Последний бой отважного аса

Всё в этот июльский день 1944 года началось как обычно. Командир полка поставил задачу сопровождать штурмовики, которые должны были нанести удар по переднему краю обороны противника и его тактическим резервам. Наши войска готовились форсировать Западный Буг. Вскоре была объявлена готовность № 1. Ещё через полчаса появились 3 группы "Ильюшиных". Истребители прикрытия слаженно поднялись в воздух и заняли боевой порядок. Десятки восторженных глаз проводили их в дальний путь.

...И вдруг пришла весть, которая сразу бросила этот день в омут глубокой скорби и боли. Казалось, само небо почернело от горя. Погиб майор Ч. К. Бенделиани - лучший лётчик полка, воздушный ас, человек кристальной души и безумной храбрости. До сознания не доходило, что Чичико уже нет, а сердце отказывалось верить. На войне ежечасно складываются обстоятельства, следствием которых являются большие жертвы. И в тот день они сложились не в пользу Бенделиани...

Пара истребителей, возглавляемая им, вылетела с первой группой "Илов". Недалеко от объекта их встретила шестёрка FW-190. Вражеская группа сразу же разделилась: 2 "Фоккера" пошли вниз, намереваясь подстеречь штурмовики на выходе из атаки, а 4 остались на высоте 1700 метров и начали разворот в сторону солнца. Маневр был не очень хитрым, но и не простым: он оставлял за противником инициативу предстоящего боя и выгодные условия для атаки. Немцы решили пропустить "Илы" и атаковать истребители прикрытия.

Для Бенделиани раскусить этот маневр было всё равно, что умножить 2 на 2. Да и обороняться Чичико не привык. Он привык нападать сам. Майор и его ведомый на полной скорости ринулись в лобовую атаку. Противник, решивший завершить уже начатый им маневр, оказался под прицельным огнём пары советских истребителей.

Несколько коротких очередей Бенделиани, и ведущий "Фоккер" рухнул вниз. Второй сам едва успел увернуться от заградительной очереди ведомого Чичико. Оставшаяся тройка смешалась. Этого и добивался штурман полка. Не медля, он перешёл в пикирование, а затем в яростную атаку на тех 2-х "Фоккеров", которые поджидали на малой высоте выхода из пикирования наших штурмовиков. Самолёты противника шарахнулись в разные стороны. Один "Фоккер" очередью Бенделиани был повреждён, но добивать его времени уже не было - сверху насела опомнившияся тройка. Вскоре к её атакам присоединился и 4-й "Фоккер", затем подошла ещё одна пара FW-190.

Истребитель Р-39 "Аэрокобра".  На такой машине сражался Ч. К. Бенделиани.

А штурмовики уже пошли на второй заход, расстреливая пехоту и технику противника на окраине леса. Видя своё явное преимущество в количестве, противник стал наседать со всех сторон. Но Бенделиани успевал и отбивать вражеские наскоки от "Илов", и защищать себя, и броситься на выручку ведомого.

После третьего захода "Илы" легли на обратный курс. Замыкаюший несколько приотстал. Пока Чичико отбивал от него наседающих "Фоккеров", противнику удалось отсечь не совсем ещё опытного напарника майора и связать его боем. Лётчик яростно сражался с парой "Фоккеров", а Бенделиани - с четвёркой. "Илы" между тем, прижимаясь к самой земле, пошли на свой аэродром.

С запада появилась ещё одна пара FW-190. На максимальной скорости они бросились вдогонку штурмовиков. Бенделиани заметил это, и сердце его сжалось от предчуствия беды: "Илы" остались без прикрытия !   Каких - то 2 минуты, и на них обрушится огонь 2-х истребителей врага. Но нет, он ещё никогда не позволял противнику безнаказанно бить его подопечных. Не обращая внимание на яростные атаки четвёрки "Фоккеров" с двух сторон, Чичико перевёл самолёт в резкое пикирование и ринулся вслед новой вражеской паре. Да, он знал, что на хвосте его самолета "висят" 4 "Фоккера", что его машина в зоне их огня, что через несколько секунд противник нажмёт на гашетки и расстреляет его в спину, но иначе поступить он не мог...

Замыкающий "Фоккер", увидев стремительно несущийся на него советский истребитель, трусливо шарахнулся в сторону - он знал, чем кончаются такие атаки. Спустя 2 - 3 секунды он ещё раз убедился в этом: его ведущий, увлекшийся преследованием штурмовиков, вспыхнул факелом и врезался в холм.

Майор мгновенно перевёл "Аэрокобру" в боевой разворот. Но было уже слишком поздно - преследовавшие "Фоккеры" оказались слишком близко. Их огненные трассы рвали хвостовое оперение, решетили фюзеляж, секли крылья, чиркали по фонарю кабины. Четверо против одного. Бъют сзади по безответной мишени.

Самолёт Бенделиани начал беспорядочно падать. Вероятнее всего, у него были перебиты рули управления. В таких случаях лётчик покидает машину. Но Чичико не мог этого сделать: до земли оставалось всего несколько метров. Ещё один бешеный шквал огня. От "Аэрокобры" отвалилась часть левого крыла. Самолёт упал вблизи польского города Хелм, за рекой Западный Буг...

Тело Бенделиани привезли в полк на следующий день. А спустя сутки его хоронили в селе Бытень Ковельского района. Проводить прославленного лётчика в последний путь собрались не только однополчане, но и жители окружающих деревень. В гробу Чичико не казался мёртвым. Покрытое Июльским загаром лицо Бенделиани выглядело спокойным, будто прилёг штурман отдохнуть на часок. Лёгкий ветерок шевелил густые волосы. Казалось, сейчас откроются веки, озорно сверкнут его чёрные глаза, дрогнут губы. Но Чичико Кайсарович был мёртв...

Могила лётчика.

Я смотрел на дорогое мне лицо боевого друга и старался представить, о чём мог думать Чичико в последние секунды жизни. Может, вспомнил он все свои 380 боевых вылетов и все 72 воздушных боя, в которых лично сбил 9 вражеских самолётов и 16 - вместе с однополчанами. Обо всём мог он вспомнить, когда его самолёт лишился управления в нескольких метрах от земли, - о солнечной Грузии, о матери и отце, о своих боевых товаришах. Но вероятнее всего, он думал о том, как сделать раненый истребитель послушным, как уберечь "Илы" от атак вражеских истребителей, как выполнить боевую задачу до конца.

И он её выполнил. Наши штурмовики вернулись домой невредимыми, нанеся врагу большой урон. Если бы хоть один "Ил" был сбит, а Бенделиани остался жив, он бы не находил себе места от укоров совести. И лежал он в гробу удивительно спокойный не потому, что был мёртв, а потому, что до последнего удара сердца не погрешил против самого себя. Я уверен в этом потому, что слишком хорошо знал Чичико.