Ситковский Александр Николаевич

В ленинской комнате, у карты страны, собрались молодые лётчики. Они в первый раз одели тёмно - синюю форму с голубыми петлицами и кубиками младших лейтенантов. Многие уже получили назначения в строевые полки и выезжали к месту новой службы - на Дальний Восток. Долго не расходятся ребята и водят пальцами по карте от Крыма до незнакомого Уссурийского края.

- Прощай Кача, прощай лётное училище !

Александр Ситковский был рад своему назначению. Недавно отгремели бои под Халхин - Голом и на озере Хасан. Но Дальний Восток оставался всё же напряжённым районом. Японские империалисты не хотели смириться с поражением. И молодой лётчик, конечно, мечтал быть там, где опасней, где больше всего он нужен Родине...

Когда поезд мчал его с друзьями по Сибирской магистрали, он, глядя в окно вагона, думал: "Какие бескрайние просторы !   Нужно хоть раз проехать из конца в конец страны, чтобы по-настоящему понять, как велика и огромна наша страна... Сколько нужно пограничников, чтобы охранять границы на всём протяжении !   А сколько лётчиков должны держать на замке голубое небо над Родиной !"

Александр гордился своей профессией лётчика - истребителя. Шёл 1940 год. Молодого лётчика захватила учёба в полку. Ему хотелось скорее стать таким воздушным бойцом, каким был командир звена Исаков и другие командиры в полку, летающие на юрких, тупоносых "ишачках". И он учился у них держаться в строю, пилотировать в зоне, стрелять по воздушным и наземным целям.

Прошло несколько месяцев. Полк участвовал в тактических учениях и маневрах. На разборе прошедших учений командующий похвалил Александра Ситковского за отличные действия в воздухе. Ему было присвоено очередное воинское звание "Лейтенант".

А через несколько дней с аэродрома взлетели в небо сигнальные ракеты. Лётчики прибежали к машинам:

- Учебная тревога ?

- Нет. Боевая. Война...

Ситковский рвался на запад, где гремели бои. Он был уверен, что сможет достойно драться с фашистскими асами. А на все рапорты об отправке на фронт получал один ответ: "Ждите..."

Лишь в конце 1942 года Александр вместе с полком выехал осваивать новые скоростные истребители - Як-1. И не только Ситковский, а все его товарищи по оружию - Виктор Сувиров, Александр Тимошенко, Виктор Соснин, Леонтий Слизень и другие мечтали об одном: скорее в воздух, встретить врага и сбить его !

Боевая работа полка началась под Новороссийском. Немцы, отступившие с Северного Кавказа, на Таманском полуострове собрали свои силы и технику в "кулак", подтянули с других фронтов авиацию и начали новое наступление под Новороссийском и на Кубани. Сюда и был брошен 3-й истребительный авиационный корпус дальневосточников полковника Савицкого, в который входили авиадивизия и 15-й авиаполк, где служил лейтенант Александр Ситковский.

Фашисты в начале боёв под Новороссийском имели больше самолётов: около 1500, почти половину всех действовавших на советско - германском фронте от Баренцева до Чёрного моря.

Первый воздушный бой под Новороссийском сложился не в пользу лётчиков группы, в которой был Александр. Как ни опытен был к тому времени молодой пилот, прошедший все тренировочные полёты в тылу, но первый бой едва не стал для него и последним. Из всей шестёрки, принявшей бой против 40 фашистов, сел на подбитой машине один Ситковский. Его напарник летчик Евдокимов выпрыгнул из горящего самолёта. В том бою погибли комиссар полка Кукушкин, комэск Степанов, командир звена Быков.

Первая неудача не сломила воли к победе, настойчивости. У него не было страха перед врагом, перед его мощью и количеством. Вернулся в полк выпрыгнувший с парашютом под Новороссийском напарник Александра Василий Евдокимов. И слётанная пара снова стала ходить на задания.

Одна из воздушных схваток была настолько красива и стремительна, что в полк специально приехал командующий, чтобы лично поздравить лётчиков. В тот день группа поднялась на прикрытие наземных войск. Уже кончилось горючее, когда неожиданно появилась большая группа "Юнкерсов". Как быть ?   Вступать в бой - не хватит горючего. Уйти домой - враг начнёт бомбить наши наземные войска...

- Немедленно атакуйте ! - передает наземная станция.

Четвёрка "ястребков" стремительно атаковала 22 бомбардировщика противника. С первой же атаки 2 "Юнкерса" вышли из строя. Треугольник из клина рассыпался, и все они встали в оборонительный круг. Задымил один наш "ястребок" и повернул домой. Прикрывая его, вышел из боя и другой. С врагами остались Ситковский и его напарник Евдокимов. Снова атака !   Ещё 2 бомбардировщика рухнули вниз.

Александр передал приказание напарнику возвращаться, а сам атакует 18 "Юнкерсов" в одиночку. С земли видели, как "ястребок" нырнул под "колесо", образованное "юнкерсами". Сблизившись с одним, он приподнял свой острый нос. Замелькали искорки трасс. Бомбардировщик вспыхнул. Маленький "ястребок" заскочил в кольцо врагов. Он в центре, а по кругу вращаются 17 пикировщиков. И снова устремился "Як" к внешней стороне круга. Опять приподнял нос. Очередь. Задымил ещё один "Юнкерс". Нервы оставшихся фашистов не выдержали. Как выпавшие из колеса спицы, они рассыпались в стороны. Бой закончился.

Краснозвёздный истребитель снизился над нашими войсками. Наземная станция заговорила. Взволнованный, едва оправившийся от изумления, голосок радистки раздался в эфире:

- Спасибо, храбрый сокол...

Спустя немного она передавала:

- Командование благодарит за отличный бой...

А над своим аэродромом мотор "ястребка" остановился... Спланировал "Як" с неработающим двигателем, коснулся земли, покатился, подпрыгивая. С посадочной полосы срулить уже не мог. Подбежали те, кто был поблизости, и откатили самолёт...

Командующий был на передовой. Это его приказ атаковать передавала радистка. Разговаривая с лётчиками, принимавшими участие в бою, командующий спросил ведущего группы:

- Сколько самолётов сбили ваши лётчики ?

- Четыре "Юнкерса", товарищ командующий.

- Нет, неверно, - возразил он. - Мы насчитали 6 упавших бомбардировщиков.

Командующий вынес благодарность и приказал представить всю группу к правительственным наградам.

Бои в небе Кубани шли сильные, непрерывные. Едва группа прилетит, заправится горючим - и опять в воздух.

...В тот майский день Александр вылетел к станице Крымской на истребителе командира полка. Его машину после боя не успели отремонтировать. Подлетая к переднему краю, Ситковский и его напарник сразу определили: они опоздали - "Юнкерсы" уже отбомбились. Кое-где виднелись пожары. Возле небольшой станции кверху тянулся чёрный столб дыма. Тот, кто поджёг что-то там, на земле, не мог далеко уйти. Александр принял решение: догнать !   Он сообщил об этом напарнику, и оба "ястребка" бросились на перехват...

Расчёт оказался верным. На небольшой высоте тянул отставший "Юнкерс-87" один из тех, кто бомбил наши позиции. Александр прикинул расстояние, разделяющее его от врага, и повёл самолёт на сближение. "Юнкерс" рос и увеличивался в прицеле. Ситковский уже отчётливо видит направленный в его сторону пулемёт фашистского стрелка, сидящего в кабине спиной к своему лётчику. Ждёт, чтобы советский истребитель вошел в зону обстрела.

- Надо ударить по стрелку... Огонь !

Очереди "ястребка" тухнут где-то в кабине "Юнкерса". Турельный пулемёт фашистского стрелка подпрыгнул - его ствол уставился неподвижно вверх. Ситковский переносит огонь вперёд, туда, где сидит лётчик... Через несколько секунд пикировщик, зацепив на скорости за землю, взорвался.

Снова показался враг. Навстречу летело звено двухмоторных "Юнкерсов-88". Фашисты заметили краснозвёздные "Яки". Но, очевидно, полагая, что советских машин не две, а больше, они, не дойдя до цели, стали сбрасывать бомбы и разворачиваться. Но один "Юнкерс" не сбросил и не отвернул. Он летел почти в лоб, надеясь на мощь бортового оружия. Ситковский с напарником уклонились в сторону. "Его бить в лоб - всё равно, что на шлюпке таранить ледокол..."

И когда фашист был уверен в том, что он прорвался к цели, Ситковский снизу, сбоку, задрав нос истребителя, выпустил очередь по мотору бомбардировщика. Тот покачнулся в воздухе и, теряя скорость, стал падать.

На этот раз Александр не успел спросить напарника: "Видел ?"   Немецкий истребитель Ме-109 атаковал сзади его самолёт. Напарник опередил фашиста, дав заградительную очередь. Немец отвернул, а Ситковский резким маневром зашёл ему в хвост. Роли противников поменялись. Догоняя врага, он крикнул Евдокимову:

- С "Мессом" один справляюсь... Уходи домой...

Горючего оставалось в баках слишком мало. Зачем рисковать обоим ?

Уничтожив "Мессершмитт", Ситковский развернулся домой. В поле зрения попали бегущие по земле тени. Взглянул вверх - ещё 2 "Мессера". Летят с нашей территории. С полупетли, резко набирая высоту, Ситковский сблизился с врагами. И в то мгновение, когда один из них уже сидел "на мушке", мотор "Яка" "чихнул" и остановился. Враги заметили его и начали преследование.

Сам лётчик позднее рассказывает об этом бое:

- Я непрерывно должен был маневрировать, так как немцы открыли по моему самолёту огонь с двух сторон. Мне несколько раз удавалось увернуться, но вот снаряды стали попадать в мой самолёт. Один разорвался в кабине. Осколком меня ранило в голову. Чувствую, что нужно посадить самолёт. Но кругом лес. Иду низко - на бреющем полёте, почти касаясь верхушек деревьев. Замечаю небольшую просеку. Устремлюсь вниз, сажаю самолёт на фюзеляж, а сам быстро выскакиваю и бегу в чащу. Противник, видно, не заметил меня и продолжал посылать снаряды в уже сидевший на земле самолёт, но поджечь его не смог. С земли началась ответная стрельба... Фашистский истребитель загорелся и упал недалеко от моего самолёта. Второй быстро скрылся...

Раненого Александра пехотинцы отправили в медсанбат. Но на следующий день лейтенант самовольно покинул его и поспешил к себе в полк. Раненый лётчик, едва ставший на ноги от слабости и потери крови, в те часы думал не о себе, а о том, что товарищи беспокоятся о нём, разыскивают. Александр торопился в полк ещё и потому, что хотел доложить о своём полёте, о сбитых самолётах и о том, что потерял свой "Як" не напрасно, а нанёс урон и врагу.

Ситковский не знал о полковых новостях в тот день. А они для него были радостные. Вернулся он в часть, и его поздравили с присвоением очередного воинского звания - "Старший лейтенант". А в штабе полка уже хранилась для вручения первая боевая награда Александра Николаевича Ситковского - орден Отечественной войны 1-й степени.

Едва зажила рана, старший лейтенант принимает участие в самых сложных и ответственных заданиях по освобождению Тамани. Одно из них - ночная штурмовка вражеского аэродрома в Анапе, где фашисты сосредоточили большое количество своих истребителей. Днём к аэродрому не прорваться без потерь - он под надёжной охраной зениток и истребителей. Да и ночью рискованно посылать бомбардировщики и штурмовики. Немцы могут поднять "Мессершмитты".

А если штурмовать вражеский аэродром ночью ?   И причём на своих истребителях ?   "Яки" сбросят бомбы и тогда пусть взлетают "Мессеры" !   Необычное дело. Взвесив за и против, командир истребительного авиакорпуса Евгений Яковлевич Савицкий принимает решение провести ночной вылет. Вместе с 20-ю отобранными лётчиками подготавливает вылет. С первой группой летит сам командир корпуса, со второй, прикрывая товарищей, - заместитель командира эскадрильи 15-го истребительного полка Александр Ситковский.

...Последняя минута полёта. Показалось море. Вот Анапа, занятая врагом. Несколько взрывов - огоньков появляется на тёмном фоне земли - это начали работу товарищи из первой группы. Одна из сброшенных бомб угодила в бензосклад, и огромный пожар осветил на земле вражеские самолёты.

- Приготовиться к атаке ! - передал Ситковский своей группе.

Введя истребитель в пикирование и прицелившись, он открыл огонь. А за ведущим, одновременно атакуя притихшие на земле "Мессершмитты", стали стрелять и остальные.

Группа генерала Савицкого, развернувшись над морем, снова шла в атаку. Истребители снизились до минимальной высоты и обстреливали стоянки. В разных частях аэродрома, как смолистые факелы, чадили подожжённые самолёты. Пока Ситковский разворачивался над морем со своей группой, он насчитал 9 пожаров. Особенно первый бушевал во всю мощь - огненные языки тянулись высоко в небо.

Забили зенитки. Очереди разрывов, как разноцветные бусинки, нанизанные на невидимый стержень, секли дымное небо. Снова атака, но уже по зениткам. Огоньки их трасс потухли. Ещё один заход !   И развернувшись на высоте, Александр снова пикирует. Где-то внизу вспыхнул от его очереди чёрный самолёт. Стремительно неслась навстречу земля огоньками и дымом пожаров. Ситковский стал стрелять вдоль стоянок немецких истребителей. Оглянулся на своих лётчиков. Идут вместе, всей группой, вытянув впереди себя огненные щупальца очередей. "Так их !" - радуется Александр.

На последних метрах он вывел самолёт из атаки. Лётчики повторили маневр. Тут только Александр заметил, что восток заалел: пора уходить на свой аэродром.

Возвратились домой все лётчики. Задание командования было выполнено блестяще...

После Кубани Александр с товарищами - однополчанами сражался в небе Донбасса, там, где шли особенно напряжённые бои над реками Молочная и Днепр.

К концу фронтового 1943 года на личном счету лётчика - истребителя Александра Ситковского уже числилось 15 сбитых самолётов врага.

Накануне Дня Советской Армии 22 февраля 1944 года прибывший в полк командующий Воздушной армией генерал - лейтенант Т. Т. Хрюкин сообщил командиру эскадрильи капитану Ситковскому о представлении его к высокому званию Героя Советского Союза. А на следующий день в воздушном бою с Ме-110 Александр уничтожил врага, но и сам получил тяжёлое ранение в ногу... Раненый лётчик вернулся на свой аэродром, посадил самолёт и, вылезая из кабины, потерял сознание...

... В госпитале врачи определили, что у лётчика осколком перебит малоберцовый нерв. Нога висела, как плеть. Многомесячное лечение не приносило успеха. Александр возвращается в Дагестан, в Махачкалу, в отпуск. И здесь, в эвакогоспитале, нейрохирург Коваленко делает ему ещё одну операцию, пытаясь помочь лётчику - герою. Через два месяца Александр почувствовал, что чудо свершилось - пальцы на безжизненной ноге зашевелились !   Александр воспрянул духом - вновь ожила надежда на возвращение в строй...

Через 9 месяцев после ранения, в конце 1944 года, Ситковский догнал свой полк. Товарищи его сражались уже в Польше. Нога побаливала, но это было не столь важно. Главное - летать, бить врага.

Капитан принимает командование эскадрильей и со своими питомцами снова поднимается в воздух. Под Варшавой и Лодзью он открывает новый счёт мести - сбивает вражеские самолёты. Он бьёт их в Пруссии и Померании, над Одером и на подступах к Берлину. В боях на Берлинском стратегическом направлении, на заключительном этапе войны, Герой Советского Союза Александр Ситковский сбивает ещё 16 фашистских истребителей и бомбардировщиков и доводит общий итог своих побед до 31. При этом, 9 самолётов он уничтожил в последние дни войны над фашистской столицей - Берлином, городом, который начал войну, и теперь, поверженный, лежал перед ним в руинах.

Автор статьи - Валерий Евсеев.

Из-за Одера появилась пара самолётов. Пока присмотрелся к ним, они высыпали по нашим окопам бомбы и начали обстреливать.

"Фоккеры" - охотники !

Посмотрел в направлении ангара, вижу, - закончили заправлять самолёт Тужилина. Если взлечу один, получу нагоняй от командира полка. Моя задача - охранять аэродром.

Но ведь "Фоккеры" штурмуют нашу пехоту. Решил взлететь, надеясь, что после заправки самолётов дежурить на старт вырулят другие. Запустил мотор и, дав полный газ, взлетел. На подлёте к окопам успел набрать высоту 100 метров. На пересекающихся курсах выходил из атаки по окопам "Фоккер".

- Ну, теперь потягаемся, фриц !

Немец полез вверх. Я за ним. Поймал в прицел и нажал на гашетки - тихо. Пушка и пулемёты молчат. Высота растёт. Пристроился к "Фоккеру". Он попытался оторваться, сделал несколько фигур, но я словно прилип к нему. Высота 2000 метров. Он полетел по прямой. Он смотрит на меня, а я на него. Он пытается удрать, а я хочу его сбить. Но ведь пушка и пулемёты не стреляют. Не из пистолета же стрелять. Потом догадался и сделал то, чего не сделал в спешке. Быстрым рывком перезарядил пушку, вторым рывком - пулемёты. Есть !   Чуть отстал, зашёл под брюхо "Фоккеру" и дал очередь. Самолёт задымил, а я отвернул в сторону самолёт, смотрю. Немец отбросил фонарь кабины, вывалился и с затяжкой пошёл к земле. Пролетел 1000 метров и раскрыл парашют. Снизившись, я сделал вираж вокруг парашютиста.

Посмотрел вниз, там наши войска. Значит - не уйдёт, возьмут в плен. Сбросив парашют, он пытался удрать к железнодорожной будке, но навстречу ему уже мчалась наша автомашина.

Огляделся. В воздухе барражировал взлетевший вслед за мной Тужилин. Подлетел к нему. Вдруг заговорила наземная радиостанция, наводя нас на цель:

- Справа от вас "Фоккер"... Справа "Фоккер"...

Увидели его. Он летел по прямой, не маневрируя и не осматриваясь. Потеряв ведущего, он ходил над занятой нами территорией и восстанавливал ориентировку.

- Тужилин, ближе к "Фоккеру" ! - передаю по радио, - Атакуй !   Я прикрываю...

Тужилин отвернул. Ударил. Вражеский истребитель опрокинулся и упал в Одер.

Зашли на посадку. Сели, оба довольные слаженными действиями и результатом. Тужилин снял шлемофон. К его широкому лбу прилипли уже поредевшие волосы. Достал расчёску, расчесал их и снял с неё выпавшие волосы.

- Бой, не бой, а после каждого вылета полный подшлемник волос. Хоть бы до дому хватило. - Сказал Тужилин, надевая пилотку.

Я вспомнил довоенную лётную форму, которую мы носили в Каче и на Дальнем Востоке. Мы тогда были убеждены, что без тёмно - синей формы лётчик - не лётчик. А вот Тужилин в кирзовых сапогах и выцветшей гимнастёрке с погонами Капитана, немного грузный, лысеющий, бил врага, как и представить себе не могли в довоенное время.

Через час на аэродром прилетела вторая группа "Яковлевых" во главе с командиром полка. Майор Климов доложил обстановку и о сбитых самолётах:

- Самолёт, сбитый Ситковским, упал в двух километрах от аэродрома. Лётчик, выпрыгнувший с парашютом, взят в плен. Самолёт, сбитый Тужилиным, упал в Одер, лётчик погиб.

Исаков, отпустив Климова, пошёл на старт принимать третью группу самолётов...

Весна 1945 года. Весна накануне победы. За Одером в руинах лежали города и изрытая войной немецкая земля. Просыпалась природа, зеленью покрылись сады. Ожидали приближения долгожданной победы - конца кровопролитной войны...

Я взлетел в паре с капитаном Е. Ф. Тужилиным. Показался дымный Берлин. Внизу пылали танки и автомашины. Наши войска успешно продвигались вперёд.

- Саша, слева, ниже два "Фоккера", - передал по радио Тужилин.

- Атакуем ! - отдаю команду.

Мчимся на цель. "Фоккеры" резко развернулись и полезли вверх, стремясь оторваться от нас. Блеснули на солнце кабины, форсируя моторы, мы погнались за ними. Приблизились к задней полусфере и открыли огонь. Один самолёт сразу загорелся и, круто пикируя, пошёл к земле. Второй продолжал лететь. Тужилин догнал его и атаковал вторично. Враг свалился в штопор и пошёл к земле...

День 18 апреля принёс нашим лётчикам много побед. По 4 самолёта сбили Тужилин и Калашников, по 2 - Банников, Кривобок, Боровский и я. А пара Моргунов - Молибожко сбила 5 вражеских самолётов.

В течение дня лётчики нашего полка совершили 159 боевых вылетов, провели 23 воздушных боя, сбили 31 самолёт.

Последующие дни были не менее напряжёнными и результативными.

19 апреля я повёл 4 Як-3 на прикрытие наших войск. Увидели 20 "Юнкерсов", летевших бомбить наши войска. Устремляемся в атаку.

Стреляю из пушки по ведущему. Они сбрасывают бомбы и удирают на запад. Мы бросаемся вдогонку. Пристраиваюсь в хвост одному "Юнкерсу", а он резко полез вверх. Я за ним. Он достиг высшей точки набора высоты, закачался и, теряя скорость, свалился на крыло и понёсся к земле. Перед землёй он резко вышел из пике и начал набирать высоту, при этом - потерял скорость. Я подошёл на близкое расстояние и прошил его очередью... Ещё 2 самолёта сбила пара Тужилина.