ДНИ ЖЕСТОКИХ СРАЖЕНИЙ

Мои фронтовые будни начались 22 Июня 1941 года. В 4 часа 30 минут 91-й истребительный авиационный полк был поднят по боевой тревоге. Через аэродром Судилков, где мы базировались, через Шепетовку летели группы самолётов. Они летели высоко, но по силуэтам лётчики без труда опознали "Юнкерсы" и "Хейнкели".

Эти воздушные пираты появлялись над нами и до войны. Несколько раз и я тогда вылетал на перехват немецких самолётов, но сбивать их категорически запрещалось. Германские лётчики не обращали внимания на наши предупредительные очереди, безнаказанно уходили и прилетали вновь. За первую половину 1941 года было зафиксировано 324 случая нарушений воздушной границы СССР фашистскими самолётами.

Но в Апреле под Ровно наши лётчики всё же принудили к посадке один из фашистских разведчиков. На нём оказалось 3 фотоаппарата, с помощью которых, экипажем были засняты железнодорожные узлы на участке Киев - Коростень.

Командованию полка было ясно, что "Юнкерсы" и "Хейнкели" ведут усиленную разведку наших аэродромов, оборонительных укреплений, важных промышленных и военных объектов, изучают нашу систему противовоздушной обороны. И не будь строжайшего указания из Москвы не втягиваться в провокации, мы давно отучили бы их залетать в наше воздушное пространство.

Но теперь это была уже не провокация. "Юнкерсы" и "Хейнкели" направлялись бомбить и обстреливать всё, что было разведано и отснято на фотоплёнку. Противник наносил удары наверняка. Как выяснилось потом, налётам в первую очередь подверглись те аэродромы, на которых базировались части и соединения, оснащённые новыми типами самолётов. Вот почему на наш полк, где размещались только "Чайки", гитлеровцы не обращали внимания, видимо, не считая их серьёзной боевой силой, и пролетали мимо.

Все исправные самолёты полка - а их было 46 - в первый час войны были подняты в воздух и отдельными группами устремились наперерез врагу. Но "Юнкерсы" и "Хейнкели" оказались для "Чаек" недосягаемыми и быстро скрывались за горизонтом. В течение всего дня вылеты на перехват вражеских самолётов повторялись несколько раз, но никакого успеха мы не имели.

Истребитель - биплан И-153 "Чайка" советских ВВС.  Лето 1941 года.

К вечеру стало известно, что фашистская авиация нанесла массированные удары по Ровно, Львову, Житомиру, Киеву, разрушила многие железнодорожные узлы, подвергла бомбардировке наши передовые аэродромы и наземные войска. Точных данных о вторжении захватчиков вглубь советской территории у нас не было.

Нам стало известно, что командующий войсками Киевского особого военного округа Генерал М. П. Кирпонос приказал командующему авиацией округа Генералу Е. С. Птухину сосредоточить усилия авиации на прикрытии с воздуха выдвигающихся к границам наших войск, нанесении ударов по танковым и моторизованным группировкам противника и его ближайшим аэродромам. Для этих целей наш полк перебазировался ближе к линии фронта.

23 Июня на аэродроме Судилков было многолюдно: вместе с авиаторами прибыли их жёны, дети. С невыразимой болью в глазах расставались родные и близкие. Многие из них больше никогда не увидели друг друга. Я оставил свой холостяцкий чемодан на квартире, сел в кабину самолёта и с искренним сочувствием подумал о моих женатых товарищах. Что будет с семьями на трудных дорогах эвакуации, под вражескими бомбёжками ?   Хотелось насмерть биться с гитлеровцами, но, следуя по маршруту, мы не встретили ни одного фашистского самолёта и на исходе дня благополучно приземлились в районе Ковеля.

Сразу же бросилась в глаза беспечность местного командования: самолёты стояли скученно, незамаскированно, зенитных средств не было, никто из лётчиков - истребителей не патрулировал в воздухе и не дежурил в готовности к немедленному вылету по тревоге. Не было организовано наблюдение за воздухом. Нет, у нас в Шепетовке было иначе: все самолёты рассредоточены и замаскированы, заправочные средства, подсобные службы находились в укрытиях.

Вечерело. Техники и механики заканчивали осмотр боевых машин, готовя их к утренним полётам. Вдоль самолётных стоянок сновали бензозаправщики и автостартеры. В неподвижном воздухе покоилась предзакатная тишина, стрекотали кузнечики, в отдаленном лесу куковала кукушка, в густых зарослях, окаймляющих аэродром, звенели птичьи рулады. И в этой вечерней умиротворенности, наполненной радостными голосами, покоем и очарованием, раскололось небо - к аэродрому приближалась армада фашистских самолётов. Организовать какое - либо противодействие было поздно.

Надрывно гудели моторы, выли падающие бомбы, грохотали взрывы, горели на стоянках самолёты и бензозаправщики, стонали раненые и умирающие. А "Юнкерсы" и "Мессершмитты" пикировали и стреляли, снижаясь до бреющего полёта.

Я бросился к щелям, отрытым на границе аэродрома. Над головой с нарастающим воем пронесся вражеский истребитель, пулемётно - пушечная очередь пришлась по щели, в которой укрылись лётчики. Она хорошо простреливалась с воздуха. Не найдя спасения в этих бездумно сработанных укрытиях, многие выскакивали и пытались убежать подальше от смерти. Но гитлеровцы расстреливали и одиночек. Оставалось только одно - упасть на землю и ждать своей участи. Через несколько минут всё было кончено. Только дымная копоть, кровь да остовы догорающих самолётов напоминали о разыгравшейся трагедии. Для многих из нас, необстрелянных, эта трагедия обнажила чудовищную жестокость войны и горькую расплату за беспечность. Авиаторы догадывались, что немцы специально выжидали, пока на аэродроме скопится большое количество самолётов, а потом нанесли удар.

Короткая Июньская ночь прошла в трагическом напряжении. Люди забыли о сне и отдыхе - не до того было. Тушили пожары, убирали раненых, хоронили убитых. Думали о том, что будет дальше. Мы верили в победу и ради неё были готовы отдать свою жизнь. Но на войне надо ещё многое знать и уметь, чтобы сокрушить врага.

Утром откуда-то просочился слух, будто вглубь нашей территории в направлении на Киев наметилось вторжение крупных сил противника, во главе которых наступает мощная танковая группировка генерала Клейста, что от Брест - Литовска на Ковель тоже замечено движение колонн немецких танков. Мы получили приказ перебазироваться на свой прежний аэродром под Шепетовкой. На моём самолёте улетел командир полка майор Петровец, так как его машина сгорела от фашистской бомбы. Кроме меня оказались "безлошадными" и другие лётчики.

От Ковеля до Шепетовки по прямой километров 250, а по дорогам и все 300. Добирались на попутных машинах, кое-где пешком. Вместе с нами шли беспорядочные толпы беженцев. Нагруженные домашним скарбом, на полуразбитых повозках или с узелками они, угрюмые и подавленные внезапной бедой, устало брели по пыльным проселкам Украины. При каждом звуке пролетавшего самолёта старики, женщины, дети с тревогой устремляли глаза в небо и, завидев опасность, пугливо разбегались в стороны. Многие из них уже были знакомы с коварством гитлеровских стервятников и потеряли родных и близких. Но что мы могли сделать ?   Лётчик без самолёта - что сокол без крыльев.

Километрах в 30 восточнее Ковеля наскочили на наш пост.

- Стой !   Кто такие ?

Пехотинцев, танкистов, артиллеристов, случайно присоединившихся к нам по дороге, оттеснили в сторону, беженцев пропустили без расспросов. К лётчикам подскакал на взмыленном коне седоусый Полковник. Лицо его, запорошенное пылью, казалось неестественно жёлтым, глаза сверкали огнём.

- А, гордые соколы ! - надрывным голосом произнёс он, в упор глядя на нас. - Мы ждём их с неба, а они разбрелись, как запечные тараканы при пожаре. Проверить документы !

Мы решительно двинулись к нашим случайным попутчикам, которых уже распределяли по частям и подразделениям.

- Берите и нас ! - резко сказал я. - Будем драться на земле.

- Обиделись ! - ещё больше рассердился Полковник. - А нам не обидно ?   Налёт за налётом !

- Истребители, 91-й полк. В Шепетовку, - доложил Капитан, проверив наши документы.

- Не обижайтесь, товарищи, - сказал Полковник, приподнявшись на стременах. - Поспешите. Да прикройте нас с воздуха. На земле мы и без вас управимся.

К нашему возвращению на аэродром Судилков передовой отряд полка, перелетевший сюда на уцелевших после вражеской бомбёжки самолётах, уже участвовал в боях. Младший лейтенант Кострицин первым в полку сбил вражеский бомбардировщик, 2 машины сбил старший политрук Сердюцкий, в воздушных боях отличились капитаны Богданов и Карачанцев, старший лейтенант Колесников, лейтенанты Троян и Смирнов, младшие лейтенанты Ремезов, Мурзин, Иванчей.

На Юго - Западном фронте родилась слава лётчика 91-го истребительного полка младшего лейтенанта Д. Ф. Ковтюлева. За 15 дней войны он сбил 3 немецких самолёта, а 4-й вынудил приземлиться на нашей территории в районе Бердичева. 30 Января 1943 года Дмитрий Филиппович Ковтюлев был удостоен звания Героя Советского Союза.

После вынужденного "путешествия" под бомбёжками и обстрелами, возвратившись в полк, мы переживали настоящую радость за успехи наших боевых товарищей.

В приграничной зоне вот уже 5 дней и ночей шла невиданная по ожесточённости битва. Врагу всё ещё не удавалось сломить стойкость сопротивления советских войск. Лётчики говорили: "Измотаем фашистов, а потом турнём их до самого Берлина". Отступать дальше никто из однополчан не собирался.

26 Июня на должность командующего ВВС Юго - Западного фронта был назначен Генерал - лейтенант авиации Ф. А. Астахов, сменивший на этом посту Е. С. Птухина. Старейший советский лётчик, активный участник Гражданской войны, талантливый военачальник, Фёдор Алексеевич хорошо знал авиацию Киевского особого военного округа, откуда весной 1941 года отбыл на должность помощника начальника ВВС Красной Армии. Мы верили ему безгранично и сразу же почувствовали энергичность и оперативность его руководства.

Мы должны были прикрывать аэродромы Коськов, Варваровка, Врублевка, Тирановка, железнодорожный узел Шепетовка, сопровождать самолёты 148-го бомбардировочного полка, вести воздушную разведку, штурмовать наземные войска противника, вылетать на перехват вражеских самолётов. Наши лётчики смело вступали в бой даже при 10-кратном превосходстве противника. Один сбитый гитлеровский ас воскликнул на допросе:

- Ваши лётчики - безумцы !   Безрассудно идти в атаку при таком неравенстве сил !

Превосходство "Мессершмитта-109" над "Чайкой"  (в скорости, вертикальном маневре и огневой мощи)  я почувствовал в первом же воздушном бою. Тремя звеньями  (9 самолётов И-153)  мы вылетели на прикрытие наземных войск в район Славута, Острога, Ровно. Идём сомкнутым строем, прижимаясь к нижней кромке облаков. Так удобнее: нам хорошо видно землю и воздух. Ждём появления вражеских бомбардировщиков, рассчитывая на внезапность атаки.

В просветах между тучами я увидел группу "Мессеров". Они барражировали на высоте около 4000 - 5000 метров, разбившись на пары и вытянувшись в острый пеленг. Сосчитал: 12. Заметят ли нас ?   Наша высота - 2000 метров. Тактически невыгодно, когда тебя атакует сверху противник. Но и ринуться на высоту, к "Мессерам", мы не могли - потеряешь скорость и окажешься в ещё худшем положении. Но как передать ведущему нашей девятки, что выше нас барражируют 12 Ме-109 ?   Радио нет. И видит ли он их ?   Выхожу вперёд, показываю рукой вверх, покачиваю крыльями. Ведущий кивает головой: "Противника вижу".

Продолжаем полёт "змейкой", как и предусмотрено заданием. Наша цель - бомбардировщики. Разогнать, не дать им возможности сбросить бомбы на наши войска. "Юнкерсы" и "Хейнкели" уже были знакомы с дерзостью советских истребителей. Не потому ли и вертятся за облаками "Мессеры", чтобы сковать нас боем и обеспечить своим пикировщикам свободу действий ?   Жмёмся к облакам и пока что остаемся незамеченными.

Две зловещие тени, похожие на кресты, промелькнули под нами - пара Ме-109 проскочила на встречно - пересекающихся курсах. Вторая пара показалась в стороне и ушла вверх. Стало ясно: это воздушные разведчики. Теперь они вызовут по радио ударную группу сверху, и быть бою.

"Мессеры" вынырнули из-за облаков, проскочили вниз и, развив огромную скорость, пошли в атаку. Наш ведущий бросил свою маневренную "Чайку" на крыло, устремился в лобовую. Мы последовали его примеру. И вот наши и вражеские истребители завертелись в бешеном вихре, пронизывая пространство огненными трассами. Моя "Чайка", имея значительно меньший, чем у "Мессера", радиус виража, крутилась вокруг его хвоста. Несколько раз мне удавалось поймать в прицел силуэт врага, но "худой", как прозвали наши лётчики самолёт Ме-109, "таял" перед глазами, уходя от меня за счёт большой скорости.

Истребители И-153 "Чайка" ведут бой с "Мессерами".  1941 - 1942 годы.

Пулемётные очереди гасли в пространстве. Тогда я стал бить заградительным огнём, вскидывая нос своего самолёта на угол упреждения. Один "худой", взмывая вверх из-под моей атаки, напоролся на заградительную очередь, потянул к облакам, там настигла его другая пулемётная трасса, выпущенная кем-то из наших лётчиков, и он, будто пронзённый огненной струйкой молнии, взорвался.

"О, миг победы!" - пронеслась в голове радостная мысль. И в тот же момент сверкнули над моей кабиной огненно - красные шнуры. Я резким движением отдал ручку управления вперёд, "Чайка" юркнула вниз, едва не выбросив меня из кабины, а "Мессершмитт" проскочил выше. Мгновенная реакция спасла меня от гибели. Не среагируй я в какие-то доли секунды, и вражеская трасса прошила бы мой самолёт. Сделал я и другой вывод: как опасно обольщаться победой и забывать об осмотрительности в бою.

Уйдя отвесно к земле, я посмотрел вверх, выводя самолёт из пикирования, и, к удивлению своему, никого не увидел. Гитлеровец отвязался от меня, очевидно, решив, что со мной всё кончено. Остальные "Мессеры" и "Чайки" разошлись в разные стороны, прикрывшись облаками. Я тоже поднялся к облакам и взял курс на аэродром.

Возвращались по одному и в разное время. Нам стало ясно, что управлять группой в бою, не имея радио, невозможно. Решили впредь держаться дружнее, не давать противнику разбивать нашу группу. К вечеру наземные войска, которые мы прикрывали, сообщили в штаб дивизии, что в этом бою мы сбили 4 немецких самолёта.

Летать приходилось много. К вечеру, совершив по 5 - 6 боевых вылетов, так уставал, что гудело в голове и ныло во всем теле. Враг господствовал в воздухе, и редкий вылет обходился без напряжённых схваток. Обстановка на земле и в воздухе всё ухудшалась. 27 Июня стало известно, что танки противника прорвались из района Дубно и продвигаются на Острог, Шепетовку. Мы получили приказ нанести штурмовой удар. Взлетели 3-мя группами и, хорошо зная местность, скрытно подошли к цели. Атаковали и бомбили с малых высот. Взорвалось несколько цистерн с горючим, загорелись танки, автомашины. Движение по дороге застопорилось. Налёт оказался настолько ошеломляющим, что противник не успел организовать зенитного противодействия. Посадку произвели на аэродроме Тирановка Житомирской области.

Командование предвидело, что противник не оставит нас в покое и попытается уничтожить полк на земле. Поздно ночью была закончена подготовка аэродрома к наземной обороне и к отражению возможных ударов с воздуха.

На рассвете 28 Июня появились в небе 29 бомбадировщиков Ju-88. Их встретили на подходе патрулирующие истребители, немедленно взлетела и дежурная эскадрилья. "Юнкерсы" повернули обратно, сбрасывая бомбы далеко от аэродрома. Звено, ведомое Майором Г. А. Цветковым, оказалось выше противника и, развив скорость, атаковало замыкающую группу. Один "Юнкерс" загорелся и рухнул на землю. Остальные ушли со снижением.

Воздушные бои всё больше убеждали нас, что на И-153 драться с "Мессерами" и "Юнкерсами" очень трудно. Но наши лётчики умели разумно использовать лётно - тактические данные своих машин и нередко выходили победителями. Так же мужественно и беззаветно бились воины наших наземных войск. И когда перед очередным вылетом на боевое задание полк получил приказ оставить Тирановку, мы знали твёрдо: сюда ещё вернёмся...

Время неумолимо отдаляет от нас грозные события минувшей войны. Но оно не в силах стереть в памяти ветеранов то, что отпечаталось навсегда: трудности войны, радость побед и горечь утрат. Я и сегодня ясно помню многие детали весенних и летних боёв 1943 года, боёв жестоких, непрерывных...

В состав ВВС Северо - Кавказского фронта до 23 Апреля 1943 года входили 4-я Воздушная армия, располагавшая 250 самолётами  (командующий Генерал Н. Ф. Науменко), и 5-я Воздушная армия, насчитывавшая 200 самолётов   (командующий Генерал С. К. Горюнов). Кроме того, в интересах войск Северо - Кавказского фронта привлекались 70 самолётов от ВВС Черноморского флота   (командующий Генерал В. В. Ермаченков)  и одна дивизия авиации дальнего действия в количестве 60 самолётов. ВВС Северо - Кавказского фронта возглавлял Генерал К. А. Вершинин.

Наш 42-й Гвардейский истребительный авиационный полк, входивший в состав 4-й Воздушной армии, принимал непосредственное участие в воздушной битве над Кубанью. Многие лётчики отдали свои жизни в этих жестоких боях.

По указанию Верховного Главнокомандующего 8 Апреля 1943 года на Тамань прибыли представители Ставки - Маршал Советского Союза Г. К. Жуков и Маршал авиации А. А. Новиков. Ликвидация противника на Таманском полуострове имела важное значение. Снималась угроза удара с тыла по южному флангу нашего фронта, высвобождалось значительное количество наземных войск и авиации для проведения других наступательных операций, улучшались условия для базирования и ведения боевых действий Черноморского флота.

К 20 Апреля из резерва Ставки в состав ВВС Северо - Кавказского фронта прибыли 2-й бомбардировочный авиационный корпус  (командир Генерал В. А. Ушаков), 3-й истребительный авиационный корпус  (командир Генерал Е. Я. Савицкий), 2-й смешанный авиационный корпус  (командир Генерал И. Т. Ерёменко)  и 282-я истребительная авиационная дивизия  (командир Полковник С. П. Данилов). От авиации дальнего действия здесь базировалась 50-я авиационная дивизия  (командир Полковник С. С. Лебедев). В Апреле прибыла 62-я авиадивизия  (командир Полковник Г. Н. Тупиков). Привлекаемые силы авиации дальнего действия возглавлял Генерал Н. С. Скрипко. С учётом прибывших авиационных соединений и авиации Черноморского флота наша авиационная группировка стала составлять 900 боевых самолётов, из них во фронтовой авиации 800 самолётов   (370 истребителей, 170 штурмовиков, 165 дневных и 195 ночных бомбардировщиков).

Таким образом, было создано примерно равное соотношение сил в воздухе. Общее руководство и координацию действий осуществлял Маршал авиации А. А. Новиков. Боеспособность нашей авиации была весьма высокой. В составе ВВС Северо - Кавказского фронта было немало хорошо подготовленных авиационных соединений и частей. В бомбардировочной авиации удельный вес новых типов самолётов составлял 65%. Истребительная авиация была почти полностью вооружена самолётами Як-1, Як-7Б и Ла-5. Всего 11% составляли самолёты американского и английского производства: бомбардировщики "Бостон", истребители "Аэрокобра" и "Спитфайр".

В соотношении сил мы имели преимущество в истребителях, противник превосходил нас в бомбардировочной авиации и имел лучшее базирование и большее количество аэродромов для маневра.

Командование уделяло также внимание организации и осуществлению взаимодействия между видами и родами войск. Взаимодействие фронтовой авиации с ВВС Черноморского флота предусматривалось осуществлять путём распределения районов и времени действия, а также передачей в оперативное подчинение командующему ВВС Черноморского флота части истребителей 5-й Воздушной армии. В любую минуту мы были готовы взлететь и вступить в бой с врагом.

Так было и вечером 15 Апреля 1943 года. Смеркалось. Лётчики, совершившие по нескольку боевых вылетов, собрались у аэродромной столовой. Неспешно, вполголоса обменивались впечатлениями прошедшего дня. Вдруг зелёная ракета взвилась над аэродромом. Разговоры оборвались. Сигнал боевого вылета сразу нарушил спокойствие весеннего вечера. Загудели моторы, и дежурная четвёрка "Яков" исчезла в темневшем небе.

Через несколько минут мы, оставшиеся на земле, узнали, что к Тихорецку идут 12 вражеских бомбардировщиков. Это им навстречу вылетели лётчики Печёный, Куничев и Виноградов во главе с Евардии капитаном Приказчиковым. Встреча произошла между Тихорецком и Кропоткином. С ходу, на высокой скорости истребители врезались в строй бомбардировщиков и расчленили его на группы. И тут же по приказу Приказчикова дружно атаковали отколовшуюся от общей группы бомбардировщиков противника четвёрку Ju-88. Темнота затрудняла ведение боя, но лётчики понимали, как важно закрепить первый успех.

Одна за другой прозвучали пушечно - пулемётные очереди: Приказчиков и Виноградов подожгли по одному "Юнкерсу". Ещё 2-х подбили Печёный и Куничев. Торопясь освободиться от груза, вражеские пилоты в панике разбросали бомбы по чистому полю и стремительно ушли на запад.

Первое крупное воздушное сражение на Кубани началось 17 Апреля, когда противник попытался ликвидировать десантные части на плацдарме в районе Мысхако. В 6 часов 30 минут после сильной артиллерийской и авиационной подготовки противник перешёл в наступление. На войска 18-й десантной армии, оборонявшиеся на плацдарме, противник бросил 450 бомбардировщиков и около 200 истребителей. С нашей стороны в районе Мысхако. привлекалось 500 самолётов, в том числе 100 бомбардировщиков. В тот день фашистские бомбовозы совершили в район Мысхако более 1000 самолёто - вылетов. На малоземельцев обрушились тонны смертоносного металла. Советские истребители активно противодействовали врагу.

20 Апреля враг вновь предпринял мощное наступление против защитников Малой земли. Но в этот день с нашей стороны были введены в бой основные силы 3-х авиакорпусов, прибывших из резерва Ставки Верховного Главнокомандования. Это дало возможность нанести мощные удары по группировке вражеских войск и усилить прикрытие нашей десантной группы.

Примерно за полчаса до наступления противника по изготовившимся к атаке его войскам авиация нашего фронта нанесла мощный удар силами 60 бомбардировщиков и 30 истребителей. Вскоре повторным ударом группой в 100 самолётов наступление вражеских войск было сорвано.

За 3 дня боёв наши лётчики сбили над Малой землёй 117 вражеских самолётов. В числе этих фашистских самолётов есть уничтоженные и моими однополчанами, Героями Советского Союза Ф. 3. Калугиным, Н. К. Наумчиком, И. М. Горбуновым.

Я и сегодня хорошо помню радостную минуту, когда сбитый мной фашистский истребитель, оставляя шлейф дыма, навсегда погрузился в солёные воды Цемесской бухты.

20 Апреля шестёрка Як-1 лётчиков Калугина, Исаева, Глядаева, Саратова и Кузьменко, где я был ведущим, сопровождала 6 штурмовиков Ил-2 в район Кабардинки. Недалеко от Васильевки нас встретили 8 Ме-109. Их задачей было не допустить нас к штурмовке войск. Одна четвёрка "Мессеров" пыталась атаковать "Млы", другая вступила в бой с истребителями прикрытия. Они настойчиво шли в атаку и умело уклонялись от нашего огня. Пришлось принять навязанный фашистами бой и одновременно прикрывать наши штурмовики. Замечательные "Яки" нас не подвели.

Мы успешно отражали все атаки врага. Однако один из "Мессеров" всё настойчивее стремился пробиться в гущу штурмовиков. "Илы" с трудом уходили из-под его огня. Решив перехитрить врага, я укрыл свой самолёт за "Илами", со стороны солнца. Фашистский лётчик пошёл в очередную атаку. Но я неожиданно бросился из засады, зашёл в хвост фашистскому асу и разом нажал на все гашетки. "Мессер", будто наткнувшись на стену, вздыбился и камнем полетел вниз. Взглянув ему вслед, я увидел: на северо - западной окраине Глебовки он врезался в землю.

Умелыми действиями наши лётчики перехватили инициативу и, повредив несколько самолётов врага, вынудили его выйти из боя. Без потерь наши штурмовики и истребители выполнили задание.

На следующий день мне снова в составе этой же группы пришлось схватиться с врагом в небе над Федотовкой: 6 "Яков" сопровождали в этот район группу наших бомбардировщиков. Вот мы у намеченной цели. Однако немцы, чтобы сорвать бомбёжку, бросили нам навстречу 12 Ме-109. Гвардейцы смело пошли на врага, навязав ему невыгодный бой. Мы стремились дать возможность нашим бомбардировщикам успешно выполнить задачу.

Скорость, маневр, огонь, ещё раз скорость... Надо сразу ошеломить врага, втянуть в бой все вражеские истребители. Это нам удалось. Фашисты были деморализованы стремительностью наших атак. Они едва успевали уходить от огня. В один из моментов я увидел ниже себя "Мессер". Свалив машину в левый крен, я по дуге пошёл за ним. И вот преследуемый самолёт в крестике прицела... Вспыхнув, Ме-109 резко пошёл вниз и через несколько секунд упал где-то южнее Новороссийска. Мои друзья также непрерывно атаковали врага. Федя Калугин и Коля Глядаев сбили по одному Ме-109. Навязав свою волю противнику, мы дали возможность нашим самолётам сбросить бомбы на цели и вернуться на аэродром невредимыми.

Мы пошли на посадку. Но отдохнуть не пришлось. Новое задание: сопровождать в этот же район 12 бомбардировщиков. На подходе к цели мы были атакованы 6 Ме-109. Быстрым маневром нам удалось навязать противнику свой план боя. В паре с Гвардии младшим лейтенантом Глядаевым мне удалось отвлечь четвёрку "Мессеров". Два других наших лётчика уверенно отражали атаки 2-х фашистских истребителей, которые накинулись на бомбардировщики. Мы применяли испытанный приём: высота - скорость - маневр - атака.

Фашистские же лётчики, которых мы вынудили вступить в бой, стремились поскорее разделаться с нами, чтобы прийти на помощь своей паре, атакующей наши бомбардировщики. Уверенные в численном превосходстве, немцы были не очень осмотрительны. И когда один из фашистов, пытаясь перехватить самолёт Глядаева, подставил мне хвост, я, не раздумывая, нажал на гашетку. "Мессер" ещё несколько секунд двигался по инерции, летел прямо, а затем рухнул, словно в колодец провалился. Вражеские истребители так и не достигли своей цели. А "Яки" и бомбардировщики, выполнив задание, ушли на свои аэродромы.

Вечером, после напряжённого боевого дня, я с гордостью думал о своём боевом самолёте. Отличные качества его дали мне возможность успешно выйти из многих тяжелейших поединков. В эти дни я уничтожил 3 фашистских самолёта. 20 Апреля советскими истребителями было сбито 50 вражеских самолётов.

За 8 дней боёв  (с 17 по 24 Апреля)  противник потерял 182 самолёта  (152 сбито истребителями и 30 - зенитной артиллерией). В воздушной обстановке наступил перелом. Активность фашистской авиации заметно снизилась. Немецкие войска, неся большие потери от контратак малоземельцев, активно поддержанных нашей авиацией, вынуждены были прекратить начатое 17 Апреля наступление и отойти на исходные рубежи. Вражеская авиация перешла к оборонительным действиям.

После срыва наступления противника в районе Новороссийска перед авиацией Северо - Кавказского фронта была поставлена новая задача - содействовать войскам 56-й армии в наступлении в районе станицы Крымской. Ударам подверглись аэродромы Саки, Сарабуз, Керчь, Тамань, Анапа. Только авиацией дальнего действия на аэродромах Саки и Сарабуз было уничтожено 170 вражеских самолётов. Всего же советские лётчики с 17 по 28 Апреля вывели из строя на аэродромах 260 самолётов, что в значительной мере облегчило им завоевание господства в воздухе с началом наступления войск Северо - Кавказского фронта в районе Крымской.

После ожесточённых боев на Малой земле на всём Северо - Кавказском фронте, за исключением действий нашей авиации по вражеским аэродромам, наступило некоторое затишье до 29 Апреля. В тот день войска 56-й армии в 7 часов 40 минут, после артиллерийской подготовки, при активной поддержке авиации возобновили наступление, чтобы ударом на Крымскую и Анапу рассечь, а затем и уничтожить группировку противника на Тамани. С первого же дня наступления в районе Крымской разгорелось второе воздушное сражение на Кубани, самое крупное и ожесточённое. Несколько раз и мне приходилось участвовать в этих боях.

10 Мая 1943 года 6 Як-1, среди которых был и мой истребитель, вылетели на разведку войск противника в район Киевского, Варениковской, Гостагаевской и Неберджаевской. Над Неберджаевской нашу шестёрку встретили 14 Ме-109. Завязался неравный воздушный бой. Каждому из нас пришлось иметь дело с несколькими лётчиками. Фашисты, уверенные, что мы станем их лёгкой добычей, проводили атаку за атакой. А мы, внимательно следя друг за другом, использовали малейшие их просчёты. Когда в суматохе боя я заметил, что один из самолётов противника оказался ниже меня, в невыгодном положении, то тут же бросил свой Як-1 в пике. Ме-109F вспыхнул и упал в лес в 2 - 3 километрах западнее Неберджаевской. Понеся потери, немцы больше не рисковали сближаться с нами. Воспользовавшись этим, да и горючее было на исходе, мы вышли из боя.

Через несколько дней, 14 Мая, во главе 4 Як-1 я по тревоге вылетел на перехват большой группы вражеских бомбардировщиков. Вскоре мы обнаружили противника. 46 Ju-87 под охраной 4 Ме-109F со зловещим рёвом несли на восток смертоносный груз. Численное преимущество было на стороне фашистов. Подойти на дистанцию прицельного огня к такой большой группе бомбардировщиков, идущих в строю, - дело крайне рискованное: в любую секунду они могли обрушить на нас шквал огня из пулемётов и пушек. Да и охрана из 4 самолётов - бронированных, хорошо вооружённых, обладающих высокими лётными качествами, - тоже дело не шуточное. Немцы, зная всё это, не думали, что их может атаковать горстка советских "Яков".

Педантичные, расчётливые, самоуверенные фашистские асы не брали тогда в расчёт главного - героизма и мужества наших лётчиков, их готовности отдать жизнь за свободу любимой Родины. Ненависть к врагу, стремление отомстить фашистским варварам за сожжённые города и села, за смерть родных и близких, за гибель боевых товарищей удесятеряли наши силы. Этого как раз фашисты и не знали...

Нарушить их планы можно было только стремительным и дерзким ударом. Мы набрали высоту и, пропустив под собой вражеские самолёты, дерзко бросились в самую их гущу. В первой же атаке я наметил себе цель - "Юнкерс", который возглавлял одну из групп вражеских самолётов. Стремительно зайдя ему в хвост, я открыл огонь. Прицел был точен, и вражеский бомбардировщик через несколько секунд круто пошёл вниз, оставляя за собой шлейф чёрного дыма.

Опомнившись после первого удара, фашистские истребители прикрытия попытались отсечь нас от бомбардировщиков. Но не так-то просто отыскать 4 юрких "Яка" среди 40 "Юнкерсов". А мы маневрировали, стреляли, атаковали. Их боевые порядки были уже расстроены. Фашисты торопились избавиться от бомбового груза и лечь на обратный курс.

В это время передо мной появился один из "Мессеров" прикрытия. Он вынырнул из гущи самолётов невдалеке от меня и шёл встречным курсом. Не раздумывая, я пошёл в лобовую атаку. Фашист явно нервничал. Пытаясь выйти из боя, он резко взмыл вверх. Брюхо "Мессера" заполнило весь глазок прицела. В то же мгновение руки мои сами легли на гашетку. Через несколько секунд Ме-109F начал медленно разваливаться в воздухе. Вражеские самолёты один за другим исчезли. Казалось, прошли мгновения, но, взглянув на часы, я увидел, что бой длился более получаса. Сделав ещё пару кругов и убедившись, что ни одного фашистского самолёта в небе не осталось, мы повернули домой.

Всего с 29 Апреля по 10 Мая 1943 года советская авиация совершила около 10 000 самолёто - вылетов. За этот период в воздушном сражении в районе станицы Крымской было уничтожено 328 самолётов врага, то есть более 1 / 3 его первоначальной группировки. Потери авиации Северо - Кавказского фронта составили 191 самолёт.

После освобождения Крымской войска Северо - Кавказского фронта начали готовиться к новой наступательной операции, чтобы прорвать "Голубую линию", на которой укрепились части 17-й фашистской армии, и освободить от захватчиков Таманский полуостров. Утром 26 Мая после мощной артиллерийской и авиационной подготовки войска 56-й и 37-й армий перешли в наступление в направлении между сёлами Киевским и Молдаванским. Авиационная подготовка была осуществлена одним массированным ударом силами 338 самолётов.

Наступление войск 56-й и 37-й армий началось в условиях, когда господство в воздухе было нашим. В результате эффективной авиаподготовки наши войска за первые 6 часов боя на участке прорыва продвинулись на 3 - 5 километров. Но, чтобы воспрепятствовать дальнейшему движению советских войск, фашистское командование бросило крупные силы авиации, в том числе базирующейся на аэродромах юга Украины.

Имея более чем 1,5 превосходство в силах, вражеская авиация временно захватила инициативу. Началось третье воздушное сражение на Кубани. В первый же день, 26 Мая, Гвардейцы провели над линией фронта 59 воздушных боёв. Было сбито 11 и подбито 12 самолётов противника. Но это давалось нелегко. Враг тоже подготовился к сражению и не хотел уступать инициативы. В этот день полк потерял одного из лучших лётчиков - Героя Советского Союза Гвардии капитана Михаила Михайловича Осипова. Восьмёрка "Яков" атаковала "Юнкерсы", и в момент атаки, когда всё внимание лётчиков сосредоточилось на бомбардировщиках, было упущено наблюдение за "Мессерами". Истребители противника использовали эти считанные секунды и сбили самолёт Осипова.

Через несколько часов в том же районе группа из 11 Як-1 под командой Гвардии старшего лейтенанта Горбунова вела воздушный бой с 12 Ме-109, 10 Ju-87 и несколькими FW-190. Группа Горбунова сбила 4 "Мессера", 1 "Юнкерс" и 1 "Фоккер". Но и с нашей стороны были потери - подбит самолёт Гвардии младшего лейтенанта Шатова, а сам лётчик ранен.

Подводя итоги дня, наш командир Гвардии подполковник Гарбарец сказал: "Надо внимательнее наблюдать за воздухом, лучше следить за товарищем, быть более настойчивым. Тогда противник не устоит". Он произвёл тщательный разбор боёв. Лётчики, особенно молодые, внимательно слушали советы своего командира.

На следующее утро первым увёл группу истребителей в знакомый уже район Киевское - Крымская Гвардии старший лейтенант Горбунов. На смену ему в 7 часов привёл 10 "Яков" Гвардии капитан Коновалов. На подходе к заданному району на высоте 5500 метров им повстречались 4 Ме-109. Едва завидев наши самолёты, противник на полном газу повернул на запад. Над нашими войсками чистое небо...

В 9:05 на патрулирование снова вылетает группа Як-1. На высоте 3000 метров они вступили в бой с 10 "Мессерами". Ожесточённая схватка длилась почти 40 минут. Виражи, вертикали, перевороты, разнообразные уловки и хитрости - всё использовалось в этом бою. "Яки" уничтожили 3 самолёта противника. Ещё 2 были подбиты, и фашистские лётчики, прижимаясь к земле, уходят на запад. Бой выигран. Потерь нет. Но враг сопротивлялся упорно - самолёты Гвардии майора Шевченко и Гвардии младшего лейтенанта Исаева получили по нескольку пробоин.

Однако высокое мастерство наших соколов и отличные лётные качества "Яков" не подвели и на этот раз. В 10:50 я увёл 8 Як-1 на смену своим товарищам. Вскоре мы увидели 8 истребителей противника на высоте 5000 метров и сразу пошли в атаку. Отдаю приказ: "Каждой паре выбрать цель. Бить наверняка". Стремительно обрушиваемся на врага, дружно открываем огонь. Трассы очередей рассекают воздух. И наши бойцы там, в окопах, видят: один, второй, третий, четвертый "Мессеры" дымными факелами пошли вниз.

Слышу в наушниках приказ со станции наведения: "Справа бомбёры, атакуйте. Не давайте бомбить !"   Время не ждёт. Даю приказ и, не теряя времени, направляю самолёт на идущую клином десятку Не-111. Надо расстроить ряды противника. Решение приходит сразу - атаковать ведущего. Даю полный газ, цель всё ближе. Открываю огонь. Есть !   Оставшись без командира, "Хейнкели", не целясь, сбрасывают бомбы и поспешно уходят. Осмотревшись, докладываю на станцию наведения: "Ваше приказание выполнено". Истребители группы занимают свои места в строю. Патрулирование воздушного пространства продолжается.

Весь день, точно выполняя график, группы Як-1 сменяли одна другую над боевыми порядками наших войск. Они выполнили 79 боевых вылетов, провели 75 напряжённых воздушных боёв, сбили 18 и подбили 5 самолётов врага. Но, как всегда бывает на войне, радость успеха омрачается потерями: 6 наших самолётов были серьёзно повреждены в бою, а 2 не вернулись на свой аэродром.

28 Мая началось как обычно. В 6:30 группа из 6 Як-1 во главе с ведущим Гвардии старшим лейтенантом Печёным первой ушла в воздух. В районе прикрытия на высоте 3000 метров лётчики преградили путь группе вражеских самолётов, состоявшей из 35 бомбардировщиков Ju-87, 16 Hе-111 и 16 истребителей Ме-109. Пропустить врага нельзя. Горстка "Яков" ринулась на многократно превосходящего по численности врага: на каждого нашего лётчика - 11 самолётов противника !

Завязалась горячая схватка. Печёный сбивает 2 фашистских самолёта, ещё 1 - Гвардии младший лейтенант Володин. По "Мессеру" выводят из строя лётчики Цветаев и Вернигора. Враг не выдерживает напора, беспорядочно отступает. Группа истребителей Печёного оканчивает бой без потерь. Командиру группы Печёному и его боевым товарищам за отличное выполнение задания и умелое ведение воздушного боя командир дивизии объявил благодарность.

Примерно в 11 часов над линией фронта появилось около 30 Не-111 под прикрытием 12 Ме-109. Их тут же встретили 8 наших истребителей во главе с ведущим Героем Советского Союза Гвардии капитаном Приказчиковым. И вновь наши наземные войска наблюдали захватывающий воздушный поединок. Одна за другой следовали смелые атаки: 4 бомбовоза противника нашли себе могилы на полях Кубани, а 5-й потянул на запад с горящим мотором.

28 Мая лётчики нашего полка сбили и повредили 16 самолётов противника. Мы же потеряли лишь 1 самолёт. Лётчику удалось выпрыгнуть с парашютом. Он остался невредимым и благополучно вернулся в часть.

По вечерам, когда солнце тонуло в степи, за далёким горизонтом, лётчики собирались вместе, делились впечатлениями, говорили, что нужно защищать друг друга в бою, выручать товарища в тяжёлую минуту. Велики были нагрузки, усталость, но молодость брала своё - кто-то запевал песню, начинались танцы... А утром - снова в бой.

Следующий день был особенно нелёгким. Я первым поднял в воздух 8 "Яков". Едва выйдя к линии фронта, мы обнаружили 11 бомбардировщиков Не-111 в сопровождении 8 Ме-109F. Заметив "Яки", фашистские истребители пошли на сближение, стремясь завязать бой и не подпустить нас к "Хейнкелям". Я подал по радио команду "Атакуем !", и, подойдя к вражеским самолётам, наша восьмёрка разделилась. 4 "Яка" бросились в атаку на "Мессеры", а другая группа, быстро произведя маневр, устремилась на оставшихся без прикрытия Не-111.

Подвергшись нападению, бомбардировщики заметались и, рассыпав строй, попытались уйти из-под огня Гвардейцев. Фашистские истребители поздно разгадали наш план: мы уже связали их боем. Атаки следовали одна за другой. Немцы пытались использовать численное превосходство против нашей четвёрки, но юркие "Яки" уходили от их огня. Подстраховывая друг друга, мы атаковали врага, заставляя фашистов всё своё внимание отдавать схватке с нами. А наша вторая четвёрка в это время наседала на бомбардировщики противника.

Стремясь прийти на помощь "Хейнкелям", "Мессеры" пытались выйти из боя. Один из них решил перехитрить нас и нырнул вниз. Уйдя от атакующих "Яков", он стал набирать высоту, направляясь к своим бомбардировщикам. Заметив это, я приказал ведомому прикрыть меня сзади и устремился наперерез удаляющемуся фашистскому самолёту. Набирая высоту, тот, естественно, терял скорость и вместе с тем возможность быстрого маневра. Дав полный газ, я настиг его и открыл огонь. "Мессер" завалился на левое крыло и через секунду, беспорядочно кувыркаясь, полетел к земле. Видя это, фашистские лётчики стали разворачивать свои машины, на запад, вслед своим бомбардировщикам.

Недолго пробыли мы на аэродроме. Новый вылет - на прикрытие боевых порядков наземных войск. И снова бой. В течение 40 минут шла ожесточённая схватка с 8 Ме-109F и 4 FW-190. Используя численное превосходство, фашисты непрерывно нападали. Но мы отражали их атаки, постоянно наблюдая друг за другом и вовремя приходя на помощь. В один из моментов боя я увидел, что "Фоккер" сел на хвост одному из наших истребителей. Вражеский лётчик, стремясь сократить дистанцию и занять удобную позицию, чтобы наверняка сбить "Як", настолько увлёкся, что потерял бдительность. Сделав резкий вираж, я пристроился ему в хвост и, тщательно прицелившись, дал залп из всех огневых средств. "Фоккер" вспыхнул, пошёл к земле и упал в 2-х километрах севернее Молдаванского. Бой продолжался. Отразив все атаки врага, мы и на этот раз остались хозяевами в прифронтовом кубанском небе.

Через некоторое время я снова в воздухе. На этот раз получен приказ прикрывать войска в районе Киевское - Садовая. В воздухе спокойно. Но вот на высоте 4000 метров замечаем идущих в ряд 6 Ме-109. У нас - преимущество в высоте. Отдав приказание выбрать цель и бить наверняка, командую: "Атака !"

Намечаю себе цель - ведущего левой пары. Тщательно примеряюсь, прицеливаюсь. Огонь !   И засверкали выстрелами пушек и пулемётов атакующие "Яки". Хищная птица с чёрными крестами на крыльях дернулась, задымила и пошла вниз. Оглядевшись, я увидел ещё 3 дымных хвоста, а 2 уцелевших Ме-109 без оглядки удирали на запад. Внизу забелел комок парашюта. Это выбросился лётчик сбитого мной самолёта. Опустевшая машина упала на западной окраине Самсоновского. Лётчик опускался в поле, к месту его приземления со стороны поселка спешили наши бойцы.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда я повёл 8 "Яков" на прикрытие войск в район Молдаванского. Над самой линией фронта мы с ходу атаковали большую группу фашистских бомбардировщиков, которые пытались прорваться на нашу сторону. 40 Ju-87 и He-111 под прикрытием 8 Ме-109 не ожидали нашего удара. Мы не стали вступать в бой с истребителями, а сразу врезались в строй бомбардировщиков. Пилоты "Мессеров" пытались вытеснить нас из гущи бомбардировщиков, но сделать это уже было невозможно. Они сами то и дело попадали под наш огонь. Один из "Мессеров" вынырнул из-за группы бомбардировщиков и, не заметив меня, начал вираж. Я дождался, пока он вошёл в зону огня моего "Яка", и нажал на гашетку. Ме-109 исчез, будто в тумане, а бой продолжался. Чтобы вырваться из огневой кутерьмы, "Юнкерсы" и "Хейнкели" начали освобождаться от груза. Бомбы посыпались на позиции гитлеровских войск...

Пролетела короткая ночь. 29 Мая, как и предыдущий день, до предела насыщен боевыми вылетами. В одном из них ведущим 5 Як-1 я сопровождал 4 Ил-2 на штурмовку в район Славянской. Мне удалось сбить ещё один "Мессер". На следующий день четвёрка "Яков" Гвардии лейтенанта Конкошева сбила ещё 2-х фашистских стервятников.

Жаркие, напряжённые бои проходили 30 и 31 Мая, 1 и 2 Июня. В эти дни лётчики полка совершили 123 вылета, провели 82 воздушных боя, сбили 14 и подбили 5 самолётов противника. Фашистам в этих боях удалось подбить лишь 2 наших самолёта.

Не раз в дни жестоких боёв за Кубань лётчики полка проявляли героизм, мужество и высокое мастерство ведения воздушных боёв. Так было и вечером 3 Июня 1943 года. В 19:20 с аэродрома поднялись 6 Як-1 под командой Гвардии майора Шевченко. В небо ушли Гвардии старшие лейтенанты Горбунов и Печёный, Гвардии лейтенант Конкошев, Гвардии младшие лейтенанты Лыско и Коновалов. В районе прикрытия на высоте 3000 метров они встретили 8 истребителей противника и более 100 бомбардировщиков Ju-87, Ju-88, He-111. Не задумываясь, Гвардейцы пошли в атаку. В этот момент из строя бомбардировщиков вываливаются 8 Ме-109 и пытаются связать боем наших соколов. Но в схватку с ними вступают лишь Шевченко и Конкошев. Оставшаяся четвёрка бросается на армаду фашистских бомбардировщиков.

Пока Шевченко и Конкошев дрались с "Мессерами", группа Горбунова сумела разогнать "Юнкерсы" и "Хейнкели", которые несли на наши позиции десятки тонн бомб, заставила их обрушить весь этот огненный смерч на позиции своих же войск. Немало гитлеровских вояк нашло могилу на кубанской земле под этой бомбёжкой. Потеряв 2 бомбардировщика и 1 истребитель Ме-109, фашисты бежали.

Эта ожесточённая схватка вызвала небывалую радость у воинов, наблюдавших за нею с земли. Весь вечер в штаб полка звонили из наземных частей, выражали восхищение мастерством и мужеством наших лётчиков. Командующий 4-й Воздушной армией телеграммой объявил благодарность героической шестёрке и всему личному составу полка. Этот воздушный бой ещё более укрепил уверенность советских воинов в силе и мощи любимого всеми нами самолёта Як-1. Обсуждая бой, лётчики нередко подмечали: "Наш "Як" лучше берёт на вертикалях, чем "Мессер".

Г. Р. Павлов. 1943 год.

В тот день мы сделали 37 самолёто - вылетов, провели 30 воздушных боёв. Уничтожив 7 самолётов противника, потеряли 1 свой. Ещё 1 "Як" был подбит, но благодаря высоким лётным качествам дотянул до дома и произвёл посадку на своём аэродроме. 4 и 5 Июня, проведя 36 самолёто - вылетов, 24 воздушных боя и сбив 2 вражеских самолёта, мы потеряли 2-х товарищей. 5 Июня, вступив в неравный воздушный бой с 11 истребителями противника, 5 "Яков" действовала смело, но недостаточно осмотрительно. И расплата последовала: было потеряно 2 боевых экипажа - младших лейтенантов Володина и Лыско. Этот случай тщательно разбирался лётным составом. Сделанные выводы позволили нам успешнее вести последующие бои.

Тем временем обстановка на фронте стабилизировалась. Советские войска отражали все атаки противника, пытавшегося продвинуться на нашу территорию. В воздухе реже стали появляться отдельные пары истребителей. За 6 и 7 Июня мы провели всего 14 боевых вылетов, а воздушных боёв вдвое меньше. Фашисты выдохлись, потеряли лучших лётчиков и зачастую даже не стремились использовать своё численное превосходство. Так было и 6 Июня, когда я ведущим четвёрки "Яков" вылетел на перехват бомбардировщиков противника в район Киевского. По дороге к цели мы получили со станции наведения команду изменить маршрут и атаковать над Троицкой 6 Ме-109F.

Зайдя со стороны солнца, мы бросились на вражеские истребители. Они даже не пытались контратаковать, а стали разворачивать самолёты. Быстро сманеврировав, мы преградили им путь и вынудили вступить в бой. Но фашистские лётчики все свои усилия прилагали к тому, чтобы вырваться из схватки. В панике они теряли осмотрительность.

Войдя в вираж, я увидел, как в образовавшийся просвет устремился "Мессер". Я дал полный газ и, опередив врага, атаковал его сверху. Фашист так и не заметил меня. С первой же очереди стервятник был сбит. Увидев, что он врезался в землю недалеко от Киевского, фашистские пилоты бросились врассыпную. Этот "Мессер" оказался последним фашистским самолётом из числа уничтоженных лётчиками нашего полка за время этих напряжённых и ожесточённых двухнедельных боёв.

На фронте установилось затишье, и нас вывели во второй эшелон. Жаркие схватки сменились днями учёбы, подготовкой к новым боям. В Июне многие лётчики полка получили боевые награды. Гвардии старший лейтенант Печёный, Гвардии лейтенанты Конкошев, Глядаев, Исаев и Коновалов были награждены орденом Красного Знамени. Высоко отметило командование и героический бой 3 Июня. За умелое его руководство и ведение Гвардии майор Шевченко получил орден Отечественной войны 2-й степени, а Гвардии старший лейтенант Горбунов - орден Александра Невского. Правительственные награды были вручены и многим другим лётчикам, техникам и младшим авиаспециалистам. Гвардии лейтенантов Калугина, Конкошева и меня представили к званию Героя Советского Союза.

Командованием 4-й Воздушной армии были приняты меры к повышению эффективности действий истребительной авиации. Вражеские бомбардировщики стали перехватываться истребителями на дальних подступах, шире использовался способ свободной "охоты". Было увеличено количество ударов по аэродромам противника мочью. С 26 Мая по 7 Июня по аэродромам было произведено 845 самолёто - вылетов.

В первых числах Июня обозначился спад активности авиации противника. Советские истребители вновь стали хозяевами кубанского неба. Третье крупное воздушное сражение было выиграно.

До 7 Июня на земле и в воздухе продолжались упорные бои. Однако прорвать оборону противника на всю глубину войска Северо - Кавказского фронта не смогли, и по указанию Ставки Верховного Главнокомандования наступательные действия прекратились.

В ходе воздушных сражений на Кубани наша авиация произвела около 35 000 самолёто - вылетов. Противник потерял 1100 самолётов. Лётчики нашего 42-го Гвардейского истребительного авиационного полка за период с 1 Мая по 1 Июля 1943 года провели 423 воздушных боя, 96 вылетов на перехват разведчиков и бомбардировщиков, 47 полётов на разведку и 17 штурмовок войск противника. При этом сбили 79 и повредили 27 вражеских самолётов. Но и наш полк за это же время потерял 14 самолётов. Смертью храбрых пали в боях 8 лётчиков, среди них любимец полка Герои Советского Союза Гвардии капитан Михаил Осипов. Гвардейцы жестоко отомстили врагу за смерть боевых друзей.

Ожесточённые бои в небе Кубани, увенчавшиеся победой нашей авиации, явились важным этапом в борьбе за стратегическое господство в воздухе на всём Советско - Германском фронте и обеспечили нанесение решающего удара в битве под Курском.

Воздушные сражения, проведенные на Кубани, показали возросшее мастерство лётного состава и командиров. Здесь широко применялись вертикальный маневр, эшелонирование по высоте боевых порядков, ввод в сражение резервов, руководство групповым воздушным боем с наземных пунктов управления. Много разнообразных заданий выполняли лётчики - истребители, но больше всего, пожалуй, любили мы свободную "охоту". Где ещё можно так проверить своё мастерство, умение, лётную интуицию, где ещё встретишь столько нестандартных ситуаций и мгновенных решений !

После завершения воздушных сражений на Кубани обстановка на Северо - Кавказском фронте стабилизировалась. Активных боевых действий на земле до начала Сентября 1943 года не было. Войска фронта перешли к прочной обороне на достигнутых рубежах и готовились к прорыву "Голубой линии", стремясь уничтожить врага на Таманском полуострове.

Вскоре началась Новороссийская операция. Совместными действиями сухопутных войск, сил Черноморского флота и авиации 16 Сентября 1943 года был полностью освобождён от гитлеровцев Новороссийск. Вечером 8 Октября 56-я армия прорвала последний рубеж вражеской обороны и вышла к Керченскому проливу. Разгромленные части противника были прижаты к морю и уничтожены.

9 Октября командующий 56-й армией Генерал - лейтенант А. А. Гречко доложил командующему Северо - Кавказским фронтом Генерал - полковнику И. Е. Петрову: "Таманский полуостров частями 56-й армии к 7:00 9 Октября 1943 года полностью очищен от немецко - фашистских оккупантов". Верховный Главнокомандующий объявил благодарность частям и соединениям, участвовавшим в освобождении Тамани. Столица нашей Родины Москва салютовала доблестным войскам, освободившим Таманский полуостров, 20-ю артиллерийскими залпами. Салютовала и нам, лётчикам, сражавшимся в горячем небе Кубани.

В конце Мая 1944 года, передав уцелевшую материальную часть соседнему соединению, 3 полка нашей 229-й Таманской дивизии отправились для переучивания на новых истребителях конструкции С. А. Лавочкина, а мы - в тыл за новыми "Яками". На заводе мы получили 40 новейших самолётов Як-9У.

Перелетев на один из подмосковных аэродромов, приступили к полётам; тренировались сами, учили молодёжь, прибывшую их авиашкол и запасных полков. Настроение у всех было приподнятое.

Як-9У имел мощную силовую установку - мотор ВК-107 - и развивал максимальную скорость в горизонтальном полёте свыше 700 километров в час. Вооружение - 20-мм пушка и 2 крупнокалиберных пулемёта. Просторная комфортабельная кабина с очень хорошим обзором. Самолёт прошёл государственные испытания и был принят в серийное производство. Нам же предстояло не только в совершенстве освоить его, но и одновременно провести испытания, дать ему "путёвку" в боевые части.

Истребитель Як-9У одного из авиационных полков ВВС РККА.  1944 - 1945 гг.

Для наглядного сравнения маневренных качеств Як-9У и Ме-109G командование устроило своеобразное состязание. К нам на аэродром прилетел на "Мессере" лётчик - испытатель Капитан Л. М. Кувшинов. Драться с "Мессером" пришлось Ивану Михайловичу Горбунову и мне. Несколько раз мы поочередно взлетали, набирали высоту и начинали "воздушный бой" на равных. Чувствовалось, что Леонид Кувшинов старался приложить всё своё искусство воздушного бойца и опытного лётчика - испытателя, но Як-9У свободно брал "Мессера" на горизонтальном и вертикальном маневрах. "Мессер" ни разу не зашёл в хвост "Яку"...

Эти учебно - тренировочные бои на трофейном Мe-109G с "Яками" и "Лавочкиными" имели неоценимое значение для совершенствования боевого мастерства не только молодых лётчиков - истребителей, но и прославленных советских асов; хорошая выучка - залог победы !

Последние боевые вылеты я совершил весной 1945 года. На аэродроме Быдгощ начальник штаба полка Гвардии подполковник Токарев сделал в моей лётной книжке итоговую запись, В ней значится:

"С 22 Июня 1941 года по 10 Марта 1945 года произвёл 507 успешных боевых вылетов. Провёл 108 воздушных боёв, в которых сбил лично 19 и в группе с товарищами 6 фашистских самолётов..."

Но работа лётчика - истребителя на фронте - не только сбитые самолёты врага. Это и штурмовки войск и аэродромов противника, и вылеты на разведку и сопровождение бомбардировщиков и штурмовиков. И ещё - уничтоженные на земле самолёты  (4 мною лично и 9 в группе с товарищами), грузовики, танки, бензовозы, зенитные установки и артиллерийские орудия. Всё перечислить достаточно трудно...

Я говорю об этом потому, что хотелось бы внести некоторую ясность: о заслугах каждого лётчика - истребителя нужно судить не только по количеству сбитых им самолётов. Бывает у истребителя работа не менее важная, чем победы в воздушном бою. К примеру, не дать противнику возможности сбить наших бомбардировщиков или штурмовиков при сопровождении и обеспечить выполнение ими боевой задачи...