16 девчат под моим командованием прибыли в Январе 1944 года в 4-ю Ударную армию, стоявшую тогда в районе Полоцка. Из штаба армии в полк, к которому нас прикомандировали, добрались только поздно вечером. Утомлённые длинной дорогой, девушки быстро заснули в тёплой землянке. А я и сопровождавшая нашу группу Нина Петровна Белкина тихонько разговаривали, сидя у раскалённой докрасна печки. Вдруг из печки повалил густой жёлтый дым.
- Подъём ! - крикнула я. - Надеть противогазы !
- Что это, нападение ? - спрашивали мои новобранцы.
Из штаба полка был вызван дежурный офицер. Войдя в землянку, он потянул носом, в глазах мелькнули озорные искорки.
- Не волнуйтесь, просто кто-то бросил тол в печную трубу, видимо, разведчики решили испытать вас на храбрость.
Девчонки не рассердились и не обиделись на разведчиков. Сняв противогазы, все весело смеялись над происшествием. А утром около нашей землянки мы прочитали слова, выложенные на снегу хвойными ветками: "Привет девушкам - снайперам от разведчиков".
Вскоре наступил и день, когда нам пришлось пройти уже нешуточное испытание на храбрость...
На первую "охоту" пошли сразу 4 пары. Накануне Ира Широкова, комсорг группы нашей, провела комсомольское собрание. Мы дали клятву Родине сражаться до последнего дыхания. В 3 часа ночи дневальная подняла уходивших на задание. Они надели маскировочные халаты и вышли из землянки. Ночь была тихая, и лишь одиночные выстрелы напоминали, что кругом война.
У приметной одинокой сосны разделились на 2 группы. И вот мы на месте засады. Валя Масленникова и Саша Боровицкая досгали сапёрные лопатки, умяли снег на бруствере. Примерились. Нет, плохо - плечи видны. Стали ещё углублять ячейки. Земля была твёрдой, сильно промёрзшей, долбили её больше часа, взмокли. Работали без отдыха, останавливались только на секунду, чтобы прислушаться: где-то сзади фыркнула лошадь - привезли боеприпасы или завтрак бойцам.
К рассвету позиции были готовы. Саша и Валя залезли в ячейки, рядом положили патроны. Началось наблюдение за передним краем. У девушек от напряжения затекли ноги, но шевельнуться боялись - можно себя обнаружить.
Вдруг снайперы услышали возбуждённый шёпот, доносившийся из траншей, расположенных позади их позиций.
- Дочки, вон, глядите - фашист !
В проёме из снежных кирпичей, которые прикрывали вражеские окопы, показалась фигура.
- Бей ! - прошептала Валя. И хотя Саша каждое мгновенье ждала этих слов, в нужный момент растерялась - не выстрелила. Немец исчез. Опять потянулись долгие минуты ожидания, прошёл, наверное, целый час, прежде чем немец появился снова. Тут уже Саша действовала точно так, как их учили в снайперской школе: тщательно прицелилась и плавно нажала на спусковой крючок.
- Промах, - прошептала Валя, наблюдавшая в бинокль за стрельбой подруги.
Прошло ещё несколько минут, словно самодвижущиеся бугорки мелькнули две каски, на какое-то мгновенье они остановились. Этого было достаточно, чтобы Валя теперь уже поразила цель. Из траншей донеслось: "Молодцы, девчата !"
Пора было перебираться на подготовленную заранее запасную позицию. Только успели отползти, как над головами прорезали воздух пули вражеского пулемёта. Ещё минута, и ухнул снаряд, подняв комья земли и снега как раз в том месте, откуда только что стреляли девушки. Не замедлила ответить и наша артиллерия. Оставаться в окопе стало совсем опасно.
Девушки поползли к нашим траншеям. В спешке за что-то зацепился маскировочный халат Вали, она упала. Но в тот же миг сильные руки солдата подхватили её и помогли пробраться в укрытие.
- Ну и кашу вы заварили, - сказал пожилой пулемётчик и, помолчав, спросил: - Натерпелись, дочки, страху ? Ничего, привыкнете. Когда я впервые в атаку шёл, тоже страшно было...
С первого дня на фронте мы стремились поддерживать порядок, к которому привыкли в снайперской школе. В углу землянки стояла вешалка, шинели висели бортик к бортику. Дневальная осторожно, чтобы не проснулись другие, будила ночью девушек, уходивших на задание. На утреннем построении объявлялись результаты "охоты" накануне. Дел хватало и тем, кто оставался дома. Катя Подшивалова, Галя Чивильча, Галя Краузе, Ира Широкова, например, обучали солдат - новобранцев технике меткой стрельбы.
Моей напарницей была Катя Подшивалова. Вместе мы ходили на "охоту". Катя была миниатюрной, миловидной и очень строгой. Бойцы, помню, все её слушались.
Так вот, лежишь, бывало, на позиции целый день, стережёшь врага. За всё это время удавалось, как правило, сделать один, в лучшем случае 2 выстрела. Кусок хлеба пожуешь быстро, да снежком его закусишь. И всё-таки к этой своей боевой работе, пусть нелёгкой, опасной, мы привыкли.
Как-то шли мы с Катей Подшиваловой из соседней роты. Дорога пролегала через участок, где вражеский передний край находился недалеко от наших окопов. Торопились: помимо снайперской "охоты", у меня было много командирских обязанностей: надо каждый день организовывать выход других девушек - снайперов, согласовывать их со штабом... Воспитательная работа, проведение учебных стрельб с солдатами... Размышляю я обо всём этом, и вдруг выстрел, с моей головы слетает шапка, а мы с Катей камнем падаем на землю.
Что это - шальная пуля или прицельный выстрел ? Если где-то тут засел вражеский стрелок, он много бед натворит. Оглядели окрестности - ничего не видно.
Решили вызвать огонь на себя. Катя - она настояла на этом и была непоколебима - поднялась и в неполный poст метнулись вновь через участок, который мы миновали. Боже мой, снова выстрел ! Но и он не достиг цели. Теперь мы были полностью уверены: здесь действует снайпер. Я даже успела определить примерно место, где он находится.
Однако только на 3-й день мы его выследили окончителыю. Вражеский снайпер затаился на нейтральной полосе, где валялись какие-то ящики. Мы их длимо примечали. Но они не вызывали никакого интереса, так как были сравнительно небольшие. Оказалось же среди них и прятался враг. Через бинокль мы всё же обнаружили еле видное дуло его винтовки, направленное в нашу сторону. Однако этого мало: выстрел по винтовке едва ли даст необходимый результат. А уничтожить вражеского снайпера следовало наверняка. Продолжаем наблюдение с утра до вечера. И даже в темноте прислушивались: как там ? Важно было знать, в какое время гитлеровец выдвигается па позицию и когда покидает её. Наблюдали, наблюдали, и наконец Кате удалось уловить нужный момент. Первый же выстрел поразил хитрого и осторожного врага.
Настоящим же боевым крещением стала для многих из нас Февральская ночь 1944 года, когда впервые участвовали в отражении атаки фашистов.
С наступлением сумерек на переднем крае было как-то особенно неспокойно: горизонт то и дело озарялся вспышками - била немецкая артиллерия. На задание тогда отправились Женя Ершова - Эля Давыдова, Галя Чивильча - Тоня Канунникова, Галя Краузе - Мария Комарова и я с Катюшей.
В poте, куда пришли Женя и Эля, молодой Лейтенант раздражённо проворчал:
- Зачем пришли ? Сидели бы лучше себе на КП, ведь фашисты сегодня собираются нашу оборону прорывать. Впрочем, ладно уж коли пришли, идите на участок Панюшкина.
Девушки побежали по траншеям. Они знали этот участок с хорошо оборудованными снайперскими постами. Солдат, наблюдавший за нейтральной полосой, уступив им своё место, наказал внимательно смотреть вперёд, а если фрицы поползут, то стрелять.
Девушки не отрывали глаз от оптических прицелов винтовок. Лёжа на снегу, снайперы чувствовали, как от взрывов снарядов вздрагивает земля. Вскоре враг перенёс огонь своей артиллерии как раз на позиции роты. Один снаряд разорвался совсем близко. Осколками были ранены 3-е солдат. А вскоре немцы пошли в наступление. Но ночь не стала их союзницей, взошла луна, да, к тому же то тут, то там вспыхивали осветительные ракеты.
Заговорила наша артиллерия. Пролетая над головами, снаряды взрывались впереди. Немногие фашисты сумели приблизиться к нашим позициям, их буквально косили автоматные очереди бойцов и прицельные выстрелы снайперов. Девушки едва успевали перезаряжать винтовки. Когда атака была отбита, Женя сказала:
- Как всё-таки страшно на войне...
Лишь под утро собрались мы на КП полка. Оказалось, всем снайперам, кто отправлялся в этот день на задание, пришлось участвовать в отражении вражеской атаки.
Когда наша группа была построена, командир полка сказал:
- Товарищи снайперы, в ночном бою вы проявили себя настоящими бойцами. Каждый ваш выстрел по врагу приближает День Победы. Я благодарю вас за выдержку и стойкость.
Из моего рассказа, может быть, покажется, что на фронте у нас всё шло уже очень гладко. Это далеко не так. Фашистские снайперы тоже не дремали, выслеживая нас. Случалось, что не всегда с задания возвращались вдвоём...
Рано утром 2 пары снайперов: Саша Боровицкая - Валя Масленникова и Лида Панова - Лида Кунева - направились в 1-ю роту. Девушки получили задание снять вражеского снайпера. Как лучше это сделать ? План продумали заранее. Было решено местом засады выбрать траншеи первой линии. Обе пары оборудовали и хорошо замаскировали свои ячейки, хотя всё кругом было пристреляно врагом, всё просматривалось. Стоило лишь приподнять саперную лопатку, как она тут же пробивалась немецкой пулей.
Две Лиды стали следить за обороной противника, стараясь выяснить, откуда стреляют фашистские снайперы. Нелёгкая задача выпала и на долю второй пары. Вале и Саше предстояло вызвать на себя огонь противника, чтобы Панова и Кунева могли определить по выстрелам, где скрывается враг.
Шли часы. Вдруг Лида Панова заметила, что один из снежных, едва заметных бугорков шевельнулся. "Он", - подумала Лида, выжидая подходящий момент для того, чтобы открыть огонь. И в этот момент раздался выстрел, это, должно быть, стреляли Валя и Саша. Вражеский снайпер тут же ответил. У Пановой теперь не было сомнений, снежный бугорок и есть снайпер. Она заметила место, откуда сверкнул выстрел, и нажала на спусковой крючок.
В то же мгновение резкой болью Лиде Пановой обожгло глаза. Разрывная пуля. Она резко прижалась к брустверу и вскрикнула: "Ой, я мёртвая или ранена ?"
Лида Кунева, пытаясь глубже стащить её в ячейку, зашептала:
- Лидка, тише. У тебя вся винтовка разбита.
Лида Панова определила на ощупь, что ложевое кольцо винтовки вырвано совсем, а ствольная накладка превратилась в щепки.
- Как же я теперь стрелять буду ?
- Вместо того чтобы радоваться, что сама жива осталась, она по винтовке плачет, - вздохнула Лида Кунева, - лежи тихо, а я буду наблюдать.
- Именная всё-таки была, - никак не могла успокоиться Лида Панова. А её напарница тем временем внимательно осмотрела бугорок, в который перед этим стреляла подруга. Там всё было тихо: "Молодец, Лидка, ухлопала всё же немецкого снайпера".
Нелегко было выбраться из ячейки, потом, согнувшись в 3 погибели, долго шли по траншеям. Наконец добрались. Первым, кого они встретили в расположении части, был командир роты. Он взглянул на девушек:
- Знаете, Сашу Боровицкую убили...
Погибла наша сибирячка, внешне очень суровая, но очень добрая и душевная девушка.
Вскоре началось наступление. Наша дивизия, прорвав оборону врага под Дретунью, стала выходить к Полоцку. Всю ночь красные пунктиры трассирующих пуль рассекали тёмное небо, слышался стук пулемётов, грохот орудий.
Перед нашей группой была поставлена задача - поддержать атаку 3-го батальона, в боевых порядках которого мы тогда находились.
Тускло отсвечивали солдатские каски.
- Больно колючий здесь участок, - послышался чей-то хриплый голос, - дзотов пропасть.
- Ну и мы не деревянными зубами будем этот орешек колоть, - ответил ему другой.
Забрезжил Мартовский рассвет. Заухала артиллерия, наша и врага. Мы всматривались в небо, ожидая сигнала. И вот взметнулась целая серия красных ракет. Из траншей и укрытий выскочили наши бойцы. Проваливаясь по колено в снег, они рванулись вперёд. Мы тоже побежали к заранее выбранным и намеченным позициям.
Стремительный бросок нашей пехоты хотя вынудил фашистов отступить, но не сразу, а лишь после упорного сопротивления. Мы в том бою должны были вести прицельный огонь, и надо сказать, что нам удалось уложить немало врагов.
Во время атаки я обратила внимание на нашего офицера - он бежал с пистолетом в руке и хрипло кричал: "Вперёд !" Вдруг перед ним разорвался снаряд. Офицер упал, упали и 2 солдата, бежавшие рядом. Тамара Серебренникова подползла к одному из них и осторожно сделала перевязку. Она всегда предусмотрительно носила с собой санитарную сумку. Не сразу Тамара заметила второго бойца, обе ноги которого были перебиты, но у него хватило сил окликнуть её. На помощь Тамаре подоспела Галя Краузе. Вместе они и оказали первую медицинскую помощь раненому.
Когда напряжение боя стало спадать, почти все снайперы собрались в одной траншее. Не было только Тамары и Гали. Они помогали санинструкторам эвакуировать раненых. Пока шло сражение, мы не чувствовали холода, а теперь он всё больше нас донимал.
- Давайте шалаш сделаем, - решила Фаина Козырева, достала свою сапёрную лопатку и принялась разгребать снег. Остальные последовали её примеру. Выкопали яму, завалили её ветками и над ней построили шалаш. Развели внутри его костёр, но дым повалил такой, что кто-то воскликнул: "Это не шалаш, а дымовая камера".
Наконец вернулись Галя с Тамарой. Тут и костер разгорелся по-настоящему, в шалаше потеплело. На всех нас навалилась усталость. Дежурной осталась Ира Широкова, а остальные, крепко прижавшись друг к другу, заснули.
Наутро снова наши части преследовали врага. Снова пришлось шагать по глубокому снегу, к вечеру опять шатались от усталости. Увидев землянку, решили в ней отдохнуть, но она оказалась уже забитой нашими солдатами. Но, к счастью, вскоре удалось найти ещё один приют, в небольшом сарае, немцы в нём держали лошадей, но это не беда, лишь бы передохнуть.
Вдруг просвистела мина и разорвалась где-то поблизости. Потом другая, третья. Когда огневой налёт закончился, обнаружили, что снаряд попал в ту самую землянку, которую мы поначалу облюбовали для отдыха. Посмешили на помощь раненым...
Вскоре дивизия заняла оборону, и мы снова стали выходить на "охоту". Апрель начался бесконечными моросящими дождями. Снег превратился в кашицу. Beчерами возвращались в землянку мокрыми, печка постоянно была увешана портянками и одеждой.
Мы забирались на нары и при тусклом свете коптилки писали письма домой. Я всё время поддерживала связь с начальником политотдела нашей снайперской школы...
поскипано.
