Лойко Вадим Борисович

Родился в 1909 году. В рядах Красной Армии с 1928 по 1937 годы и с 1941 года. Призван Дзержинский РВК города Ленинграда. Окончил Ленинградскую военно - теоретическую школу лётчиков.

С 22 июня 1941 года в действующей армии. По 17 ноября 1941 года сражался на Ленинградском фронте в составе 191-го ИАП, где летал на И-16 и "Харрикейне"; с 12 марта по 15 апреля 1942 года - на Калининском фронте, уже в составе 436-го ИАП  (позднее преобразованного в 67-й Гвардейский ИАП), где летал на "Киттихауке" и "Аэрокобре"; с 29 мая по 16 июля 1942 года - на Западном и Юго - Западном фронтах; с июля по август 1942 года - на Сталинградском фронте; с 22 ноября 1942 года - на Северо - Западном фронте; с марта по апрель 1943 года занимался перегонкой самолётов "Аэрокобра" на Северо - Западный фронт; с мая 1943 года - на Центральном фронте.

Прошёл путь от рядового лётчика до заместителя командира полка по воздушно - стрелковой службы.

К концу войны Гвардии майор В. Б. Лойко лично сбил в воздушных боях 5 самолётов противника лично и 1 - в группе с товарищами.

Награждён орденами: Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени; медалями.

В начале 1930-х годов Вадим Лойко окончил Ленинградскую военно - теоретическую школу лётчиков. Вот что пишет о тех годах в своих воспоминаниях дважды Герой Советского Союза генерал - майор авиации В. И. Раков:

"В конце лета 1928 года, имея путёвку от Володарского райкома комсомола Ленинграда, я переступил порог Военно - теоретической школы ВВС РККА. Это длинное название писалось тогда гораздо короче - ВТШ ВВС РККА. Школа находилась в Ленинграде и была в своём роде единственной. Все школы того времени, выпускавшие лётчиков, - Качинская, Борисоглебская, Севастопольская - получали курсантов из ленинградской "Терки". Это название, произносимое нами с любовью, было, очевидно, производным от первоначального "Теорка", но в него вкладывался особый смысл. В школе курсанты подвергались основательной проверке, во время которой выявлялось, отвечают ли они требованиям, предъявляемым к будущим лётчикам.

Впоследствии искусством меткой стрельбы овладел не только Лойко. Весной мы получили в качестве награды фотографию, где группа из 6 человек была снята в строю, с винтовками наперевес, как отличившаяся па соревнованиях по стрельбе".

С июля 1941 года В. Б. Лойко служил в составе 191-го истребительного авиационного полка  (54-я истребительная авиационная дивизия, 7-й истребительный авиационный корпус ПВО), который базировался под Ленинградом.

Скромный, несколько замкнутый, Вадим Борисович Лойко был старше остальных лётчиков. Он летал ещё до войны, но несчастный случай  (товарищ нечаянно прострелил ему пищевод)  прервал службу. Лойко долго лечился, потом демобилизовался, решив посвятить себя живописи. Он неплохо рисовал. Но в июне 1941 года снова призвали в армию и определили в батальон аэродромного обслуживания. Бывшего лётчика опять потянуло в небо, и батальонный комиссар Резницкий помог ему перейти в 191-й истребительный авиаполк.

Вместе с другими лётчиками полка старший лейтенант В. Б. Лойко защищал небо Ленинграда.

Обычно к вечеру, когда в небе поутихало, лётчиков посылали на штурмовку наземных войск противника: на фронте не хватало самолётов - штурмовиков. Но что могли сделать против танков наши истребители ?   Пули и снаряды отскакивали от танковой брони. Удары по пехоте, конечно, были более действенными, но долго находиться над целью "ястребкам" не позволял ограниченный запас горючего и уязвимость машин. Чтобы добиться большей эффективности, лётчики открывали огонь почти у самой земли, едва успевая после атаки выводить самолёт из пикирования. Ходили штурмовать и вражеские аэродромы, которые, как правило, очень сильно прикрывались зенитным огнём.

Налёты на Ленинград не прекращались. Днём противник наносил основные бомбовые удары, а ночью налёты были рассчитаны на изматывание противовоздушной обороны и деморализацию населения. Надо сказать, что многие лётчики полка не были подготовлены к боевым действиям в ночных условиях. Поэтому те, кто мог летать ночью, испытывали чрезмерное напряжение.

Сводки Совинформбюро очень часто рассказывали о боевых делах защитников ленинградского неба. Так, например, в вечернем сообщении за 14 сентября 1941 года говорилось:

"Многочисленные попытки фашистской авиации прорваться к Ленинграду неизменно отбиваются отважными советскими лётчиками. На днях на подступах к Ленинграду произошёл воздушный бой, в котором участвовало более 100 самолётов. Фашисты, потеряв в этом бою 17 бомбардировщиков, были отогнаны".

К тому времени имена наиболее отважных лётчиков 191-го ИАП стали широко известны ленинградцам. Это Василий Добровольский, лично сбивший 6 вражеских машин, Егор Новиков, Пётр Олимпиев, Владислав Плавский, Вадим Лойко, Павел Шевелёв и недавно переведённый к ним из соседнего полка Иван Грачёв, уничтожившие по нескольку немецких самолётов.

В эти дни в полку работал замечательный советский художник Яр - Кравченко. С раннего утра и до позднего вечера он был на самолётных стоянках, на взлётно - посадочной полосе, заглядывал на командный пункт, в землянки, общежитие лётчиков и рисовал, неустанно рисовал.

С ним подружился Вадим Лойко. Вероятно под влиянием именно Яр - Кравченко, сразу же после войны Вадим Борисович уволился в запас и целиком посвятил себя живописи.

Яр - Кравченко отказывался от всяких привилегий. Жил в землянке на аэродроме, питался тем же, чем и лётчики, - нередко одними сухарями. Он делил с ними горечь неудач и радость побед. Может быть, поэтому его работы были так выразительны и реалистичны.

Когда художник закончил в боевых полках серию авиационных рисунков и портретов, журналист М. Жестев в одной из ленинградских газет написал о нём тёплую корреспонденцию:

"Славой овеяны имена наших лётчиков - истребителей, они любимы народом, и эта любовь привела художника Яр - Кравченко к народным героям. Мастерской рукой портретиста он создал фронтовой альбом. Когда рассматриваешь этот альбом, каждый штрих приобретает необыкновенное значение. Тут нет сражений в воздухе. Героизм лётчиков дан через портрет. Вы чувствуете его во взгляде глаз, повороте головы, в каждой черточке лица...

Альбом издан редакцией газеты "Атака". Вы перелистываете его от начала до конца, от первого до последнего портрета, и вам не хочется расставаться с близкими и дорогими вам людьми. Их бодрость, мужество и отвага заставляют усиленно биться ваше сердце. Вас глубоко волнует образ героя лётчика, славного защитника города Ленина. Он многолик, этот образ, он в сердце каждого советского патриота".

В сентябре 1941 года старший лейтенант В. Б. Лойко заменял раненого командира эскадрильи. Он часто летал на Ладогу в группе с Павлом Шевелёвым и Василием Добровольским. Об одном из таких вылетов вспоминает Герой Советского Союза Павел Фёдорович Шевелёв:

"Трудновато нам тогда пришлось. Вадим несколько раз ходил в лобовую атаку. Весь капот и мотор пробиты, а он продолжает бой - осерчал на "Юнкерсов". В общем, не напрасно летали: одним бомбовозом стало меньше у немцев".

В декабре 1941 года старший лейтенант В. Б. Лойко был назначен заместителем командира эскадрильи.

К тому времени лётчики на одном из запасных аэродромов получили "Харрикейны", оборудованные советскими пушками ШВАК и реактивными снарядами.

Боевая работа началась сразу же после того, как лётчики перелетели на новый аэродром. Чаще всего ходили на прикрытие наземных войск в районе Вереи. "Харитоны" были немного тяжеловатыми, зато оружие на них любо - дорого !   Поэтому, естественно, каждому хотелось помериться силами с истребителями и бомбардировщиками противника. Однако в течение нескольких дней лётчики не встретили ни одного вражеского самолёта.

- Встретим ещё, и не раз, - говорил заместитель командира эскадрильи Вадим Лойко.

Вскоре полку поставили задачу обеспечивать боевые действия конницы генерала П. А. Белова, которая прорвала оборону противника и врезалась в его тылы. Много хлопот и неприятностей доставляли оккупантам отважные конники, и фашистское командование бросило против кавалеристов значительные силы авиации.

Каждый день по нескольку раз летали лётчики полка в район действий корпуса П. А. Белова, и редко какой вылет обходился без воздушного боя с "Лапотниками", пытавшимися бомбить кавалерийские части.

Первыми испытали оружие новых истребителей Лойко и командир звена Добровольский. От их меткого огня рухнули, объятые пламенем, 2 Ju-87. И экипажи вражеских бомбардировщиков сбавили спесь и без истребителей сопровождения уже не рисковали появляться.

- Уважать стали наших "Харитонов", - говорили ребята, довольные тем, что оружие, установленное на английских машинах, действовало весьма эффективно.

Ещё до восхода солнца шестёрка лётчиков во главе с Вадимом Лойко получила на КП задание вылететь на прикрытие наземных войск, сдерживающих наступление противника в районе Нового Оскола. А четвёрка Гончаренко должна была выйти одновременно с ними на сопровождение штурмовиков.

Некоторое время лётчики летели вместе вдоль железной дороги. Показалась станция Новый Оскол. Там повсюду были разбросаны обгоревшие товарные вагоны и цистерны. Несколько паровозов, ещё дымя, валялось под откосом. Затем, лётчики заметили 6 Ме-109, которые шли прямо на них. Это была уже известная тактика - отвлечь внимание, чтобы дать возможность своим бомбардировщикам прорваться к линии советской обороны.

Сначала сошлись в лобовую, потом, когда ещё не успели отбить первой атаки, 2 "Месса", кружившие в стороне, атаковали сверху пару Вадима Лойко. Их атаку вовремя заметил Василий Добровольский и тотчас поспешил на выручку к товарищу. Пристроившись одному из немцев в хвост, он погнал его вниз с такой стремительностью, что тот врезался на полной скорости в землю. А сам Василий едва успел выхватить свой самолёт, немного зацепив верхушки деревьев.

Василий привёз на аэродром полный радиатор листвы, но всё же его "Харрикейн" был целёхонек. А машина Лойко, изрешечённая пулями, оказалась в очень плохом состоянии. Техники покачали головой: вряд ли удастся поставить её в строй. Что делать ?   Других самолётов не было. Из группы, выходившей на сопровождение штурмовиков в район Валуек, тоже не вернулось 2 истребителя. Их встретил на малой высоте сильный огонь неприятельских зениток. Один из лётчиков выпрыгнул с парашютом из горящей машины и приземлился на своей территории, другой сел в поле, но его "Харрикейн" взорвался...

Боевых машин оставалось совсем мало, поэтому все исправные самолёты собирали в одну группу и вылетали на задание по очереди. А враг тем временем упорно рвался к Дону, шёл на восток, не ввязываясь в бои за отдельные населённые пункты и обходя очаги сопротивления советских войск.

Воздушные бои стали вспыхивать всё чаще. Активность противника в воздухе усиливалась. С утра до вечера небо сотрясалось от прерывистого гула тяжёлых бомбардировщиков, начинённых смертоносным грузом. Лётчики атаковали врага, заставляли его сбрасывать бомбы в степь, но силы были слишком неравны. За последние 3 суток удалось сбить лишь 5 бомбардировщиков противника. Наши потери - 3 самолёта и 1 лётчик.

К концу недели в 191-м полку остался единственный "Харрикейн", да и тот вскоре сгорел в воздушном бою. Так лётчики остались без единого самолёта, и им приказали переправиться на левый берег Дона. Оставшиеся самолёты всех частей, что стояли в Коротояке, были переданы в 436-й истребительный авиационный полк, которым командовал майор А. Б. Панов. Туда же перевели часть лётчиков.

В октябре 1942 года 436-й ИАП вооружили самолётами "Киттихаук" и доукомплектовали молодёжью, только что окончившей ускоренный курс лётной школы. Времени для переучивания и освоения новой техники было очень мало - уже в конце ноября полку предстояло сражаться в условиях суровой зимы на Северо - Западном фронте.

Однажды под вечер на аэродром прилетел двухместный связной самолёт У-2, в ту пору его называли "воздушным тихоходом". Самолёт остановился на самом краю взлётной полосы. Из него вышел офицер в унтах, лётной куртке и меховом шлеме. Как потом выяснилось, это был капитан Кузнецов, разведывательный самолёт которого лётчикам 436-го полка предстояло сопровождать в глубокий тыл противника.

Командир полка вызвал к себе 8 лётчиков во главе с Вадимом Лойко. Он представил им капитана Кузнецова и сказал:

- Завтра вам предстоит выполнить весьма ответственное задание. Необходимо обеспечить нашему разведчику полёт в глубокий тыл противника. Высота - 5000 метров, горючее - на пределе... В бой с противником по возможности не ввязываться, главное - обеспечить разведку. Маршрут, радиообмен и другие подробности полёта уточните с товарищем Кузнецовым, - добавил Алексей Борисович. - Встреча с разведчиком состоится завтра на рассвете недалеко от нашего аэродрома...

Кузнецов приветливо улыбнулся и подсел поближе к карте.

- Вот здесь, - указал он карандашом, - предполагается большое скопление танков противника. Этот район сильно прикрыт зенитным огнём и авиацией. Я полагаю, целесообразнее пройти туда с севера, а на обратном пути, идя с запада на восток, произвести разведку и фотографирование. Ещё у меня к вам большая просьба, - продолжал Кузнецов. - Старайтесь, пожалуйста, не отставать от меня.

Лётчики недоумевающе переглянулись. Всем было известно, что имеющиеся на вооружении нашей авиации бомбардировщики и самолёты - разведчики развивали скорость намного меньшую, чем истребители.

- С какой же скоростью вы собираетесь идти ? - спросил Вадим Лойко.

- 500 - 600 километров, если вы осилите, - ответил Кузнецов.

Лойко изумлённо посмотрел на него:

- Что за самолёт у вас ?

- Новый бомбардировщик. Разведывательный вариант.

После постановки и уяснения задачи восхищённые лётчики обступили капитана и стали наперебой расспрашивать его о лётных качествах новой машины. Договорились держать скорость 400 километров, чтобы у истребителей оставался резерв для маневра.

- Машина действительно удивительная, - сказал Кузнецов. - Завтра вы сами убедитесь в этом.

Ребята, которые должны были сопровождать наш разведчик, прибыли на аэродром раньше обычного. Вот что впоследствии рассказали об этом вылете его участники.

Лётчикам предстояло набрать высоту 3000 метров и через 10 минут после взлёта встретить экипаж Кузнецова над озером, недалеко от аэродрома. Группа взлетала парами, а в воздухе заняла боевой порядок двумя четвёрками. Чтобы не демаскировать полёт, передачи по радио были запрещены. Но вдруг в наушниках раздался тревожный голос с земли:

- Я - "Ноль один". Противник штурмует аэродром !

Этот налёт был результатом недавнего визита "Рамы". Фашистский самолёт - разведчик всегда был недобрым предзнаменованием.

Положение группы было выгодным. До встречи с Кузнецовым ещё оставалось несколько минут, и Лойко подал команду: "Атакуем !"

Фашисты и не подозревали о советских истребителях. Они чувствовали себя в полной безопасности. Едва только первая вражеская пара перешла в набор высоты, как Добровольский очередью прошил крайний левый самолёт. Между тем Николай Думай развил слишком большую скорость и обогнал не только своего ведущего, но и объятый пламенем истребитель врага. Зато другой оказался в его прицеле. Сержант нажал гашетку, затем круто рванул ручку и выхватил свой самолёт перед самой машиной противника.

Удачно провели бой и Вадим Лойко со своим ведомым. Они настигли немецкую пару в тот момент, когда она выходила из пикирования. В менее выгодном положении оказались Апухтин и Федорчук. Выбранные ими для атаки неприятельские самолёты уже заметили советских истребителей и начали быстро уходить из-под огня. Их, наверное, можно было ещё настичь, но Лойко стал быстро собирать всю группу для выполнения основного задания, так как время уже истекало и вот-вот мог появиться наш разведчик. На земле горели 2 из 6 фашистских самолётов, пытавшихся бомбить аэродром. Кроме того, 2 машины были подбиты.

- Молодцы, товарищи. Спасибо за помощь ! - услышали лётчики голос Алексея Борисовича Панова. - Выполняйте основную задачу.

Разведчик сделал над озером большой круг, во время которого истребители заняли свои места в общем порядке боевой группы. Беспокоила мысль о горючем. Ведь они идут в глубокий тыл. Хватит ли на обратный маршрут ?

Хорошо, что Кузнецов шёл всё время с набором высоты. На высоте меньше расходуется топлива, а это сейчас важнее всего. Скоро стало трудно дышать: высотомер показывал 4000 метров, а кислородного оборудования на самолётах не было.

Линию фронта группа пересекла на высоте 5000 метров. Дышать становилось всё труднее. Кислородное голодание не только изнуряло физически, но и угнетающе действовало на психику. Миновали древний Новгород, справа остался Псков. Затем повернули на юго - запад и летели в таком направлении довольно долго. Наконец разведчик покачал крыльями, дав понять, что начинается самый ответственный отрезок пути, и развернулся на восток. Внизу замелькали чёрные полосы леса, железнодорожный мост, какие-то постройки, потом показалась забитая составами станция Дно - объект нашей разведки. Лидер стал быстро увеличивать скорость и с небольшим снижением пошёл вдоль линии железной дороги. Истребители не отставали от него, повторяя почти в точности все его маневры.

Заметив советские самолёты, вражеские зенитчики открыли ожесточённый огонь. Но они явно запоздали, белые хлопья разрызов остались далеко позади. Станция Дно скрылась за лесным массивом. Группа стремительно уходила на восток - к линии фронта. Незначительное снижение по высоте давало лётчикам возможность идти на максимальной скорости. Первая четвёрка надёжно обеспечивала непосредственное прикрытие разведчика. Она следовала с обеих его сторон попарно. Вторая четвёрка представляла собой ударную группу. Шла она тоже попарно, широко рассредоточившись по фронту. Это облегчало наблюдение за воздушным пространством и наземной обстановкой.

На аэродромах в районе Старой Руссы было сосредоточено большое количество фашистских истребителей. Немцы могли узнать о приближении советских самолётов и подготовиться к встрече с ними. Вот почему разведчик направился несколько севернее города. Истребители следовали за ним. Стрелки бензомеров продолжали двигаться влево - к красной риске, указывающей, что горючего в баках остается не более чем на 15 минут. Внезапно в наушниках раздалось предупреждение:

- Слева внизу самолёты противника !

Фашисты шли над озером Ильмень. Их силуэты чётко вырисовывались на ровном заснеженном льду. Они только взлетели и ещё не успели набрать высоту, но уже по резкости маневра можно было безошибочно определить, что это истребители. Значит, разведчик обнаружен. Придется вести бой.

В эфире снова стало тихо. Лётчики внимательно следили за противником, в то же время старались не отстать от самолёта Кузнецова. До линии фронта оставалось немногим более 30 километров. И вот опять лёгкое потрескивание в наушниках и тот же голос:

- Противник сзади вас !

Сильно растянутый в глубину боевой порядок "Мессеров" свидетельствовал о том, что они выжимали из своих моторов всю мощность, стремясь во что бы то ни стало нагнать нашего разведчика. Пока "Мессеры" не представляли для него существенной опасности, но новое предостережение по радио заставило Лойко подумать о том, как лучше прикрыть экипаж Капитана. Пара истребителей уже появилась сверху сзади. Они изготовились для атаки. За ними, чуть ниже, на удалении 3 - 5 километров в разомкнутом по фронту боевом порядке следовала ещё одна четвёрка.

Однако у советских лётчиков было одно немаловажное преимущество: они наблюдали за приближающимся противником со стороны солнца, а тот шёл против солнца, которое слепило его и мешало наблюдать и маневрировать.

Время вдруг словно замедлило свой бег. Оно почти остановилось. Врагу было важно не упустить нашего разведчика, нашим истребителям - не допустить к нему "Мессеров". Уже несколько раз фашисты порывались в атаку. Но каждый раз обе пары ударной группы советских истребителей начинали разворот во внутреннюю сторону. Идя навстречу друг другу, они образовывали огромные клещи, которые отсекали атакующего противника. Затем они занимали прежний боевой порядок, надежно охраняя разведчика. Группа непосредственного прикрытия продолжала внимательно наблюдать за летящими неподалёку "Мессерами".

Сильный удар перевернул машину Вадима Лойко. Поблизости от неё разорвался крупнокалиберный зенитный снаряд. Вслед за первым разрывом последовали второй и третий. Снаряды рвались вокруг самолётов, оставляя в небе чёрно - белые шапки дыма. Это была долгожданная линия фронта. Самолёты противника тут же повернули назад. Очевидно, они взаимодействовали со своей артиллерией и теперь предоставляли зону боя в её распоряжение.

Немцы не жалели снарядов. В такой переплёт зенитного огня лётчики попали впервые. Запах порохового дыма проникал в кабину. Шапки разрывов образовали облачность. Но, к счастью, зенитный огонь не причинил вреда ни одному нашему самолёту...

На нашем аэродроме царило радостное оживление после удачно проведённого боя группой Лойко. Немецкие лётчики, спасая свою жизнь, выбросились с парашютами. Не прошло и 20 минут, как оба они были пойманы, обезоружены и доставлены на командный пункт полка. Эту операцию возглавил начальник особого отдела Беник Саркисян, невысокого роста симпатичный офицер с маленькими чёрными усиками. У землянки собрались свободные от дежурства летчики и обслуживающий персонал.

- Пленных запереть в землянке и выставить караул, - приказал начальник штаба. Алексей Борисович Панов тревожно поглядывал то на часы, то на небо. Все понимали его тревогу. Группа Лойко должна была вернуться с минуты на минуту - в самолётах уже кончался бензин.

Но вот к Панову подбежал улыбающийся радист и что-то сказал ему. На лице командира появилась радостная улыбка. Значит, возвращаются, и без потерь. Вскоре на западе послышался быстро приближающийся шум моторов. Все находящиеся на аэродроме разом взглянули на небо. Восьмёрка Лойко появилась неожиданно над самой кромкой леса. Самолёты быстро растянулись на кругу и один за другим произвели посадку.

- Молодцы !   Вернулись в полном составе, - сказал Алексей Борисович.

Разведчик сделал традиционный круг, в знак благодарности покачал крыльями и со снижением ушёл в сторону своего аэродрома. Несколько секунд люди молчали, потом все разом, словно очнувшись, бросились к остановившимся самолётам. Восьмёрку Лойко приветствовали восторженными криками. Механики на руках завели машины на место стоянки.

Ребята были дважды именинниками - отлично выполнили задание по сопровождению нашего разведчика и успешно провели бой над аэродромом.

Весть о блестяще проведённом бое быстро облетела весь фронт. Первым об этом узнал командир дивизии Георгий Александрович Иванов, затем и командарм.

Лойко с группой ещё был в воздухе, когда на аэродром стали прибывать на связных и боевых самолетах представители вышестоящих штабов. По радио сообщили, что вылетел и скоро прибудет командующий 6-й Воздушной армией Ф. П. Полынин. В полку был настоящий праздник !

28 декабря 1942 года командир 436-го ИАП майор А. Б. Панов подписал наградной лист на капитана В. Б. Лойко, в котором указывал:

"За время Отечественной Войны участвовал на Ленинградском фронте с июня по ноябрь 1941 года, где произвёл 42 боевых вылета, из них 4 на штурмовку аэродромов противника. 24.09.1941 года в районе города Ленинград сбил один самолёт противника Ю-88.

За произведённые 111 боевых вылетов, сбитые лично 3 самолёта противника, один из них разведчик, сбитый З.12.1942 года, достоин награждения орденом "ЛЕНИНА".

Приказом по войскам Северо - Западного фронта № 0140 от 10 декабря 1943 года капитан Лойко Вадим Борисович награждён орденом Красного Знамени.

8 сентября 1943 года командир 67-го Гвардейского ИАП Гвардии подполковник А. Б. Панов подписал наградной лист на Гвардии капитана В. Б. Лойко, в котором указывал:

"В Отечественной Войне участвует с июня 1941 года. Будучи на Северо - Западном фронте, лично сбил 3 самолёта противника за что приказом Северо - Западного фронта награждён орденом "КРАСНОЕ ЗНАМЯ".

За умелое руководство лётным составом, произведённые 25 боевых вылетов и лично сбитый один самолёт противника, достоин награждения орденом "ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА ПЕРВОЙ СТЕПЕНИ".

Приказом по 16-й Воздушной армии № 67/н от 15 октября 1943 года Гвардии капитан Лойко Вадим Борисович награждён орденом Отечественной войны 1-й степени.

Разгром вражеских группировок в районе Бобруйска и Минска летом 1944 года привёл к образованию в обороне немецких войск огромной бреши. Исходя из этого, 4 июля Ставка приказала войсками правого крыла 1-го Белорусского фронта продолжать наступление на Барановичи, Брест и захватить плацдармы на западном берегу реки Западный Буг. Войска фронта, развивая наступление, встретили на подступах к мощному узлу обороны - Барановичи со стороны противника яростное сопротивление. Немецкие войска пополнились несколькими свежими дивизиями. Значительно повысила свою активность и вражеская авиация. Наступавшие войска фронта поддерживали все силы 16-й Воздушной армии.

8 июля, сломив упорное сопротивление врага, войска фронта при поддержке авиации овладели укреплённым районом и городом Барановичи, а 10 июля освободили Слоним. В приказе Верховного Главнокомандующего лётчикам 6-го и 8-го ИАК, 2-й Гвардейской и 199-й ШАД, 283-й ИАД и 16-го ОДРАП была объявлена благодарность. 14 июля в связи с освобождением Пинска получили благодарность лётчики 336-й ИАД и 3-й Гвардейской ШАД.

Под ударами наших войск противник быстро откатывался на запад, постоянно опасаясь окружения. Наши истребители, прикрывая свои войска, нередко вели успешные воздушные бои с численно превосходящими силами противника. Так, утром 9 июля заместитель командира 67-го Гвардейского истребительного авиационного полка по воздушно - стрелковой службе Гвардии майор В. Б. Лойко со своим ведомым прикрывали войска в районе Нова Мышь, Полонка. Вскоре Лойко увидел 6 FW-190 с бомбами. Наши истребители скрытно сблизились с противником и атаковали его сзади сверху. Через несколько секунд один "Фоккер" был сбит, а остальные, не приняв боя, со снижением скрылись.

К концу войны Гвардии майор В. Б. Лойко выполнил более 150 боевых вылетов, в воздушных боях сбил не менее 6 самолётов противника: 5 лично и 1 в составе группы.  [ М. Ю. Быков в своих исследованиях указывает на 5 личных побед лётчика. ]

Список всех известных побед Гвардии майора В. Б. Лойко:
(Из книги М. Ю. Быкова - "Победы сталинских соколов".  Издательство "ЯУЗА - ЭКСМО", 2008 год.)