Смирнов Иван Васильевич |
* * *Иван Васильевич Смирнов родился 11 Февраля 1895 года в маленькой деревушке под Владимиром в многодетной крестьянской семье. Как складывалась его судьба до начала Первой Мировой войны - неизвестно. Есть сведения, что в армию он вступил добровольцем во Владимире и попал в 96-й Омский пехотный полк. В начале Октября 1914 года эта часть покрыла себя славой, прямо с марша вступив в бой с неприятелем. 11 Ноября немцы начали Лодзинскую операцию, в ходе которой их 9-я армия обошла русскую 2-ю армию. Тогда, после ночного рукопашного боя, из 90 однополчан Смирнова, призывавшихся вместе с ним из Владимира, в живых осталось всего 19. Спустя несколько дней те, кто выжил, получили награды, причём рядовому Смирнову достался "солдатский" Георгий 4-й степени. А через 2 недели, уже после другой атаки, Иван Смирнов остался в полку единственным уцелевшим выходцем из Владимирской губернии. 21 Декабря, во время ночной разведывательной вылазки, он был тяжело ранен, и почти сутки, обливаясь кровью, лежал на поле боя, до тех пор, пока ночью его не спасли друзья - однополчане. Около 5 месяцев Иван провёл в одном из петроградских госпиталей, где врачи с трудом спасли ему ногу от ампутации. Неизвестно, какое именно событие оказало решающее влияние на его дальнейшую судьбу: возможно, он общался с раненными лётчиками или же начитался столичных газет, пестреющих рассказами о подвигах авиаторов. Так или иначе, но в свою часть он больше не вернулся. ![]() Получив месячный отпуск, Иван Смирнов подал рапорт и добился направления в знаменитую Гатчинскую авиашколу. Там он находился с 20 Августа по 7 Сентября 1915 года, успев налетать за это время 3,5 часа с инструктором на "Кодроне". Затем, видимо, из - за нехватки мест для обучения, Смирнов был переведён в школу Императорского Московского общества воздухоплавания. Первый самостоятельный вылет он совершил на "Фармане-4", а затем пересел на "Фарман - боевой" ( "Фарман" Н.F.16 ). Летом 1916 года из Управления Военно - Воздушного флота пришло распоряжение о переучивании наиболее способных курсантов на истребителях. Иван оказался в числе избранных, попав в группу инструктора Пантелеймона Аникина. Обучение проходило на монопланах "Моран" типа "Ж и "Ш". 10 Сентября Смирнов, будучи уже в звании ефрейтора 1-го авиапарка, сдал лётный экзамен. За время обучения Смирнов сдружился с рядовым Лонгином Липским, который летал на "Ньюпорах". После выпуска друзья на время расстались. Липский попал в 6-й истребительный авиаотряд, а Иван был направлен в 19-й корпусной авиаотряд, действовавший под Луцком. Чуть позже туда же перевели и Липского. К новому месту службы ефрейтор Смирнов прибыл 20 Сентября 1916 года. В штабе отряда он увидел склонившегося над картами штабс - ротмистра Александра Казакова, который приветствовал его следующими словами: "А ! Смирнов ! Я видел ваши документы. У вас хорошие рекомендации. Вы попали в лучший отряд России, где летают только лучшие пилоты. Желаю удачи !" Поскольку самолётов - истребителей на всех не хватало, Смирнов получил двухместный разведчик "Ньюпор-10", а его стрелком - наблюдателем стал штабс - капитан Пётр Пентко, прикомандированный из 17-й артиллерийской бригады. 3 Октября они дважды атаковали германские двухместные самолёты, которые вели авиаразведку. Один из "Авиатиков" гнали до самой линии окопов, причём немцы настолько впали в панику, что выпустили 8 ракет, прося поддержки у своих зенитчиков. На свою территорию неприятельский самолёт ушёл со снижением, и, судя по всему, лишь вмешательство артиллерии спасло его экипаж от гибели. В Октябре - Ноябре летать Смирнову приходилось не очень часто, но к тому времени он уже находился на хорошем счету у начальства и даже получил звание старшего унтер - офицера. Свой боевой счёт Иван открыл 21 Декабря - в тот же самый день, когда его непосредственный начальник А. А. Казаков стал асом. В документах авиагруппы говорится: "Самолёт противника, атакованный поручиком Бабкиным, подпоручиком Жабровым и унтер - офицером Смирновым, ушёл с большим снижением". "Большое снижение" в качестве официальной победы не засчитали, но, так или иначе, начало было положено.
День 2 Января 1917 года стал для 1-й авиагруппы поистине рекордным и ознаменовался сразу двумя сбитыми "австрияками", один из которых - "Авиатик С.1" - стал жертвой Смирнова и его наблюдателя Пентко. В приказе командующего Особой армии генерал - лейтенанта Балуева говорилось следующее: "20 Декабря [ по старому стилю - примечание авторов ] 8 самолётов фронтовой авиагруппы капитана Якобишвили вылетели для боя и фотографирования. Во время полёта самолёты выдержали 4 боя, причём 2 неприятельских самолёта было сбито: один прапорщиком Кокориным, другой старшим унтер - офицером Смирновым с наблюдателем штабс - капитаном Пентко. Неприятельские лётчики ( 3 офицера и 1 унтер - офицер ) убиты ружейными пулями в воздухе". Подробности боя описаны в приказе о награждении штабс - капитана Пентко орденом Св. Георгия 4-го класса. В нём указывалось, что: "Пентко... идя по маршруту Луцк - Рожище и встретив аппарат противника, шедший от станции Киверцы к себе в тыл, нагнал его, атаковал, открыл пулемётный огонь, выпустив одну катушку в 47 патронов; противник, продолжая движение, в свою очередь открыл огонь из пулемёта. Видя, что аппарат противника уходит, штабс - капитан Пентко, невзирая на сильнейший огонь по нему, быстрым и умелым маневром своего аппарата вновь нагнал неприятельский аэроплан в районе станции Переспа и сблизился с ним настолько, что первой же очередью своей второй катушки убил лётчика, а наблюдателя ранил в ногу. Неприятельский самолёт, будучи сильно повреждён и лишённый управления, быстро стал падать, перевернувшись вверх колёсами. Раненный наблюдатель при ударе о землю был убит, а аппарат совершенно разбился".
В приказе не уточняется, что "быстрые и умелые маневры аппарата" совершал унтер - офицер Смирнов, поэтому основные лавры этой победы достались офицеру Пентко. Но и Иван также не остался в накладе: кроме того, что он записал на свой счёт первую подтверждённую победу, ему заменили двухместный "Ньюпор-10" на более маневренный "Моран - монокок". На этой машине 8 Января 1917 года, в самый разгар Рождественских праздников, он обстрелял неприятельский аэростат в районе Локачи и вынудил его опуститься на землю. В начале Марта 1917 года 1-ю авиагруппу перевели на южный фланг Юго - Западного фронта. Переезд отнял множество сил и средств, и, к тому же, совпал с известиями о революции в Петрограде. Видимо, желая несколько поднять дух лётчиков, командование фронта издало приказ, в котором говорилось следующее: "В тяжёлое время на фронт прибыла боевая авиагруппа в составе 2-го, 4-го и 19-го корпусного авиаотрядов... Несмотря на незначительные, сравнительно с противником, свои воздушные средства, но сильная духом личного состава славная боевая авиагруппа с первых же дней заставила зазнавшегося противника опомниться и целым рядом лихих воздушных побед, одиночных и групповых, сумела парализовать его активную деятельность... и прекратила ею безнаказанные полёты". ![]() Вскоре после возобновления полётов Смирнов оказался в самой гуще событий. 18 Апреля он вёл бой над деревней Тростянец, выпустив по противнику 120 пуль с расстояния 50 метров. Немец сумел скрыться в облаке, а в машине Смирнова после посадки нашли пробоины в крыле и фюзеляже. 29 Апреля в течение одного дня он произвёл 7 вылетов и один раз вступил в поединок с вражеским аэропланом в районе Товстобабы и Вирхоров. По мнению Смирнова, ему удалось сбить неприятеля, однако победу не засчитали, поскольку повреждённой машине противника удалось дотянуть до своей территории. Свою 2-ю официальную победу Иван Смиронов одержал 2 Мая 1917 года. Действуя на "Моранах - монококах", он и прапорщик 4-го корпусного авиаотряда Малышев вступили в бой с германским "Альбатросом". Пулемёт у Малышева оказался неисправен, и ему пришлось бить короткими очередями. Главная тяжесть боя легла на Смирнова, который выпустил в неприятеля около 100 пуль на высоте 1300 метров. Затем пулемёт у него также вышел из строя, но он быстро устранил неисправность и сумел вынудить противника к посадке на русской территории. Оба немецких авиатора ( лётчик - солдат и раненный в ногу наблюдатель - офицер ) были захвачены в плен пехотинцами, но пилот перед этим успел поджечь свою машину. Смирнов после боя не отказал себе в удовольствии сфотографироваться "на память" с вражеским лётчиком Альфредом Хефтом. Но главной наградой за удачный бой стало произведение в прапорщики, хотя представление к этому званию был подано по начальству ещё в начале 1917 года.
В любом случае, для простолюдина Смирнова присвоение офицерского звания означало новый этап в карьере. К тому же, кроме служебного повышения, чуть позже ему предоставили месячный отпуск, из которого он вернулся 3 Июля, в самый разгар неудачного "наступления Керенского". Но случилось так, что для прапорщика Смирнова это трагическое время стало своеобразным "звёздным часом". 16 Июля 1-я авиагруппа перебазировалась под Станислав и возобновила свою боевую деятельность. Через 2 дня Смирнов, летевший на "Ньюпоре-17", "...встретил неприятельский самолёт, атаковал его и заставил уйти со снижением к себе. В районе Свистельников встретил самолёт противника, который атаковал 3 раза, после последней атаки самолёт противника ушёл в своё расположение". За этот бой Иван получил давно им заслуженное звание военлёта ( военного лётчика ). Из - за начавшегося контрнаступления немцев группа перебазировалась сначала в Коломыю, а затем в Хотин и Ларгу. Смирнов в этот период обычно летал в паре с прапорщиком Леманом, и во время одного из таких вылетов - 29 Июля - едва не погиб из - за остановки мотора. Ему пришлось планировать в поисках подходящего места для посадки, к счастью, таковое нашлось у деревни Георгиевцы. 16 Августа, в районе Скалат, Смирнов и Леман атаковали неприятельский самолёт, "...который преследовали за 15 верст в тыл противника, снизив его с высоты 3000 до 800 метров. У Хотина атаковали другой самолёт, который ушёл со снижением на Мельнице. У Мельнице обстреляли неприятельский аэростат, который спустился до земли". Результат первого боя засчитали победным, и снижение вражеского самолёта засчитали как официальную победу, расписав её на обоих лётчиков. Ещё через неделю - 23 Августа - Иван Смирнов сбивает 4-го противника, действуя на сей раз в паре с поручиком Губером. В этот день на своих "Ньюпорах-17" оба лётчика приняли участие в 6 воздушных боях, и в последнем из них ( около деревни Лудиполе ) сумели вынудить вражеский аэроплан к посадке. Приземление прошло неудачно, "австрияк" скапотировал и затем был добит русской артиллерией. 29 Августа в районе Скалат Смирнов в одиночку атаковал 2 неприятельских самолёта и первой же очередью подбил одного из противников. Правда, вражеская машина рухнула на своей территории и, в результате, опять - таки не была засчитана "ввиду отсутствия свидетельств со стороны незаинтересованных лиц".
Наконец, 8 Сентября, патрулируя вместе с прапорщиком Шайтановым в районе Гусятина, Смирнов вступил в схватку с 2-мя австрийскими истребителями. Одну из вражеских машин Иван сумел повредить, но затем вышел из боя из - за нехватки бензина. Повреждённого неприятеля преследовал Шайтанов, и сумел добить: поэтому и ему и Смирнову этот самолёт засчитали как официальные победы. 24 Сентября, действуя в паре с прапорщиком Липским, Иван атаковал германский разведывательный самолёт "Альбатрос C.III" и вынудил его к посадке на русской территории. Согласно рапорту командира 7-го авиадивизиона Баранова, "...прапорщик Смирнов сбил 6-й по счету неприятельский самолёт в районе Балина. Самолёт мало повреждён, экипаж из состава 24-ю германского авиаотряда - лётчик-кадет невредим, наблюдатель - лейтенант тяжело ранен в голову. В аппарате найдена адская машина [ пакет с пикриновой кислотой и часовым механизмом, предназначенный для уничтожения самолёта в случае вынужденной посадки - примечание авторов ], которую лётчик не успел привести в действие". Несмотря на хаос, очередного отступления, этот триумф Смирнова был отмечен командованием и принёс военлёту Золотое Георгиевское оружие. 10 Ноября Смирнов вновь работал в тандеме с Липским. Вдвоём они атаковали 3 "Бранденбурга С.I", которые фотографировали русские позиции. Одного неприятеля Иван уничтожил самостоятельно, с другим расправился, при помощи Липского. Третий противник, получив тяжёлые повреждения, поспешно ретировался. Австрийцы впоследствии подтвердили гибель минимум одного экипажа ( пилот - капрал Рыба и летнаб - лейтенант Баркал ). ![]() Оба сбитых самолёта записали на счёт Смирнова и наградили его офицерским орденом Св. Георгия 4-го класса. Ещё одна победа Смирнова датируется 23 Ноября, когда в районе Левтова он вступил в упорный бой с двухместным австрийским аэропланом "Ллойд С.V" из 18-й авиароты. Погибли пилот Зигфрид Мараш и наблюдатель Карл Ульрих. Согласно рапорту самого Смирнова, тела лётчиков "...были раздеты и ограблены на месте падения. Все документы при этом исчезли". В своей телеграмме Авиадарм Вячеслав Ткачёв отмечал, что "...9-я победа прапорщика Смирнова в дни наступающей разрухи и смертельной опасности для нашей многострадальной Родины дает уверенность, что наши доблестные лётчики до конца выполнят свой долг и останутся на своём тяжёлом, но славном посту, вплетая новые лавры в венец славы нашей родной авиации". 26 Ноября Иван одержал свою 10-ю и последнюю победу, сбив ( в паре с Казаковым ) двухместный самолёт - разведчик, который сел в своём ближайшем тылу в районе Германувка. После заключения перемирия с немцами анархия в соединении достигла своего апогея. Потрясённые самоубийством прапорщика Лемана, Смирнов, Липский и Силаев уехали в Каменец - Подольский на "экспроприированном" автомобиле. Запись в дневнике авиагруппы от 2 Февраля 1918 года гласит следующее: "19-го корпусного авиаотряда военного лётчика прапорщика Смирнова и наблюдателя Силаева, бежавших из отряда в ночь на 14 Декабря 1917 года [ по старому стилю - примечание авторов ] и до настоящего времени не вернувшихся, исключить из списков отряда и считать дезертирами".
В Каменец - Подольском дезертиры сели в идущий с фронта эшелон и около месяца колесили по стране, проехав всю Сибирь и добравщись до Владивостока. Любопытно, что Смирнов к этому времени имел весьма внушительный комплект русских и иностранных орденов, в том числе достаточно редкую для лётчиков награду - сербский орден Белого Орла ( кроме него, из лётчиков Антанты такую награду получил только лучший бельгийский ас Вилли Коппенс ). Однако все эти регалии так и не помогли ему поступить во французскую или американскую авиацию. Максимум, что удалось Смирнову и Липскому, - это получить заграничные паспорта, по которым они и отправились в Англию. ![]() Поначалу русские лётчики ехали со всеми удобствами, но когда деньги закончились, они перебрались в кочегарку. Затем, когда Россия заключила предательский ( по мнению союзников ) мир с Германией, в Сингапуре местные власти арестовали Смирнова и Липского как военнопленных. Бежав из лагеря, они через Рангун, Коломбо и Аден добрались до Египта. В Суэце Смирнов и Липский некоторое время служили в одном из местных авиадивизионов. Но закрепиться в Королевских ВВС ( RAF ) у них так и не получилось. Согласно одной из версий, в период 1918 - 1920 годов Иван Смирнов успел побывать помощником атташе Военно - Воздушного флота и шефом - пилотом Российского правительства в Париже, поучиться в британской авиационной школе в Апэвоне и, наконец, повоевать в рядах Славяно - Британского легиона на севере России. Другая версия гласит, что по окончании британской авиашколы Смирнов отправился в Новороссийск, где встретился с Липским. Однако, поскольку в это время победа уже явно склонилась на сторону красных, Иван на следующий день "зайцем" проник на пароход и отплыл обратно в Англию. Более - менее достоверные сведения о жизни Смирнова начинают появляться только с 1920 года, когда он устроился на авиазавод фирмы "Хэндли - Пейдж" в Кройдоне. Здесь Иван был простым рабочим, а вот в бельгийской фирме SNETA он снова стал лётчиком. Однако в его ангаре возник пожар, самолёт сгорел, и Смирнов снова оказался безработным. ![]() Тогда Иван переехал в Голландию, где устроился пилотом на Королевские Голландские Авиалинии ( KLM ). Четверть века проработав в этой фирме, он не раз попадал в тяжёлые ситуации. Так, 19 Октября 1923 года Смирнов с 3-мя пассажирами вылетел на "Фоккере F.III" из аэропорта Шипхолл. Из - за сильного ветра и отказа двигателя Смирнову пришлось совершить вынужденную посадку на песчаную отмель канала, названную "пески Гудвина". Разбитую машину уже почти затопило приливом, когда на помощь к терпящим бедствие пришёл случайный бродяга, который и вывел их к ближайшему населенному пункту. После этого случая коллеги Смирнова прозвали его "граф Гудвин". В 1928 году Иван Смирнов стал первым пилотом авиакомпании, проложившим рейс из Амстердама в голландскую Ост - Индию и обратно ( 18 000 миль ). Он продолжал работать на этом маршруте до 1940 года, после чего начальство оставило его в Ост - Индии заниматься местными авиаперевозками. Именно в период, когда Смирнов работал в Индонезии, имел место один из самых драматичных и загадочных эпизодов в его биографии. В 1940 году Вторая Мировая война докатилась до этого "тропического рая", и Смирнова зачислили в нидерландскую военную авиацию в чине Капитана. В Декабре 1941 года Япония начала боевые действия против США и Великобритании. В ходе стремительного наступления самураи овладели всей Юго - Восточной Азией и высадились на островах Индонезийского архипелага. Англо - американцы терпели одно поражение за другим, а местные европейцы в ужасе перед "жёлтым нашествием" торопились перебраться в Австралию. В начале весны 1942 года Смирнову довелось участвовать в эвакуации персонала и имущества Нидерландской авиакомпании с острова Ява. 3 Марта 1942 года ( за 3 дня до оккупации острова японскими войсками ) пилотируемый им транспортный самолёт "Дуглас" DC-3 покинул Бандунг и взял курс на Австралию. Перед самым вылетом управляющий аэродромом господин Вайс вручил Смирнову запечатанную коробку из - под сигар. Управляющий не посвятил лётчика в содержимое посылки, но приказал не спускать с нее глаз. Коробку следовало передать представителям австралийского банка в Бруме ( Австралия ). Смирнов положил бандероль в ящик с медикаментами. ![]() На борту "Дугласа", кроме экипажа, находились ещё 9 пассажиров, среди них женщина с 1,5-годовалым ребёнком на руках. На рассвете самолёт достиг австралийского побережья, но при подлёте к Бруму был атакован 3-мя японскими истребителями. Смирнов получил несколько ранений - в руку и бедро, некоторые пассажиры также были ранены. Чтобы уйти из - под обстрела, Смирнов послал самолёт в штопор и у самой земли вывел его из виража. Но тут вспыхнул один из двигателей. И снова Смирнов нашёл выход из казалось бы безвыходной ситуации. Он сумел посадить самолёт так, что горящий двигатель оказался в воде, а фюзеляж - на берегу. Прибрежные волны сбили пламя, и самолёт не загорелся. После того как японские истребители скрылись из видимости, радист настроил передатчик и стал посылать в эфир сигналы "SOS". Присутствующий на борту чиновник авиакомпании ван Рамонд получил у Смирнова разрешение вынести на берег почту и документы. Со слов самого Смирнова, именно тогда он и передал чиновнику таинственную бандероль. Далее, если верить господину ван Рамонду, в тот момент, когда он выбирался из самолёта, нахлынула волна, и несколько пакетов упало в воду. Понятно, что в такой драматичной ситуации никто не обратил внимания на столь незначительную неприятность. Уцелевшие члены экипажа и пассажиры соорудили из парашютов в дюнах палатку для раненых. Смирнов послал 2-х человек на поиски пресной воды. Посланцы вернулись ни с чем. В тот же вечер умерли мать ребенка и ещё один пассажир. На следующее утро скончался от ран 2-й пилот. Спустя ещё сутки Смирнов отослал 4-х человек на поиски помощи - в надежде, что кто - нибудь из них доберётся до Брума.
К счастью, вскоре выяснилось, что один праздный абориген видел, как на побережье упал самолёт. Подойти к нему он побоялся, но сообщил об этом властям в бухте Гончая. 6 Марта оттуда вылетел самолёт, который сбросил над лагерем продовольствие, медикаменты и записку, в которой говорилось, что группа спасения прибудет на место катастрофы к вечеру.
К моменту появления спасателей скончались младенец и его отец. Уцелевших участников злополучного рейса доставили в бухту Гончая, а оттуда - в Брум. Через некоторое время Смирнова привезли в Мельбурн, где его навестили следователь по особо важным делам и представитель Государственного банка. Они потребовали от лётчика сообщить местонахождение запечатанной коробки. Смирнов изложил им свою версию. Ван Рамонд не смог ни подтвердить, ни опровергнуть версию Смирнова. ![]() Тем временем известный всему Бруму бродяга Джек Пэлмер, который принимал участие в спасении экипажа DC-3, неожиданно заявился в комендатуру и объявил о своём намерении вступить в армию. Пэлмер имел обыкновение мотаться на своём люгере по всему побережью и прибирать к рукам всё, что плохо лежало. Поговаривали, что он ещё раз побывал на месте катастрофы - до того, как туда выехала следственная группа. Начальник комендатуры Клиффорд Гибсон лично навестил новоявленного патриота и во время беседы нечаянно опрокинул солонку, стоявшую на кухонном столе. Велико было его изумление, когда среди горки соли обнаружилось несколько алмазов ! Дело получило широкую огласку. Оказалось, что в сигарной коробке находилось 300 граммов драгоценного минерала. Но дальнейшие поиски ни к чему не привели. Джек Пэлмер стойко отрицал свою причастность к пропаже государственных ценностей. Около 250 граммов алмазов стоимостью более 10 миллионов долларов исчезли бесследно. Несмотря на трудности военного времени, следствие тянулось ещё несколько лет. Детективы безуспешно продолжали "пасти" 3-х подозреваемых - Пэлмера, ван Рамонда и Смирнова, но их скромный образ жизни, казалось, отметал саму возможность обладания какими - либо сокровищами. Смирнова прикомандировали к штабной американской транспортной компании в Брисбейне ( Австралия ), где он, несмотря на официальные запреты по возрасту и ранениям, летал в чине Капитана в составе 317-й транспортной группы.
После войны Иван Васильевич продолжил свою службу в Нидерландских авиалиниях старшим пилотом, и лишь в 1949 году по запрету врачей вышел на заслуженную пенсию, оставшись в компании консультантом. Скончался он 28 Октября 1956 года в католической клинике в городе Пальма на острове Майорка, ненамного пережив других участников "алмазной истории". И только с его смертью сыщикам окончательно пришлось признать, что 10-миллионная куча алмазов безвозвратно сгинула в волнах Тихого океана... * * *Издательство: ГИЦ "Новое культурное пространство", Санкт - Петербург, 2006 год. Авторы текстов: Д. Митюрин, Ю. Медведько, А. Лойко, Б. Степанов ( редактор ). |
Н а з а д
|
|
© 2000-2014 Красные Соколы При копировании материалов сайта, активная ссылка на источник обязательна. |