Куница Семён Андреевич

Родился 16 Марта 1914 года в селе Великий Хутор Драбовского района  (с 1954 года Черкасская область) в крестьянской семье. Был конюхом и сельским пастухом. После окончания в 1934 году Золотоношенского педагогического техникум, возглавлял отдел по работе с пионерами, работал секретарем Золотоношенского райкома ЛКСМУ. В 1935 году был призван в Красную Армию. Окончил школу военных лётчиков имени А. Ф. Мясникова в Каче, близ Севастополя. 6 Ноября 1937 года, в канун празднования 20-летия Октябрьской революции, С. А. Куница в торжественной обстановке был посвящён в лётчики. В 1939 году на него пал выбор при отборе лучших лётчиков - инструкторов на политическую работу в ВВС РККА.

В Феврале 1941 года старший политрук С. А. Куница был назначен комиссаром эскадрильи 69-го истребительного авиационного полка, базировавшегося в Одессе. В этой должности 22 Июня 1941 года вступил в Великую Отечественную войну.

За 68 дней войны, участвуя в героической обороне Одессы, военный комиссар эскадрильи 69-го истребительного авиационного полка   (21-я смешанная авиационная дивизия, Южный фронт) старший политрук С. А. Куница произвёл 107 боевых вылетов, в том числе до 40 на штурмовку вражеских позиций, участвовал в 12 воздушных боях, сбил лично 2 и в группе 2 вражеских самолёта. 29 Августа 1941 года погиб в воздушном бою.

5 Ноября 1941 года постановлением военного совета Южного фронта посмертно награждён орденом Красного Знамени. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 Февраля 1942 года, в числе 12-ти лётчиков 69-го ИАП, особо отличившихся в героической обороне города Одессы, Куница посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.

Перед строем эскадрильи стоял молодой, привлекательной внешности старший политрук, которого командир эскадрильи только что представил в качестве нового комиссара подразделения.

- Куница, - назвался он, произнеся слово с характерным украинским выговором. - Семён Куница... Теперь будем летать вместе.

С. А. Куница родился в 1914 году в семье крестьянина. Был конюхом, пастухом, закончил педтехникум, работал заведующим отделом пионеров райкома комсомола, членом городского Совета Золотоношска. По путёвке комсомола пoшел в авиацию. В 1937 году закончил Качинскую Краснознамённую военную авиашколу им. А. Ф. Мясникова. В выпускной лётно - строевой аттестации о нём сказано:

"Политически выдержан. Классово сознателен... С товарищами общителен, имеет среди них авторитет, много помогает отстающим в теоретической учёбе. По характеру живой, жизнерадостный. В работе расторопный, имеет чувство полной ответственности за порученное дело и взяты к на себя обязательств. Дисциплина отличная... Исполнителен, откровенен. Служит образцом личной примерности в учёбе, дисциплине, работе. Имеет волю, настойчивость, инициативу и, как старшина группы, требователен к подчинённым. Теоретическая подготовка отличная, относится к теории серьёзно, интересуется более глубоким изучением предмета. Большая склонность к специальным предметам. Усидчив и много работает над собой, умеет работать с книгой, аккуратен к конспектам. Техника пилотирования отличная и как лётчик отличный. Летать любит. Смел..."

Быть может в этой аттестации не всё правильно, с точки зрения русской грамматики и статистики, но зато нельзя не отдать должное инструктору лейтенанту Шевелёву за его наблюдательность и умение подмечать в человеке все лучшие его качества.

После окончания учёбы Семён Куница был оставлен в школе инструктором. Жизнь молодого командира становится более разнообразной и содержательной. Он включается в активную общественно - политическую жизнь. Его выдвигают посылают на 6-месячные курсы политсостава, где он целиком отдается учёбе. А затем началась служба в строевом полку...

Всё в нём нравилось лётчикам: улыбка, мягкий голос, светлый, слегка пьющийся чуб, располагающая к себе манера говорить с собеседником. И видно было, что он человек дела, потому как знакомство с лётчиками начал, как и обещал при первой встрече, с полётов с ними в тот же Февральский день 1941 года, когда он прибыл в полк после 6-месячной учёбы на курсах политработников.

По возрасту эскадрилья была очень "молодой", и комиссар большое внимание уделял деятельности комсомольской организации. Он знал толк в этом; когда - то работал и Золоюношенском райкоме комсомола. С комсомольцами подразделения комиссар новёл разговор прямой и откровенный: эскадрилья истребителей должна овладеть высотами лётной подготовки, причём должна уметь действовать не только в дневных условиях, но и ночью; и кому, как не комсомольцам, быть опорой и помощниками командиру и партийной организации.

Как - то незаметно Семён Куница стал авторитетной фигурой не только в эскадрилье, но и в полку. Он умел быть всегда в центре событий, среди людей, видеть и чувствовать настроение каждого из них, вникать в нужды и заботы авиаторов, умел paботать так, что они верили ему и понимали необходимость этой его работы.

Он успевал быть на подъёме личного состава эскадрильи в казарме, раньше других лётчиков оказывался на стоянке самолётов, чтобы поговорить с техниками и механиками, проверить, всё ли готово для выпуска боевого листка и как будут освещаться итоги соревнования между экипажами и звеньями в эскадрилье. А когда подходили лётчики, комиссар справлялся, кто как себя чувствует, каково настроение, все ли осведомлены относительно задачи на данный день полётов. Вопросы быта авиаторов также были в сфере внимания комиссара.

Полёты комиссара с лётчиками эскадрильи на УТИ-4 занимали большую половину рабочего дня. Как инструктор, Куница был очень внимательным и требовательным в полётах. А когда наставал его черед лететь в зону, по маршруту или на стрельбу, он все элементы полёта выполнял только на "отлично". "Повезло 4-й эскадрилье с комиссаром", - отмечало командование полка. Эту оценку разделяли и те, кто изо дня в день летал и жил одной жизнью с Семёном Куницей.

Любили в эскадрилье слушать комиссара, когда он выступал с информациями на тему: "Чем и как живёт наша советская Родина". Как правило, они заканчивались обзором состояния дел в эскадрилье, "в нашем доме", как говорил комиссар.

Начало войны совпало в эскадрилье со вступлением на должность командира Агея Александровича Елохина, бывшего до того заместителем командира и успевшего уже близко познакомиться с комиссаром. Первые заботы и тревоги начала войны новый командир делил с комиссаром. Судьбы людей, их взаимоотношения предстали в новом свете, и в решении этих неотложных вопросов комиссар принимал горячее участие.

Многих молодых лётчиков война застала на казарменном положении, как того требовал приказ наркома обороны. Семьи одних Лейтенантов жили в военном городке, а других - и городе, но и те и другие нуждались во внимании и, прежде всего, в сердечности комиссара. И находили и Семёне Кунице эти качества.

В канун войны Михаил Шилов встретил и полюбил девушку. Любовь их крепла, испытывалась на прочность в первые военные дни. Комиссар поддержал молодых, поверил в то, что любовь не помешает, а наоборот, поможет Шилову стать настоящим воздушным бойцом. И Куница не ошибся. Нуждались в поддержке и Алексей Маланов, у которого только что появилось пополнение в семье, и Алексей Череватенко, ожидавший первенца. Нельзя было оставить без внимания и настойчивое желание Ольги Королёвой, наотрез отказавшейся оставить своего мужа и просившейся работать на аэродроме в лётной столовой, чтобы быть поближе к нему. Новые заботы вызвала война у каждого лётчика и специалиста эскадрильи. Но главным в жизни стала тревога за судьбу Родины, не оставлявшая никого ни на один час.

Боевая обстановка усложнялась и от каждого требовала, казалось, невозможного, однако то, как они, в этой обстановке сражались, превосходило границы возможного. На легко уязвимых истребителях наши лётчики шли на штурмовки вражеских колонн, когда захватчики ещё только переходили реку Прут, затем подошли к Днестру и форсировали его. Штурмовка занимала большое место в боевой работе полка и при подходе вражеских войск к дальним подступам и их вторжении в пределы города. На каждый из полковых "ишачков" приходились десятки, а то и сотни самолётов врага, имевших большую скорость и лучшее вооружение.

- От каждого боя, успешно проведённого лётчиками нашей эскадрильи и полка в целом, зависит судьба прекрасного города Одессы, - говорил комиссар. И лётчики, отправляясь в полные опасности полёты, помнили слова своего командира.

В тяжёлых боях полк нёс большие потери в лётном составе, - одна другой ощутимее, одна другой больнее, - после каждой потери лётчиков становилось меньше, а задачи становились сложное, и ободряющее слово комиссара в те дни нужно было всем.

"Красным днём, - писали корреспонденты в летописи полка, - стал день 23 Июля 1941 года, когда 3-м лётчикам полка - Виталию Топольскому, Семёну Кунице и Борису Зотову - впервые в один день удалось сбить 4 самолёта противника. Такого победного счёта летчики 69-го истребительного, охранявшего небо Одессы, ещё не знали... Один вражеский самолёт сбит и упал в море, другой ушёл на максимальной скорости в южном направлении..."

Наблюдавшие за боем с земли видели, как И-16  (это был самолёт Куницы) устремился в атаку на ведущий "Хейнкель". Шквалом огня встретили смельчака немецкие стрелки. Но Куница, искусно маневрируя, обошел опасную зону и, подойдя совсем близко к вражескому бомбардировщику, выпустил по его моторам длинную очередь из пулемётов. "Хейнкель" завалился на крыло, на какой - то миг задержался в таком положении, а затем перевернулся и горящим факелом упал в море. Второй бомбардировщик, не вступая в бой, ушёл на максимальной скорости в южном направлении.

"Ведущий что надо" - так аттестовали Куницу ведомые. С этим согласились и остальные однополчане, встретившие старшего политрука на земле.

Радовало, что в полковой семье появился лётчик, достойный "крылатых комиссаров"  (так окрестили военкома полка Николая Андреевича Верховца и комиссаров эскадрилий Николая Пискунова, Феодосия Дубковского и Ивана Маковенко). Когда на аэродром полка привезли сбитый "Хейнкель", Куница подробно объяснил, как ему удалось сбить вражеский самолёт. При этом он указал наиболее уязвимые места бомбардировщика. Словом, этот бой не только принёс большой успех нашим авиаторам, но и стал для них наглядным уроком тактического искусства.

Вскоре Семён Куница стал одним из наиболее результативных лётчиков - истребителей в полку. И когда авиаторы эскадрильи получали приказ комиссара: "Готовьтесь, полетите со мной", они знали, что бой будет жарким и, что бы ни случилось, комиссар будет рядом с ними и отдаст все силы ради успеха в схватке.

1 Августа 1941 года, как сообщалось в одном из оперативных донесений, с аэродрома Жовтнево вылетели 9 самолётов И-16 для прикрытия боевой работы 9 самолётов ДБ-3 в районе Дубоссар, Павловка. Два Ме-109 пытались атаковать ДБ-3, но были отогнаны. Позже вражеские истребители атаковали самолёт Л. Елохина, который оторвался от своего звена. На выручку товарища бросились старший политрук Семён Куница и младший лейтенант Иван Засалкин и сбили "Мессер". Раненный в руку Елохин благополучно совершил посадку на своём аэродроме.

Один бой не был похож на другой, а исход одного боя тем более не походил на результаты другого. В одном из полётов 3 наших истребителя, ведомые Семёном Куницей, завязали бой с 20 "Мессерами". Не считаясь с численным превосходством противника, Куница повёл своё звено в атаку и с первой же попытки поджёг один самолет. Нужно было добить вражескую машину, но 2 других Ме-109 навалились на него так, что пришлось сманеврировать в другом направлении. Отбиваясь от наседавшей на него пары истребителей противника, Куница заметил группу из 8 "Юнкерсов", следовавших в сторону наших позиций.

"Сбить ведущего !" - мелькнула мысль у старшего политрука. Он ушёл от преследования "Мессеров" и сманеврировал для атаки на бомбардировщик. Длинная очередь - и тут же подбитый бомбардировщик начал падать. Бросившись к другому, Куница зашёл ему в хвост и нажал на гашетки. Однако выстрелов не последовало. Между тем "Юнкерс" продолжал сбрасывать бомбы на наши войска. Комиссар решил таранить уходящий бомбардировщик и уже было развернул И-16, чтобы подойти и ударить винтом по хвостовой части "Юнкерса". Но вражеский лётчик, по - видимому, разгадал его замысел и, прибавив скорость, ушёл в облачность.

Куница прекратил преследование и ввёл свой самолёт в вираж, чтобы посмотреть на землю и сориентироваться. И тут выскочивший из - за облаков истребитель противника поразил очередью из пулемётов мотор его самолёта. И-16 вошёл в штопор и стремительно понёсся к земле. Когда Куница понял, что машину не вывести из штопора, он, применив метод "срыва", выдернул, ещё находясь в кабине, кольцо парашюта, и белый купол вырвал его из кабины обречённого самолёта.

Когда Куница коснулся земли, он увидел, что находится между окопами наших войск и противника. Ещё не приняв решения, как поступить, комиссар услышал над окопами боевой клич наших моряков "Полундра !". Вступив в рукопашный бой с фашистами, приближавшимися к комиссару, моряки сумели оттеснить их и спасти советского лётчика, за воздушной схваткой которого они только что наблюдали.

23 Августа на боевое задание вышла восьмёрка, ведомая командиром эскадрильи Агеем Елохиным. Справа от звена командира вёл свою четвёрку комиссар Семён Куница. Шли на увеличенных дистанциях, чтобы дальше и больше видеть.

При подходе к цели заметили, как впереди и несколько выше показались 11 истребителей противника. Наши четвёрки, следуя за комэском и комиссаром, перешли в набор высоты. Зашли со стороны солнца и в результате коротких маневров и стремительной атаки каждый сбил по одному "Мессеру".

Схватка была скоротечной. Но этим дело не кончилось. Ещё 6 "Мессеров" спешили к месту боя. Куница успел дать командиру сигнал и повёл свою четвёрку против вражеских истребителей. Он с ходу обрушился на ведущего "Мессера", выпустив по нему несколько очередей. Вражеский самолёт камнем понёсся вниз. Умело маневрируя, Куница связал боем 2 Ме-109. В это время его ведомые и подошедшие лётчики из звена комэска сумели сбить 3 вражеских истребителя.

В часы затишья и короткого отдыха Куница занимался организацией досуга эскадрильи. Это с его помощью лётчики и техники достали музыкальные инструменты и в эскадрилье появился самодеятельный оркестр. Заботясь о повышении боевого духа людей. Куница доставал книги о русских полководцах Суворове и Кутузове, организовывал читку материалов о героических подвигах советских лётчиков в Испании, на Халхин - Голе и в воине с белофиннами, страстных патриотических статей Алексея Толстого, Михаила Шолохова, Ильи Эренбурга, Леонида Соболева, Константина Симонова. Фельетоны, эпиграммы, карикатуры на гитлеровцев комиссар комментировал так остроумно, что его слова надолго запоминались. Особенно оживлённо проходили обсуждения информации о подвигах лётчиков на фронтах Великой Отечественной войны.

Ничто по ускользало из поля зрения комиссара. Он следил за тем, чтобы каждый лётчик или техник, отличившийся и воздухе или на земле, был отмечен командиром. Интересовался, налажена ли у того или другого авиатора связь с ровными, регулярно ли получает письма. Он был действительно душой эскадрильи, к нему тянулся весь личный состав. Вокруг него сплачивались коммунисты, комсомольцы. Старшему политруку принадлежала инициатива проведения заседаний партбюро по приему в партию непосредственно у самолетов, сразу же после боя, в присутствии тех, кто только что участвовал в полёте вместе с вступающим в партию.

В специальном приказе о награждении особо отличившихся лётчиков 69-го истребительного полка ВВС Одесского оборонительного района от 27 Августа 1941 года отмечалось, что с первых дней войны весь личный состав части показывал образцы героизма и самоотверженности в боях по защите Одессы, чем вписал славную страницу в историю борьбы советской авиации с немецко - фашистскими захватчиками.

В числе тех, кто за отличное руководство боевой работой   (Шестаков, Верховец, Рыкачев, Дубковский), личный пример, мужество и отвагу был отмечен благодарностью и награждён ценными подарками, был и комиссар эскадрильи старший политрук Куница.

Его подвиги вскоре получили широкую известность и высокую оценку. В одной из статей "Блокнота агитатора", издававшегося в те дни Одесским обкомом партии, командующий оборонительным районом контр - адмирал Г. В. Жуков писал: "Подлинным народным героем является старший политрук лётчик Куница... Шесть "Юнкерсов" и "Мессеров" сбил и бою славный сокол".

107 боевых вылетов сделал Семён Андреевич, в 106 случаях возвращался в родной полк, успешно выполнив боевое задание, а с последнего "крылатый" комиссар не вернулся.

День 29 Августа оказался особенно тяжёлым для защитников южного сектора обороны города. "Срыву наступления противника в этом секторе, - указывалось в "Хронике обороны Одессы в 1941 году", - в значительной степени содействовали лётчики 69-го авиационного полка, вылетавшие в течение дня на штурмовку группами в несколько самолётов".

...В 7 часов вечера группа, состоявшая из 12 И-16, выполняла задачу по штурмовке наступающих войск противника в районе Фрейденталь. Одну из четвёрок в группе вёл Куница. После 3-й атаки были встречены 15 Me-109. Завязался бой четвёрки Куницы с четвёркой "Мессеров".

Первый удар комиссар принял на себя, заставив противника свернуть с боевого курса и разомкнуться. Куница погнался за "Мессером", настиг и сбил его. Но в тот же миг попал под огонь другой вражеской машины. Самолёт комиссара загорелся, но он продолжал тянуть к территории, занятой нашими войсками, и покинул самолёт в последний момент...

Когда к месту падения И-16 прибыли старший инженер полка капитан Н. Я. Кобельков и комиссар второй эскадрильи старший политрук И. П. Маковенко, то самолёт Куницы ещё догорал. Пехотинцы рассказали, что с земли было видно, как белый купол парашюта плавно снижается и ветер относит летчика всё ближе и ближе к нашим позициям. Он пролетел уже над последней линией вражеских окопов, когда по нему открыли огонь, и герой упал мёртвым в расположении наших войск.

По документам командиры наземных подразделений узнали, что лётчик, геройски сражавшийся и погибший у них на глазах, - старший политрук. 13 пулевых ран было обнаружено на теле комиссара...

Во время Великой Отечественной войны военкому эскадрильи удалось провоевать всего лишь 2 месяца, но он успел проявить себя мужественным и бесстрашным лётчиком. Вот краткая, почти протокольная запись в личном деле отважного комиссара, сделанная рукой начальника штаба 69-го ИАП Майора В. С. Никитина:

"22.6.1941 - 29.8.1941. Военком, участник боёв на фронте борьбы с германо - румынскими фашистами в составе 69-го ИАП Приморской армии Южного фронта. На подступах к городу Одесса проявил исключительные образцы бесстрашия и героизма. Обладая отличным качеством советского воина, умело ведя лётчиков в бой, он всегда был первым. В воздушных боях сбил лично 2 вражеских самолёта и в групповом бою 2 самолёта противника. За проявленные образцы мужества и героизма представлен к правительственной награде - ордену Красного Знамени и к высшей правительственной награде - званию Героя Советского Союза. 28.8.1941 года в воздушном бою в районе Дальника Одесской области, погиб смертью героя, оставаясь до конца жизни преданным социалистической Родине".

Ныне имя Героя выбито на мраморной плите у Одесского академического театра оперы и балета. Его именем названа одна из улиц города. Имя его начертано на надгробной мемориальной плите в Аллее Славы. Велико - Хуторской школе Дробывского района Черкасской области присвоено имя С. А. Куницы. Одна из улиц села названа его именем.

По некоторым источникам в своём последнем бою Семён Куница уничтожил 2-й самолёт таранный ударом. По тем же источникам, это был его 150-й боевой вылет и 8-я победа  (4 из них - одержаны в группе). Вполне возможно, что в это число побед включены и самолёты уничтоженные на земле.