Храмов Николай Иванович

Родился 17 октября 1913 года в Харькове, в семье рабочего. Многие годы жил в Москве. По окончании школы ФЗУ работал фрезеровщиком на электромеханическом заводе. С 1933 года в рядах Красной Армии. В 1934 году окончил Харьковскую военную авиационную школу лётчиков.

С февраля 1942 года капитан Н. И. Храмов на фронтах Великой Отечественной войны. Боевую деятельность начал командиром звена в 287-м ИАП, защищавшем небо Москвы. Совершил более 100 боевых вылетов. С августа 1942 года и до конца войны работал в штабе ВВС.

К концу войны старший лётчик - инспектор Управления боевой подготовки фронтовой авиации ВВС Красной Армии подполковник Н. И. Храмов совершил 327 боевых вылетов на штурмовку вражеских войск, в 113 воздушных боях сбил лично 16 и в группе 4 самолёта противника.

За мужество и отвагу, проявленные в Великой Отечественной войне и при освоении реактивной техники, 23 февраля 1948 года удостоен звания Героя Советского Союза.

После войны подполковник Н. И. Храмов был начальником отдела Управления боевой подготовки истребительной авиации ВВС. 18 октября 1950 года погиб при исполнении служебных обязанностей. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. В Харькове его именем названы улица и школа.

Награждён орденами: Ленина  (трижды), Красного Знамени   (трижды), Александра Невского, Красной Звезды  (дважды); медалями.

Битва за Москву разгоралась день ото дня. Она шла на земле и в небе. В октябре напор немецких войск был особенно ощутимым. Враг бросал в бой всё новые наземные части, направлял на Москву большие группы самолётов. Советские лётчики, защищавшие небо столицы, ежедневно делали по нескольку вылетов, вели воздушные бои, штурмовали танковые и моторизованные вражеские колонны, наносили огневые удары по аэродромам противника, осуществляли разведку.

Надо учесть, что численное превосходство в авиации было на стороне врага, он имел в 2 раза больше самолётов на московском направлении. И ещё: на вооружении наших авиационных частей в то время состояло много устаревших самолётов. И всё же советские авиаторы умело защищали нашу столицу от налётов вражеской авиации. Немало самолётов Люфтваффе вогнали в мёрзлую землю Подмосковья и лётчики эскадрильи, которой командовал капитан Н. И. Храмов.

- Как дела под Ленинградом, в Ростове, Одессе, Севастополе ? - почти каждый вечер после боёв задавали лётчики тревожные вопросы своему комэску.

- Очень трудно там, - отвечал Храмов. И неизменно добавлял: - Но вся страна, весь народ думает прежде всего о судьбе Москвы, о нас, её защитниках. Москва - сердце Родины, и драться за неё надо до последнего патрона.

Лётчики своего комэска понимали. Дрались они с врагом на дальних подступах к Москве отважно, а боевому мастерству учились у капитана Храмова. Боевой счёт эскадрильи неуклонно рос.

В канун годовщины Октября Храмов вписал одну из ярких страниц в боевую историю своей части. В тот день его эскадрилья несла боевое дежурство. Самолёты заправлены горючим, оружие заряжено, лётчики готовы по сигналу взлететь навстречу врагу. На аэродром поступил сигнал с поста воздушного наблюдения о появлении вражеского самолёта, шедшего на большой высоте. Храмов и его ведомый быстро взлетели, чтобы перехватить неприятеля.

Пробит первый слой свинцовой облачности. Капитан оглянулся: ведомый шёл за ним, не отстал в облаках. Но над парой висел второй слой облаков, пришлось снова лезть в эту осеннюю хмарь, чтобы пробиться вверх, туда, где летел враг. Пробились. Комэск увидел "Юнкерс" и сразу же устремился к нему.

Немецкий лётчик, видимо, заметил пару советских истребителей и поспешил сбросить бомбы, а затем нырнуть в облака. Но прежде чем он скрылся, по нему успел открыть огонь ведущий истребитель. Он поразил воздушного стрелка, защищавшего "Юнкерс" с задней полусферы.

Подбитый бомбардировщик всё же сумел нырнуть в облака, однако Храмов настиг его и метким огнём добил. Немецкие лётчики выбросились из горящего "Юнкерса" и с парашютами спустились на заснеженное поле Подмосковья. Здесь их пленили наши пехотинцы.

Командир экипажа "Юнкерса" на допросе дал важные сведения. Был он опытным пилотом, бомбил Варшаву, укрепления линии Мажино, французские и бельгийские города. Его часть, как и некоторые другие, перебросили на московское направление из Голландии. Немец назвал ряд аэродромов базирования этих частей.

- Двойной успех у тебя, Николай Иванович, - сказал командир полка в тот предпраздничный вечер капитану Храмову. - Врага вогнал в землю - это раз, фашист выдал ценные сведения - это два. Ну а в - третьих, - поздравляю тебя с праздником Великого Октября. Пойдём слушать радио, транслируют из Москвы радостную весть: торжественное заседание.

- Вот это праздник ! - воскликнул Храмов.

- И это не всё, капитан, - продолжил командир полка - Возможно, завтра на Красной площади парад будет. Понял ?   А раз понял, то с утра твоей эскадрилье опять быть на боевом дежурстве. Бдительность - тройная !

- Понятно. Предлагаю одно звено всё время держать в воздухе. Посменно барражировать. А то ведь пока сигнал дадут, пока взлетишь, наберёшь высоту, фашисты будут близки к цели.

- Дело говоришь, капитан. Давай потолкуем.

С утра 7 ноября лётчики эскадрильи капитана Храмова непрерывно несли дежурство в воздухе, барражируя в заданных районах парами истребителей, курсируя по принципу ножниц. Надёжный приём прикрытия наземных целей...

Весомый вклад внесли эскадрилья капитана Храмова и лично комэск в решение исторической задачи первого периода войны - в разгром врагов под Москвой. Десятки сбитых самолётов врага, сотни штурмовых ударов по наземным целям, непрерывная разведка противника - таков краткий перечень боевых заданий, выполненных эскадрильей. В последующих боях Храмов не раз водил в бой своё подразделение, воспитывал молодых лётчиков, передавая им свой боевой опыт.

В жестоких схватках с врагом закалялся характер, крепла воля, росло мастерство лётчика. Однажды поручили Храмову сбросить вымпел с боевым приказом нашим конникам, которые совершали рейд по тылам врага. Группа самолётов под его командованием успешно выполнила задание.

На обратном пути пилоты встретили 6 вражеских истребителей. Завязался бой, в котором были повреждены 2 наших самолёта. Командир приказал лётчикам выходить из боя, а сам начал прикрывать их отход. Внезапно он увидел, что в воздух поднялись ещё 2 вражеских самолёта. Мелькнула мысль: очевидно, здесь запасной аэродром. Вступив в поединок с ведущим вражеской группы, он сбил его. Ещё одного Ме-109 сразили другие лётчики. Благополучно выйдя из боя, лётчики вернулись на свой аэродром.

На следующее утро Н. И. Храмов снова вылетел в этот район и установил, что здесь действительно была посадочная площадка для вражеских самолётов. Один из них, шедший как раз на посадку, врезался в землю, сбитый метким огнём советского аса.

Аэродром удалось сфотографировать, и вскоре сюда прилетела на штурмовку вся эскадрилья.

Командование высоко оценило боевые заслуги летчика. На Воронежском фронте Николай Иванович Храмов уже командовал авиационным полком. Обучал молодые лётные кадры, передавал им свой боевой опыт. Именно в этот период он сбил 8 фашистских самолётов.

Вызов в Москву, в штаб ВВС, в разгар боёв 1942 года для майора Храмова был неожиданным. Первая беседа в штабе состоялась с Героем Советского Союза полковником С. И. Мироновым, который, не теряя времени, заявил Храмову:

- Предлагаем вам, товарищ майор, новую должность. Будете работать у нас лётчиком - инспектором. Как смотрите на это ?

- Товарищ полковник, я же не штабист, а строевой командир, лётчик.

- Понимаю вас. Но нам необходимы крепкие командиры с боевым опытом. Вашу кандидатуру обсуждали. В боях под Москвой вы командовали эскадрильей, а потом, на Воронежском фронте, - полком. Воевали хорошо, лично сбили 13 вражеских самолётов. В вашей эскадрилье и в полку потери минимальные. Значит, воюете грамотно. Словом, для новой работы подходите. А забот вам в боевых полках вполне хватит.

Беседа затянулась. Впрочем, полковник Миронов и не торопился её заканчивать. Он подробно рассказал Храмову о задачах лётчиков - инспекторов: главное - это работать в войсках, анализировать организацию и проведение полётов, уровень боевой выучки, проводить показательные занятия, улучшать организацию боевых полётов, учений, разбор боевых действий групп.

- Каждый месяц по 3 недели в войсках, - сказал в заключение Миронов. - В Москве ежемесячно одна неделя на отчёты и предложения и на "зарядку". Да, вот ещё очень важное. Придётся бывать и в глубоком тылу, на испытательных аэродромах. Там предстоит испытывать самолёты новых типов, давать по ним заключения, рекомендации, словом, "крестить" новые образцы боевых машин. Подумайте, товарищ майор, завтра жду вашего ответа. Кстати, сейчас некоторые лётчики - инспекторы находятся здесь, побеседуйте с ними - это полезно.

На другой день Храмов дал согласие на новую работу. А вскоре вместе с лётчиками - инспекторами А. Ф. Семёновым, М. С. Сапроновым и А. П. Силантьевым вылетел на фронт. Перед отлётом полковник Миронов поставил им задачу весьма немногословно:

- В корпусе генерала Благовещенского что-то не ладится с самолётами Ла-5. Поезжайте и разберитесь.

Генерал А. С. Благовещенский принял инспекционную группу настороженно. Объяснил, что самолёты Ла-5 в бою не показывают должной скорости и других тактико - технических данных, что затрудняет боевую работу лётчиков. Кто повинен в этом ?

Храмов с товарищами полетели в полки, стали выяснять, как идёт эксплуатация Ла-5. Работали напряжённо и установили, что самолёт "недодаёт" скорости и маневренности по нескольким причинам, зависящим от технического и лётного состава полков. Техникам и механикам не хватало культуры в обслуживании истребителей, а лётчики зачастую не соблюдали в полётах ряда рекомендаций. Всё это не только снижало скорость самолёта, но и ухудшало его маневренность.

- Bcё это теория, товарищ майор, - сказал Храмову командир полка, - а в деле-то как ваши рекомендации будут выглядеть ?

- Очень просто, - ответил Храмов, - пойдёмте в дежурное звено, и по вашей команде поведу его в бой. С лётчиками я уже познакомился.

Подъехали к стоянке самолётов. Здесь Храмов показал, что из - за небрежности при маскировке машин ветками и кустарниками на плоскостях были царапины, вмятины, а это нарушало обтекаемость поверхности машины. Кроме того, плохо подогнаны посадочные щитки, а хвостовые костыли находятся в выпущенном положении. Все эти и ряд других, казалось бы, мелочей ухудшали аэродинамику самолёта, снижали его скорость, маневренность.

- Почему на всех машинах сброшена подвижная часть фонаря кабины ?

- Были случаи заклинивания фонаря, - объяснил командир полка. - Лётчику надо прыгать с парашютом, а фонарь заклинило...

- Знаком с этим дефектом, он был на машинах первых выпусков, теперь дефект устранён. Значит, полетим с закрытыми фонарями.

Вскоре поступила команда на взлёт дежурного звена: к аэродрому приближалась группа "Юнкерсов". Звено повёл в бой Храмов. Он чётко руководил им по радио, следил за обстановкой и, когда с запада показались бомбардировщики, одной паре дал команду набрать высоту, сковать "Мессеров", а сам с ведомым атаковал ведущий "Юнкерс". Атаковал на встречно - пересекающихся курсах и с короткой дистанции дал по врагу пулемётно - пушечную очередь. "Юнкерс" свалился на крыло, пошёл к земле.

Девятка "Юнкерсов", потеряв ведущего, заметалась. А пара Храмова повторила атаку с задней полусферы, и ещё один бомбардировщик пылающим факелом понёсся к земле. Оставшиеся "Юнкерсы", сбросив беспорядочно бомбы, поспешили убраться восвояси. Ни единой вражеской бомбы не взорвалось на нашем аэродроме, который надёжно прикрыло звено Храмова. Потом, на земле, он сделал разбор боевого вылета, похвалив лётные качества Ла-5.

Несколько раз слетал майор Н. И. Храмов с лётчиками этого полка на боевые задания, проверил некоторых из них в учебных полётах, побеседовал с командирами эскадрилий, звеньев. Затем вся группа инспектирующих собралась в штабе у генерала Благовещенского, где и подвели итоги своей работы в полках, обобщили рекомендации. А спустя некоторое время из корпуса в Москву стали приходить известия о том, что Ла-5 - отличная боевая машина и что лётчики на ней успешно бьют "Мессеров".

Свои выводы и конкретные рекомендации инспектирующие довели до командиров и всего личного состава боевых полков, а возвратившись в Москву, обобщили рекомендации и приняли меры, чтобы внедрить их во все полки, вооружённые Ла-5. Боевые возможности этого самолёта стали использоваться лучше, и этот истребитель до конца войны надёжно служил в ранге одного из лучших.

- Хорошее крещение получили вы, майор, в этой командировке, - сказал полковник Миронов, выслушав доклад лётчика - инспектора. - Теперь учитесь мыслить не масштабом эскадрильи и полка, а всей нашей истребительной авиации. Побудьте неделю - другую в нашем специальном тренировочном полку, познакомьтесь в нём со всеми основными типами истребителей - отечественных и иностранных, в том числе и немецких. На "Мессере" не приходилось летать ?

- Конечно, нет, - ответил Храмов.

- Полетайте на нём. Прикиньте его сильные и слабые стороны, подумайте, как лучше бить его. Потом в полках учить будете лётчиков.

Вскоре Храмов и его новые сослуживцы лётчики П. С. Середа, А. П. Силантьев, А. Ф. Семёнов и М. С. Сапронов полетели в глубокий тыл, в один из центров переучивания лётчиков на новые для них самолёты. Трое инспекторов полетели на "Яках", а Сапронов и Храмов - на Ме-109. Лететь на "Мессере" с его опознавательными знаками в тыл страны - дело рискованное, их могли сбить по недоразумению наши зенитчики, но всё обошлось благополучно.

"Копай - город" - так называли острословы этот учебный центр за обилие землянок, в которых размещался личный состав. Здесь в те дни были лётчики авиадивизии генерала И. А. Лакеева, осваивавшие новый самолёт.

Инспекторы сразу заметили существенный недостаток в методике обучения лётчиков полков: главное внимание было сосредоточено на отработке техники пилотирования в ущерб боевому применению. Да и само обучение пилотированию шло по - старинке, не обращали внимания на развитие у лётчиков осмотрительности в воздухе.

- Каков налёт на каждого человека ? - спросил Храмов у командира полка.

- 20 часов.

- Но ведь положено 30 !

- Экономим горючее. Оно нам пригодится для боёв.

- Сэкономим бочку бензина, а в бою потеряем бочку крови, - возразил Храмов.

Поинтересовался он и тем, сколько лётчики проводят учебных воздушных боёв, сколько ведут стрельб по конусу, по наземным целям. Выводы были неутешительными. Его сослуживцы в других полках обнаружили такие же недостатки. Доложили командиру дивизии, и в итоге обучение лётного состава существенно и быстро улучшилось. В дополнение ко всему инспекторы познакомили лётчиков с немецким Ме-109, а Храмов провёл несколько показательных воздушных боёв на своём "Мессере" против "Яка", продемонстрировав сильные и слабые стороны немецкой машины.

Побывали лётчики - инспекторы и в ряде лётных училищ. Там выявили серьёзные недостатки в обучении курсантов и многое сделали для того, чтобы выпускники училищ выглядели в бою умелыми воинами.

Всегда ли принимали рекомендации лётчиков - инспекторов в войсках благосклонно и с благодарностью ?   К сожалению, нет. Иногда бывало и так. Прибывает инспектор в боевой полк, а командир части смотрит на него как на штабиста - тыловика. При первом знакомстве боевые ордена, скрытые под лётной курткой вновь прибывшего, не видны, и идёт разговор на совершенно разных волнах.

Так было не однажды и с майором Храмовым. Прилетел он летом 1943 года в один из полков, поработал в нём день, другой. Высказал ряд рекомендаций по тактике ведения воздушного боя. Командир полка воспринял их иронически. Храмов возглавил звено, вылетел с ним на выполнение боевого задания и успешно сбил вражеский самолёт. И это не убедило командира полка в ценности рекомендаций Храмова.

- Либо самолёт сбит моими лётчиками, либо это чистая случайность. Не может тыловик драться лучше наших.

Это переполнило чашу терпения, задело честь майора Храмова. Узнав о споре, командир дивизии генерал С. П. Денисов, сам боевой лётчик, отлично понимавший, что означают для собрата по профессии подобные упрёки и недоверие, решил:

- Быть соревнованию !

Пара истребителей изготовилась к учебному бою на глазах всего лётного состава полка. Первым взлетел майор Н. И. Храмов. Едва набрав небольшую высоту, он стремительно выполнил на повышенной скорости серию фигур высшего пилотажа: горки, бочки, петли, вызвав искреннее восхищение лётчиков и техников, наблюдавших с земли за полётом. Не стал скрывать своих чувств и соперник Храмова, отказавшись от вылета. Авторитет инспектора стал непререкаемым, а его рекомендации и советы принимались немедленно к исполнению.

Изумлял своим высоким лётным мастерством Николай Храмов не только наших собратьев по оружию, но и американских и английских лётчиков. В середине 1942 года его в группе наших лётчиков и инженеров направили в Архангельск принимать американские самолёты, прибывшие на кораблях морем. На аэродроме собрали машины. Храмову приглянулся один из истребителей. Он осмотрел его, "поколдовал" в кабине самолёта, прочитал документацию и попросил своего командира Героя Советского Союза полковника Б. А. Смирнова разрешить ему облетать эту машину.

- Этого делать нельзя. Нужно много и долго учиться, чтобы взлететь на таком сложном самолёте, - заявил представитель американцев.

Полковник Смирнов хорошо знал Храмова как прекрасного лётчика и удовлетворил его просьбу. Храмов взлетел, сделал "коробочку" над аэродромом, набрал высоту, спикировал, а затем безукоризненно "выписал" в небе такие фигуры высшего пилотажа, на которые не решались американские лётчики...

Шли дни, недели, месяцы боевой, организаторской, воспитательной работы лётчика - инспектора майора Храмова. Росло число его учеников, возрастал личный счёт уничтоженных им вражеских самолётов, и, как говорил генерал Миронов, ему стало привычным аналитическое мышление в масштабе всей советской авиации. Он познал не только истребительную, но и бомбардировочную, штурмовую авиацию, решая вопросы их взаимодействия и грамотного использования в бою. И всё это во имя победы, в которую он вложил весь пыл своего сердца, всё своё лётное мастерство.

На фронте Николай Иванович часто думал о родном Харькове, о родителях, оставшихся там. Вспоминал электромеханический завод, где работал фрезеровщиком, откуда по путёвке комсомола ушёл учиться в Чугуевское военное училище лётчиков, после окончания которого посвятил свою жизнь службе в Военно - Воздушных Силах.

Когда шли бои на Курской дуге, Николай Храмов говорил товарищам:

- Скоро буду дома. Как там мои ?..

За освобождение родного города он сражался, не зная страха, не ведая усталости. В освобождённом Харькове ему посчастливилось увидеться с родителями.

Так прошёл полковник Н. И. Храмов от Москвы до Берлина и Праги. Он совершил более 325 боевых вылетов, провёл свыше 100 воздушных боёв, сбил 16 вражеских самолётов лично и 4 - в группе.

Огни салютов в честь великой Победы ещё не озарили московское небо. До штурма Берлина оставались не дни, а месяцы, когда майору Храмову предложили ещё раз перейти на новую работу. Наша авиация вышла в своём развитии на порог новой эры - реактивных самолётов, и боевой лётчик Храмов стал в число первых её разведчиков. С присущей ему энергией он целиком отдался освоению новой техники, тщательно изучал возможности новых самолётов и овладевал искусством управления ими в самой различной воздушной обстановке. Как и раньше, он не только учился сам, но достигнутое и познанное щедро передавал другим, ясно сознавая, что будущей реактивной авиации потребуются не единицы, а тысячи крылатых специалистов.

На воздушном параде в августе 1947 года советские лётчики в составе звена впервые в истории реактивной авиации продемонстрировали высший групповой пилотаж на реактивных самолётах. Звено вёл полковник Храмов. В составе его звена летели друзья - однополчане В. В. Ефремов и П. Г. Соловьёв. В прессе этот полёт называли триумфом советской авиации.

Характер Храмова таков, что ему не пристало упиваться достигнутыми успехами. Упорная работа по освоению новой техники продолжалась. Усложнялись задачи, возникали неизведанные проблемы. Но вот на очередном воздушном параде, в 1948 году, изумила всех пятёрка реактивных истребителей. В небе Тушино эта группа впервые в истории авиации на бреющем полёте пронеслась над аэродромом, а потом вокруг оси ведущего выполнила каскад фигур высшего пилотажа.

В составе этой группы был и кавалер "Золотой Звезды" полковник Николай Иванович Храмов, боевой лётчик минувшей войны, первопроходец эры реактивной авиации...

В день 30-летия Советских Вооружённых Сил - 23 февраля 1948 года - за образцовое выполнение боевых заданий командования, мужество, отвагу и геройство, проявленные в борьбе с немецко - фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР Николаю Ивановичу Храмову было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда"  (№ 8312). И хотя это звание он получил уже после Великой Отечественной войны, вполне заслужил его в воздушных боях.

В послевоенные годы он отдал много сил освоению новой реактивной техники, учебе и воспитанию отважных воздушных бойцов. За успехи в труде его наградили орденами Ленина и Красного Знамени.

Военный летчик 1-го класса полковник Н. И. Храмов погиб 18 октября 1950 года при исполнении служебных обязанностей. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище  (участок 4).

Харьковчане чтут память своего земляка. Имя Героя присвоено бывшей Старобельской улице и школе, где он учился. О его ратных подвигах рассказывают материалы специального стенда во Дворце культуры Харьковского электромеханического завода.

Список всех известных побед подполковника Н. И. Храмова:
(Из книги М. Ю. Быкова - "Победы сталинских соколов".  Издательство "ЯУЗА - ЭКСМО", 2008 год.)