В один из осенних дней на нашем аэродроме приземлился истребительный авиаполк. В боях под Воронежем им командовал Герой Советского Союза С. И. Миронов, а теперь - его бывший заместитель О. М. Родионов, тоже храбрый лётчик и умелый организатор. Прежнего командира выдвинули на дивизию.

Мы встречали полк вместе с командиром дивизии Георгием Ивановым. Прилетели пока только 2 эскадрильи. Третья задержалась на прежнем месте, чтобы завершить подготовку молодых лётчиков.

Знакомимся с людьми: молодец к молодцу. У каждого на груди по 4 - 5 боевых наград. Пётр Углянский, Анатолий Кисляков, Фёдор Мазурин, Николай Пасько, Алексей Быковец - кого ни возьми - каждый мастер воздушного боя. На счету у них по 10 и более сбитых вражеских самолётов.

В то время на нашем фронте было затишье, и мы решили дать лётчикам возможность хорошенько ознакомиться с особенностями местных условий. Им поставили также задачу - изучить наш боевой опыт, который был уже обобщён штабом и политотделом армии.

На исходе 1942 года началась подготовка к наступательной операции. В Декабре на фронт прибыл специальный самолёт - разведчик Ту-2. По заданию Верховного Главнокомандования его экипаж должен был разведать и сфотографировать Демянский плацдарм противника. Москва предупредила: в полётах охранять самолёт с особой тщательностью. Командующий поручил мне лично проследить за этим.

- Кого пошлём на сопровождение ? - спрашиваю у командира полка подполковника О. М. Родионова.

- Эскадрилью капитана Кислякова. Там подобрался отличный лётный состав.

Пригласил я их, проинструктировал, а утром 30 декабря они вместе с экипажем Ту-2 вылетели на задание. А. В. Кислякова предупредил: за разведчика отвечаешь головой.

Казалось, всё было предусмотрено: определены маршрут и профиль полёта, указаны зоны наибольшего сосредоточения вражеской зенитной артиллерии и рубежи вероятных встреч с истребителями противника. Но боевая действительность всегда может внести свои коррективы, порой самые неожиданные.

Так случилось и на этот раз. Не успели самолёты набрать заданную высоту, как к аэродрому приблизилась восьмёрка "Мессершмиттов". Видимо, они не заметили советских истребителей, зато наши сверху их сразу же обнаружили.

- Сзади "Мессеры" ! - послышался голос старшего лейтенанта В. Безродного.

Командир эскадрильи, забыв на время об основном задании, подал команду атаковать и, развернувшись, первым устремился к ведущей паре. Короткая очередь, и один из вражеских самолётов, вспыхнув, пошёл к земле. Искусным маневром Кисляков зашёл в хвост другому вражескому истребителю. Огонь открыл с дистанции 50 - 70 метров. "Мессер", распустив шлейф густого дыма, развернулся и стал уходить. Упустить врага Кисляков не мог. Он нагнал его над городом Валдай, но, увидев, что тот выпустил шасси и собирается сесть на озеро, не стал больше стрелять. Ведь враг подбит и садится на нашей территории. Все равно его возьмут в плен.

Пока Кисляков дрался с ведущей парой, Николай Пасько и Владислав Лоренц тоже подбили по одному вражескому истребителю. Они сели на льду того же озера, около Валдая. Подоспевшие солдаты захватили всех 3-х вражеских лётчиков в плен.

Четыре сбитых самолёта !   Победа блестящая !   Но тут командир эскадрильи, разгорячённый боем, вдруг вспомнил о воздушном разведчике. Где он ?   Набрав высоту, Кисляков устремляется к линии фронта, до рези в глазах всматривается в горизонт, но обнаружить Ту-2 никак не может. Глянул на приборы и ахнул: бензина осталось только на обратный путь до своего аэродрома.

С тяжёлым чувством возвращался Кисляков домой. Если противнику удалось сбить нашего воздушного разведчика - трибунала не миновать. Никто не посмотрит на его прошлые заслуги и не примет во внимание блестящую победу в только что закончившемся поединке с "Мессерами". Какова же была радость комэска, когда он увидел над аэродромом Выползово заходившего на посадку Ту-2. Позже выяснилось, что воздушный разведчик не стал дожидаться, когда истребители сопровождения закончат бой, один прошёл по намеченному маршруту и сделал всё, что требовалось.

Однако удача не смягчила гнева генерала Кондратюка. Он приказал командиру дивизии Иванову строго наказать не только Кислякова, но и всех лётчиков его группы. Мне тоже тогда было сделано замечание. Но потом, поостыв, командующий смилостивился к истребителям сопровождения. Всё - таки задание воздушный разведчик выполнил, а в активе нашей армии появилось ещё 4 сбитых вражеских самолёта. К тому же 3 немецких лётчика были взяты в плен. Разве плохо ?

Через 2 дня Кондратюк послал в полк О. Родионова своего заместителя по политической части полковника Выволокина и попросил:

- Соберите лётчиков эскадрильи, сделайте им соответствующее внушение и передайте: наказание отменяется. Второе: дайте задание Кислякову, Пасько, Лоренцу, Безродному и Мухину, чтобы они написали о проведённом воздушном бое в газету.

Довольный Выволокин от души рассмеялся:

- Товарищ командующий !   Да это же будет для них самое тяжкое наказание. Вы же знаете, как не любят лётчики о себе писать.

- Ничего, ничего, - стоял на своём Кондратюк. - Умели немцев победить - сумеют и на бумаге изложить. Их опыт другим пригодится. А Родионову передайте: Кислякова и его товарищей представить к наградам.

Известная поэтесса Маргарита Алигер, находившаяся в то время у нас, посвятила героям своё стихотворение. Оно было опубликовано в нашей армейской газете "Сокол Родины":

*   *   *

Подготовка к ликвидации Демянского плацдарма шла своди чередом. На исходных позициях, строго соблюдая маскировку, по ночам сосредоточивались войска и техника, подвозились боеприпасы. На аэродромах тоже наблюдалось заметное оживление. Прибывали новые авиачасти, надо было их размещать, устраивать.

Но как бы мы ни маскировали эту подготовку, она не могла остаться незамеченной. В небе днём и ночью шныряли немецкие воздушные разведчики. Мы тоже держали под постоянным контролем вражескую оборону, внимательно следили, где и как он её совершенствует.

В разгар подготовки к схватке нам стало известно, что у противника появились новейшие истребители FW-190. Немецкая пропаганда уже давно их широко разрекламировала; они, мол, так бронированы, что неуязвимы, обладают высокой скоростью и маневренностью. Когда при встрече с ними несколько наших экипажей погибли, у отдельных лётчиков появилась даже боязнь вступать с "Фоккерами" в схватку.

Надо было разбить миф о неуязвимости FW-190. Анализируя причины наших неудач, мы знали, что дело тут не столько в самолётах, сколько в лётчиках. На этих машинах летали отборные асы. В схватках с нашими малоопытными истребителями они и выходили иногда победителями. Наши выводы подтвердила вскоре практика. Стоило "Фоккерам" попасть "на зубок" обстрелянным советским асам, как их пышная реклама сразу же блекла.

Случилось это в январе 1943 года. Четвёрка советских истребителей под командованием Анатолия Кислякова вылетела на прикрытие своих наземных войск. Ведомым Кислякова был Алексей Быховец. Вторую пару возглавлял Борис Мухин. Патрулируя над боевыми порядками пехоты, командир эскадрильи первым заметил пару вражеских истребителей. Ими оказались хвалёные "Фокке - Вульфы".

Немцы первыми бросились в атаку. Наша четвёрка не дрогнула и приняла бой. Но как ни маневрировали советские лётчики, им долго не удавалось занять выгодное положение для атаки. Наконец на втором вираже Кисляков, мобилизовав всё свое умение, стал заходить одному "Фоккеру" в хвост. Тот, почуяв опасность, поторопился выйти из - под удара и резко потянул ручку на себя. Но, не выдержав перегрузки, с маневром не справился, сорвался в штопор и упал в расположении наших войск.

В этом же бою старший лейтенант Мухин со своим напарником зажал в клещи другого "Фоккера". Левым разворотом со снижением тот пытался уйти, но не успел вывести машину, задел крылом за дерево и погиб.

- Не так страшен чёрт, как его малюют, - делился потом своими впечатлениями Кисляков. - На виражах "Фоккера" можно бить за милую душу.

После этого Кисляков побывал в ряде истребительных авиачастей. Используя схему боя, он рассказывал товарищам, как ему удалось вогнать в землю FW-190. Предметная учёба пригодилась лётчикам. Теперь, зная уязвимые места FW-190, они стали без особой опаски вступать с ними в бой.

А через некоторое время нам удалось посадить один из вражеских самолётов. Инженеры подремонтировали его, досконально изучили, подготовили памятку лётчику и разослали её в части. Покров таинственности с "Фоккера" был снят.

По нашему звонку из Москвы прилетел лётчик - инспектор штаба ВВС полковник Н. Г. Селезнёв. Дня 2 ходил он вокруг "Фоккера", изучая его. Потом сел в кабину и взлетел. Сделав над аэродромом несколько кругов, прекрасно приземлился.

- В управлении машина неплохая, - сказал инспектор. - А теперь посмотрим, как она ведёт себя при выполнении фигур высшего пилотажа.

Снова Селезнёв поднялся в воздух. В сторонке от аэродрома он начал крутить самые разнообразные фигуры. Когда сел, лётчики сразу обступили его.

- Ну как ? - слышался один и тот же вопрос.

- На виражах "Фоккер" очень неуклюж, - ответил инспектор. - Радиус разворота у него слишком большой. Это самый серьёзный его недостаток. Наш истребитель гораздо маневренной. Только покруче виражите, и вы непременно первыми выйдете ему в хвост. Передний обзор у "Фоккера" тоже плохой. Бензобак у него находится внизу и небронирован. Это тоже нужно иметь в виду. Поджечь его можно за милую душу. Атаковать "Фоккера" лучше всего под ракурсами от 15 до 30 градусов, сверху и снизу.

Беседы и практические уроки Селезнёва очень помогли нашим лётчикам. Но первое слово при вынесении вражеской авиационной новинке смертного приговора в нашей Воздушной армии принадлежало капитану Кислякову.

(Из воспоминаний генерал - полковник авиации Ф. П. Полынина.)