Рыкачев Юрий Борисович

"Началась война с белофиннами, - пишет в своих воспоминаниях Ю. Б. Рыкачев. - Из нашего полка взяли половину лучших лётчиков и отправили в Крым для переподготовки на модернизированных И-16 с мотором М-63.

Меня не взяли, несмотря на мои горячие просьбы. Очень хотелось повоевать. Я завидовал Шестакову, Капустину, Матвееву, Полозу и другим лётчикам, которые воевали в Испании и на Халхин - Голе. С жадностью слушал их рассказы..."

Когда в полк вместо ушедших на финскую опытных лётчиков поступило пополнение из молодых, командир полка П. И. Баранов принял решение создать из числа "новобранцев" эскадрилью, а во главе её поставить капитана Ю. Б. Рыкачева   (то было весной 1940 года). Рыкачев взялся за новое для него дело горячо, с энтузиазмом. В составе его "безусого" подразделения были лётчики, которые впоследствии, в годы Великой Отечественной войны, покрыли себя славой в боях с фашистами. Среди них были Алексей Алелюхин, скромный, тихий паренёк, стеснительный Иван Королёв, неугомонный, с отличными лётными данными Михаил Твеленев и другие.

Казавшегося тогда слишком серьёзным комэска Капитана Ю. Б. Рыкачева, не покидавшего по 8 - 10 часов кабины учебного самолёта и совершавшего до 40 полётов в день, до сих пор с благодарностью вспоминают его питомцы. Один из них, Герой Советского Союза, заслуженный лётчик - испытатель СССР М. С. Твеленев, вспоминая предвоенный год, говорил: "Именно Юрий Борисович Рыкачев сделал нас лётчиками - истребителями. Мы были необстрелянные, но натренированные в такой степени, что смогли успешно сражаться с врагом даже в самые тяжёлые первые дни войны".

В первые же дни войны Рыкачев участвовал в схватках с фашистскими лётчиками, принимал участие в боевых вылетах на штурмовку вражеских войск на переправах через Днестр. Вначале неизменным ведущим в этих вылетах был Шестаков, у которого Рыкачев учился и перенимал боевые приёмы, чтобы затем передать их своим лётчикам.

"Как-то вылетели на штурмовку немецких танков, переправившихся через Днестр у Дубоссар, - рассказывал Рыкачев. - Я шёл ведомым у Шестакова. Слева от него - комиссар Верховец. Вечерело. Не доходя излучины, на высоте 700 - 800 метров видим внизу много тёмных коробок - танки. Они обстреливали нас.

Шестаков стал разворачиваться, чтобы перейти в пикирование на танки. И вдруг резко переложил самолёт из левого в правый разворот и устремился с набором высоты по направлению к длинным силуэтам незнакомых машин в вытянутом пеленге, шедших в пологом снижении на наши замыкающие звенья. Отчетливо были видны чёрные кресты на фюзеляжах.

Я уже приметил на земле цель и, горя желанием выполнить во что бы то ни стало боевое задание, продолжал пикировать на выбранный танк. Вот бронированная машина в перекрестии прицела. С каждой секундой она увеличивалась в размерах. Наконец нажал на гашетку. Ударил из всех 4-х пулемётов. Трассы пуль отметили прямое попадание в цель.

Когда вышел из атаки, то обнаружил, что я - один. Выше меня наши И-16 схватились с "Мессерами". Подобрался выше к своим. Вдруг вижу, как один из "Мессеров", перейдя в пикирование, стремительно понёсся к группе И-16. Уже был заметен тёмный дымный след его трассы, а затем и сам фашистский лётчик, самолёт которого оказался вблизи меня. Я стал выбирать момент для удара. Когда же открыл огонь, "Мессер" начал быстро уходить: скорость у него больше, чем у моего самолёта. Вроде бы попал в цель, но враг казался невредимым. Но вот, вижу, задымился слегка "Мессер" и стал заваливаться на крыло. А затем стремительно понёсся к земле.

Взрыв, дым, огонь. Первая воздушная победа. Оглянулся: наши "ишачки" продолжали кружиться. Сверху вроде больше никого нет. Начал усиленно качать крыльями. Радио у нас тогда не было. Собрал за собой несколько самолётов, пошёл на аэродром.

Когда сели, Шестаков уже был на земле. И как только все приземлились, тут же организовали разбор боя. Командир отругал меня за атаку танка и с присущей ему категоричностью высказал мысль, ставшую для меня аксиомой: когда в воздухе появляются самолёты противника, все внимание следует сосредоточить только на них. Тут же выяснилось, что прицельный огонь по сбитому "Мессеру" вели ещё 2 лётчика - Щепоткич и Иконников, и его записали по шестаковскому счёту на всех.

Кстати сказать, так делали и потом, когда трудно было определить, кто именно в группе сбил вражеский самолёт..."

В начале Июля эскадрилья Рыкачева перелетела на аэродром Цебриково, километрах в 15 от линии фронта, откуда её лётчики ежедневно производили по 2 - 3 вылета на сопровождение "Чаек" из легкобомбардировочного полка той же дивизии, шедших штурмовать вражеские войска.

Автору этих строк довелось быть свидетелем тех боёв, в которых его однополчане, лётчики 11-го легкобомбардировочного полка, на совершенно незащищенных самолётах И-153  ("Чайках"), штурмуя боевые порядки войск противника, буквально шли на огонь и смерть, чтобы хотя бы на какие-то минуты и метры задержать продвижение врага.

С земли по ним стреляли не только из орудий зенитной артиллерии, стреляли из всех видов оружия, так что создавался поистине огненный смерч, сквозь который нужно было пробиться, и они пробивались, твёрдо надеясь на защиту с воздуха "шестаковцами", с которыми ещё недавно жили в одних домах, ходили друг к другу в гости, а сейчас сражались в одном небе.

"Чаек" было всего 6, и вылетали они только звеньями, а истребители 69-го полка сопровождали их всем составом эскадрильи - 12 самолётами. Когда взлетали, "Чайки" набирали высоту 300 - 400 метров, а "ишачки" шли выше их метров на 600. Выбрав цель, "Чайки" сбрасывали бомбы, производили 1 - 2 очереди из пулемётов. И снова уходили под прикрытие эскадрильи истребителей, вернее части её, поскольку большинство И-16 тоже принимали участие в штурмовке тех же целей.

Самые похвальные отзывы об эффективном прикрытии получала эскадрилья Рыкачева от летавших на "Чайках" штурмовиков. Впоследствии Рыкачев, вспоминая об этом, писал: "Я видел, как мало могут сделать "Чайки" в качестве штурмовиков, и после их ухода принимался сам со своими лётчиками штурмовать гитлеровцев. Мы искали на земле подходящие цели, главным образом, орудия, которые угадывали по вспышкам выстрелов. А затем бросались в пикирование. Делали залп, затем выходили в пике, разворачивались и снова устремлялись на выбранные цели. Иногда делали по 12 - 13 заходов..."

С 5 Августа 1941 года 2-я эскадрилья под командованием Капитана Ю. Б, Рыкачева и военкома старшего политрука И. П. Маковеико, продолжая полёты на дальних подступах от Дубоссар до Раздельной, прикрывала Одессу и аэродром базирования патрулированием в воздухе и вылетами по сигналу из КП.

Одна из встреч с группой истребителей противника чуть не стоила Ю. Б. Рыкачеву жизни. Это произошло 9 Августа. В один из моментов боя он попытался зайти в хвост самолёту PZL-24, чтобы нанести по нему разящий удар. (Самолёты PZL P-24 строились в Польше. После поражения в войне с Германией, были переданы ВВС Румынии и в малых количествах использовались на советско - германском фронте)  Однако не учёл, что вражеский самолёт может выполнять вираж с меньшим радиусом. Пытаясь повторить маневр фашиста, Рыкачев чуть перетянул ручку управления, и его И-16 свалился в штопор. Высота была небольшой, и катастрофа казалась неизбежной. Только высокая техническая грамотность и лётное мастерство помогли пилоту предотвратить беду. Когда казалось, что шансов на спасение уже нет, ценой огромного напряжения он всё же вывел самолёт из штопора, через некоторое время Рыкачев благополучно посадил И-16 на свой аэродром.

Рыкачев строго придерживался правила: подвергать анализу каждый проведённый бой. И этот бой не стал исключением. Сделав выводы, он поделился ими с Шестаковым. Они вместе стали думать, как лучше бить PZL-24. Тут же со всем лётным составом был сделан подробный разбор последних воздушных схваток и даны рекомендации, которые обрели силу приказа. Учитывая, что И-16 при той же скорости мог выполнять вираж с большим радиусом, чем PZL-24, было рекомендовано в последующих боях бить эти самолёты сверху на скорости и сразу уходить вверх. Новые встречи с PZL-24 подтвердили правильность разработанных мер.

Эскадрилье Рыкачева приходилось сопровождать не только бомбардировщики СБ, но и морские самолёты МБР-2. Серьёзного опыта сопровождения ещё не было, его нужно было отрабатывать в ходе боёв. Но вот прошли 2 - 3 совместных вылета, и морские бомбардировщики стали высоко ценить боевые качества Ю. Б. Рыкачева и его подчинённых.

Авторитет Рыкачева как боевого лётчика и умелого командира у морских лётчиков ещё больше повысился после того, как в одном из боёв он сбил Ме-110, устремившийся в атаку на одну из летающих лодок  (так называли морских бомбардировщиков).

В середине Августа 1941 года группа И-16 под командованием Рыкачева сопровождала МБР-2. Показались вражеские истребители. Их было много, значительно больше, чем И-16. Завязался жаркий бой. У Рыкачева были подвешены реактивные снаряды PC. Он выпустил оба снаряда сразу, как только оказался на удобной дистанции от одного из Ме-110. В результате прямого попадания "Мессер" развалился на части.

Тут же Рыкачев инстинктивно почувствовал, что кто-то заходит ему в хвост. Развернувшись на 180°, он увидел, как на него пикировал другой "Мессер" и открыл огонь. Рыкачев резко повёл ручку вправо, в сторону противника, и тут же ощутил удары по самолёту. Рванувшись вниз для выхода из-под атаки врага, он попытался развернуться влево и вверх, чтобы выпустить по уходящему "Мессеру" очередь. Но самолёт вяло отреагировал на движение рулями: плоскость вся была изрешечена, правый борт кабины разбит.

Следовало выходить из боя и делать посадку. Однако это было не так просто, шасси полностью не выпускалось. Раненный в ногу Рыкачев всё же посадил самолёт с полувыпущенным шасси и при этом разбил лицо о прицел и козырёк кабины.

13 Августа, когда у Рыкачева на счету было 57 боевык вылетов, из которых 50 совершены на штурмовку войск и техники противника, он был представлен к награждению орденом Ленина. А через 3 дня в должность командира 69-го ИАП официально вступил Майор Л. Л. Шестаков, и Капитан Ю. Б. Рыкачев стал его помощником. Объём работы значительно возрос, ответственности стало больше. Да и совершать боевые вылеты теперь приходилось чаще, поскольку к нему перешло непосредственное руководство боевой работой 1-й и 2-й авиаэскадрилий.

Во время проведения десантной операции при поддержке боевых кораблей Черноморского флота Рыкачев водил группы самолётов на их прикрытие.

В одном из таких полётов 10 И-16, ведомые Рыкачевым, прикрывали эсминцы "Безупречный" и "Беспощадный", которые в свою очередь поддерживали высадившийся накануне десант. Едва стали видны эсминцы, как с запада на пересекающихся курсах появились 10 пикировщиков Ju-87. Они также направлялись к эсминцам и опережали наши истребители на 1 - 2 минуты. Рыкачев и его лётчики знали о возможной с ними встрече и ещё на земле договорились относительно плана и тактики защиты наших кораблей.

"Юнкерсы" нацелились на "Безупречный" и, перейдя в пикирование, сбросили серию бомб, поднявших огромные столбы воды. Корабельные зенитные орудия, ведя непрерывный огонь, не давали возможности нашим истребителям подойти к ним поближе. Помогли опыт и хладнокровие Рыкачева. Подав сигнал наносить удар по "Юнкерсам" на подходе к цели и при выходе из пикирования, он повёл группу в атаку, стремясь отогнать вражеские бомбардировщики подальше от эсминца и бить их поодиночке. С первой же атаки Рыкачев сумел поджечь "Юнкерс". Однако фашисты продолжали наседать, бросая свои машины из одного пике в другое и стремясь пробиться сквозь зенитный огонь эсминцев и атаки наших истребителей.

Рыкачев всё же сумел отсечь пару "Юнкерсов" от группы, заставил их отойти от кораблей. Став в круг, перешли к обороне и остальные Ju-87. А когда фашисты убедились, что прорваться к эсминцам они уже не смогут, то сбросили оставшиеся бомбы в море и стали уходить, отстреливаясь от преследовавших их истребителей.

Когда уже вышло время и горючее было на исходе, Рыкачев подал команду возвращаться. Все наши самолёты благополучно сели на свой аэродром.

Своеобразным свидетелем тех тяжёлых боёв, в которых участвовал Рыкачев, был его самолёт И-16. К концу обороны города машина от многочисленных заплат выглядела пятнистой. Заплаты скрывали её "раны", полученные в воздушных схватках с врагом. Рыкачев не разрешал закрашивать эти заплаты, считая их своего рода боевыми отличиями истребителя - штурмовика. С другой стороны, они были как бы свидетельством самоотверженности технического состава, обслуживающего лётчиков полка. Рыкачев высоко ценил труд техников, а со старшим инженером полка Н. Я. Кобельковым его связывала большая дружба, которая сохранилась и после войны.

30 Сентября 1941 года "за отличное выполнение боевых заданий, проявленную при этом храбрость и геройство" Капитан Ю. Б. Рыкачев был представлен к высшей награде - званию Героя Советского Союза.

В день эвакуации полка из Одессы он совершил памятный для однополчан перелёт в Крым на самолёте "Савойя" во главе группы разнотипных машин полка: "Вульти", ПР-5, 4 УТИ-4 и 4 Ил-2. Дважды они встретили "Мессершмитты" и оба раза ложными атаками УТИ-4  (у которых, кстати, оружия не было)  "Мессеры" были отогнаны. В "Савойе" находилось 18 офицеров лётно - технического состава полка, и Рыкачев предпринял все меры предосторожности, чтобы благополучно достичь места назначения. Правда, уже у крымского берега вдруг выключились все 3 мотора, и пилот, выпустив шасси, пошёл на посадку с ходу. Он садился поперёк старта при ветре более 10 метров в секунду. Когда самолёт развернуло на 90° к направлению посадки, шасси не выдержало и надломилось. Люди при этом не пострадали.

Вместе со своей частью Рыкачев пришёл в 11-й запасной авиаполк, где из состава 69-го ИАП сформировали ещё один полк - 69-й литерный. Командиром нового полка был назначен Ю. Б. Рыкачев. Он воевал с этим полком в течение 2-х лет и, как и весь личный состав, хранил и приумножал славу защитников Одессы. Затем Рыкачев был заместителем командира дивизии, а с Февраля 1944 года командовал соединением. Закончил он Великую Отечественную войну в должности командира прославленной 5-й Гвардейской истребительной авиационной Валдайской Краснознамённой дивизии, имея на своем счету 280 успешных боевых вылетов, 19 самолётов, сбитых лично, 7 - в группе и 14 - уничтоженных на земле.

Окончив в 1950 году Военную академию имени К. Е. Ворошилова, Гвардии полковник Ю. Б. Рыкачев находился на различных командных должностях. Затем он перешёл на преподавательскую и научную работу в Военно - Воздушной академии, щедро отдавая свой богатый боевой к командный опыт молодым авиаторам.

В возрасте 59 лет Юрий Борисович закончил работу на важную военно - историческую тему и в Декабре 1968 года ему была присуждена учёная степень кандидата военных наук.

Уволенный в запас по болезни в 1970 году, Рыкачев вёл большую военно - патриотическую работу, поддерживал связь с ветеранами Одесского Гвардейского истребительного авиационного дважды орденоносного полка.