Жариков Иван Михайлович

Родился в 1915 году в городе Тула. Летать учился в Борисоглебском военно - авиационном училище. После окончания Иван Жариков был направлен на Дальний Восток, в 40-й истребительный авиационный полк.

С 1942 года Капитан И. М. Жариков сражался на Западном фронте в составе 147-го истребительного авиационного полка, летал на самолёте Р-40С "Томагаук" в Арктике и участвовал в обороне Мурманска. Был лётчиком 2-й эскадрильи, её комиссаром, а затем и командиром.

В 1943 году произошло перевооружение полка  (ставшего к тому времени 20-м Гвардейским ИАП)  самолётами Р-39 "Аэрокобра", а Жариков стал Майором. Затем полк воевал на Карельском фронте.

К концу войны Гвардии майор И. М. Жариков выполнил около 300 успешных боевых вылетов. В воздушных боях сбил 9 самолётов противника лично и 16 - в группе с товарищами.

После войны продолжал службу в ВВС. Дослужился до заместителя начальника штаба авиационной дивизии. С 1960 года Гвардии подполковник И. М. Жариков в запасе. Награждён орденами Красного Знамени  (дважды), Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, медалями.

...От Баренцева до Чёрного моря громыхали сражения. Немало славных страниц в летопись Великой Отечественной внесли и лётчики Заполярья, самоотверженно сражавшиеся с врагом в сложных условиях Севера. Несмотря на первоначальное превосходство врага в воздухе, они смело вступали в бой и сбивали хваленых гитлеровских асов. Всего за годы обороны Советского Заполярья, по свидетельству бывшего командующего 7-й Воздушной армией, действовавшей в северном небе, Генерал - полковника авиации И. М. Соколова, лишь армейские лётчики уничтожили в воздухе и на земле более 1000 фашистских самолётов. Свой вклад в победу над воздушным противником внесли лётчики, механики, техники 147-го  (в дальнейшем 20-го Гвардейского)  истребительного авиационного полка, в составе которого действовала эскадрилья "Комсомолец Заполярья".

История эскадрильи примечательна. Созданная ещё в первый период войны на средства, собранные комсомольцами Заполярья, она достойно прошла боевой путь. Её личный состав сражался мужественно, умело и нанёс противнику большой ущерб.

В архивах Мурманского обкома комсомола хранится любопытный документ - протокол заседания бюро обкома от 7 Сентября 1942 года, на котором обсуждались боевые действия эскадрильи "Комсомолец Заполярья". С Января 1942 года её лётчики сбили в воздушных боях на подступах к Мурманску десятки самолётов противника, потеряв 2 своих самолёта. Это случилось в труднейших боях с фашистами.

Представляете то сложное для страны время ?   Враг, жестокий и сильный, всё рвётся вперёд, надеясь на победу. Фашисты стоят на подступах к Мурманску, безуспешно пытаясь захватить этот важный для нас порт, перерезать железную дорогу, по которой прибывающие по морю грузы шли в глубь страны. А в это время обком комсомола рассматривает вопрос о боевых действиях одной эскадрильи. В протоколе заседания записано:

"Заслушав сообщение командира эскадрильи Гвардии майора Громова о боевых подвигах личного состава эскадрильи "Комсомолец Заполярья", бюро областного комитета отмечает мужество, отвагу, героизм, проявленные командованием и личным составом эскадрильи в ожесточённых боях с фашистскими стервятниками.

В воздушных боях с немецкими пиратами на подступах к Мурманску личным составом эскадрильи с момента её организации - Января 1942 года - сбито 28 фашистских самолётов. За проявленное мужество, отвагу и смелость 19 человек личного состава награждены орденами Советского Союза".

В постановляющей части протокола указывается:

"Бюро обкома ВЛКСМ постановляет:

2. Рекомендовать комсомольским организациям зачитать стенограмму на городских, районных активах и собраниях, мобилизуя молодежь области на самоотверженную стахановскую работу на предприятиях, на усиление помощи армии и флоту, на быстрейший разгром немецких оккупантов..."

За годы войны лётчики эскадрильи сделали 4274 боевых вылета, сбили 83 самолёта противника, уничтожили на земле около 900 вражеских солдат и офицеров, десятки автомашин и другой техники.

Были дни, когда личному составу эскадрильи особенно везло. За 2 дня - 23 и 24 Сентября 1943 года - они сбили, например, 11 фашистских самолётов. Были и дни неудач, дни скорби по погибшим в боях товарищам. Но никогда не было уныния, сомнений, неверия в свои силы. Лётчики эскадрильи отличались высоким боевым духом, боевым задором, верой в конечную победу над врагом.

Идея - построить на свои средства эскадрилью самолётов - родилась у комсомольцев - железнодорожников Кандалакши в Октябре 1941 года. Уже к Декабрю на строительство боевых самолётов поступило 3 миллиона 16 тысяч рублей. И вот настал долгожданный момент: 12 новеньких "МиГов" доставлены на аэродром под Мурманском, где базировался 147-й авиационный истребительный полк. Право летать на них получили пилоты 2-й эскадрильи, которой командовал капитан Георгий Васильевич Громов.

Становление эскадрильи "Комсомолец Заполярья" пришлось на то время, когда на Севере наступила полярная ночь. И это тоже создало дополнительные трудности, которые нельзя было не учитывать. Летать стало сложнее. Искать противника, возвращаться на свой аэродром приходилось в темноте, без сколько - нибудь заметных ориентиров.

Но Громов не искал оправданий, а настойчиво учил лётчиков умению летать в тёмное время, искусству ориентировки.

Георгий Громов с первого дня Великой Отечественной войны участвовал в боях на Севере. К концу 1941 года на его счету было уже несколько сбитых фашистских самолётов. В Августе 1941 года в паре с Лейтенантом М. Борзенко он вступил в бой с группой фашистских Ju-88. Бой сложился удачно для наших лётчиков. Умело маневрируя, они сбили один из вражеских самолётов.

Ещё успешнее действовал Громов в воздушном бою в районе аэродрома Алакуртти. Вместе с Борзенко и Пушкаревым они сбили 2 Ju-88. В следующий раз Громов во главе четвёрки истребителей патрулировал над линией фронта. С запада появились фашистские самолёты. Свыше 20 "Юнкерсов" насчитал командир группы. Под прикрытием истребителей они шли бомбить позиции наших войск. Несмотря на явное преимущество противника в количестве самолётов, Громов повёл свою группу в атаку. Зайдя со стороны солнца, наши лётчики врезались в строй бомбардировщиков и расчленили его. Беспорядочно сбрасывая бомбы на свои войска, "Юнкерсы" стали разворачиваться и уходить. Но 3 самолёта задымили и пошли к земле. Один из них сбил лично Георгий Громов.

Когда Громова назначили штурманом полка, подразделение у него принял Иван Жариков, бывший до того командиром звена, затем замполитом. Поглядывая на погрустневшие лица лётчиков, Громов говорил:

- Ничего, товарищи. Я буду рядом. Летать будем вместе. Вместе воевать, вести воздушные бои, поддерживать друг друга. А у вас будет отличный командир, испытанный боевой товарищ Гвардии капитан Жариков Иван Михайлович.

Есть чему поучиться у такого командира. Смелый и отважный в бою, он никогда не кичился этим, не бравировал, был предельно скромен и ровен в отношении с товарищами и подчинёнными. Неутомимый труженик, он всё время учился, совершенствовал приёмы воздушного боя, но не таил свои знания, охотно передавал накопленный опыт молодым лётчикам. В сложной обстановке не терялся, умел объективно её оценить и найти верное решение.

Конечно, штурман полка - должность серьёзная, но всё равно Громову жалко было расставаться. А Жариков думал о том, сумеет ли он, приняв эскадрилью от Громова, так же успешно командовать ею. Тут главное, пожалуй, не сбиться в отношениях с подчинёнными; найти ту грань, где доброта не исключает строгость. Громов не был добреньким. Он ценил людей, помогал им обретать зрелость воздушных бойцов, но и спрашивал с них сурово, как мудрый отец, понимающий, что сыновья должны расти в строгости, не изнеженными.

Не снизить требовательности, держать на должном уровне, как это было при Громове, дисциплину и лётную подготовку, боевую готовность эскадрильи - вот такую задачу ставил перед собой Гвардии капитан Иван Жариков, сменив на посту командира, пользовавшегося непререкаемым авторитетом. И он эту задачу выполнил. Но это было позже, в 1943 году...

Ранней весной 1942 года эскадрилья пополнилась новыми лётчиками. В начале Марта 1942 года прибыл в Заполярье с Дальнего Востока Иван Михайлович Жариков. Опытный лётчик, свою службу в эскадрилье "Комсомолец Заполярья" он начинал в должности командира звена. Среди её лётчиков он выделялся тем, что был старше всех и по возрасту и по стажу лётной работы.

Родился Жариков в 1915 году в городе Туле в семье рабочего. После окончания средней школы поступил работать монтёром на телеграф. В 1936 году был призван в Красную Армию и направлен на учёбу в Борисоглебское лётное училище. Затем, после окончания училища, служил на Дальнем Востоке в 40-м истребительном авиационном полку.

Жариков быстро освоился на новом месте, вошёл в боевую полковую семью, стал на равных с другими лётчиками участвовать в боевой работе. Он не раз летал на разведку, сопровождал бомбардировщики, поднимался по тревоге для отражения налётов врага, любил так называемую "свободную охоту". В боевой работе лётчика много похожих заданий, раз от разу повторяющихся. Поднялся, попатрулировал, пришло время - сел. Или вылетел, вёл наблюдение, встретил противника, который уклонился от боя. Но бывали и особые, надолго западающие в память бои.

Ивану Жарикову особенно запомнился воздушный бой, состоявшийся в начале Мая 1942, года, запомнился не только тем, что он сбил в этом бою 2 вражеских самолёта, но и исключительно опасной ситуацией, которую довелось ему пережить. Вот как сам Иван Михайлович Жариков, спустя много лет, рассказывал об этом:

"Более 60 фашистских "Юнкерсов" под прикрытием примерно такого же количества истребителей шли в направлении Мурманска. В воздух поднялись наши истребители с аэродромов под Мурманском, а также истребители ПВО. В этом бою мне удалось с первой атаки сбить один "Юнкерс". Самолёт упал на сопку и взорвался. Второго я тоже сумел поджечь, и он пошёл вниз. Но в это время несколько "Мессеров" наваливаются на меня. А у меня, как назло, кончается боезапас. Думал - всё !   Отвоевался. Помог лётчик Крутиков, ведомый старшего политрука Селезнёва - комиссара 1-й эскадрильи нашего полка. Отсёк огнём фашистов.

Видимо, у немцев тоже патроны кончились, потому что мы покружились, покружились и разошлись. О таране я почему-то тогда не подумал. К сожалению, не у всех этот бой кончился благополучно. Мы с Крутиковым вернулись на свой аэродром, а вот комиссар 1-й эскадрильи старший политрук Селезнёв, сбив один фашистский бомбовоз сам в этом бою погиб..."

Кстати, Алексей Селезнёв был одним из тех лётчиков, с кем Жариков сошёлся близко. У Селезнёва, комиссара 1-й эскадрильи, многому можно было поучиться как в боевом мастерстве, так и в смысле общения с людьми.

Быть комиссаром, считал Селезнёв, значит, всегда находиться там, где в настоящее время труднее всего так как только личный пример позволяет комиссару эскадрильи вести за собой лётчиков, воспитывать их в духе взаимной выручки, преданности Родине. Никакие слова, как бы хорошо они ни были сказаны, не повлияют так, особенно на молодёжь, как личный пример. Таково было правило Алексея Селезнёва, которому он неизменно следовал, поэтому и оказывался всегда в гуще схватки и, к сожалению, погиб в бою, свидетелем которого и был Жариков.

Иван любил, как он выражался, возиться с молодёжью, особое внимание уделял ещё не обстрелянным ребятам, которым недоставало не только боевого опыта, но и обычных лётных навыков. Поделился как-то об этом с командиром эскадрильи.

- Дело поправимое, - ответил Г. Громов. - Упорство и труд, как говорится, всё перетрут. Но с молодыми надо почаще беседовать, летать вместе, делиться опытом.

Когда интенсивность полётов несколько снижалась, лётчики и техники эскадрильи "Комсомолец Заполярья" всё равно не знали отдыха: одни осваивали материальную часть, ремонтировали подбитые машины, другие изучали особенности театра военных действий, способы применения авиации на Севере, методы ведения воздушных боёв, тактические приёмы и уловки противника, тактико - технические данные его самолётов.

- Каждый воздушный бой складывается по-своему, - Говорил Иван Жариков. - Так что к освоению опыта надо подходить творчески, - и тут же на макете самолёта показывал, как нужно в том или другом случае заходить для атаки, чтобы обеспечить себе выгодную позицию для удара по противнику с минимальным для себя риском.

- Сейчас нередко нам приходится вступать в бой, когда перевес сил на стороне противника, - говорил, беседуя с молодыми, Жариков. - Бояться этого не надо. Фашисты вообще, как замечено, уклоняются от боя, если не имеют превосходства. Какой из этого вывод ?   Враг нас боится. Значит, надо нападать дерзко, атаковать смело. Нервы противника не выдерживают. А это самый подходящий момент для того, чтобы нанести внезапный удар по цели и сбить врага. Важна и взаимная выручка. Видишь товарища атакуют - помоги ему, выбивай у него из-под хвоста противника. Фашисты нередко, когда бой складывается не в их пользу, бросают своих пилотов, попавших в трудное положение, и удирают. У нас другая мораль, другой подход. Не случайно наша пословице гласит: "Сам погибай, а товарища выручай".

Забота о людях, их воспитании, учёбе стала первейшей обязанностью Ивана Жарикова, когда он стал комиссаром эскадрильи. А в пример молодёжи всегда было кого привести Алексея Хлобыстова - мастера неотвратимого воздушного удара, Героя Советского Союза Алексея Позднякова, командовавшего 2-й эскадрильей до Громова и много сделавшего для её становления, заложившего, так сказать, основы, традиции. Да и сам Жариков много летал, сбивал самолёты врага, показывая пример отваги в бою.

Очень важным считал Жариков чаще говорить и о тех лётчиках, для которых эскадрилья стала школой боевого мастерства, кто закалился в её рядах духовно и физически. Это были, например, Иван Юшинов, Михаил Бычков, Дмитрий Горелышев, Иван Жученко...

...Северная весна переменчива. В Марте солнце уже довольно высоко поднимается над горизонтом, но греет ещё слабо. В редкие дни можно увидеть подтаявший снег и капель. Зато холодный ветер частенько гонит над сопками низкие серые тучи, сыплет снег, и дает себя знать мороз. Иногда поднимается такая метель, что и носа из землянки не высунешь.

Однако увеличение светлого времени суток сразу же сказывалось на ритме боевой работы. Фашистские самолёты стали чаще появляться над аэродромом. Следовательно, чаще стали подниматься в воздух по тревоге и наши истребители. В одну из таких тревог в воздух поднялись Жариков, Фоменко, Бычков, Жученко.

Группу истребителей Ме-109 они заметили ещё издали. Постарались набрать высоту, чтобы сверху обрушиться на противника, но немцы, используя численное преимущество, применили свою излюбленную тактику: разделились на 2 группы, и пока одна завязала бой с нашими истребителями, вторая, пытаясь выбрать удачный момент, напала на выходящие из виража "Киттихауки". Только дружная, стремительная атака могла сорвать план гитлеровских асов.

- Атакуем с ходу, - передал Жариков. - Беру на себя ведущего.

Атака удалась. Бычков ударил по ведомому. Фоменко и Жученко связали боем остальные Ме-109. Строй вражеских самолётов нарушился, выполнить свой замысел они не могли. Теперь надо не допустить согласованной атаки обеих групп вражеских истребителей. И Жариков, развернувшись, перехватил на вираже Ме-109, поймал его в перекрестье прицела. Дал короткую очередь. Правда, фашист уцелел, но круто отвернул и вышел из боя. Может быть, подбит самолёт или ранен лётчик ?   Понаблюдать бы за ним, да не до того сейчас. В атаку пошла вторая группа истребителей противника. Два из них одновременно набрасываются на Фоменко. Как ни увертывался он, как ни отбивался огнем, одному из фашистов удалось зайти нашему истребителю в хвост и подбить его. Жариков видел, как его самолёт, дымя, пошёл вниз. К сожалению, прийти на помощь товарищу ни он, ни Бычков не имели никакой возможности, потому что сами оказались в критическом положении: были связаны боем с 4 истребителями противника.

Пока Жариков атаковал одного из них, второй зашёл сзади и успел выпустить короткую пулемётную очередь. Жариков на вираже оглянулся на него, но заметил лишь, как фашист перевернулся на крыло и косо пошёл к земле. Это Бычков, придя на выручку командиру группы, стремительно напал на вражеский истребитель и сбил его. После этого, 3 другие "Мессера" отвалили в сторону и пошли на свой аэродром. Остальные тоже скрылись из виду.

Жариков дал команду возвращаться домой. Пока летели, он всё думал о только что проведённом бое. Один самолёт потеряли и один сбили. Вроде поровну. Но тут же делал поправку. Вражеских самолётов было почти вдвое дольше. Если бы такое соотношение сил сложилось у фашистов, они вряд ли приняли бой.

Примеров мужества и героизма и в полку в целом, и в эскадрилье "Комсомолец Заполярья" было много. Однажды до 60 вражеских самолётов летели к Мурманску. Навстречу им поднялась группа лётчиков под командованием Ивана Жарикова. Немцев удалось встретить на дальних подступах к Мурманску. Жариков решил не ввязываться в бой с истребителями, а сразу пойти навстречу "Юнкерсам". Так он и сделал. Маскируясь в облачности, группа Жарикова незаметно для фашистов сблизилась с 18 немецкими бомбардировщиками. Фашисты не ожидали нападения, беспорядочно сбросили бомбы на скалы и поспешили восвояси.

Почти 1,5 года был он в эскадрилье заместителем командира по политчасти. Много работал с людьми и по собственному опыту знал, как важен вот такой непринужденный разговор. Он сплачивает боевой коллектив, выдвигая на авансцену людей, которые являются ядром этого коллектива, на которых равняются другие. Жариков часто выступал с докладами о взаимодействии, эффективном использовании самолётов различных марок в бою. Говорил он и о воспитательной работе, о людях эскадрильи, о значении для успешной борьбы с врагом не только их опыта и мастерства, но прежде всего их идейной убеждённости. Потому что сам давно убедился; самая совершенная техника без людей мертва. Если же человек глубоко убеждён в правоте своего дела, он и дерётся с врагом бесстрашно и, если надо, безбоязненно идёт на смерть.

Жариков был опытным политработником, умело доводил партийное слово до сознания каждого лётчика, к каждому мог подобрать особый "ключик". Он часто беседовал с лётчиками о традициях полка и эскадрильи, знакомил их с опытом воздушных боев на других фронтах, в частности с опытом А. И. Покрышкина и И. Н. Кожедуба.

Время для бесед, встреч выделить, конечно, было нелегко. Лётчики в полетах, а техники и механики заняты ремонтом и подготовкой к вылетам боевых машин. Но к Жарикову люди шли, выкраивали время. Бывало, слово за слово - и завяжется непринуждённый разговор об особенностях боёв на Севере, о требованиях, которые капризная полярная природа предъявляет к технике, о том, как увереннее чувствует себя лётчик в воздухе, если знает, что самолёт подготовлен к полёту заботливыми руками.

Техники обычно интересовались, как ведёт себя машина в различных режимах полёта, что особенно волнует лётчика, когда он находится в воздухе, ведёт бой. И на все Жариков находил ответ - ведь он сам был превосходным лётчиком, имел на своём счету не один сбитый фашистский самолёт.

Став уже командиром эскадрильи, Жариков продолжал чувствовать себя политработником, ни на минуту не забывал о работе с людьми. Это помогало ему знать их сильные и слабые стороны. Лётчики эскадрильи относились к нему с доверием и уважением.

Годы боёв в суровых условиях Севера позволили ему накопить немалый опыт как в области тактики, так и в ориентировании, осмотрительности, совершенствовании боевых действий. С первых же шагов своей деятельности на новой должности Жариков особое внимание обратил на обобщение боевого опыта, на то, чтобы учить лётчиков делать выводы из каждого полёта, уметь находить и изживать ошибки. В эскадрилье, как и в целом в полку, регулярно подводились итоги боевой работы. Громов, будучи в это время уже штурманом полка, следил, чтобы работа эта велась систематически, чтобы на этих занятиях не был забыт ни один факт.

- Если человек допустил ошибку, - говорил он Жарикову, - резонно ему на неё указать, чтобы учёл, подтянулся. А если отлично действовал, тоже надо об этом сказать прилюдно - это будет моральный стимул как для того, кто добился успеха, так и для его товарищей.

На очередной политинформации Гвардии капитан И. М. Жариков призвал лётчиков к бдительности, к усилению боевой готовности.

- Есть сведения, - сказал он, - что в ближайшие дни фашисты усилят налёты на Мурманск, попытаются бомбить и наши аэродромы. Гитлер вновь отдал приказ стереть с лица земли Мурманск, вывести из строя порт. Не даёт фашистам покоя и наша ГЭС. Разрушить её - значит парализовать жизнь во всей округе.

Жариков не мог тогда предположить, что 23 и 24 Сентября им придётся провести самые напряжённые схватки за всю войну. Вот что рассказывал об одном из боёв  (24 Сентября)  сам Иван Михайлович:

"Бой был памятный. Фашисты во что бы то ни стало пытались прорваться к Туломской ГЭС и разбомбить её, а перед нами стояла задача тоже во что бы то ни стало помешать им совершить своё чёрное дело. Мы поднялись в воздух 3-мя группами под общей командой Георгия Васильевича Громова, хотя были здесь лётчики и из других эскадрилий, а не только из "Комсомольца Заполярья". Первая схватка прошла очень организованно. Мы в течение всего боя сохранили огневое взаимодействие пар, стремясь держаться ближе друг к другу и оказывать помощь товарищам, попавшим в беду. Мне удалось сразу же сбить одного "Мессера", который упал в 200-х метрах от аэродрома. Отдельные обломки самолёта впоследствии доставили на КП дивизии.

Тяжёлые были бои и на заключительном этапе войны в Заполярье, особенно когда полк под командованием П. Кутахова вылетал на сопровождение штурмовиков. Мне в этих вылетах часто приходилось вылетать ведомым командира. А быть ведомым у П. Кутахова было нелегко. Сам он воевал исключительно смело, в бою маневрировал так, что и удержаться у него было тяжело. Я делал всё возможное, чтобы ни один фашист не атаковал моего ведущего".

Война медленно, но неуклонно подходила к концу. Наши войска стремительно наступали на всех фронтах. К концу шли боевые действия и на Кольском полуострове. Враг не прошёл к Мурманску, порт и железная дорога действовали всю войну. Но завершающий этап войны в Заполярье был весьма трудным. Враг в течение 3-х лет создавал сильную оборону в условиях труднопроходимой местности, используя для оборонительных сооружений многочисленные реки и речушки, озёра, болота и сопки. Главный удар по врагу наносился левым флангом 14-й армии в общем направлении на Луостари - Петсамо.

Специально созданная оперативная группа, расположенная на правом фланге 14-й армии, должна была сковать вражеские войска активными действиями и в дальнейшем совместно с двумя бригадами морской пехоты продвигаться к Петсамо.

Операция началась 7 Октября мощной артиллерийской подготовкой и закончилась 29 Октября 1944 года. В результате были освобождены район Петсамо и северные районы Норвегии, тем самым положено начало освобождению этой страны от немецко - фашистских оккупантов. Боевые действия характеризовались тесным взаимодействием сухопутных войск с авиацией и флотом. Господство в воздухе было завоевано полное.

Но не только удача сопутствовала лётчикам в те дни. Случалось, погибали в боях лучшие бойцы, испытанные боевые друзья. Характерен в этом отношении один из боевых вылетов, совершенный в Октябре 1944 года.

Наши штурмовики и истребители нанесли массированный удар по вражескому аэродрому в Луостари. Они уничтожили и повредили на земле около 30 самолётов противника, десятки автомашин и повозок, подавили несколько артиллерийских батарей. В тот же день 8 "Аэрокобр", возглавляемые Гвардии майором П. Кутаховым, сопровождая штурмовиков, встретилась с 18 Ме-109. Уповая на своё численное преимущество, фашисты решили посчитаться с нашими лётчиками, отомстить им за неоднократные поражения в воздухе.

Истребитель Р-39 "Аэрокобра" из состава 20-го Гвардейского ИАП.  1944 год.

Разделившись на группы, они бросились в атаку на наши штурмовики. Ведомые Кутаховым лётчики преградили им путь. Развернув ударную группу своих истребителей, командир атаковал четвёрку "Мессеров". Выходя из атаки, он увидел, что на него наседают сразу 2 Ме-109. На помощь вовремя пришёл ведомый Кутахова Иван Жариков. Он пулемётными очередями отсёк врагов, не позволил им вести прицельный огонь. Но на самого Жарикова уже наседал вражеский истребитель. Пришлось маневрировать, уходить из-под удара. Однако на помощь вражеской четвёрке кинулись другие "Мессеры", а на машину Кутахова тоже набросились 3 Ме-109. Искусно маневрируя, Кутахов увернулся от удара и сам зашёл в хвост одному из врагов. Немецкий лётчик попытался отвалить в сторону. Не удалось. Тогда он сделал "горку", сразу бросил свою машину в пике.

Но не так-то просто уйти от Кутахова. Он неутомимо преследовал фашиста и, уловив момент, прошил его меткими очередями. "Мессер" загорелся и упал. Следуя примеру командира, по одной машине уничтожили тогда И. Разумов, М. Делаев, В. Савинов.

Геройски дрался с врагом Гвардии старший лейтенант М. Шилков. В ходе ожесточённой схватки на него набросилось сразу 3 "Мессер". Зайдя в хвост одному из них, Шилков сразил врага. Но в неравном поединке он был сбит и погиб смертью храбрых. Перед этим он только что принял командование эскадрильей "Комсомолец Заполярья"...

Как жалел Кутахов, что все были связаны в этот момент боем и не смогли прийти на помощь товарищу !   В бою группа Кутахова сбила 5 самолётов противника, потеряв одного своего.

Вскоре бои затихли. Наступила тишина. И эта тишина как-то не вязалась с представлением о фронте. Каждый думал о близкой победе, о возвращении домой. И невольно оглядывался на пройдённый путь, вспоминал долгие и тяжкие годы войны...

День Победы лётчики эскадрильи "Комсомолец Заполярья" встретили на своём родном аэродроме в Мурмашах.

За время войны И. М. Жариков выполнил около 300 боевых вылетов, сбил лично 9 самолётов противника и 16 в группе,   [ М. Ю. Быков в своих исследованиях указывает на 4 личные и 8 групповых побед ]  награждён двумя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1-й степени и Красной Звезды.

После войны Иван Михайлович продолжал службу в авиации. Уволился из армии в 1960 году с должности заместителя начальника штаба дивизии в звании Подполковника.

В настоящее время И. М. Жариков живёт в Туле, ведёт большую военно - патриотическую работу среди молодёжи. Ему есть о чём рассказать юношам и девушкам....