Трещев Константин Михайлович

22 июня 1941 года Германия без объявления войны обрушила на наши мирные города и села шквал огня. Советский народ, отражая нападение ударных сил Вермахта, вступил в беспрецедентную по своим масштабам борьбу за свободу и независимость своего государства. Воины армии и флота храбро дрались с ненавистным врагом.

Хopoшo помню, какой сложной была обстановка в мире. Международный империализм после Мюнхенского соглашения развязал руки Гитлеру. Фашистская Германия за короткий срок захватила почти всю Западную Европу. По всему чувствовалось, что готовится нападение и на Советский Союз. Ввиду нараставшей военной опасности Советское правительство делало всё для того, чтобы усилить мощь Красной Армии.

Качественно обновлялся и самолётный парк Военно - Воздушных Сил. В частности, лётный состав нашего 127-го ИАП должен был уже в августе 1941 года приступить к переучиванию на самолёт МиГ-3 и в течение года освоить его боевое применение. Но начавшаяся вскоре война поломала все планы. Однако, чувствуя, что рано или поздно нам придётся встретиться в воздушных боях с сильным и опытным противником, мы в последний предвоенный месяц на самолётах И-153  ("Чайка")  усиленно отрабатывали лётное мастерство. Днём стреляли по воздушным и наземным целям, бомбили, летали на групповую слётанность. Ночью выполняли полёты по маршрутам и пилотаж в зоне.

Базировался полк под Гродно в Белорусском Особом военном округе и был, что называется, на передовых рубежах. Командир полка подполковник А. Гордиенко, имея за плечами солидный опыт, хорошо понимал сложность обстановки и поэтому старался готовить лётный состав в условиях, максимально приближенных к боевым, К тому времени Советский Союз заключил договор с Германией о ненападении. Однако фашистские самолёты продолжали систематически нарушать воздушное пространство СССР с разведывательными целями, вторгаясь в глубь нашей территории порою более чем на 100 километров.

Для защиты воздушного пространства от подобных нарушений в приграничной зоне полк имел аэродром подскока, где постоянно в боевой готовности находилось звено И-153. 19 июня последовал приказ заступать на дежурство в составе эскадрилий. Обстановка с каждым днём накалялась. Но мы были молоды, настроены оптимистично и стремились как можно больше летать.

Наша эскадрилья в полном составе заступила на боевое дежурство с рассвета 21 июня. Дежурили поочередно звеньями. Наше звено - командир А. Данилин и мы с лётчиком И. Комаровым - заступило на боевое дежурство в ночь на 22 июня.

Ночь была очень тёмная и душная. В лесу донимали комары. Сейчас вспоминаю и удивляюсь, откуда взялось тогда это щемящее душу чувство близкой опасности. Потом, спустя время, когда уже шли боя, мы признались друг другу, что всех в ту последнюю мирную ночь не покидало это страшное предчувствие.

В 3 часа ночи поступил сигнал "Тревога !", и мы побежали к самолётам. Данилин запустил двигатель от автостартёра, мы с Комаровым - автономно.

Ведущий миганием АНО и покачиванием элеронов подал команду на выруливание. Мы теми же сигналами ответили о готовности к взлёту. Как известно, тогда на самолётах радиосвязи не было, поэтому все команды на земле и в воздухе ведущие групп подавали установленными сигналами.

Из дежурного звена мы взлетели в 3 часа 45 минут. После взлёта построились в боевой порядок "клин". Набрали высоту 1000 метров над аэродромом и заняли свою зону для его прикрытия. Внизу расстилался спящий город. Никто из нас тогда не знал, что истекали последние минуты мирной жизни советского народа.

Внезапно на фоне светлеющего неба севернее Гродно на горизонте мы отчётливо увидели огромный, словно воронья стая, строй бомбардировщиков. Это были пикировщики Ju-87 под прикрытием истребителей Me-109.

В 4 часа 10 минут нам на помощь пришла девятка И-153 под командованием лейтенанта С. Дерюгина. Наше звено сразу пристроилось к ней. Самолёты быстро заняли боевой порядок, но как действовать дальше, никто из лётчиков не знал. Однако враждебные намерения противной стороны не вызывали сомнений, и Дерюгин со своими ведомыми пошёл на перехват бомбардировщиков. Набрав высоту, командир мгновенно оценил обстановку и перевёл звено в пикирование. На большой скорости он проскочил сквозь строй Ме-109 и длинной очередью с первой атаки зажёг один Ju-87. Это было так неожиданно для противника, что строй вражеских бомбардировщиков нарушился. Этим снова воспользовался Дерюгин. Отважный авиатор сбил ещё один Ju-87, который рухнул на землю на окраине Гродно.

Едва наша группа развернулась для атаки бомбардировщиков, как сверху её атаковали истребители противника. Численностью они превосходили нас в несколько раз. Завязался неравный воздушный бой. В круговерти пилотажных фигур я всё же успел заметить, как бомбардировщики начали перестраиваться в пеленг, чтобы нанести удар по мосту через Неман.

Отразив атаку Me-109, шестёрка Дерюгина устремилась к ним. К тому времени наше звено подбило ещё один бомбардировщик. Кое-кто из фашистов стал разворачиваться на обратный курс. И в этот момент на горизонте снова показался плотный строй вражеских самолётов. На сей раз это были многоцелевые Me-110. Они с ходу стали перестраиваться для атаки по соседнему аэродрому, где базировался бомбардировочный авиационный полк нашей дивизии, переучивавшийся на новые самолёты.

А. С. Данилов, 1941 год.

Наше звено первым атаковало противника. В этом бою продемонстрировал чудеса героизма и мужества любимый всеми комиссар эскадрильи Данилов, сбивший 2 вражеских самолёта. Расстреляв все патроны, он направил свой истребитель на фашистские машины. Сблизившись с одной из них, таранил её, совершив тем самым высший акт воинской доблести. Трижды раненный, он посадил изрешечённую "Чайку" прямо в поле на фюзеляж.

Андрей Данилов тогда не вернулся на свой аэродром, поэтому мы считали его погибшим. Какова же была радость, когда узнали, что он жив. О подробностях подвига комиссара впоследствии сообщили очевидцы - офицеры понтонного батальона. Данилов, оправившись от ран, некоторое время спустя вновь вернулся в боевой строй. Он прошёл всю войну, храбро сражался с фашистами на многих фронтах. Кстати, об этом воздушном бое, происшедшем в первые минуты Великой Отечественной войны, газета "Красная Звезда" рассказала в одном из номеров в июле 1941 года. На первой странице опубликован Указ о награждении авиаторов, отличившихся в первый день в боях с немецко - фашистскими захватчиками. Среди них есть и участники того трудного воздушного боя.

Так случилось, что большая нагрузка по отражению массированного налёта противника на Гродненском направлении в первые часы войны легла на плечи лётного состава нашего полка. Боевые вылеты следовали один за другим. Лётчики порою не покидали кабин во время подготовки самолётов к повторному вылету. Нас даже кормили в кабинах, пока шла заправка топливом.

Весь первый день воздушные бои в основном шли над Неманом. "Чайки" группами по 8 - 10 самолётов непрерывно барражировали, отражая налёты бомбардировочной авиации. Сменялись группы в воздухе и эшелонировались по высоте. Практически в воздухе почти непрерывно шли бои. Потом мы узнали, что такая обстановка была и на других направлениях.

Во втором боевом вылете в составе эскадрильи наше звено входило в ударную группу. После взлёта набрали высоту 2500 метров. Ниже нас показался плотный строй бомбардировщиков Ju-88 под прикрытием истребителей Me-109. Шестёрка Дерюгина завязала бой с "Мессерами", а 2 звена ударной группы атаковали "Юнкерсы". Мне как левому ведомому в полёте "клином" во время маневрирования большое внимание приходилось уделять сохранению своего места в строю и обеспечению атаки ведущего. Но несмотря на это, всё же поймал в прицел самолёт противника и открыл по нему огонь. Я так увлёкся, что при выходе из атаки чуть не столкнулся с бомбардировщиком. Мой истребитель обстреляли из турельных установок. Боевым разворотом всё же удалось уйти из-под огня и пристроиться в хвост к Me-109. Но как ни жал на гашетку, выстрелов не было: весь боекомплект я выпустил ещё при атаке бомбардировщиков. На подбитой "Чайке" мне удалось дотянуть до своего аэродрома.

Итак, 22 июня 1941 года основную задачу, которая стояла перед полком, мы выполнили. Мост через Неман фашистам разбомбить не удалось. В первый день войны каждый из лётчиков совершил несколько боевых вылетов. Всего в воздушных боях мы сбили 20 самолётов противника. С первых минут мы безгранично верили в нашу грядущую победу и были полны решимости громить ненавистного врага, посягнувшего на свободу и независимость нашей Родины. Этот оптимизм, вера в наше правое дело до самого последнего дня войны не покидали нас.