Фарофонтов Михаил Петрович

Родился в 1918 году. Лётчик - истребитель.

С июня 1943 года старший лейтенант М. П. Фарофонтов на фронтах Великой Отечественной войны. Служил в составе 146-го истребительного авиационного полка. Летал на "Яках".

31 июля 1943 года не вернулся из очередного боевого вылета.

За период боевой деятельности сбил 8 самолётов противника лично и 3 в группе с товарищами.  [ По оперативным данным, найденным М. Ю. Быковым, имел 9 личных и 1 групповую победы. ]

Награждён орденом Ленина.

Утром над аэродромом разразилась гроза, и не знающий удержу ливень сделал лётное поле мокрым и скользким. На опустевшей взлётной дорожке обозначились лужи. Лётчики отсиживаются в шалашах или под плоскостями машин.

Раскаты орудийной канонады на юге походят на отзвуки минувшего грома. Гул батарей кажется здесь на аэродроме далёким, хотя до линии фронта на истребителе несколько минут хода. Лётчики Буянова чувствуют себя тем лучше, чем ближе они к линии фронта. Як-9, как всякий истребитель, может находиться в воздухе около часа, столько позволяет запас "горилки". Зачем жить за тридевять земель и тратить горючее время на перелёты к переднему краю и обратно ?   Истребители знают цену каждой минуте, когда они вызваны на перехват "Мессеров", на подмогу товарищам или для преследования немецких бомбачей.

Столик дежурного по аэродрому стоит под молодым дубом. Гроза прошла быстро, вскоре в облачном небе появились первые голубые окна, небо обещало лётную погоду и боевой день. Первые лучи солнца пробиваются сквозь бледно - зелёную листву. От плащ - палатки дежурного подымается парок. Дежурный встает, вешает плащ - палатку на сук и снимает со стола прорезиненный холст. Под ним телефонные аппараты, ракетница, ракеты.

Кусты и рощицы, опоясывающие поляну, оживают, начинают шевелиться. Где-то по соседству, заглушая всё живое, взревел мотор, жесткий воздух бьёт в уши. Трава вокруг ложится плашмя. Берёзки за хвостом самолёта в несколько секунд стряхнули с себя дождевые капли, внезапный ветер высушил их досуха, Они пригибаются, теряя мелкие ветки, листья.

В воздух уходит первая четвёрка. Видно, как самолёты торопливо поджимают под себя шасси. Ведущий проходит над аэродромом бреющим пелётом, а за краем лётного поля делает восходящую "бочку".

- Королёв ! - одновременно раздается несколько голосов.

Только 3 минуты прошло после вызова истребителей в квадрат 49, а четвёрка уже успела набрать высоту.

Лётчики дежурной эскадрильи не отходят от самолётов. Командир эскадрильи Богатов, лётчики Фёдоров, Родюшкин и Юрченко в состоянии готовности № 1. Самолёты размаскированы и вырулены. Лётчики сидят в кабинах, на них - парашюты. Остается только застегнуть ремешок шлема, повернуть кран запуска мотора, взяться за ручку управления...

Зелёная ракета с шипением ввинчивается в небо - вылет ещё одной четвёрки. В кабине самолёта с номером "39" старший лейтенант Богатов. Он выруливает на старт и мчится наперегонки с напарником Родюшкиным. Николай Родюшкин ещё малоопытный лётчик, а его командир, 23-летний Григорий Семёнович Богатов, - один из ветеранов полка. Он трижды ранен, трижды награждён, а воевать начал утром 22 июня 1941 года.

Начальник штаба капитан Красавин не отходит от радиста. Он протягивает мне пару наушников, я сразу отрываюсь от земли и оказываюсь в далёком поднебесье.

Все истребители снабжены ларингофонами, связаны между собой и с командным пунктом радиоволной. В наушниках - писк, стрекотание, зашифрованная цифирь и далёкие голоса. Можно узнать товарища и без условных позывных - по тембру голоса, по интонации, по манере говорить, по акценту.

Мы незримо присутствуем при бое с группой "Мессеров", который сейчас ведут Буянов, Королёв, Хлуд, Филатов и их товарищи.

Лётчики вообще немногословны, тем более в бою. Изредка слышны скупые и точные слова приказа, похвала или наоборот упрёк, которые командиру не терпится высказать немедленно, до встречи со своим ведомым на земле. Внезапно в разноголосице боя раздался крик Буянова:

- Подтяни, а то сожгут !   Ещё подтяни малость !..

Все понимают - чьи-то дела плохи...

По отрывочным фразам, словам нельзя вообразить картину далёкого воздушного боя, но дыхание его обжигает и на земле. И вдруг среди писка и треска, среди радионеразберихи, заполняющей наушники, отчётливо возникает весёлый и озорной голос:

- Воздух очищен от противника !

Это шуточный рапорт Королёва, празднующего победу в каком-то квадрате неба. За 2 недели боёв Виталий Королёв сбил 6 немецких самолётов лично и 2 - в группе. С ним соперничают в полку Филатов, Хлуд, Фёдоров, Буянов, Богатов.

Проходит четверть часа, и Як-9 Королёва появляется над аэродромом. Ещё минута, другая - и Королёв отгоняет свою машину в берёзовое пристанище на кромке леса, подступившего к лётному полю. На фюзеляже его машины нарисована чёрная кошка. Красавин подмигивает:

- Эта чёрная кошка перебежит дорогу - "Мессеру" не поздоровится...

На машине Филатова, приземлившегося позже, доморощенный аэродромный художник изобразил крылатого воина, настигающего дьявола. Картинка наивная, но её очень украшают 14 красных звёздочек, нарисованных, тут же на фюзеляже, Филатов сам сбил 11 машин и 3 в компании.

Машина Филатова, вернулась из боя с такими пробоинами, что старший инженер полка Григории Фоменко только растерянно развёл руками: бак продырявлен, левая консоль обрублена. Фоменко озабоченно оглядел самолёт, постучал по его обшивке согнутыми пальцами, нахмурился - совсем как врач, который выстукивает тяжелобольного. После Фоменко машину обследовал моторист Сергей Кирющенко, молодой парень с пытливыми глазами и руками, которые всё умеют. До войны Кирющенко работал инструктором авиамодельного спорта на детской технической станции в Баку. В полк он пришёл в первые месяцы войны.

Сергей Кирющенко мрачно осмотрел машину Филатова, безнадёжно развёл руками, но при этом, уверенно сказал:

- Сделаем... Какие тут разговоры...

- Есть машины с двумя, тремя ранениями, - вздыхает Красавин, - Скоро будем малевать на фюзеляже жёлтые и краснее полосы. Как нашивки на гимнастёрке...

Возвращение ещё одной четвёрки Як-9 прерывает беседу. Самолёты садятся поодиночке под охраной товарищей, которые патрулируют над аэродромом. Машины быстро скрываются в зелёных капонирах на опушке. Особенно оживлённо у берёзовой ниши, куда только что закатился ещё не остывший после боя Як-9 под номером "34"...

Слава приходит к лётчику по-разному. Обычно она накапливается постепенно. Каждый лётный день приносит на своих крыльях крупицу славы. Об истребителе, имеющем уже 200 боевых вылетов, всегда говорят с уважением. Он знатный человек в полку, потому что у истребителей такая цифра вылетов немыслима без победоносных боёв. Но иногда слава приходит к лётчику иначе - скоропалительно и внезапно. Он сразу становится полковой знаменитостью, и фамилия его, будничная и даже неказистая, сразу приобретает какую-то особую значительность и вес.

Так неожиданно прославился в полку молодой Михаил Фарофонтов. Сегодня утром в свой 5-й по счёту боевой вылет он сжёг самолёт противника, а сейчас вот, во время 6-го вылета, - ещё сразу 3 !

Старший лейтенант М. П. Фарафонтов и младший лейтенант В. Фёдоров возле Як-7Б.

По-видимому, Фарофонтов так бы и ходил в "слабаках", если бы майор В. Н. Буянов не присмотрелся к новичку в минуты воздушного боя. Буянов убедился, что новичок - не робкого десятка и обладает хваткой, природным чутьём, которое возмещает недостаток и мастерства.

А сегодня утром Буянов сказал как о чём-то очень будничном:

- Старший лейтенант Фарофонтов, готовьтесь к вылету. Пойдёте со мной в паре.

Иные сочли решение Буянова удальством. Ведь от умения напарника зависит всё. Он - надёжный щит командира, он оберегает хвост ведущего в головоломные секунды боя.

Бой разыгрался над рекой Вытебеть, зажатой лесами. Немцы пытались сорвать переправу наших танков и разбомбить их длинную колонну. Фарофонтов заметил самолёты противника и поспешил сообщить об этом командиру.

- Вижу, - спокойно ответил Буянов.

Буянов вёл четвёрку истребителей на высоте 2000 метров. Вверху, то маскируясь в облаках, то показываясь в синих окнах, патрулировали группы истребителей Шестакова и Хлуда.

Немецкие самолёты шли с востока, и их было так много, что Фарофонтов поначалу растерялся. В короткой лётной жизни своей он ещё не видел такой эскадры: штук 40 "Юнкерсов" под охраной 20 "Мессеров" и "Фоккеров". Может, у страха глаза велики и от волнения он сбился со счёта ?   Зажмурился, открыл глаза и опять насчитал около 60 самолётов. Но и наших "ястребков" было немало !

"Юнкерсы-87" шли девятками. Они ещё не успели вытянуться цепочкой перед тем, как начать над переправой свою громовую карусель. Истребители прикрытия держались позади бомбачей, в 600 метрах. Буянов решил воспользоваться то ли небрежностью, то ли самонадеянностью патрулей, и ударить в просвет. Он покачал крыльями, как всегда перед атакой, и начал набирать высоту. Ведомый поспешил за ним. Истребители шли со стороны солнца, которое слепило глаза немцам и до поры до времени прятало в своём сиянии стремительные силуэты "Яковлевых".

Буянов набрал ещё высоту и с 2700 метров, что называется "с прижимом", ринулся на девятку "Юнкерсов-87". Фарофонтов правильно понял командира и устремился в атаку одновременно с ним, оставив Буянова на какое-то время без прикрытия - "Мессеры" далеко и риск вполне допустим.

Стрелки на "Юнкерсах" открыли сильный огонь из пулемётов. Но, по мере того как Буянов и шедший слева от него Фарофонтов настигали девятку, огонь слабел. Не у всех стрелков выдержали нервы, некоторые оставили пулемёты и спрятались за бронированными спинками сидений.

Буянов решил нанести удар в середину девятки, чтобы переполох был больше и чтобы обезоружить немецких стрелков: не каждый решится вести огонь по "Якам" из опасения поджечь свой бомбардировщик, летящий рядом с целью. Ведомый правильно понял своего ведущего и тоже ворвался в середину строя. Оба открыли огонь почти одновременно. Два "Юнкерса" загорелись тоже вместе - пламя было почти невидимым при солнечном сиянии. И упали в лес фашисты тоже одновременно; крестник Буянова грохнулся чуть раньше.

"Юнкерсы" беспорядочно высыпали бомбовый груз на лес, километрах в 7 от переправы...

При выходе из атаки Буянов сделал "горку", Фарофонтов рванулся следом, защищая командира. Это самый опасный момент, немцы могут подстеречь ведущего и зайти ему в хвост. Конечно, не плохо бы ввязался сейчас в бой с каким-нибудь фашистом и сбить его. Но Фарофонтов смирил свой азарт холодным расчётом и осторожностью. И действительно, не успели "Яки" развернуться, как Фарофонтов увидел: наперерез мчатся 2 "Фоккера". Он сразу узнал эти тупоносые машины - новейшие немецкие истребители "Фокке-Вульф-190".

Был момент, когда жизнь Фарофонтова висела на волоске. "Фоккер" пристроился ему в хвост, но Фарофонтов сделал глубокий вираж; он помнил, что в бою на горизонталях тяжеловесный "Фоккер" проигрывает "Яку" в маневренности. Фашист также мчался сзади в вираже и, наверно, уже держал пальцы на гашетках, готовясь вот-вот открыть огонь.

- Подтяни ! - послышался в наушниках крик Буянова, словно он сидел рядом в кабине.

Фарофонтов заложил ещё более глубокий вираж, так что у него потемнело в глазах, а машина запрокинулась чуть ли не на спину. На таком вираже и машина и пилот испытывают многократную перегрузку. Стоит сплоховать, ошибиться - самолёт сорвётся в штопор. Если наблюдать за этой фигурой с земли, можно увидеть след, оставленный самолётом в небе - воздух как бы струится с концов плоскостей длинными белыми жгутами.

"Фоккер" шёл на вираже в каких-нибудь 20 метрах сзади. Немец наверняка видел шлем Фарофонтова под колпаком и номер "34", выведенный на фюзеляже, и 3 белых косых полосы на хвосте - боевой знак полка.

Фарофонтов ощущал сейчас опасность каждой клеточкой своего тела. Никогда ещё собственная спина не казалась ему такой большой, беззащитной. Он инстинктивно подался вперёд от спинки сиденья. Но и в эту страшную минуту он не потерял хладнокровия, не растерялся. Наоборот, каждое его движение стало более отточенным, он обрёл воинственную и упрямую решимость.

Фарофонтов выжал из мотора всё, что мог, и даже сверх того. Золотые руки у Сырового, Фоменко, Кирющенко, у мотористов и механиков полка, расцеловать их мало !   Фарофонтов не позволял противнику взять свою машину в прицел и сделать необходимое упреждение. Стрелять же без упреждения, когда цель движется по крутой спирали со скоростью в 500 километров с лишком - бессмысленно.

Развязка наступила быстро, Буянов успел к ведомому на выручку. Он сделал сложную фигуру и в тот момент, когда машина его находилась в перевёрнутом положении, обращённая к небу поджатыми под себя колёсами, дал очередь по наседавшему "Фоккеру" и превратил его в пламя и прах.

После такой переделки, когда каждая минута кажется новичку вечностью, каждая секунда ощущается в полном объёме, хорошо отдышаться в спокойном полёте, осмотреться как следует, осмыслить всё происшедшее. Но уже надвигается на переправу вторая группа бомбачей. Противник спешит исправить неудачу первой девятки: и во что бы то ни стало сорвать переправу наших танков.

Не дойдя 7 - 8 километров до моста, "Юнкерсы" строятся в кильватер, готовясь к бомбёжке.

Группы Шестакова и Хлуда связали боем немецкие истребители прикрытия. Однако несколько "Фоккеров" патрулировали поблизости. И опять Буянов воинственно покачал крыльями, подавая сигнал к атаке, и опять бросил свою машину вперёд на бомбачей.

Фарофонтов тоже пошёл в атаку. Но на этот раз он держался в 200 метрах сзади, потому что "Фоккеры" паслись где-то поблизости и можно было опасаться засады, а в этих условиях он не смел оставить Буянова без прикрытия. И опять Буянов ушёл в пике и длинной очередью зажёг "Юнкерс", Фарофонтов, не забывая о том, что oн - щит командира, бросился по его следу, умело выбрал направление атаки и, так сказать, по дороге, незначительно отклонившись от курса, очередью с 50 метров, почти в упор расстрелял второй "Юнкерс". Это произошло через полминуты после того, как загорелся "Юнкерс", подожжённый Буяновым.

"Фоккеры" показались справа, когда Фарофонтов выравнивал машину после пике. Фашисты заметили его не сразу, они охотились за Буяновым. На стороне ведомого оказался такой сильный союзник, как внезапность, которая всегда даёт преимущество в воздушных дуэлях. С хладнокровием и расчётливостью аса Фарофонтов решил пропустить ведущего немца.

"Не заметил меня - тем лучше, - успел рассудить Фарофонтов. - Зачем гнаться за ведущим ?   Он ещё далеко от моего командира. Гнаться сейчас за ведущим "Фоккером" - значит навлечь на себя огонь ведомого, он сзади. А вот сбить ведомого - у ведущего сразу убавится прыти..."

Фарофонтов набрал боевым разворотом высоту, зашёл ведомому в хвост, поймал его в золотистое перекрестие прицела, задержал на секунду дыхание и нажал на гашетки пулемётов и пушки. Он дал очередь метров с 200 и в первое мгновение решил, что промахнулся. "Эх, тюря, - выругал он себя. - Поторопился, не дожал фашиста. Позволил ему улизнуть..."   Он ещё не успел себя доругать, как увидел огонь на плоскостях "Фоккера". Самолёт взялся пламенем не сразу, но очень жадно, так что вскоре за огнём и дымом нельзя было увидеть даже контуров пылающей машины, будто кто-то разложил костёр в самом небе и щедро облил невидимые сучья бензином.

Как Фарофонтов и предполагал, немецкий лётчик, увидев гибель своего ведомого, тотчас же прекратил погоню за Буяновым и отвалил в сторону. К этому времени Буянов успел набрать метров 800 высоты и, когда появилась новая пара "Фоккеров", он был во всеоружии, а Фарофонтов прикрыл его хвост. Немцы уклонились от боя.

Истребители находились в воздухе уже около часа, пора выходить из боя, на исходе бензин и боеприпасы. Фарофонтов подлетел к своему командиру, совсем близко, крыло к крылу - их разделяло метров 30, не больше. Буянов поднял большой палец, а по ларингофону сказал:

- Вот как !!!

Это были первые слова, какие ведомый услышал от своего командира после его грозного выкрика "Подтяни !" в мгновение, которое могло стать смертельным. Фарофонтов широко раскрыл рот и несколько раз похлопал по нему, ладонью, показывая, что хочет пить, то есть что у него кончилось горючее. Он не доверился радиоволне: немцы могли подслушать и снова навязать бой, который был бы сейчас не под силу.

- Сколько ? - спросил Буянов.

- Сколько ваша "Эмочка" на дорогу выпивает...

Буянов понял - у ведомого всего 40 литров бензина, столько вмещает бак легковой машины М-1.

- До дому дотянешь ?

- Как-нибудь...

Буянов повернул к аэродрому, а машина с номером "34" пошла у него в хвосте.

- Ну, как горят фашисты ?

- Подходяще, - последовал солидный ответ.

Буянов, как старший, сел на аэродром последним, прикрыв посадку напарника.

Фарофонтов вылез из кабины и сразу попал в тесный круг механиков и мотористов, самых любопытных, нетерпеливых и придирчивых слушателей на аэродроме. Но сегодня среди слушателей можно было увидеть и Королёва, и Богатова, и Хлуда, почти всех асов полка.

Фарофонтов забыл впопыхах снять парашют. Поначалу подробности приходилось у него выпытывать, но он быстро оправился от смущения и начал рассказывать обстоятельно и неторопливо, как подобает не новичку, а многоопытному асу. Будто Фарофонтову уже не раз доводилось сбивать за один вылет 2 "Юнкерса-87" и 1 "Фокке-Вульф-190".

Буянов тоже подошёл к напарнику, трижды обнял его и три раза, подряд произнёс:

- Молодчина !

Это вышло случайно, но на каждую похвалу, на каждое объятие пришлось по сбитой машине...

Неужто зтого вот крепыша с открытым скуластым лицом и непослушными рыжеватыми вихрами совсем недавно кто-то считал "слабаком" ?   Слава пришла к Фарофонтову мгновенно, но она оказалась на редкость прочной, устойчивой и росла с каждым днём. За 10 последних дней он сбил 7 самолётов единолично и 3 - в компании с товарищами.

- У нашего Михаила сегодня такие замашки - найти в небе немца и сбить его ! - говорит капитан Красавин с нескрываемой гордостью. - Тем более, воюет около своего дома.

И в самом деле, Михаил Фарофонтов родом из-под Брянска, а до его родной Васильевки, пока ещё занятой оккупантами, можно долететь с их аэродрома минут за 12 - 15. Фарофонтов мечтает не только пролететь на бреющем полёте над родным домом. Он мечтает пересесть на У-2, отпроситься домой хотя бы на несколько часов, приземлиться на знакомом с детства клеверном лугу.

На аэродром надвигаются сумерки. Стихают гомон и суета. Вылетов больше не будет. Мы уходим с Буяновым в штабную землянку. Там Буянов достаёт карту, на которой красной чертой отмечен путь полка.

Фашисты с каждым днём, с каждым часом всё больше боятся машин с 3-мя белыми полосами на хвосте - боевой знак полка. А капитан Красавин с гордостью показывает журнал сбитых самолётов. Начальник штаба завёл журнал 23 Июня 1941 года. В тот день на боевой полка были занесены первые 6 самолётов. Один из них сбит лейтенантом Королёвым - почин нынешнего штурмана полка капитана Королёва. Второй самолёт - почин нынешнего командира полка Буянова.

Вчитываюсь в скупые и красноречивые записи, каждая запись о сбитом вражеском самолёте выглядит как его краткий некролог. Перечислены все 194 самолёта, сбитые полком за 2 года. А за последние 17 июльских дней сбито 73 самолёта. Здесь и бомбардировщики всех марок, разведчики, истребители, главным образом новейшие "Фокке-Вульф-190". Особенно урожайный один июльский день - сбит 21 самолёт.

В штабе полка не верят на слово. Журнал сбитых самолётов пестрит доказательствами. Кто подтверждает, что самолёт противника сбит ?   Наземные войска. Председатель сельсовета. Соседняя эскадрилья. Командир батареи. Шофёр проезжей машины. Зкипаж танка. Группа косарей. "Петляковы-2", которых прикрывали в бою...

Мы выходим из штабной землянки, и на пороге нас встречает вечер. Вопреки ожиданию прохлады он не принёс, душно. Лётчики спят в шалашах или под плоскостями машин.

Полоска света пробивается из-под чехла, которым по самые лопасти винта укрыт самолёт, стоящий в капонире. Слышится осторожное шарканье рубанка. Это при свете переносной лампы латает пробоину Сергей Кирющенко, чьё мастерство граничит с волшебством. Вместе с мотористом трудится Михаил Фарофонтов. Командир приказывает ему отправиться на отдых, и тот послушно, но неохотно отходит от своей израненной машины. А Кирющенко, может быть, будет ночь напролёт работать под маскировочным чехлом.

Чернеет июльское небо, можно любоваться звёздами, можно слушать курских соловьёв. Соловьи воспользовались тем, что рёв моторов и канонада смолкли, и самозабвенно поют.

Ну, а если рассвет принесёт лётную погоду, завтрашний день, подобно сегодняшнему, будет до краёв наполнен хлопотами, волнениями, тревогами. Истребители вновь ежеминутно будут ждать вызова в квадрат такой-то... Штабисты разрезали на эти квадраты всё небо, каждый его клочок живёт под своим номером.

Западнее Козельска. Июль 1943 года.

2 сентября 1942 года звание Героя Советского Союза присвоено майору Виктору Николаевичу Буянову и капитану Григорию Ивановичу Филатову. 27 июня 1945 года звание Героя Советского Союза присвоено капитану Виталию Ивановичу Королёву. А Михаил Петрович Фарофонтов за вышеописанный бой был награждён орденом Ленина.

Список известных побед старшего лейтенанта М. П. Фарофонтова:
(Из книги М. Ю. Быкова - "Победы сталинских соколов".  Издательство "ЯУЗА - ЭКСМО", 2008 год.)