Аршавская Зинаида Яковлевна

...Мы потеряли Машу Чечвинцеву.

22 выпускницы 7-й роты школы прибыли на 2-й Белорусский фронт, нас распределили по полкам: мы стали тщательно готовиться к "охоте", и вот - несчастье: Маша пошла по траншее за каской - оставила её где-то и, очевидно, "обнаружилась", попала под выстрел фашистского снайпера.

Вспоминаю школу. Сколько раз командиры нам говорили: сооружая позицию, не ленись, не для старшины это делаешь. Сколько раз твердили: любая мелочь, любая незначительная промашка может тебя погубить. Попрыгай перед выходом на позицию, проверь, не бренчит ли что-нибудь, иначе повернёшься в укрытии и выдашь себя. Ведь до противника порой всего 20 - 30 метров. Не всё и упомнишь из того, чему нас учили, что советовали. Мы думали: опыт придёт со временем. Наверное, так оно и будет, однако горькой ценой приобретается порой этот опыт. Так жалко Машу Чечвинцеву !   Милая, тихая, дорогая наша подруга. Мы поплакали над её могилой и поклялись: отомстим !

Вижу часть вражеской землянки и кусок траншеи. Но там - никого. Затаились фашисты. Ждём, всматриваемся. От напряжения уже и глаза начали болеть. Бывалые снайперы нам советовали: ешьте побольше сахару - полезно для зрения, особенно во время ночной "охоты"... Чу !   Мелькнуло что-то серое в траншее. И тут же вздрогнуло сердце: враг. Затаила дыхание, посадила фигуру фашиста на мушку, чуть проводила его и плавно нажала спусковой крючок. Рвать крючок нельзя - промажешь; тех, кто не умеет стрелять плавно, называют "дергунами". Клава Монахова шепчет мне: "Есть, попала". И сама вижу, как фашист медленно, будто нехотя, опускается в траншею. Кажется, Лев Толстой сказал: "Сражение выигрывает тот, кто твёрдо решил выиграть". Я твёрдо решила: всё вытерплю и дождусь своей минуты. И победила в этой безмолвной схватке - состязании на выдержку.

Счёт мести открыт: на ложе моей снайперской винтовки появилась первая зарубка. Но на другой день мы обнаружили, что в старом месте "охотиться" не придётся: немцы замаскировали ветками траншею и ход сообщения. Надо искать новую позицию. И мы с Клавой, переночевав в хозяйственном взводе полка, опять двинулись на передовую в предутренней мгле. Изредка пролетали трассирующие пули противника, порой немцы выпускали ракеты на парашютиках и надолго освещали местность. Мы с Клавой падали на землю и терпеливо ждали, когда погаснет такой "фонарь"...

В одном из наступательных боёв  ( случилось это уже в Прибалтике )  от вражеской пулемётной очереди погибла моя Клава. Так тяжело было, что передать трудно !   Но надо воевать, расслабляться нельзя, и снайперская "охота" продолжалась. Моей напарницей стала Граня Демидова  ( ныне - Фомина Агриппина Ивановна ). Я любила её за доброту, сердечность, мягкий характер, однако врагов Граня била без пощады. Всё больше зарубок появлялось на наших винтовках. Граня была удостоена ордена Славы 3-й степени и медали "За боевые заслуги", мой счёт мести составлял в то время 25 уничтоженных фашистов, и меня наградили орденом Красной Звезды.

Однажды, ещё до рассвета, я вышла на передовую одна: Граня заболела. Залегла на стыке двух полков, замаскировалась. Было тихо, и ничего подозрительного не видно. Вдруг от соседнего полка прибегает связной:

"Там, - показывает, - танк и группа фашистов". Я бросилась предупредить командира взвода. В траншее оставалось только боевое охранение. Вскоре и мы увидели вражеский танк и пехоту. Они открыли сильный огонь. Стала и я стрелять из снайперской винтовки по врагу. Тут мелькнула мысль: "Почему молчит наш пулемёт ?"   Бросилась по траншее: пулемётчик лежит раненый. А немцы приближаются, поливают нас огнём из автоматов. Я легла за пулемёт. Падали подстреленные гитлеровцы, но враг продолжал продвигаться к нашим траншеям. Мы отбивались. А вскоре пришло подкрепление, затем наша авиация пробомбила передний край противника. Когда бой закончился, я не могла разжать одеревеневших пальцев. Многие детали не могла вспомнить - мне рассказал о них командир взвода. Кто-то из девчат спросил: "Страшно было ?"   И только тогда я осознала, что боялась, и расплакалась, но во время боя о страхе и не думалось.

За этот бой меня наградили орденом Отечественной войны 2-й степени. Всего на моём счету к концу войны было 29 уничтоженных фашистов. Когда демобилизовывалась, хотела взять с собой именную винтовку, да не пришлось. Ведь в этом случае надо просверливать ствол, а зачем портить боевое оружие ?   Оставила винтовку в дивизии, на память взяла только металлическую пластинку с надписью и соответствующий документ от ЦК ВЛКСМ...

Много лет спустя, в 1966 году, меня разыскали школьники - следопыты из Ельховицкой школы Могилёвской области. Им стало известно, что я в составе 259-й стрелковой дивизии принимала участие в боях за деревню Мехово. Здесь погибло 28 наших солдат и 7 человек мирного населения. Ребята ведут переписку с семьями погибших. Они попросили поделиться воспоминаниями об этом сражении, приглашали в гости. Я, конечно, ответила им и сейчас переписываюсь со школьниками - следопытами.

До сих пор не прерывается моя дружба с Граней - Агриппиной Ивановной Фоминой - Демидовой. И переписываемся, и бываем друг у друга в гостях. Она живёт в Москве, а я - в Куйбышеве. Прошли десятилетия, но и поныне в памяти те дни, часто во сне вижу девчат - и павших и живых, свою винтовку; снится, будто иду в поход или ползу по-пластунски, ищу цель, стреляю... Ничто не забыто, но нельзя, чтобы это повторилось.