Курзенков Александр Георгиевич

Родился в 1920 году в селе Таширово, ныне Наро - Фоминского района Московской области, в семье рабочего. Окончил 8 классов, школу ФЗУ в Москве. Работал токарем на Московском автомобильном заводе. В 1939 году без отрыва от производства окончил обучение в аэроклубе в Москве и поступил в Ейское военно - морское авиационное училище, по окончании которого служил на Черноморском флоте.

Участник Великой Отечественной войны с первых дней. С января 1942 года он пилот 73-го авиаполка КБФ, затем был назначен в 26-ю отдельную разведывательную эскадрилью того же флота. 9 июля 1942 года экипаж А. Г. Курзенкова в районе острова Соммерс во время бомбового удара по вражеским кораблям повредил сторожевой корабль, через 2 дня в этом же районе бомбовым ударом с пикирования вывел из строя канонерскую лодку противника, в июле 1942 года уничтожил артиллерийскую батарею, подавил миномётную батарею врага.

В 1943 году назначен командиром звена 44-й эскадрильи 15-го разведывательного авиаполка ВВС Краснознамённого Балтийского Флота.

К сентябрю 1943 года лейтенант А. Г. Курзенков совершил 203 боевых вылета на бомбардировку кораблей и других объектов врага, на дальнюю разведку, провёл 13 воздушных боёв. Летал на бомбардировщиках СБ, ДБ-3 и Пе-2.

22 января 1944 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

В мае 1944 года назначен заместителем командира эскадрильи. За короткое время освоил специальность лётчика истребителя - разведчика, начал летать на истребителе Як-9, вылетал на разведку и аэрофотосъёмку ВМБ, транспортов и плавсредств противника. Всего совершил более 250 боевых вылетов.

8 мая 1945 года при выполнении боевого задания - аэрофотосъёмки кораблей и транспортов противника в районе Либавы  (Лиепаи) - капитан А. Г. Курзенков был сбит истребителями противника и погиб.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени (четырежды); медалями. Его имя носят техническое училище № 7 в Лиепае, улица в Наро - Фоминске. Установлена мемориальная доска на одной из улиц Москвы.

...Подобно стае журавлей, девятка бомбардировщиков, в числе которых находился и самолёт Саши Курзенкова, летела на запад. Больше часа продолжался их полёт в безоблачном небе над Чёрным морем, пока на горизонте не прорезался темнеющей полоской румынский берег. Ещё несколько минут полёта, и, строго сохраняя скорость, высоту и курс, бомбардировщики легли на боевой курс. Вдруг вблизи один за другим разорвалось несколько снарядов, и из крыла бомбардировщика, что летел правее, показались языки оранжевого огня с клубами чёрного, как деготь, дыма. Бомбардировщик резко отвалил в сторону от строя и будто нырнул в глубину. "Сбили, гады !" - подумал Саша Курзенков, ощутив в груди щемящую боль и неприятный привкус меди во рту. В эти секунды ему хотелось свернуть с боевого курса, уйти подальше от сверкающих вспышек и дымов.

- Лево пять ! - услышал Саша Курзенков штурмана, который в это время смотрел в трубу оптического прицела.

- Хорошо !   Так держать ! Право два... Два градуса вправо. Так держать !

Курзенков чуть заметно подтянул штурвал на себя. Стрелка спидометра подошла к заданной цифре.

- Так держать !   Хорошо !   Ещё немного. Сейчас бросаю бомбы...

Но в это время самолёт так сильно тряхнуло, что штурвал чуть не вырвало из рук лётчика. Раздался грохот, и серебристая поверхность крыла оказалась в тёмных рваных отверстиях, из которых потянулись струи дыма и огня.

Курзенков мог свернуть с боевого курса и беспорядочно сбросить бомбы, но он удержал самолёт, пока не услышал голос штурмана:

- Молодец !   Бомбы сброшены на цель !

До крымской земли, где находился аэродром, лететь далеко, и, передав командиру группы о пожаре, Курзенков потянул в сторону Одессы. Но пламя на крыле бомбардировщика не угасало. Вот - вот могут взорваться бензобаки.

- До Одессы не дотянем !   Есть предложение идти на вынужденную. Как решаем ?

- Садиться, товарищ командир !

Не выпуская шасси, Курзенков приземлил горевший бомбардировщик на поляну у околицы какого-то села. Опасались взрыва бензина, но бензобаки не взорвались. Однако крыло бомбардировщика продолжало гореть. Вскоре с помощью сбежавшихся из села людей пожар удалось погасить. Самолёт был спасён.

Вот так Курзенков получил боевое крещение, а затем попал в госпиталь лечить ожоги. К счастью, они оказались лёгкими. Затем последовал приказ - отправиться в пункт, где формировался новый полк пикирующих бомбардировщиков.

Там Курзенков освоил новый самолёт - двухмоторный двухкилевой пикирующий бомбардировщик "Петляков-2", или Пе-2.

В состав его экипажа вошли одногодки: штурманом стал Гриша Давиденко - худенький, застенчивый украинский паренек из-под Полтавы, и стрелком - радистом - Коля Якушев со Смоленщины, широкий в плечах, добродушный, наделённый юмором, с глазом снайпера и силушкой на двоих.

Вновь сформированный полк пикирующих бомбардировщиков направили на Балтику, под Ленинград, где боевая обстановка была необычайно тяжёлой и где полку сразу же пришлось включиться в боевую работу. Но на первом же боевом вылете Курзенкова постигла неудача. Когда он взлетел на своём "Петлякове", до предела загруженном бомбами, неожиданно один за другим остановились оба мотора. Самолёт пошёл к земле, стремительно теряя высоту. Нужно садиться. А бомбы ?   Что делать ?   Сбросить ?   Куда ?   Под самолётом тянулась граница аэродрома с самолётами, а дальше постройки, склады, дома. Нет. Бомбы сбрасывать нельзя. И Курзенков, рискуя подорваться на собственных бомбах, повёл самолёт на посадку.

Земля приближалась. А когда она стремительным потоком понеслась под крыльями, Курзенков выпустил шасси. Расчёт оказался точным: колёса бомбардировщика почти бесшумно коснулись посадочной полосы...

К остановившемуся бомбардировщику подошёл с офицерами оказавшийся на аэродроме начальник Военно - Воздушных сил Военно - Морского Флота генерал - лейтенант авиации Семён Фёдорович Жаворонков. Лётчик стоял на земле и, прислонившись к стойке шасси своего самолёта, плакал. Плакал он не от пережитого страха, а от досады из-за проклятого невезения.

- Товарищ сержант, что это с вами ? - спросил удивлённый генерал.

Курзенков повернулся. Увидев начальника ВВС, офицеров, он растерялся и невнятно что-то залепетал, ожидая страшного "разноса".

- Нет, вы только посмотрите на него, товарищи офицеры. Он плачет. А то, что в очень сложной обстановке блестяще посадил самолёт с бомбами, то это не считает, что ему повезло. Да вы просто молодец, сержант, - ласково произнёс генерал.

У лётчика отлегло от сердца.

- Из вас, сержант, получится отличный лётчик !   За выдержку в столь сложной обстановке, за отличную посадку самолёта с бомбами объявляю вам благодарность !

- Служу Советскому Союзу ! - выкрикнул Курзенков.

Боевые полёты ещё больше скрепили дружбу экипажа. Курзенков, Давиденко и Якушев стали неразлучными и на земле. "Крылатые мушкетёры" называли их в эскадрилье. Летали "мушкетёры" много и бесстрашно. Бомбили фашистов на суше и на море. На боевом счету экипажа числились потопленными и повреждёнными: один сторожевой корабль и канонерская лодка. Кроме того, они уничтожили: дальнобойную батарею со складом боеприпасов, миномётную батарею и разбомбили ряд других военных объектов.

...Наступала вторая военная зима. Погода стояла сырая, неустойчивая. Часто дули северо - западные ветры, принося моросящие дожди или хлопья мокрого снега. В один из таких дней эскадрилья "Петляковых", в которую входил и экипаж Курзенкова, успешно нанеся бомбоудар по кораблям фашистов в Балтийском море, легла на обратный курс. Самолёты находились ещё далеко над морем, когда резко ухудшилась видимость, а затем повалил мокрый снег. Хлопья залепили стёкла кабин. Пришлось пилотировать по приборам. Держаться в строю стало опасно - можно столкнуться. И командир эскадрильи отдал по радио приказ:

- Выходить на свои высоты. Возвращаться на аэродромы самостоятельно.

Отвалив от строя, около часа вне видимости вёл Курзенков по приборам свой Пе-2. Вдруг штурман закричал:

- Братцы !   Да под нами аэродром !

Ещё несколько минут полёта в "молоке", и Пе-2 выскочил из облаков. Вскоре лётчики были уже на земле. Это был единственный самолёт эскадрильи, который слепым методом в непогоду долетел и сел на своем аэродроме. В тот же день командующий ВВС Краснознамённого Балтийского флота объявил экипажу благодарность.

А ещё через несколько дней "три мушкетёра", как отличные лётчики, были переведены в полк разведывательной авиации.

Командующий ВВС не ошибся в своём назначении. Экипаж Саши Курзенкова не только пришёлся ко двору воздушным разведчикам, но и оказался рождённым для полётов на разведку. Уже первые, смелые до дерзости успешные полёты по тылам врага показали, что у комсомольского экипажа незаурядные качества настойчивых, умных воздушных следопытов, умеющих прорываться сквозь заслоны истребителей, зенитный огонь, всё видеть, всё замечать. Лучшими союзниками для воздушных разведчиков стали непогода и облака. К тому же Курзенков избегал шаблона, однообразия в действиях.

- Шаблон,- говорил он своим друзьям, - спутник простаков. - Воздушный разведчик должен быть не только находчивым, смелым, всевидящим, но и хитрым. Облака, солнце и непогода - его верные друзья.

Прежде чем лететь на боевое задание, экипаж всегда тщательно разрабатывал маршрут. Изучали во всех деталях объект разведки: есть ли зенитки, аэродромы, с которых могут взлететь истребители. Разбирали все варианты выхода на объект разведки, учитывая при этом элемент внезапности.

Для одиночного воздушного разведчика самый опасный враг - истребители. Встреча с ними не может сулить ничего приятного. Поэтому разведчики хорошо научились вести наблюдение за воздухом, вовремя замечали истребителей врага и уходили от них.

"Воздушным следопытом" называли товарищи Александра Курзенкова. Он обладал природными дарованиями разведчика. Умел замечать всё, оценить каждое явление, выделить главное, применить военную хитрость. Боевые успехи опытного лётчика отмечены четырьмя орденами Красного Знамени.

Александр Курзенков родился в 1920 году в семье потомственного текстильщика. В 1927 году поступил в школу. С 1935 по 1937 год учился в школе ФЗУ, а затем работал токарем инструментального цеха № 1 Московского автозавода. В 1939 году был принят в Ейское военно - морское авиационное училище, которое окончил накануне войны в звании сержанта. Войну начал пилотом бомбардировщика в составе ВВС Черноморского флота. Прошёл путь от сержанта до капитана.

"Неуловимый красный разведчик" - окрестили враги самолёт Курзенкова. Немецкое командование объявило, что за уничтожение этого "неуловимого разведчика" оно выплатит 10 тысяч марок и наградит "Железным крестом".

Вражеские истребители много раз устраивали засады: они ловят самолёт Курзенкова на высоте, а он проносится на малой; они стерегут его на малой, а он пролетает в заоблачной выси; ждут его над сушей, а он пролетает бреющим над морем.

Враги ставят огненную стену, а "Петляков", как завороженный, проходит сквозь стальной дождь. Тогда фашисты распространили слухи, что якобы Пе-2 - особый, бронированный самолёт, с повышенной скоростью и технической новинкой, позволяющей экипажу своевременно обнаруживать их истребители, а лётчики - отборные асы. Однако враги заблуждались. "Петляков" был обычным серийным самолётом, и экипаж его состоял из рядовых лётчиков.

К концу 1943 года у Курзенкова на личном боевом счету уже было 100 боевых вылетов на бомбежку и 127 полётов на дальнюю разведку в тыл врага. Особенно часто приходилось разведывать военно - морские и сухопутные коммуникации, аэродромы, разные военные объекты, определять скопление живой силы и техники противника. Результаты его воздушной разведки были всегда точны.

...Однажды в тёплую июньскую ночь Курзенков вылетел на разведку вражеской военно - морской базы в районе Финского залива. Однако с ходу задание выполнить не удалось. Зенитные снаряды рвались точно, так что пришлось уйти в сторону. Фашисты успокоились - отогнали разведчика. Но не успокоился Курзенков. Он снова вернулся к базе, только с другого направления и на повышенной скорости. Фашисты снова открыли ураганный зенитный огонь, но их снаряды рвались теперь уже за хвостом самолёта. Задание было выполнено. Курзенков снял на плёнку расположение вражеской базы.

Но при отходе от цели "Петлякова" взяли в клещи 6 новейших истребителей FW-190. К счастью, вблизи оказались наши корабли, зенитный огонь которых отсёк истребителей фашистов.

В период подготовки крупнейшей боевой операции по ликвидации фашистской блокады Ленинграда, бесстрашные друзья дважды произвели уникальные аэрофотосъёмки. В первом случае они сняли фашистскую оборону на всю её глубину с общей площадью свыше 420 квадратных километров. Во втором случае - классически сняли перспективно все вражеские укрепления вдоль южного берега Финского залива от Ленинграда до Ораниенбаума, совершив полёт в зоне сплошного зенитного огня на высоте 300 метров и при удалении от берега до 800 метров.

14 января 1944 года началось наступление наших войск под Ленинградом. Оно завершилось 1 марта успехом - разгромом фашистских захватчиков. В этой победе была и частичка ратного труда Саши Курзенкова. За проявленные мужество и героизм ему было присвоено звание Героя Советского Союза. К двум его орденам Красного Знамени прибавились орден Ленина и "Золотая Звезда" Героя.

Продолжая воевать, Курзенков удостоился ещё двух орденов Красного Знамени и 5 боевых медалей. Ему присвоили звание капитана, назначили командиром эскадрильи. Он дошёл до последнего дня войны - до 8 мая 1945 года. Но счастья нашей победы так и не увидел. Саша Курзенков погиб в последний день войны, в последние её часы при выполнении последнего боевого задания.

Жизнь отважного воздушного разведчика оказалась очень короткой - ему ещё не было 25 лет, когда он погиб. Но жизнь его необыкновенно яркая, героическая, достойная советского патриота.

Последний вылет Александра Курзенкова.

На Ленинградском фронте продолжалась подготовка к прорыву вражеской блокады. Армейские и морские воздушные разведчики настойчиво вели аэрофотосъёмку. В те дни, нередко попадая в самое пекло, непрерывно подвергаясь атакам фашистских истребителей, экипаж моего брата заснял весь фронт обороны противника от второго городка имени Кирова до южного берега Финского залива, площадь этого района составляла свыше 420 квадратных километров.

14 января 1944 года начался решительный штурм вражеской обороны под Ленинградом. Наступление развивалось успешно. В этом успехе была немалая доля ратного труда воздушных разведчиков.

22 января за геройские подвиги, проявленные при выполнении боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко - фашистскими захватчиками, Президиум Верховного Совета СССР присвоил Александру Курзенкову и Григорию Давиденко звание Героя Советского Союза. Их боевой друг Николай Якушев был награждён орденом Красного Знамени.

Весть о присвоении моему брату высокого звания дошла до Наро - Фоминска. Наши земляки решили сделать подарок. Они собрали полмиллиона рублей и на эти деньги купили 2 истребителя Як-9Д Александру и мне.

Вскоре состоялось вручение самолётов. В один из морозных зимних дней на подмосковном аэродроме председатель Наро - Фоминского городского Совета депутатов трудящихся Н. И. Кучеров с делегацией земляков передал нам в торжественной обстановке 2 новеньких истребителя.

В то время как раз закончил военно - морское авиационное училище и наш младший брат, Николай. Он стал лётчиком - истребителем и был направлен в один из Гвардейских полков ВВС Черноморского флота.

До последнего дня Великой Отечественной войны Александр, Григорий Давиденко и Николай Якушев сражались с фашистами в рядах балтийских лётчиков. За 4 года войны Александр совершил более 200 боевых вылетов, из них 127 на разведку удалённых военно - морских баз и аэродромов противника. 13 раз ему пришлось вступать в бой с истребителями врага. К концу войны Саша уже командовал эскадрильей. Григорий был его штурманом, Николай - начальником связи.

Брату Саше и Грише Давиденко, хотя и дошли они до конца войны, счастья победы увидеть не довелось.

Наступило 8 мая 1945 года. Вечером я дежурил по штабу авиации Военно - Морского Флота, где узнал, что война закончилась - гитлеровская Германия капитулировала. Долгожданная весть быстро разнеслась по Москве. В те часы никто не оставался дома. Все были на улицах и площадях столицы. Над людским морем витала радость победы. Народ ликовал. Незнакомые обнимались, поздравляя друг друга. Военных всюду качали, осыпая цветами. Сильное, окрыляющее чувство переполнило и мою душу. Хотелось тоже быть на улице, пройти с москвичами на Красную площадь, к Мавзолею Ленина.

А с флотов в штаб авиации ещё поступали сводки боевых действий... Кое - где враг сопротивлялся. Не капитулировала и окружённая так называемая Курляндская группировка, занимавшая порты Либава и Виндава на побережье Балтийского моря. Гитлеровцы, надеясь избежать плена, старались выиграть время, погрузиться на корабли, уйти в нейтральные страны.

Полк воздушных разведчиков, в котором служил Александр, базировался вблизи окружённой группировки и продолжал боевую работу. Откровенно говоря, я беспокоился за судьбу брата. Он ещё воевал...

В дежурной комнате раздался телефонный звонок. Вызывал командующий. Маршал авиации С. Ф. Жаворонков встретил меня у входа в кабинет и тихо, взволнованно сказал:

- Товарищ Курзенков, я должен вам сообщить печальную весть. Ваш брат Александр, Грачёв и Давиденко не вернулись сегодня с боевых заданий.

Я был оглушён. Не мог поверить. В последний день войны... Нет, не может быть...

Маршал молчал, потом проговорил:

- Я понимаю, вам очень тяжело... Тяжело и мне терять таких лётчиков, да ещё теперь, когда кончилась война. Считаю, что вам необходимо полететь туда, на место, и расследовать обстоятельства гибели.

На другой день я был на Балтике...

В ночь на 8 мая фашистам удалось на 26 транспортных судах выйти из Либавы. На поиск кораблей в первой половине дня на самолёте "Петляков-2" вылетрел Герой Советского Союза Алексей Грачёв. В составе его экипажа полетел штурман эскадрильи Герой Советского Союза Григорий Давиденко. Их полёт длился более часа, затем радиосвязь внезапно оборвалась... Ждали экипаж час, два, три, четыре... Обзвонили все аэродромы соседей. Ни на одном не садился наш "Петляков". Позднее стало известно, что экипаж подвергся атаке истребителей врага, внезапно вывалившихся из облаков. Фашистам удалось сбить наш самолёт. Он упал в море. Так в последний день войны погиб Григорий Давиденко, самый близкий фронтовой друг моего брата.  [ По некоторым источникам, экипаж Героя Советского Союза капитана Алексея Ивановича Грачёва был сбит во время перелёта над Балтийским морем группы пилотов из немецкой истребительной эскадры JG 54. Победу над Пе-2 одержал командир 4./JG 54 обер-лейтенант Герхард Тхибен [ Gerhard Thyben ] в районе Лиепаи. Это была его 157-я победа. ]

Не было предела Сашиному горю. Оно душило его. До самого вечера он не мог найти себе места. На исходе 18-го часа командир полка вызвал к себе Александра и приказал:

- Парой на Як-9 вылететь на поиск вражеского конвоя.

Александр откровенно доложил, что после гибели товарищей он оченв плохо себя чувствует, и попросил отстранить его от вылета. Командир полка майор Усачев отчитал брата, обвинив его в малодушии:

- Нечего слёзы лить. Война продолжается. Выполняйте боевое задание.

- Товарищ командир, - вспомнил Саша, - к тому же у меня самолёт неисправен.

- Отставить разговоры... Вы что, не можете взять любой самолёт в эскадрилье ?

- Есть, взять любой самолёт и лететь на задание !

Александр повернулся и вышел из кабинета командира полка.

Саша решил лететь на самолёте своего заместителя. Подошёл к технику, который заканчивал какую-то работу, и спросил:

- Самолёт исправен ?

- Так точно, товарищ командир, исправен...

- Ещё раз проверить. Подготовить. Вылетаю в 19:00.

У брата ещё было в запасе время. Он зашёл к себе в эскадрилью и приказал своему ведомому собираться в полёт. Разговор услышал находившийся в комнате молодой лётчик, 18-летний юноша, несколько дней назад прибывший из училища. Он подошёл к Саше и попросил:

- Товарищ капитан !   Война окончилась, а я так и не сделал ни одного боевого вылета. Разрешите лететь с вами !

- Ну что ж, летите... - с каким-то безразличием ответил молодому лётчику Александр.

В 19:00 пара истребителей ушли в воздух и взяла курс на запад - в сторону Балтийского моря. Над ним, на высоте 3000 метров, висела многослойная облачность. Набрав высоту, Саша с ведомым прижался к нижней кромке облаков и, маскируясь, полетел дальше. Милях в 50 от берега опытный глаз воздушного разведчика обнаружил вражеский конвой. Корабли разного тоннажа, похожие на маленькие челноки, с тонкими ниточками тёмных дымов растянулись в длинную кильватерную колонну.

- Вижу 26 вымпелов разного тоннажа, - передал Александр по радио на аэродром.

- Заснять перспективно ! - последовал приказ командира полка.

- Есть, заснять перспективно, - повторил Саша и, перед тем как бросить истребитель в пике, приказал ведомому: - Останьтесь под облаками. Следите внимательно за воздухом. Если появятся истребители фашистов, передайте по радио.

Лётчик повторил приказ командира, остался под облаками, а Александр бросил самолёт в пике. Стремительно потеряв высоту, он энергично выхватил "Яка" на небольшом удалении от конвоя и, строго выдерживая скорость, высоту, курс, приступил к съёмке. "Як" пролетел уже половину пути, когда вдруг из облаков, как саранча, один за другим вывалилось около 40 истребителей FW-190. Ведя съёмку и не имея возможности наблюдать за воздухом, командир положился на своего ведомого... А ведомый, увидев стаю фашистских истребителей, растерялся... С перепугу он ушёл в облака, забыв про свой долг передать командиру о грозящей ему смертельной опасности.

Саша увидел фашистов, когда в его сторону сверху уже потянулись разноцветные трассы пушечных очередей. Начался неравный воздушный бой. Он продолжался несколько минут. Врагам удалось подбить мотор "Яка", он стал давать перебои... Саше удалось сделать энергичный переворот через крыло и спикировать почти до самых волн... Фашисты, видимо опасаясь появления наших бомбардировщиков и торпедоносцев, не стали преследовать подбитый истребитель. Они остались над своим конвоем, прикрывая его с воздуха.

Пока тянул мотор, Саша летел к берегу, передавая по радио всё, что с ним произошло. Он сообщил, как вёл бой, как удалось выйти из него. Передал:

- Мотор повреждён, тяну к берегу, осталось несколько миль...

Потом поступило следующее сообщение:

- Мотор сдал... Сажусь на воду... Квадрат... Высылайте катера !

И вдруг раздался отчаянный возглас:

- Фонарь !   Фонарь заклинило !.. Не могу открыть... Не могу...

Так трагически оборвалась жизнь моего брата, прославленного воздушного разведчика дважды Краснознамённой Балтики. Оборвалась в те часы, когда на обожжённую и изуродованную войной родную землю вместе с весной пришла долгожданная Победа.

Но никто не забыт, ничто не забыто. Благодарный советский народ свято чтит память тех, кто отдал всё для нашей Победы над проклятым фашизмом, но сам не увидел её. Погибшим в Великой Отечественной войне уже сооружены и будут ещё воздвигаться новые памятники. Герои увековечиваются в бронзе и мраморе. Их имена присваивают улицам городов и поселков, фабрикам и цехам, школам и пионерским дружинам. О них пишут книги, слагают стихи, песни и легенды. Герои живут на экранах кино и сценах театров. Их подвиги запечатлены на картинах художников. Они будут вечно жить в памяти народной, в сердцах благодарных советских людей.

Не забыто и имя моего брата героя. Оно присвоено нескольким школам и пионерским дружинам. Александр навечно зачислен в списки тружеников Московского дважды ордена Ленина и ордена трудового Красного Знамени автозавода имени Лихачева. Там он когда-то окончил школу ФЗУ, а затем работал токарем инструментального цеха № 1.

В Доме офицеров Московского военного округа установлена мемориальная доска. На ней среди Героев - москвичей, отдавших жизнь за честь, свободу и независимость нашей Родины, есть имя и моего брата. Увековечено имя Саши и в нашем родном Наро - Фоминске. Его носит теперь одна из улиц города текстильщиков, примыкающая к железнодорожному вокзалу. Раньше она называлась Привокзальной.

В Центральном Военно - Морском музее внимание посетителей привлекает фотография балтийского лётчика Александра Георгиевича Курзенкова. Здесь же хранится его Почётная грамота, которой он был награждён Центральным Комитетом ВЛКСМ за боевые заслуги в 1943 году.

(Из книги Героя Советского Союза С. Г. Курзенкова - "Под нами земля и море".  Москва, "Воениздат", 1967 год.)