Рывок в неведомое...

15 Мая 1942 года для дружного коллектива создателей и испытателей советского реактивного первенца наступил час практической проверки результатов их упорного творческого труда. Никто не знал, что ждало их впереди, победа или разочарование. Полёт был назначен на 12 часов дня, но Бахчиванджи появился на аэродроме одним из первых. Бригада обслуживания и подготовки самолёта с рассветом приступила к контрольному осмотру и устранению замечаний. На аэродроме стояла тишина. Лётное поле освобоили от лишней техники. Параллельно основной бетонке укатали грунтовую полосу для посадки. Все полёты запретили. Пока заправляли "БИ" компонентами топлива, погода стала портиться - в 10 часов с западной стороны появилась небольшая облачность, которая постепенно расширялась и вскоре заволокла всё небо.

О полёте не могло быть и речи, разрешение задерживалось. Но с аэродрома никто не уходил, все надеялись, что погода улучшится. И действительно, во второй половине дня наступило прояснение: облака разошлись и образовались довольно большие просветы голубого неба. Однако около 5 часов вечера начальник НИИ ВВС П. И. Фёдоров приказал Бахчиванжди произвести разведку погоды. Этот полёт выполнялся на биплане У-2.

По словам самого Фёдорова, основной целью этого полёта было снятие нервного напряжения от долгого ожидания с лётчика - испытателя, то есть "разминка" Григория Яковлевича перед ответственным полётом.

Метеорологические условия оказались благоприятными, видимость - хорошей. Тут же был отдан приказ готовиться к полёту БИ-1. Машину вывели на ВПП, заправили топливом: 240 кг азотной кислоты и 60 кг керосина. Бахчиванджи провёл внешний осмотр и занял место в кабине. В последнюю минуту перед стартом Виктор Фёдорович Болховитинов подошёл к Бахчиванжди, крепко обнял его и поцеловал. Григорий Яковлевич занял место в кабине самолёта, проверил показания контрольных приборов. У машины к тому времени осталось только двое: ведущий инженер М. И. Таракановский и ведущий по двигателю А. В. Палло. В этот момент Палло оторвал от дела Полковник "органов" и спросил, уверен ли тот в благополучном исходе полёта. Тот ответил, что уверен. Вернулся, Бахчиванджи спросил, зачем, мол, вызывали ?   Палло ответил общими фразами, затем проконтролировал давление в топливных баках, герметичность соединений по внешнему осмотру и проверил накал зажигательного устройства.

Компоновочная схема реактивного самолёта БИ-1.

Убедившись, что всё в порядке Палло дал согласие запустить двигатель на пусковой режим. Двигатель работал устойчиво и Палло отбежал за консоль крыла. Пилот включил режим полной тяги, за самолётом вырос длинный факел, раздался необычно сильный рокот, и машина начала разбег. Было ровно 21 час 02 минуты московского времени...

Приблизительно на 10-й секунде БИ-1 оторвался от бетонки и после короткого выдерживания "в горизонте" круто взмыл вверх, затем энергично развернулся влево на обратный курс и пошёл параллельно ВПП. Гул от работающего ЖРД слышался ясно. На 66-й секунде двигатель прекратил работу, израсходовав запас топлива, как и предусматривалось заданием, за самолётом появилась небольшое облако жёлтого цвета.

БИ-1 в режиме планирования стал заходить на посадку, но почему - то слишком высоко. Бахчиванджи заметил это и стал выполнять попеременное скольжение на правое и левое крыло. Однако скорость оказалась недостаточной для выравнивания, машина приземлилась на повышенной вертикальной скорости, ударилась о землю шасси. Ось одного колеса разрушилась и оно покатилось вперед. Шасси подломилось, самолёт поднял столб пыли и оказался на "брюхе".

Всё произошло быстро и неожиданно. Все присутствующие бросились со старта к распластанному на земле самолёту. Палло подсел на обгонявшую его пожарную машину и вскоре увидел вылезавшего из самолёта Бахчиванджи. Вид у него был явно обескураженным и растерянным. Почти одновременно подъехали члены лётной комиссии П. И. Фёдоров и В. Ф. Болховитинов. Они крепко обняли Григория Яковлевича, поблагодарили за полёт и отвезли его на отдых. Никаких массовых ликований на аэродроме не было.

Самолёт БИ-1 перед взлётом и после посадки.  15 Мая 1942 года.

Обслуживающий состав слил и завесил остатки топлива, сбросил давление из баллонов, снял приборы, обесточил машину и дегазировал незначительный розлив кислоты из поломанной при посадке  (а не в полёте, как иногда пишут) трубки в хвостовой части самолёта. Все склонились к тому, что неудачная посадка Бахчиванджи объясняется отсутствием у него опыта планерных полётов на БИ-1.

Вскоре в Билимбае, на заводе, состоялся митинг, на котором выступали Болховитинов, инженеры, рабочие, техники и сам Григорий Яковлевич. Так был совершён рывок в неведомое, открыта эра советской реактивной авиации...