![]() |
СОВЕТСКИЕ СНАЙПЕРЫ 1941 - 1945 |
||||||||||||||||||||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||||
лучшие снайперы-мужчины | снайперы-женщины | советские летчики |
Бордашевская ( Кисс ) Ольга Фёдоровна |
Едва научившись читать - это было вскоре после войны, - стал я собирать портреты героев минувших сражений. Вырезал из "Огонька" за Февраль 1945 года портрет миловидной девушки - ефрейтора с тонкими дугами чёрных бровей. Подпись под снимком гласила, что на счету Оли Бордашевской, одесской студентки, было свыше 80 уничтоженных фашистов. А через много лет журналистские пути - дороги привели меня на квартиру ответственного секретаря Одесского областного Комитета защиты мира Ольги Фёдоровны Кисс. Среди семейных реликвий увидел вдруг ту самую фотографию девушки - снайпера из "Огонька". - Не похожа ? - Ольга Фёдоровна улыбнулась. - Мне и самой иногда не верится, так давно это было. Снайпер ! Я ведь, знаете, до войны никогда не отличалась меткостью. Даже школьный учитель военного дела, бывало, говорил отцу: "Совсем вкось стреляет девчонка". А потом началась Великая Отечественная, и ей, отличнице Центральной женской школы снайперской подготовки, от имени ЦК ВЛКСМ вручили именную винтовку "ИИ № 7935", которую Ольга прозвала уважительно - "Иваном Ивановичем". Так и говорила всем: "Мы с "Иваном Ивановичем" сегодня уложили 2-х гитлеровцев..." 26 Июня 1941 года Ольга заступила на первое дежурство в военном госпитале Первомайска. Бомбёжки, бомбёжки. А потом была эвакуация. И снова налёты... "Не помню зрелища более страшного, - вспоминает она, - чем налёт на санитарный поезд. Всё живое прячется в ямы, в щели - подальше от вагонов, на которые пикируют "Юнкерсы". Мы же, медсёстры, наоборот, бежим к вагонам вытаскивать раненых в укрытие. А кругом всё горит, свистит, и новые бомбы жуткими чёрными каплями уже висят над головой. Просьбы - "Отправьте меня на фронт" здесь, в госпитале, конечно, не оказывали никакого воздействия. В бомбёжках погибали и раненые и медсёстры. С большими трудностями добрались до Грозного. Здесь меня, наконец, согласились отпустить. В печати уже было немало сообщений о Людмиле Павличенко. Я думала: "Мне бы стать снайпером". Но сумею ли ? Павличенко участвовала в обороне Одессы, моего родного города. И я переживала, что вот она защищает его с оружием в руках, а я как бы покинула свою Одессу в трудную минуту. Вместе с другими девчатами пошла в военкомат. Здесь с нами вежливо поговорили и сообщили: есть возможность отравиться на учёбу под Москву - в Центральную женскую школу снайперской подготовки. Мы обрадовались - и к комиссару нашего госпиталя. "Ну что ж, - сказал он, - постараемся не держать вас". Однако надо было сначала сопровождать в Ташкент некоторых раненых..." В Ташкенте Ольга тяжело заболела особой формой среднеазиатской малярии. К вечеру температура у неё была за 40°. Девушка временно, как говорится, выбыла из строя, и - надо же ! - как раз это обстоятельство определило её дальнейшую судьбу. Всех её подруг, отобранных для снайперской школы, повезли на стрельбище. Многие испытания не прошли. Наверняка не сдала бы экзамен и Ольга. Но, ещё не выздоровев, она налегке убежала из госпиталя и пристроилась "зайцем" в поезд к подругам. Долечивалась уже в пути. Только на 2-й или 3-й день её заметил старшина, возглавлявший группу. "А ты откуда взялась ? Что-то я тебя на стрельбище не видел !" - "Да хорошо она стреляет, хорошо, - затараторили девчонки, - просто приболела". Первое, что поразило в женской снайперской школе, - это колоссальные физические нагрузки. Но надо было терпеть: тяжело в ученье... В 3 - 4 часа ночи - тревога. На сборы - считанные секунды. Успела надеть портянки - хорошо, не успела - бежишь так. А на улице мороз. Марш-бросок на Клязьму, за много километров, и снова в казарму. На девушках было мужское нательное бельё, ватные брюки. Они были смешными и трогательными в этом наряде, и много сил приложило начальство школы, чтобы выглядели будущие снайперы заправскими боннами. Девчонки оставались девчонками. В строю они нередко пели лирические песни, вечерами обсуждали последние довоенные моды, вспоминали о танцах, о знакомых ребятах, многие из которых уже пали на фронте. Бордашевская твёрдо решила стать настоящим бойцом, училась только на "отлично". Её заметили, избрали в комсомольское бюро школы, не раз фотографировали для доски Почёта. Но главный экзамен был впереди. Приближались инспекторские стрельбы. Накануне стрельб она не сомкнула глаз. И когда прозвучал сигнал тревоги, была на ногах раньше всех. Бежала с девчатами на построение, и вдруг её словно осенило: "Чего я боюсь ? Зрение у меня отличное, по теории "пять", рука твёрдая: столько перевязок сделала. Должно получиться !" И первые и последующие стрельбы Ольга провела успешно. Ей вручили винтовку. На металлической пластинке, привинченной к прикладу, были выгравированы ее фамилия и имя. Именная ! Перед отправкой на фронт подружилась с Лидой Лещёвой. "Снайперы ведь воюют вдвоём, бок о бок, - говорит Ольга Фёдоровна. - Один ведёт наблюдение, другой стреляет. И наоборот. Нас в школе распределили по парам. Сначала моей парой была Таня Свиргунова, а потом Лида Лещёва. Высокая стройная девушка, с золотисто - рыжими волосами, с лицом, покрытым множеством веснушек. У неё был особый уральский говорок. Мне очень это в ней нравилось. Она была требовательна к себе и другим. Лучшего друга и товарища на войне трудно было желать. И она на деле не раз доказывала свою дружбу. Я ощущала её преданность и поддержку, когда "охотилась" и когда мы были в боевом охранении, в бою, и на отдыхе, и когда я была ранена. Мы не ссорились. Спор мог возникнуть только по поводу того, как воевать ещё лучше, что для этого сделать... Я твёрдо знаю: если бы мне сейчас нужна была помощь Лиды, она незамедлительно оказала бы её". Из письма Лидии Николаевны Лещёвой ( ныне Жировой ): "Отвечаю на вашу просьбу написать о своём боевом пути. Родилась в 1923 году в Уральске. После окончания школы пошла работать на завод имени В. И. Чапаева. В 1941 году началась война, и я старалась делать всё, чтобы своим трудом помочь бойцам на фронте. Вести приходили тяжёлые, и, проработав год, я решила пойти добровольцем на фронт. Уральский горвоенкомат направил меня в снайперскую школу в город Подольск. Окончила её в Июне 1944 года. 15 Июня выехала на фронт. Меня зачислили в 730-й стрелковый полк 1-го Прибалтийского фронта. Вот здесь мне и пригодились знания, приобретённые в школе. Чтобы поражать противника с первого выстрела, нужно было в совершенстве знать оружие, быстро разгадывать уловки врага, быть хитрым самому, действовать осторожно, но решительно. Конечно, сначала было очень трудно и страшно; ведь нам предстояло убивать людей. Но мы твёрдо помнили, какую беду принёс фашизм нашему народу, и у нас зрела ненависть к врагу. В первую засаду я пошла со своей подругой Ольгой..." - Знаешь, Оля, - сказала тогда Лида Лещёва своей подруге, - всё зависит от маскировки. Выстрел они могут засечь только приблизительно. А вот если нас заметят - живыми не уйти. Ольгу кольнуло это "живыми не уйти". Но поняла: рассудительная Лида просто хотела всё предусмотреть. Замаскировались отлично. Лежали рядом, разделённые каким-то жидким кустиком, чтобы иметь возможность тихо переговариваться. Обстановки ещё не знали, не было известно, где можно наверняка ждать появления цели. Оля изучала вражеские позиции в бинокль. Лида не отрывалась от прицела винтовки. - Куда же они подевались, эти фашисты ! - в сердцах сказала Лида. Порыв ветра с чужой стороны расшевелил голые ветки, и они ударились друг о друга с пугающим шумом. Оля невольно вздрогнула. Снова стало тихо, если не считать, что где-то глухо рокотала канонада, а сзади бомбили наши тылы "Юнкерсы". И вдруг новый порыв ветра донес звуки губном гармошки. Они прорезали предрассветный туманным воздух и тут же погасли. Но девушки успели засечь направление. Обе взялись за винтовки. Наконец вдали показались 3 гитлеровца. Они шли по бугру в полный рост. Прицел снайперской винтовки в отличие от бинокля не увеличивает цель, а только как бы приближает её. Лида выстрелила. Один фашист был убит наповал, другие убежали. А потом и Ольга открыла счёт мести. Пора было отходить: они провели в засаде долгих 7 часов. Да и гитлеровцы наверняка засекли их позицию. Действительно, вскоре мины накрыли то место, где ещё совсем недавно находились подруги. Вскоре о них написал в дивизионной газете Лейтенант И. Крылов: "Мастерами огня показали себя комсомолки Бордашевская и Лещёва. За день вдвоём они уничтожили 11 немцев". А какой ценой это далось ! Почти 2 роты сражённых за войну Олей и Лидой фашистов - это сотни часов, проведённых в засаде, когда не имеешь права пошевелиться, когда после выстрела тебя засыпают минами и снарядами, и ты огромным усилием воли стараешься не думать о возможности прямого попадания. Было страшно порой, но они с Лидой всё равно устремлялись в самое пекло боя. Только так и можно побороть страх. К тому же для каждого из раненых солдат девушки - снайперы были "сестричками". Даже в засаду Ольга выходила нагружённая перевязочными пакетами: а вдруг понадобится помощь раненому бойцу ? И своё ранение, тяжёлое, снайпер Бордашевская получила, когда пыталась спасти командира, сражённого на ничейной земле. А сколько раненых вытащила она на себе, возвращаясь с боевого задания ! Это стремление, вернее, потребность всегда приходить на помощь другим осталось у неё. Много лет спустя после войны областная газета "Знамя коммунизма" посвятила Ольге Фёдоровне очерк, озаглавленный "Все - людям". Вероятно, это точная формула для определения душевных качеств, главного в характере О. Ф. Кисс. Я давно замечал: такие люди словно наэлектризовывают окружающих, передают им свою энергию, убеждённость... Вспоминает Лидия Николаевна Лещёва ( ныне Жирова ): "Я и мои боевые подруги Бордашевская, Красильникова, Пронина, Лемешева, Павлова, Юрова изо дня в день ходили в засаду. В то время мы находились на территории Литвы. Батальон преследовал отступающего врага. На одном из рубежей гитлеровцы попытались нас остановить. Мы, снайперы, шли в первых рядах, на нас и обрушился первый шквал огня. Залечь, укрыться значило погибнуть или дать врагам возможность сбежать. "За нами ! Вперёд, товарищи !" - призвали мы бойцов и побежали с Олей и Тоней Желтиковой вслед за командирами в атаку. И все бойцы пошли за нами... Перед этим боем из дому мне сообщили о большом горе: в Крыму погиб брат Александр. Письмо пришло накануне наступления, и я дала себе клятву отомстить врагу. Бой был жуткий. Командир приказал беречь боеприпасы. Но мы и не тратили их зря: целей было предостаточно. Фашисты попали в "котел" и пытались прорваться. Навалились на наш батальон огромной силой, отрезали от своих. В этом бою смертельно ранило мою подругу Тоню Желтикову, была убита Валя Аполлонова. Лёгкое ранение в голову получила и я. После этого я ещё 2 раза была ранена..." Говорит Ольга Фёдоровна Бордашевская ( ныне Кисс ): - Гитлеровцы, конечно, не вырвались из окружения. В тот день мой "Иван Иванович" поработал хорошо. Видели врага, что называется, в лицо. Нам повезло: вернулись мы с Лидой живые. Только к вечеру, когда расстёгивала фуфайку, чтобы прилечь, смотрю - рука непроизвольно дрожит... Война - это та же работа, если вдуматься. Пусть нелюбимая, пусть тяжелейшая, но работа. Трудно просидеть на ней без дела, ожидаючи смерти. Это ожидание хуже всякого боя. В бою же ожидание беды проходило. Мы целились, стреляли, укрывались от выстрелов и при этом, как ни странно, забывали о смерти. Так побеждался страх. Да, они умели побеждать трудности, страх, эти девушки - снайперы, недавние школьницы и студентки, молодые работницы и юные колхозницы. В Марте 1945 года "знатный снайпер 51-й армии" Ольга Бордашевская сразила последнего фашиста. Случилось это во время наступления 3-го Прибалтийского фронта. А вскоре сама была тяжело ранена. Почти 3 дня держали её, казалось, безнадёжную в медсанбате. Но молодой организм и, может быть, предчувствие близкой победы помогли выжить. Победу Ольга встретила в запасном полку, а своего знаменитого "Ивана Ивановича" передала лучшему воину части. Вспоминает Лидия Николаевна Лещёва ( ныне Жирова ): "Закончила я войну под Либавой. Хорошо помню этот день. Наш полк был на отдыхе, а в 2 часа ночи мы должны были наступать. Примерно в 12 часов вдруг открылась необыкновенная стрельба, послышались радостные крики. Победа ! К ней мы шли через болота, леса, через руины наших городов и сёл, оставляя позади могилы товарищей... В 1945 году в звании сержанта вернулась я в Уральск, поступила на завод имени Землячки, где и работаю до сих пор старшим инженером по нормированию. В 1948 году вышла замуж. Муж - участник Великой ОтечественнЬй войны, воевал под Сталинградом. У меня 2 дочери: Татьяна и Лариса... Вот и всё. Но память хранит военные годы. Как живых вижу я погибших подруг". А Ольга вернулась в Одессу. Вновь, будто только что полученная, заныла рана в боку. Определили инвалидность 2-й группы. Но она не хотела быть пенсионеркой в 26 лет. Боролась изо всех сил за полноценную жизнь. Без устали тренировала и закаляла своё тело. И уже через год смогла отправиться в многомесячное морское плавание к берегам Антарктиды с одним из первых рейсов советских китобоев. Потом работала заведующей общим отделом райисполкома, председателем женсовета Октябрьского района города, стала ответственным секретарем Комитета защиты мира, сотрудничает в городском обществе "Знание". Выступать ей, ветерану войны, приходится много - перед студентами и школьниками, рабочими предприятий и учреждений, учёными... Владимир Шмыгановский, журналист. |
Н а з а д
|
|
© 2000-2015 Красные Соколы При копировании материалов сайта, активная ссылка на источник обязательна. |