Коробицын Александр Иванович

Родился 11 октября 1909 года в городе Шенкурск, ныне Архангельской области.С 1931 года в рядах Красной Армии, с 1934 года в ВМФ. С июня 1932 года по март 1933 года учился в Ленинградской военно-теоретической школе лётчиков, с марта 1933 года по декабрь 1934 года - в 11-й школе военных пилотов (город Луганск), c октября 1944 года по май 1945 года - на Высших академических курсах ВВС и ПВО.

С декабря 1934 года по январь 1937 года служил пилотом (одновременно исполнял обязанности командира звена, с января по март 1937 года временно исполнял обязанности флаг-штурмана авиаэскадрильи, с марта 1937 года по апрель 1938 года - младший лётчик 24-й ИАЭ, с апреля 1938 года по апрель 1940 года - исполнял обязанности помощника командира 1-й ИАЭ 32-го ИАП (город Евпатория), с апреля по сентябрь 1940 года - флаг-штурман 62-й Авибригады, с сентября 1940 года по апрель 1941 года - командир 2-й АЭ 9-го ИАП, с апреля 1941 года по январь 1942 года - командир 96-й ОАЭ ДуВФ, в составе которой вступил в Великую Отечественную войну.

С января 1942 года по февраль 1943 года был командиром 4-й АЭ 8-го ИАП. В феврале 1942 года тяжело ранен под Севастополем в голову (потерял глаз) и правую руку. С февраля по май 1943 года был начальником штурманской службы, флаг-штурманом 62-й Авиабригады ВВС Черноморского флота. С мая 1943 года по октябрь 1944 года - начальник базового района ПВО Туапсинского района ПВО Черноморского флота. За время войны совершил 130 боевых вылетов, сбил 3 самолёта противника лично и 5 в составе группы.

С мая по июль 1945 года был в распоряжении начальника ВВС ВМФ. С июля 1945 года по январь 1947 года - начальник штаба АД ПВО. С января по октябрь 1947 года - начальник штаба 17-й Бригады ПВО ТМОР БФ. С октября по декабрь 1947 года - в распоряжении командующего 8-го ВМФ. С декабря 1947 года по сентябрь 1948 года - помощник начальника штаба 90-й ИАД ВВС того же флота.

С сентября 1948 года по март 1949 года - начальник штаба и первый заместитель командира 2-го АП ВОК авиации ВМС, с марта 1949 года по июль 1951 года - ВОЛТК авиации ВМС. С июля 1951 года по январь 1953 года - заместитель начальника ПВО флота по ИА, с января по декабрь 1953 года - заместитель командующего ПВО флота по ЗА, с декабря 1953 года по февраль 1956 года - начальник штаба и первый заместитель командующего ПВО 8-го ВМФ. С февраля 1956 года по январь 1957 года - начальник штаба 13-го базового района ПВО ВБФ БФ. С января 1957 по октябрь 1959 года - командир Таллинской дивизии ПВО, заместитель командира отдельного Прибалтийского корпуса ПВО. 18 февраля 1958 года присвоено звание генерал-майор авиации.

С октября 1959 года в запасе по болезни. Жил в Санкт-Петербурге. Умер 9 апреля 2006 года, урна с прахом захоронена в колумбарии городского крематория.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (трижды), Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды; медалями.

Ежедневно в одно и то же время из подъезда дома выходит пожилой мужчина в спортивном костюме. В этот ранний час прохожих мало, ещё тихо и спокойно, лишь заливисто и вдохновенно щёлкают разноголосые птицы. Мужчина немного постоит, глубоко вдохнёт раз - другой и начинает обычную пробежку до ближайшего парка. На одной из площадок делает интенсивную зарядку, а затем направляется к пруду, чтобы принять освежающую ванну.

- Хорошо, кто понимает, - говорит Александр Иванович Коробицын, легко выбираясь из воды.

По всему видно, что здесь он человек не только свой, но и весьма уважаемый.

Я знаю, что клуб "Здоровье" в Московском парке Победы существует давным - давно. А когда же Коробицын впервые пришёл сюда? Александр Иванович на некоторое время задумывается. Сквозь пелену лет вспоминает день, который по существу стал поворотным в его жизни.

А жизнь у Коробицына примечательная. И рассказ о ней хочется начать с того замечательного времени, когда наша страна обретала могучие крылья, когда провозглашённый IX съездом ВЛКСМ лозунг "Комсомолец - на самолёт!" стал боевым кличем молодёжи. Именно тогда, в 1931 году, Александр, архангельский парень, был призван в армию, а через год стал курсантом школы лётчиков в Ленинграде. Осваивал самолёт У-1, проходил практику на Комендантском аэродроме. Затем окончил Луганскую школу военных пилотов, летал на истребителе, осваивал боевое применение, летал на больших высотах, в сложных и ночных условиях. Способный лётчик, возглавивший вскоре звено, нередко покорял сослуживцев техникой виртуозного пилотажа. Он много работал над собой, совершенствовал свою боевую профессию и требовал этого от своих подчинённых. В нем видели разумно властного, выдержанного и целеустремленного командира.

В апреле 1941 года Коробииын возглавил 96-ю отдельную истребительную эскадрилью Дунайской военной флотилии. Въехав вскоре в лагеря, авиаторы настойчиво совершенствовали свою выучку: отрабатывали тактику воздушного боя, пилотаж, слётанность. Всё это очень пригодилось, когда на рассвете 22 июня эскадрилья по боевой тревоге поднялась в воздух.

Вспоминает сам герой нашего очерка - Александр Иванович Коробицын:

"22 июня 1941 года примерно в 1 час 30 минут штабом Дунайской военной флотилии была объявлена боевая тревога. К этому времени на нешем аэродроме, расположенном на окраине Измаила, находилась лишь четверть личного состава. Остальные были отпущены в увольнение в город. Многим лётчикам и техникам разрешили этот летний выходной день провести с семьями.

96-я отдельная истребительная авиаэскадрилья вела напряжённые боевые действия под Измаилом до 18 июля 1941 года, то есть вплоть до отхода находившейся здесь Дунайской военной флотилии. Затем наши лётчики в составе ВВС Черноморского флота защищали Крым и Северный Кавказ".

За первым вылетом последовал второй, третий. Поднимаясь в небо на рассвете, лётчики совершали по 4 - 5 вылетов. Под крыльями "Чаек" воды Чёрного моря, гряды песчаных дюн, просторные поля. Пробиваясь сквозь кудрявые облака, они наносили удары, возвращались обратно и натыкались на самолёты врага. Эта напряжённая работа, проходившая в грозном соседстве со смертью, требовала полной самоотдачи, постоянной внутренней собранности.

Вот что пишет в своей книге - "С Родиной в сердце" - бывший политработник Дунайской флотиоии Я. К. Жуков:

"Аэродром 96-й истребительной авиаэскадрильи находился восточнее Измаила, недалеко от города. Здесь же, на краю лётного поля, раскинулись жилые палатки и землянки, но лётчики находились в них только ночью. Днём они были около самолётов, а лётчики дежурного звена - в кабинах машин. Около землянок стояли несколько столов: это - столовая (пищу в термосах привозили из города). На открытом же воздухе по вечерам демонстрировались кинофильмы.

Командир эскадрильи Капитан А. И. Коробицын - лётчик опытный, имевший что-то в своём облике от Чкалова. Эскадрилью он принял за 2 месяца до начала войны.

Александр Иванович начал летать лет 7 назад. Профессию свою любил, можно сказать, беззаветно.

- В воздухе я чувствую себя значительно лучше, чем на земле, - говорил он мне.

Действительно, командир эскадрильи часто изумлял своих сподвижников техникой высшего пилотажа, виртуозностью полёта, смелостью. Но в действиях Коробицына не было и тени лихачества. Разумный риск сочетался у него с великолепным знанием дела, с боевым мастерством. Эти замечательные качества он настойчиво воспитывал и у подчинённых.

Эскадрилья вступила в бой в первые же минуты войны. И он, этот бой, стал огневым крещением для командира и его товарищей. В том бою гитлеровцы потеряли 5 машин. А наши лётчики без потерь вернулись на свой аэродром. Они первыми на Черноморском театре открыли боевой счёт сбитых в воздушных боях немецких самолётов.

Лётчики 96-й эскадрильи решали много задач. Они защищали с воздуха Измаил, Вилково, Килию, Рени, штурмовали корабли и базы противника (наша флотилия не имела бомбардировщиков и штурмовиков), вели воздушную разведку. А когда бомбардировочная авиация Черноморского флота стала совершать налёты на Сулин, Тулчу и Галац, эскадрилья сопровождала её.

Лучшие воздушные бойцы эскадрильи Александр Иванович Коробицын, Лаврентий Парфилович Борисов, Борис Васильевич Маслов летом 1941 года были награждены орденом Красного Знамени.

- Моя правая рука - замполит, - говорил командир эскадрильи.

Старший политрук П. Д. Ивченко оказывал командиру неоценимую помощь".

Чтобы побеждать врага, надо было знать его повадки и приёмы. Капитан А. И. Коробицын тщательно анализировал каждый бой, совершенствовал управление с учётом тактико-технических данных своих и вражеских самолётов. Он, в частности, пришёл к выводу, что фашисты ведут комбинированную атаку в основном двумя самолётами. Один заходит сверху, открывая огонь на пулемётов, другой в это время ныряет под хвост, поливая очередями с расстояния 20 - 30 метров.

Найдя у врага уязвимое место, Коробицын перестраивал тактику боя, обогащал свой опыт новыми приёмами, позволявшими одержать победу. Так было, когда после штурмовки аэродрома Коробицын, сделав разворот, оказался лицом к лицу с вражескими истребителями. Те, используя свою излюбленную тактику, навалились на комэска и его ведомого. Зная повадки врага, Коробицын ловко маневрировал. Набирая высоту, он увидел совсем рядом нос "Мессера". Тот вот-вот должен был открыть огонь. Взяв ручку на себя, капитан почти вертикально понёсся вверх. Самолёт скользнул в облака. Потом - вниз. Бросал машину до тех пор, пока не ушёл от преследования. А затем сам перешёл в атаку, заставил врага отступить.

Так же смело действовали лётчики эскадрильи. Каждый из них показывал пример высокой выучки и находчивости. Однажды на комсомольском собрании обсуждался вопрос о выдаче молодым лётчикам и техникам рекомендации для вступления в партию. Разговор зашёл об Александре Евстигнееве. Лётчик способный, как говорят, молодой, да ранний. Уже не раз проявлял себя в бою. Дрался храбро и расчётливо. В одной из схваток Александр, несмотря на то что перевес был на стороне врага, сумел сбить "Юнкерс", вывернулся из-под губительного огня.

О комсомольце Евстигнееве было сказано много добрых слов, было сделано ему и одно замечание. Дело в том, что в заявлении он употребил такие слова: "Хочу умереть коммунистом". Замполит эскадрильи заметил, что, не следует так писать, что в партию вступают для того, чтобы жить коммунистом, воевать коммунистом, побеждать коммунистом...

Спустя много лет Коробицын зашёл в Центральный Военно-Морской музей, что на Стрелке Васильевского острова. На витрине под стеклом он увидел комсомольский билет, пробитый пулей. Прочитал: "Евстигнеев Александр Илларионович... Убит в бою..."

- Как убит? - от неожиданности вслух проговорил Александр Иванович. - Он живёт в Севастополе...

Оказалось, что сразу после партсобрания, на котором коммунисты приняли Евстигнеева кандидатом в члены партии, он вылетел на задание. Сделав несколько заходов над вражеской колонной, стоявшей на заправке, лётчик был ранен. Пуля попала в левую локтевую кость. В эту же секунду лётчика сильно ударило и в левую часть груди, прижало к бронеспинке. Стало тяжело дышать, в глазах помутнело, по телу потекли горячие липкие струйки.

Как выяснилось позднее, пуля пробила комсомольский билет, грудную клетку, прошла рядом с сердцем и вышла у правой лопатки. Гибель казалась неизбежной, но мужественный лётчик дотянул до своих. Ему оказали первую помощь и отправили в ближайший госпиталь. А комсомольский билет пилота был передан в политотдел. Получив простреленный билет, начальник политотдела вызвал секретаря парткомиссии и спросил:

- У вас есть документы о приёме лётчика Евстигнеева в партию?

- На очередном заседании будем рассматривать.

- Он погиб в бою. Вот его комсомольский билет...

Залечив раны, Евстигнеев вернулся в авиацию, в звании Подполковника уволился в запас. Он приезжал в Ленинград, посетил музей, где ему была устроена тёплая встреча.

Рассказав об этом, мой собеседник встаёт из-за стола, уходит в другую комнату. Возвращается с большой сумкой. Это личный архив - письма, фотокарточки, документы военных лет. Несколько небольших книжек. Среди них журнал "Новый мир" № 7 за 1941 год. Он открывается выступлением по радио Председателя Государственного Комитета Обороны И. В. Сталина. В журнале 2 закладки. Одна на странице, где напечатан очерк о капитане Н. Ф. Гастелло, с которым Александр Иванович вместе учился. Следующая закладка на 83-й странице. Открываю её, читаю: "Капитан Коробицын". В тексте, рассказывающем о боевых делах эскадрильи и её командира, совершённых за певые с начала войны 19 дней, читаю:

"Коробицын - сын советского народа, лётчик советского чекана. Воинские знания сочетаются в нём с глубоким осознанием целей, которые стоят перед нашим народом. Одно из его правил: "На предельной скорости истребителей - предельно скорые решения". Скорые решения, основанные на умении ориентироваться в обстановке, умении оценивать её - хладнокровно и ответственно. Храбрый, отважный, он в числе первых отличившихся в боях Указом от 14 июля 1941 года награждён орденом Красного Знамени".

"Предельно скорые решения..." А их приходилось принимать немало, ибо эскадрилья, тем более отдельная, решала много задач - прикрывала Измаил и военную флотилию, сопровождала корабли и бомбардировщики, вела разведку и воздушные бои. Немало было проблем и на земле, но все они своевременно разрешались благодаря чёткому руководству, крепкой дисциплине и строгому контролю.

- Александр Иванович был отличным лётчиком, волевым командиром и умелым организатором, - говорит бывший техник командирского самолёта И. Г. Жуков, ныне Полковник в отставке. - За короткое время, всего 2 месяца, он сумел сплотись коллектив, наладить слаженную боевую работу, добиться взаимодействия. Комэск умел находить главное, сосредоточить на нём усилия. Для нас, техников, в тот период - это сокращение времени готовности к вылету. Пока капитан бежал от КП к самолёту, я должен был запустить двигатель и освободить кабину. Командир верил в людей, доверял им. С ним легко было служить, тем более в непосредственном подчинении.

В свою очередь Коробицын очень высоко отзывается об инженерно-техническом составе. Ремонтная база была маломощной, оторванной от тыла фронта. Самолёты возвращались с серьёзными повреждениями, но к утру все они были в строю. "С пилотом, что идёт уверенно в воздушный бой, ты делишь славу и почёт, соратник боевой", - писал поэт о наземных специалистах.

То, что довелось в войну пережить, отдаляясь, не потеряло своей остроты, память о нём живет.

- Даже не верится, как нам удавалось решать так много самых разных задач, - говорит Александр Иванович. - Однажды, помню, нам предстояло срочно, подготовить группу лётчиков к сопровождению бомбардировщиков в ночных условиях. "С чего начнём, Павел Данилович?" - спросил я своего комиссара". "Думаю, что с партийного собрания надо начинать", - ответил он. Вскоре такое собрание состоялось. Оно было коротким и деловым. Выполняя его решение, коммунисты с честью справились с поставленной задачей.

Коробицын работал рука об руку с комиссаром П. Д. Ивченко, человеком исключительного трудолюбия, высокой партийности и щедрой души, постоянно опирался на коммунистов, на комсомольский актив. Рослый, русоволосый, он внешне мало чем отличался от окружающих. Внутренне был удивительно собранным, твёрдым, принципиальным в большом и малом. В обращении с подчинёнными никогда не стремился к панибратству, не употреблял словечек, рассчитанных на дешёвый авторитет. Был всегда подчёркнуто вежлив, внимателен, строг и доброжелателен.

Стоит ли говорить, как порой приходилось тяжело, но Александр Иванович никогда не терялся, стойко переносил трудности, умел вовремя взять себя в руки, всем своим видом постоянно внушал спокойствие и уверенность в том, что всё идёт хорошо и так будет идти всегда. Не случайно слава о нём шла по всему Черноморью. Поэт Александр Жаров в ту суровую пору писал:

А композитор Юрий Слонов на слова капитан-лейтенанта А. Баковикова написал песню "Капитан Коробицын", которая и теперь не забыта однополчанами.

В дальнейшем события на этом участке фронта складывались так, что эскадрилья Коробицына оказалась в самой горячей точке. В его лётной книжке значатся каждодневные вылеты в район Очакова и Скадовска, Николаева и Вознесенска...

Затем эскадрилья влилась в состав оперативной группы, сформированной в Крыму. В неё вошли различные лётные подразделения, вооружённые самолётами всех модификаций, начиная от И-5 и кончая новым Як-1. Боевая работа велась в невероятно сложных условиях, посадочные плошадки непрерывно подвергались артобстрелу и бомбёжкам, превращавшем взлётное поле в сплошные воронки. Тем не менее группа действовала и наносила урон врагу.

...Преодолев заградительный огонь, эскадрилья Коробинына приближалась к аэродрому Чаплинка. Слева и справа по курсу всё ещё проносились светящиеся и дымовые трассы, но лётчики неудержимо неслись к цели. С первого же захода Коробицын, Борисов, Максимов, Малиновский подожгли несколько вражеских самолётов. Второй заход - и снова "эрэсы" полетели в цель. Выйдя из третьей штурмовки, Коробицын повёл свой самолёт в сторону Армянска, заранее условленное место, где должна была собраться вся эскадрилья. Набрал высоту и вдруг почувствовал, что по плоскости забарабанили пули. Лётчик резко, со скольжением отвернул. За ним гнались 2 "Мессера". Вдали в облаках заметил ещё 3 Ме-109.

Энергично развернув самолёт, Коробицын смело пошёл навстречу ведущему. Расстояние с каждой секундой сокращалось. Машины со страшным рёвом сближались. Казалось, столкновение неминуемо. Фашист; однако, дрогнул. Тут бы полоснуть его меткой очередью, как было уже не раз, но оружие молчало.

Следующее мгновение - и Коробицын бросил свой "Ишак" в крутое пикирование. У него один выход - увернуться от прицельного огня, уйти к Каркинитскому заливу, где враг побоится атаковать, по крайней мере снизу.

Ещё дважды повторялись лобовые атаки. И каждый раз фашист уклонялся, уступая в единоборстве самообладанию, мастерству и находчивости русского лётчика.

Всего лишь один эпизод. А сколько их было! За 2,5 месяца Коробицын 25 раз водил своих питомцев на штурмовку вражеских объектов, более 20 раз летал на разведку переднего края, пробиваясь сквозь плотный заслон зениток.

В Крыму Александр Иванович приумножил свою боевую славу. Здесь у него состоялось немало встреч. Одна из них - с капитаном К. Д. Денисовым. Они вместе действовали в огневом небе. При штурмовке аэродрома группа Денисова подожгла 11 вражеских самолётов. Об этом сообщило Совинформбюро в сводке за 25 сентября 1941 года.

- Один "Мессер" пытался взлететь, но тут же был сражён меткой очередью Денисова, - дополняет Александр Иванович. - За эту дерзкую операцию он был награждён Военным советом флота именным оружием.

Прибыв в 8-й авиаполк, Коробицын принял у Денисова 4-ю эскадрилью, продолжил его дело. Потом тот напишет: "В Скадовске я встретился с Коробицыным - строгим и корректным, всегда подтянутым. Наши пути неоднократно сходились в течение войны".

Здесь же, в 8-м полку, произошла встреча с бывшим однокашником М. А. Авдеевым, который снискал славу бесстрашного лётчика и опытного командира.

- Службу мы тоже заканчивали вместе, - сказал Александр Иванович.

В тy пору судьба свела Коробицына ещё с одним комэском - И. С. Любимовым, человеком легендарной судьбы. В октябре 1941 года он сопровождал бомбардировщиков. В районе Перекопа группу настигли "Мессеры" и набросились на ведущего. Завязалась схватка. Один снаряд попал в кабину любимовского самолёта. Осколками лётчику ранило обе ноги. Сильное повреждение получил и самолёт.

И. С. Любимов у своей "Аэрокобры".

Машина почти не повиновалась. Приборы тоже замерли. Неужели конец ?   Нет, опытный лётчик продолжал мужественно бороться. С большим трудом он спланировал на территорию, ещё не занятую врагом. Преследуя свою жертву, фашисты с высоты бреющего полёта продолжали вести огонь по одиноко стоявшей в степи машине. Наконец, решив, что русский лётчик убит, стервятники удалились.

Тяжело раненного, ослабевшего от потери крови Любимова подобрали колхозники, доставили его в госпиталь. Раны оказались очень серьёзными, на одной ноге пришлось срочно ампутировать ступню. Врачи сделали всё от них зависящее, но от полётов всё же отстранили. Преодолевая все трудности и преграды, Иван Любимов, подобно Алексею Маресьеву, вернулся в строй, летал с протезом, сбил ещё 4 вражеских самолёта, доведя их общий счёт до 9.

- Где друзья, там и силы, - заметил как-то в разговоре Александр Иванович.

У Коробицына много друзей, с которыми он прошёл нелёгкую, но славную армейскую жизнь, спрессованную более чем в три десятилетия.

В канун своего юбилея ветеран получил сувенир - макет самолёта И-16. На нём надпись: "Александру Ивановичу от однополчан - измаильцев". Модель выполнена А. А. Малиновским, бывшим лётчиком, который в первый день войны сбил вражеский самолёт. По-разному потом складывались их жизненные пути, но дружба осталась нерушимой.

Рассказывая об этом, Александр Иванович показал вырезку из газеты "Калининградская правда". В очерке "Дать человеку крылья" говорилось о наставнике молодёжи Полковнике в отставке А. А. Малиновском, который за 20 с лишним лет работы на Станции юных техников дал крылья многим ребятам.

"Под руководством замечательного преподавателя Александра Александровича Малиновского я всерьёз занялся моделированием, - сказал однажды лётчик - космонавт, дважды Герой Советского Союза Юрий Романенко. - Всё это и определило мой жизненный путь". Такие слова с полным основанием могут повторить десятки бывших воспитанников доблестного фронтовика.

Уже в 5-м классе Саша Малиновский достиг таких успехов в изготовлении копий аэропланов, что его, как взрослого, попросили вести в школе авиамодельный кружок. Позже он руководил таким кружком в аэроклубе Петрозаводска. А потом было Ейское авиационное училище и служба на Черноморском флоте. Война застала Александра на аэродроме в Измаиле. В первый же свой вылет Малиновский сбил вражеский самолёт в районе дунайских плавней. Всего за годы войны с фашистами он совершил более 350 боевых вылетов и сбил 7 самолётов противника.

30 лет прослужил полковник А. А. Малиновский в морской авиации. Перед демобилизацией он познакомился с отцом Юры, капитаном 1-го ранга Виктором Петровичем Романенко. Некоторое время они работали вместе в штабе Балтийского флота.

...Фашисты лютовали, стремясь овладеть Севастополем. Эскадрилья действовала с огромным напряжением. Аэродром Херсонес, где она базировалась, подвергался непрерывным бомбёжкам и артобстрелам. Мешала и непогода - низкая облачность, частые туманы. 28 февраля тоже была плохая видимость, но группа, ведомая Коробицыным, поднялась в воздух. Прикрывала силы, срочно вылетевшие в район Балаклавы, где фашисты предприняли новое наступление. Выполнив задачу, штурмовики возвращались на аэродром. Над Сапун-горой, где проходила линия фронта, Коробицын увидел несколько красных ракет, посланных в сторону противника. Сомнений не было в том, что пехотинцев что-то беспокоило.

Передав командование группой своему заместителю, комэск тут же развернулся, снизился и вскоре на склоне бокового ската обнаружил миномётную батарею. С ходу обстрелял её ракетами, а со второго захода - пушечным огнём. Развернулся и лёг на обратный, курс. Вот и Сапун-гора. До аэродрома, уже рукой подать.

Вдруг Коробицына оглушило. Лицо стало заливать кровью. Потянул ручку управления на себя - локоть обожгло острой болью.

Лётчик тут же левой рукой схватил ручку. Выровнял самолёт, но сразу почувствовал, что двигатель стал сбавлять обороты. Машина теряла высоту...

Вот он, критический момент, когда всё решают секунды. Решают хладнокровие, выдержка и мастерство. Посадить самолёт? Негде, кругом заснеженные горы. Прыгать с парашютом? Тоже нельзя - слишком низко. Остается одно - тянуть до аэродрома.

Зажав ручку управления между колен, Коробицын левой рукой регулировал газ и время от времени вытирал кровь, заливавшую глаза. Самолёт, постепенно снижаясь, планировал к аэродрому. Коробицын глянул вниз. Пора выжимать ручку тормоза. Попытался это сделать - рука не повиновалась. А тут сила нужна, да ещё какая... Неужели всё кончено? Напрягаясь, лётчик делает ещё одно усилие. В глазах поплыли жёлтые круги. Нет, надо привстать, чтобы нажать всем корпусом.

Лётчик отстегнул привязные ремни. Упёрся ногами о педали, приподнялся от сиденья и прямой рукой вытянул тормоз...

Александр Иванович долго лечился, но глаз спасти не удалось.

Ратные подвиги Коробицына отмечены орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды. Войну он закончил подполковником. В звании генерал-майора авиации ушёл в отставку. Раны давали о себе знать, но Александр Иванович пошёл за помощью не к врачам, а в ближайший парк. На беговой дорожке, на зелёном ковре, где занимался гимнастикой, он открывал некоторые, не бог весть какие мудрые, но весьма важные для себя истины.

- Откровенно говоря, я почувствовал себя совершенно здоровым, - признается Александр Иванович. - Продолжал тренироваться, потом записался в группу здоровья: летом - бег, гимнастика, плавание, зимой - то же самое плюс лыжи. Так - изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год.

А потом? Потом Коробицын преодолел очень важный для себя барьер - стал "моржом". Сперва обливался холодной водой, затем перешёл к ледяному душу, а потом полез в прорубь.

- Вы, Александр Иванович, вижу, довольно много времени проводите у нас в парке, - сказал как-то директор клуба "Здоровье", что в Московском парке Победы. - Может, вы совместите, как говорится, приятное с полезным - поможете другим укрепить своё здоровье ?

Дав "добро", Коробицын изучил многое из того, что требуется знать квалифицированному методисту физкультуры, и без всяких скидок на возраст и неопытность прошёл аттестацию в Ленинградском городском спорткомитете.

И вот уже более 20 лет Коробицын работает тренером абонементных групп закаливания в клубе "Здоровье". В его группах занимается более 100 жителей близлежащих кварталов - люди разных возрастов и профессий. Попав однажды под обаяние этого замечательного педагога, занимающиеся, как правило, не расстаются с ним. Больше того, многие желающие годами ждут своей очереди, чтобы записаться в его группу.

Так ветеран войны нашёл своё второе призвание. Как и прежде, он полон сил и энергии, с ответственностью, творчески относится к делу, готовит программы, вносит изменения в им же разработанные комплексы упражнений. Несмотря на то что этому уважаемому человеку исполнилось 75 пять лет, он с удивительной лёгкостью демонстрирует сложные упражнения с элементами индийской гимнастики.

Каждый, кто занимается у Коробицына, говорит о благотворном воздействии закаливания, выражает слова благодарности своему наставнику. Это инженеры и преподаватели, служащие и бывшие фронтовики, они с увлечением трудятся, активно и интересно живут.

Когда я писал эти строки, потребовалось выяснить один вопрос. Позвонил Александру Ивановичу.

- А его нет, - ответили мне. - Уехал с братом на рыбалку.

Ежегодно летом он с братом Евгением, тоже фронтовиком, ездит на Вуоксу или Волхов, совершает дальние переходы, поездки на места боёв, встречается с однополчанами.

- С рюкзаком за плечами, наедине с природой - лучшего отдыха не придумать, - говорит Александр Иванович.

Словом, примером, целительной силой своих уроков Коробицын активно борется за здорового, гармонически развитого человека - строителя нового общества.

Автор статьи - М. Котвицкий.