Трофимов Николай Леонтьевич

Николай Леонтьевич Трофимов был уважаем и любим в полку как опытный в свои 22 года ветеран. Часто хмурый, крайне немногословный, он чуть заметно прихрамывал - ступня раздроблена зенитным снарядом на Северном Кавказе 27 сентября 1942 года. В этом вылете Трофимов имел приказ - снять на фотоплёнку разбитую штурмовкой переправу немцев через Терек. Лётчик должен был пройти над целью сквозь зенитный огонь одним курсом, не меняя скорости... Приземлившись на своём аэродроме в полубессознательном состоянии, Трофимов очнулся в госпитале на операционном столе и остановил хирурга, готовившегося к ампутации. Врач сложил ему стопу по косточкам, но ранение давало о себе знать всю жизнь. Тогда же, в 1942-м Трофимов вместе со своим другом Александром Клубовым был награждён первым орденом Красного Знамени за 108 боевых вылетов на старенькой "Чайке", за 32 воздушных боя, в которых сбил 1 Ме-109 лично и 9 самолётов - в составе группы, за штурмовки, в которых уничтожил 13 самолётов, 14 танков, 26 автомашин... То есть моторизованную колонну немцев, рвущихся в пределы Кавказа.

Переведённый в 16-й Гвардейский полк Николай Трофимов был включён Покрышкиным в состав его "слётанной" группы. Александр Иванович поначалу несколько скептически отнесся к стоявшему рядом с атлетом Клубовым новичку - невысокому, хрупкому блондину с выразительными голубыми глазами.

- А что такой худой, плохо кормили ?

- Не в коня корм, - последовала реплика соседа, вызвавшая дружный смех в строю. И действительно, вес Трофимова при росте около 170 сантиметров никогда не превышал 60 килограммов.

Но посмотрев на Николая в деле, Покрышкин назвал его "уникальным бойцом". Ёмко, в своём эпическом стиле трижды Герой пишет:

"При совместных полётах в группах этот лётчик всегда удивлял меня своим спокойствием даже в самой сложной обстановке. Уверенно, смело и разумно вёл он бои... Многие молодые лётчики стремились подражать ему. Но трофимовского спокойствия при встрече с противником им всё-таки не хватало. Увидя противника первыми, они возбуждённо кричали по радио:

Голос его был таким, словно он вступал не в смертельную схватку с врагом, а беседовал на земле со своими товарищами".

К 17 марта 1945 года, как указано в представлении к званию Героя Советского Союза, Н. Л. Трофимов совершил 341 боевой вылет, сбил 14 самолётов лично и 11 - в группе. Остались, об этом знали его боевые товарищи, и незасчитанные победы. Как и Александр Клубов, Трофимов отличался скромностью и щепетильностью в докладах. Не раз в полку ставились в пример его дерзкие, новаторские по стилю атаки. В 1945 году, прикрывая переправу наших войск на Одере, восьмёрка Трофимова дважды так успешно зашла на штурмовку контратакующего немецкого батальона, что почти весь он был расстрелян на снегу. В полк из пехотного штаба пришло благодарственное письмо. 9 мая над Прагой на "Аэрокобре" комэска отказал мотор. На земле - ещё не сдавшиеся здесь немцы. Товарищи, как вспоминал потом Николай Леонтьевич, подошли к командиру совсем близко, словно собираясь поддержать его самолёт своими крыльями. Позднее он вспоминал:

"Если бы мне даже и пришлось приземлить истребитель на вражеской территории, то ни один фашист не приблизился бы ко мне. Все лётчики были готовы разнести в клочья что угодно, лишь бы не дать товарищу попасть в беду. Перед самой землёй, к счастью, мне удалось запустить мотор. Мы кое-как перетянули Карпаты и сели на свой аэродром".

Нет уз святее товарищества... Друг Трофимова по 84-"А" полку сибиряк - красноярец Виктор Макутин погиб при штурмовке немецкого аэродрома в станице Солдатская. Спасая товарищей, он сбил один Ме-109, а затем таранил другой. По рассказам жителей станицы, немцы сами похоронили лётчика. Их офицер приказал солдатам снять пилотки: "Он наш враг, но за храбрость заслуживает почестей".

Остались в полку друзья Макутина, как их называли, "святая троица" - 3 Николая - Карпов, Чистов и Трофимов, неразлучные, настолько похожие внешне, что их иногда путали. 31 мая 1944-го под Яссами первые двое погибли. Трофимов остался жить, сбив в тот день 2 "Юнкерса" в бою 16 "Аэрокобр" против 15 Ju-87 и до 10 FW-190. Позднее пришлось Николаю Леонтьевичу бросить горсть земли в могилы лучших друзей Александра Клубова и Виктора Жердёва...

Самым близким другом Трофимова после войны стал сам Покрышкин, уговоривший его дать согласие на перевод в Москву в начале 1970-х годов. Лётчики дружили семьями, часто встречались, благо жили теперь рядом, вместе отмечали праздники, ездили на охоту, играли в шахматы.

Как говорил Александр Иванович, по-настоящему войну помнит только тот, кто сам был там, кто хоронил своих боевых друзей... К юбилею друга 23 сентября 1972 года А. И. Покрышкин надписал ему открытку с видом на Мамаев курган: "От всего сердца поздравляем, дорогой Николай Леонтьевич, с 50-летием и желаем быть всегда настоящим советским человеком, защитником нашей Родины. Крепкого тебе здоровья и счастья в жизни !"

Соединила двух Героев, Покрышкина и Трофимова, и глубокая народность - они любили русского человека, русскую историю, русский пейзаж, русскую литературу... Николай Леонтьевич никогда не забывал свою малую родину - подмосковную деревню - Игнатьевские выселки Серпуховского района. Деревенька живописно стоит на высоком берегу в излучине Нары. Здесь родился он в семье потомственного крестьянина - середняка, умелого хозяина, здесь они, 3 брата Трофимовых, славились как лучшие косцы. Рано увлёкся Николай книгами, перечитал все о лётчиках и авиации, любил стихи Некрасова, рассказы Лескова, а став старше - и романы Достоевского. В инсценировке пушкинской "Барышни-крестьянки" в 15 лет играл роль отца Берестова. Правда, рос будущий Герой тихим и худеньким. Бабушка, глядя на маленького книжника, качала головой: "Колька, Колька, что с тебя будет за толк ?"

В старинной Нехорошевской школе Николай стал лучшим в авиамодельном кружке. Школа была известна в округе и своими учителями - подвижниками, и выпускниками, среди которых - Герои Советского Союза, генералы, доктора наук, врачи, педагоги, агрономы... Издревле славна на Руси эта земля. Князь серпухов-скоборовский Владимир Андреевич Храбрый командовал засадным полком, который, как известно, нанес победный удар в Куликовской битве...

Николай успешно заканчивает Серпуховский текстильный рабфак имени М. Горького, но судьба его уже решена. Став пилотом в аэроклубе, в декабре 1939 года он едет на Качу, немного разминувшись с Покрышкиным. В сентябре 1940-го младший лейтенант Трофимов направлен в истребительный полк.

Все трое братьев Трофимовых - на передовой Великой Отечественной войны. Александр - командир танка Т-34, награждён орденом Красной Звезды и медалью "За отвагу", погиб смертью храбрых 11 марта 1943 года в боях за освобождение Харькова. Виктор - медицинский работник, выносит раненых с поля боя, награждён двумя орденами. На генеральском кителе Николая Леонтьевича - "Золотая Звезда" Героя Советского Союза, орден Ленина, 5 орденов Красного Знамени, орден Александра Невского, 2 ордена Отечественной войны 1-й степени и 2 Красной Звезды.

Николай Леонтьевич, так же как Покрышкин, на фронте встретил свою будущую жену - радистку 237-й танковой бригады 19-летнюю Веру Васильевну Курзину. Лётчики прикрывали танкистов в боях, а во время затишья на Висленском плацдарме меняли у них бензин на спирт... Вера Васильевна вспоминала:

"Познакомились. Мне лётчик очень понравился. Мне от природы было дано качество распознавать интуитивно человека, и я не ошиблась. Он пригласил меня посмотреть его самолёт изнутри. Я уселась в кабине, он рассказал, где прицел, где пушки и пулемёты, а самолёт был вооружен "до зубов"... Обменялись адресами. Вначале робко, а дальше наши письма друг другу становились всё теплее. В свои 23 - 24 года мой муж был уже умудрённым зрелым человеком, много знающим и умеющим, умным и правильным. Таким его сделали армия и война".

В июне 1945-го Н. Л. Трофимов стал участником Парада Победы на Красной площади. Сразу после торжества Николай Леонтьевич едет в родную деревню вместе с учителем и другом А. И. Покрышкиным. Задушевную встречу долго помнили земляки. Два русских воина прошлись по лесу среди огромных старых дубов, смотрели вдаль с крутого берега реки. Многое им виделось впереди...

Трофимов в 1950-м закончил с золотой медалью Военно - Воздушную академию в Монине. В должности заместителя командира 72-го Гвардейского истребительного полка на реактивных МиГ-15бис участвует в боях с американцами в Корее. В одном из вылетов подбил "Летающую крепость", не дал бомбардировщику сбросить свой груз на стратегически важную плотину. Пришлось Трофимову и хоронить в Порт-Артуре погибших однополчан.

В начале 1950-х годов Николаю Леонтьевичу, учитывая, видимо, его интеллект, неразговорчивость, способности к языкам, предлагали перейти в разведчики - нелегалы, уехать за границу. Но он не мыслил себя без полётов. С блеском командует полком, дивизией, авиацией армии ПВО в Минске. Заканчивает с золотой медалью Академию Генштаба, получает в 1958 году генеральское звание. Отказывается от более высоких, чем строевые, штабных должностей. Жена Вера Васильевна, которой из-за разъездов мужа пришлось оставить медицинский институт, вспоминала:

"Послевоенная служба у военных, которую я хорошо знаю, была очень тяжелой. Разве только смерть не стояла постоянно за спиной... Когда говорят, что генералы такие - сякие, мне это очень обидно. Они служили Родине, работали на совесть, на износ..."

Лишь после того, как медики списали его с летной работы, Николай Леонтьевич соглашается на должность начальника Управления кадров Войск ПВО страны. Предшественник предложил на смену себе Трофимова, имевшего репутацию честнейшего человека. Таким он и остался до конца воинской службы, хотя работа с кадрами всегда была сложной, а высшее начальство грешило порой самодурством, как и при любом строе в любую эпоху.

Свою службу Н. Л. Трофимов завершил в 1982 году генерал - лейтенантом. Умер в 1998 году в Москве. Мемуаров писать не стал, несмотря на уговоры. И о нём самом - ни одной публикации, кроме заметок в газетах родного Серпухова. Не мог отказать только Марии Кузьминичне Покрышкиной. Три страницы воспоминаний Трофимова о трижды Герое вошли в сборник "Покрышкин в воздухе и на земле".

Повидав за свою долгую службу и в строевых частях, и в кадрах не одно поколение лётчиков, умевший тонко оценить лётные и человеческие качества, Николай Леонтьевич заключает: "Как воздушный боец, Александр Иванович - непревзойдённый ас... По этому показателю никому не дано встать на одну ступеньку рядом с ним !.. Александр Иванович Покрышкин был всегда первым и в мирное время".

Почему генерал не стал писать мемуары ?   Возможно, потому, что знал, как калечила рукописи цензура той поры. А может быть, потому, что воспоминания о войне бередили боль утрат ?   В фильме "В бой идут одни "старики" Николай Леонтьевич увидел документальную съёмку штурмовки немецкого аэродрома и сказал, что это могли быть кадры фотокиносъёмки с его самолёта... И больше смотреть фильм, о котором хорошо отзывался, не стал.

Книги, так и не написанной Трофимовым, всё-таки жаль. Генерал мог афористично выразить мысль. Об этом свидетельствуют отдельные оставленные Николаем Леонтьевичем наброски и записи. Вот некоторые из них:

"- Мгновенно принять решение и так же мгновенно его выполнить. В этом суть боевого мастерства лётчика - истребителя.

- Ему нужно было говорить только правду. Любую ложь в докладе он немедленно обнаруживал и тут же разоблачал. Если бы о Покрышкине я писал несколько десятилетий назад, в годы боёв на Кубани, то мои оценки его как человека, лётчика и командира были бы теми же, что и сегодня, хотя его нет уже среди нас. Меня спросили в день 70-летия Александра Ивановича - изменился ли он ?   Я не задумываясь ответил - нет. Он остался таким же, каким был в 1943 году. Покрышкин - самородок, сплав благородных качеств. Неподражаем !   Недаром - народный герой. Его породила Сибирь".

Записи генерала Н. Л. Трофимова сохранила его жена Вера Васильевна. Угрюмо смотрел её муж из окна квартиры на центральной московской улице Горького   (Тверской)  на сбегавшие половодьем вниз, к Манежной площади и Кремлю демонстрации 1980 - 1990-х годов. На его глазах рушилась армия, система противовоздушной обороны, лётчикам перестали платить зарплату, из-за "нехватки горючего" почти запретили летать...

Что же впереди ?   Не мог не думать об этом старый больной генерал, любимой песней которого всегда оставалась довоенная, из фильма "Истребители": "Любимый город может спать спокойно и видеть сны, и зеленеть среди весны..."