: он засел напротив крепости и бил прямо по амбразуре Флажной башни, где у нас была установлена 45-миллиметровая пушка.

Начался обстрел крепости. Осколок мины раздробил Сергееву ногу. Он упал на колено и в тот же самый миг увидел, что здоровенный гитлеровец за камнем начал передвигать пулемёт. Матрос, преодолевая боль, прицелился, опершись на выступ стены. Пуля попала прямо в фашиста. Только после этого матрос пошёл на перевязку.

Не меньшую выдержку и дисциплинированность проявляли старшина Косаченко, матросы Колбасин и Коньков.

...Любили на батарее нашего почтальона комсомольца Володю Конькова. Это был самый юный боец батареи, настоящий весельчак. Каждое утро я слышал по телефону доклад наблюдающего: "Сокол" отходит !"   Это Володя на маленькой прогулочной шлюпке, имевшей на борту сохранившееся с мирных дней название "Сокол", отправлялся на правый берег, на полевую почту. Едва шлюпка появлялась на середине реки, гитлеровцу начинали стрелять по ней из автоматов и пулемётов. Но Коньков, искусно маневрируя, невредимым прорывался к правому берегу. Бывали случаи, когда ему приходилось добираться обратно в крепость вплавь, и, несмотря ни на что, письма и газеты доставлялись батарейцам в целости и сохранности.

( Капитан П. Н. Кочаненков - бывший командир 409-й артиллерийской
батареи КБФ с 7 Ноября 1941 года по Январь 1943 года )*     *     *

Как - то в начале Марта или конце Февраля 1942 года, теперь уже точно не помню, на крепость обрушился огонь невиданной до этого силы. Стреляло одновременно несколько десятков стволов крупного калибра. Около 4 часов свирепствовали вражеские артиллеристы.

Мы не знали, с какой целью учинил враг эту жестокую огневую обработку. Может быть, готовился к штурму ?   Поднятые по боевой тревоге бойцы и командиры заняли свои места, готовые в любую минуту к отражению вражеского штурма. Какая нужна была крепкая воля, несокрушимая стойкость и мужество, чтобы не дрогнуть !   И наши люди не дрогнули, выстояли, да ко всему прочему ещё нанесли врагу немалый урон.

Противник, твёрдо уверенный в том, что неожиданным и мощным огневым налётом гарнизон крепости подавлен и деморализован и что осталось только добить его, подтянул пушки к самому переднему краю обороны и нахально выкатил их на открытые позиции. Мы немедленно воспользовались этим.

Наши славные снайперы Боярский, Долинский, Глазман, Устиненков, Собольников и Левченко, занявшие боевые позиции на третьем этаже Г-образного корпуса, меткими пулями уничтожили орудийную прислугу. Беспощадным огнём наши и морские артиллеристы заставили замолчать несколько вражеских орудий. Не отставали от артиллеристов и миномётчики. Дорого обошлась врагам эта затея...

( Полковник Стулов В. А. - бывший комендант гарнизона
крепости Орешек с Февраля по Август 1942 года )*     *     *

E. А. Устиненков - легендарный связной, совершивший под вражеским огнём десятки лодочных рейсов с Большой земли в Орешек и из Орешка на Большую землю, - работает сейчас бетонщиком в одном из Цехов научно - производственного объединения "Позитрон". Работает хорошо, на самых трудных и сложных участках. Когда многотиражка объединения в Январском номере 1971 года, посвящённом снятию ленинградской блокады, рассказала о славном подвиге связного Орешка, многие были несказанно удивлены. Скромный производственник, вроде бы даже застенчивый, никогда не "хвастался" своими фронтовыми делами, и вдруг - герой, легендарная личность. К нему обращались с многочисленными вопросами, просили рассказать о боевых эпизодах, о "самом страшном". Он отнекивался, отмахивался: "Ездил, мол, на лодке туда и обратно - и всё тут, чего ещё рассказывать..."

Таким скромным, не любящим шумных эффектов и восклицаний, был он и в те огневые дни. В таком духе воспитывает и молодёжь: дело своё делай тихо и хорошо, поменьше говори о себе - пусть лучше о тебе другие скажут.

*     *     *

В середине Июня 1942 года, наблюдая за передвижениями фашистов в городе, бойцы заметили, что в одни и те же часы два вражеских солдата стремглав пробегают просматриваемый участок на берегу Ново - Ладожского канала и исчезают за дамбой. Спустя несколько минут этим же маршрутом пробегали, появившись из - за дамбы, два других гитлеровца. Снайперы Иван Долинский, Константин Боярский и Пётр Собольков, дежурившие на верхних этажах крепостных зданий, уничтожили до десятка таких "перебежчиков", но, несмотря на это, гитлеровцы, маскируясь только возможно, продолжали курсировать. "Наверняка караул меняется, - сказал Попков. - Видно, первейшей важности, даже наш огонь не может изменить маршрута". Как потом стало известно, загадочным объектом оказались две самоходные баржи, гружённые боеприпасами. Вскоре они были уничтожены огнём нашей артиллерии...

( Майор И. И. Канашин - бывший артиллерист крепости
с Апреля 1942 года по Январь 1943 года )*     *     *

Вот уже 30 лет ношу я в кармане одну фотографию. Любительский снимок потускнел, и, наверное, не каждый запечатлённый на нём сегодня себя узнает. Но когда я смотрю на эту карточку, то вспоминаю их всех и всё, что с ними связано. Вот командир батареи Николай Нетужилов, рядом политрук Андрей Василенко, артиллерийский мастер Константин Калинин. А вот и я, старшина батареи.

Я пришёл на Орешек весной 1942 года из взвода полковой разведки. Откровенно говоря, привыкать к обязанностям старшины было трудно. Я привык к подвижной службе, к рискованным походам в тыл врага, к рукопашным схваткам с фашистами. А здесь нужно было заниматься обеспечением артиллеристов. На мне лежала забота об их одежде, питании, боезапасе к многом другом. Но ведь хотелось и самому уничтожать врагов.

Я выбирал свободные минуты и вместе со снайпером Василием Коростылёвым и комсоргом Львом Глазманом уходил на 4-й этаж Г-образного корпуса. Оттуда были хорошо видны вражеские позиции. Глазман, прекрасно владеющий немецким языком, начинал читать в рупор листовки, обращённые к солдатам противника. В ответ гитлеровцы открывали огонь, а мы из винтовки и пулемёта расстреливали фашистских миномётчиков.

Разумеется, не всё и не всегда проходило гладко. Однажды мы с Коростылёвым обстреливали наблюдательный пункт фашистов, расположенный в городской церкви. Там что - то загорелось. Повалил густой дым. Гитлеровцы из миномётов начали обстреливать крепость, вели прицельный огонь по Г-образному корпусу, с которого мы обстреливали их наблюдателей. После одного из попаданий рухнули стена и перекрытия. Мы оказались отрезанными от земли, от товарищей. Положение было не из приятных. Только после того как обстрел закончился, нас сняли с карниза.

Этот и многие другие эпизоды из нашей орешковской жизни врезались в память. И когда я смотрю на фотографию, на которой снят вместе с боевыми друзьями, я вспоминаю те дни...

( Старшина Г. И. Попков - в крепости был с Мая 1942 года по Январь 1943 года )*     *     *

Одной из ярких страниц боевой деятельности нашей 1-й дивизии войск НКВД было истребительное движение. Снайперы - истребители блестяще доказали, что, находясь и в обороне, можно вывести из строя большое число вражеских солдат и офицеров, нанося оккупантам значительные и невосполнимые потери.

Одними из первых истребителей на Ленинградском фронте были воины нашей дивизии Иван Вежливцев и Пётр Голиченков. Обоим в Феврале 1942 года было присвоено звание Героя Советского Союза. Важно было поддержать, развить отличную инициативу. И из частей, подразделений сообщали в штаб дивизии о многих истребителях, об их успехах. Однако один случай заставил меня по - новому взглянуть на получаемые сводки.

Пробираюсь как - то в окоп снайпера, к тому времени уже довольно популярного в своём батальоне. Спрашиваю о результатах сегодняшней "охоты". Солдат не без гордости докладывает:

- Только что, товарищ Генерал, уложил второго фрица. Высунул он из траншеи свою голову, тут я его и достал.

- Хорошо, что достал, очень хорошо, что одним стреляющим фашистом стало меньше. Только как это подтвердить можно ?   Небось справки с той стороны не пришлют...

- А справки и не надо, товарищ Генерал, - весело отвечает боец. - Без бумаги всё ясно. Только я выстрелил - он плюхнулся на землю и сразу же слышу, кто - то там закричал: "Носилки !..  Носилки !.."

С трудом сдерживаю улыбку.

- Ясно, - говорю. - Тут ведь близко - хорошо слышно. Только не напомнишь ли мне, как по - немецки носилки называются ?   Или там по - русски кричали ?

Молчит боец, потупился, покраснел.

- Не знаю, - говорит. - Показалось, вероятно.

Ну, думаю, хороший ли ты снайпер - ещё неизвестно, но фантазия у тебя, дружок, богатейшая...

А тут и ещё один случай подвернулся. Прохожу по первой траншее и вижу ответвление - так называемый ус - в сторону Невы. Ещё метров 25, и в тупичке хорошо оборудованный снайперский пост. Изготовившийся к стрельбе сержант ведёт в бинокль наблюдение за противником. И до того увлёкся, что даже не заметил моего прихода. Он наблюдает за противником, я - за ним.

- Ах, чёрт возьми, - шепчет он. - Вот чёрт !   Чтоб тебя черти съели !..

- В чей адрес чертяк посылаете ? - спрашиваю его. - Кто это вызывает такое неудовольствие ?

- Фрицы, конечно, - отвечает. - Там у них между двумя траншеями ложбинка. Бывало, переходят из одной траншеи в другую открыто, во весь рост - троих удалось уложить. А теперь так проскакивают, что не успеешь глазом моргнуть.

Знакомлюсь поближе со снайпером. Сержант Бондаренко, в прошлом таёжный охотник. Вот уже неделю дежурит, и ни одного выстрела не пришлось сделать. Отсюда и все его "чертяки". Спрашиваю его:

- Если дичь на какой - нибудь полянке или лесной опушке напугана охотниками, подпустит она близко к себе человека ?

- Нет, конечно.

- А если из этого самого окопчика в одной и той же ложбинке уничтожены трое фашистов, должны остальные сделать вывод ?

- Должны, товарищ Генерал.

- Вот и выходит проще простого - искать надо другую огневую позицию. А здесь ждать нечего, сколько ни чертыхайся.

Обе эти встречи заставили призадуматься над путями и судьбами истребительного движения в дивизии. Первое: учить надо наших стрелков - одного желания мало для того, чтобы иетреблять врага, требуется ещё и умение; а второе - надо сделать невозможной "липу" в таком великом деле, как уничтожение коварного и сильного врага.

И вот в Июне 1942 года провели мы при штабе дивизии трёхдневный сбор истребителей. Человек 60 явилось. У большинства обычные винтовки, у некоторых с диоптрическими и оптическими прицелами.

Начали мы занятия с боевых стрельб. Поставили на расстоянии 300 метров грудные мишени, раздали патроны, разрешили стрелять из любого положения, целиться сколько угодно.

Отстрелялась первая группа. Пошёл я к мишеням и ужаснулся. Большинство из них так и осталось целёхонькими, нетронутыми. Почти такое же положение было и во второй группе, и в третьей. Лишь человек 5 - 6 показали себя хорошими стрелками. А ведь на счету у всех было немало истребленных гитлеровцев. Только велика ли цена такого "боевого" счёта ?

Выяснилось, что оружие не пристреляно, что не знают наши истребители элементарных истин. Потому - то и выдают часто желаемое за действительность.

Постарались мы за эти 3 дня дать нашим курсантам - краткосрочникам как можно больше теоретических знаний. Помнится, один из стрелков, отправивший все свои пули "за молоком", с хитрецой заметил:

- Теория - дело хорошее. А вот кто бы практически показал, как с первого выстрела фрица снимать.

Это должно было означать: учить - то легко, а вот сам бы попробовал.

Должен сказать, что ещё в годы обучения в пехотном училище я страстно увлекался стрельбой. Позднее не раз участвовал в окружных и всесоюзных стрелковых соревнованиях, завоевывал первые и вторые места, вырастил многих снайперов. Я принял "вызов" и тут же с позиции "стоя" выпустил 5 пуль, дав кучно 4 попадания в цель. Ещё древнеримский философ Сенека утверждал, что "длинен путь через поучения, краток путь через примеры"...

Разбирая результаты стрельбы, я показал, как помогает мне знание теории.

А пока шли теоретические занятия, наши оружейники проверили и пристреляли каждую винтовку, привели к порядок оптические приборы. Завершили мы сбор, как и начали, боевыми стрельбами. Велик ли срок - 3 дня, а результаты были уже совсем иными. Теперь более половины стрелков добилось неплохих результатов.

В дальнейшем мы уделяли серьёзное внимание воспитанию снайперов - истребителей, число их в дивизии значительно возросло, они стали грозной силой для врага. А история с подбитым гитлеровцем, который с перепугу закричал: "Носилки !", ещё некоторое время имела хождение в дивизии на правах весёлого анекдота...

( Генерал - Майор Е. В. Козик - с Апреля 1942 года по Июль 1943 года командир 1-й стрелковой дивизии войск НКВД )*     *     *

Очень памятным для защитников крепости событием, ставшим признанием боевых заслуг гарнизона в масштабе всего Ленинградского фронта, стал приказ командующего войсками Ленинградского фронта от 7 Июля 1942 года. Он был опубликован в дивизионной и фронтовой газетах. В нём говорилось и о некоторых бойцах, занимающихся снайперской деятельностью:

"От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество награждаю:

Медалью "За отвагу":

1. Ефрейтора Боярского Константина Даниловича.
2. Красноармейца Долинского Ивана Терентьевича.
3. Сержанта Каменева Александра Михайловича.
4. Красноармейца Левченко Степана Александровича.
5. Ефрейтора Устиненкова Евгения Андреевича.

Медалью "За боевые заслуги":

1. Красноармейца Коносова Александра Степановича".

*     *     *

По материалам сборника "Непобеждённый Орешек", выпущенного в 1973 году "Лениздатом", удалось установить фамилии бойцов, так или иначе, занимающихся снайперской деятельностью в составе гарнизона крепости Орешек. Вот эти люди:

- Кузнецов Серафим - уничтожил не менее 20 врагов, в ночь с 27 на 28 Сентября 1941   года был тяжело ранен.
- Левченко Степан Александрович - красноармеец, награждён медалью "За отвагу".
- Боярский Константин Данилович - ефрейтор, награждён медалью "За отвагу".
- Долинский Иван Терентьевич - красноармеец, награждён медалью "За отвагу".
- Коносов Александр Степанович - красноармеец, награждён медалью "За боевые   заслуги".
- Куклин Иван Уварович - уничтожил не менее 3 врагов.
- Устиненков Евгений Андреевич - ефрейтор.
- Попков Григорий Иванович.
- Собольков Пётр.
- Коростылёв Василий.
- Глазман Лев.
- Коньков Владимир.
- Тяжов Ростислав - Лейтенант.
- Пьянков - уничтожил не менее 8 врагов.
- Первухин В., Смирнов ( младший сержант ), Ермаков, Бондаренко ( сержант ).

Более подробной информации об этих людях, к сожалению, найти пока не удалось.