Баевский Георгий Артурович

Будучи курсантом Вязниковской школы пилотов, я узнал историю о том, как два инструктора - лётчика, оставив курсантскую паству и пренебрегая должностными обязанностями, удрали на фронт.

Совершили они это хитро и ловко: будучи командированы на фронтовую стажировку на один месяц, они по истечении срока, заручившись поддержкой командира фронтового полка, сумели в Москве продлить срок стажировки.

Пользуясь близостью Вязников от Москвы, они решили тайно навестить семьи. Про это узнал начальник школы майор Колпачев и приказал их задержать...

В это время действовал приказ Верховного о закреплении инструкторских кадров в авиационных школах и училищах. Нарушители высочайшего приказа узнали о готовившемся задержании и ночью задами и огородами добрались до железнодорожной станции и на попутном товарняке уехали в Москву.

Командир полка дважды Герой Советского Союза В. Зайцев посадил их в транспортный самолёт и отправил на фронт, когда уже начались интенсивные воздушные бои и откуда их никто достать не мог: на фронте хорошего лётчика ценили не меньше, чем инструктора в школе. Одним из беглецов был Георгий Артурович Баевский. Через 2,5 года мы с ним учились в Военно - Воздушной инженерной академии имени Жуковского и находились в одном классном отделении, где учились 7 лётчиков. За 6 лет совместной учёбы мы хорошо узнали друг друга. Биография Георгия Артуровича мне кажется интересной, и я хочу о ней рассказать.

Родился он в 1921 году. В 1929 пошёл в московскую школу, а в 1930 с семьёй переехал в Берлин: отец был работником ОГПУ. Жила семья около берлинского аэропорта Темпельхоф, там Жора впервые близко увидел самолёты. За 3 года пребывания в Германии Жора вполне освоил немецкий язык.

В 1933 году отца перевели в Швецию, и Жору определили в шведскую народную школу, где он, начав с нуля, вполне освоил шведский язык. В конце 1937 года семья вернулась в Москву.

Учась в 9-м классе, он поступил в аэроклуб. Аэроклубы тогда   ( 1938 - 1940 гг. )  готовили кадры для авиационных школ, и по окончании аэроклуба учащихся через военкоматы направляли в военные школы. Родители были против такого выбора: грамотный мальчик со знанием двух иностранных языков мог преуспеть на более престижном поприще.

Так думали родители. Но Жора думал иначе. Оставив записку, что ушёл в кино, он в соответствии с направлением военкомата уехал во вновь организованную Серпуховскую школу пилотов. Это было в начале Мая, так что он даже пренебрёг аттестатом за 10 классов. Отец с опозданием разгадал его хитрый маневр и приехал забрать сына, но тот уже был острижен, принял присягу и поэтому из-под родительской воли вышел.

Через 6 месяцев Баевский получил воинское звание "Младший лейтенант" и был назначен в школу лётчиком - инструктором.

Мне хотелось бы поставить один вопрос. Что тянуло мальчиков 1930-х годов в военные школы ?   Особенно таких, как Жора ?   По возвращении из-за границы, где семья жила по западноевропейским стандартам, она поселилась в московской коммуналке. Уровень жизни в Швеции и в Москве в то время был несопоставим. Я знал и других мальчиков с такой биографией, проведших детство в благополучных капиталистических странах, и видел, как трудно было им поверить в преимущества социализма.

Я спрашивал Жору, что тянуло его в военную авиацию ?   Он говорил - романтика. Конечно, и романтика. Но думаю, что действовал ещё какой-то социально - исторический инстинкт.

Воспользуюсь модным словом "менталитет". Так вот, в менталитете того времени спокойная, комфортная жизнь не была приоритетом. Об этом я ещё скажу дальше.

В Серпуховской школе, кроме 17 - 18-летних курсантов, учились летать уже немолодые люди, общевойсковые командиры корпусов и армий. Так сказать, для знакомства с авиацией как с родом войск. Эта затея, кажется, успеха не имела. Научиться взлетать и садиться на самолёте - ещё не значит понять авиацию как вид оружия. В этой же школе учился чемпион СССР по боксу Сергей Королёв. Но выдающийся спортсмен в лётной профессии не преуспел и был отчислен.

В 1941 году Серпуховскую школу перевели в город Вязники и объединили с Центральным аэроклубом. Так возникла Вязниковская школа пилотов.

На фронтовой стажировке Баевский и его коллега Ерёменко хорошо себя показали. Баевский за месяц успел сбить самолёт. Командир полка Зайцев понимал толк в лётчиках и решил, что Баевский и Еременко будут достойным пополнением 5-го Гвардейского ИАП; он способствовал их "побегу" из Вязниковской школы.

Беглецы вполне оправдали ожидания Зайцева: после Курской битвы у Баевского было уже 12 сбитых самолётов. А бои шли жестокие. За Июль - Август 1943 года 5-й Гвардейский ИАП потерял 13 лётчиков.

В это время в полк приехал командующий армией Судец и поставил задачу противодействовать сильной группе немецких асов. Много позже Жора узнал, что это были асы из JG 52, по количеству боевых самолётов - аналог нашей дивизии. В 3-й группе  ( группа примерно соответствует нашему полку )  JG 52 были самые результативные лётчики - истребители Люфтваффе.

Впервые лётчики 5-го Гвардейского полка поставили вопрос о необходимости летать на повышенных скоростях, то есть пребывать над полем боя меньшее время. Наземное командование требовало максимального времени патрулирования в воздухе. Летая на экономических скоростях, наши лётчики оказывались при встречах с "Мессерами" в невыгодных условиях. Это нелепое требование действовало до 1943 года. Видно, напрасно общевойсковых командиров корпусов и армий в 1940 году учили летать в Серпуховской школе.

Судец разрешил лётчикам 5-го Гвардейского ИАП самим выбирать скорости, высоты и тактику действий. Результаты не замедлили сказаться: в схватках с лётчиками 5-го ГвИАП немецкие асы из JG 52 несли большие потери.

Военное счастье переменчиво. Это известно. В боях над Северским Донцом произошла встреча Баевского с немецкими асами - охотниками. Пользуясь превосходством в высоте и скорости, пара Ме-109 атаковала его Ла-5. Самолёт Жоры был подбит, однако немецкий ас подставил в прицел Жоре своего ведомого и тот был сбит. У Жоры был пробит масляный бак, один снаряд разорвался в кабине, ранив ногу и почти перебив ручку управления.

Немецкий ас с полным основанием записал в число своих сбитых Жору. Но он на подбитом самолёте дотянул до аэродрома. Рана на ноге была обработана и перевязана, самолёт за сутки восстановлен и - снова в бой. Однако бывали случаи и хуже.

12 Декабря 1943 года в паре с Петром Кальсиным Жора вылетел на свободную охоту за линией фронта в районе Днепропетровска. Низкая облачность. Сначала увидели на шоссе автоколонну и проштурмовали её. Затем неожиданно увидели FW-189. Это разведчик - "рама". Жора атаковал и, вероятно, поразил лётчика, потому что "рама" перевернулась и упала. Но в последний момент стрелок "рамы" дал прицельную очередь. Мотор на самолёте Жоры начал давать перебои и загорелся. Посадка на живот. А происходит всё это на самой границе занятого немцами аэродрома Апостолово.

Как только был открыт фонарь, пламя от мотора охватило кабину. Жора успел спасти только глаза, надев очки. На нём горели унты и штаны, и он сбросил их. Вдруг он услышал звук мотора АШ-82. Пётр Кальсин выпустил шасси и пытался садиться, но поперёк борозд вспаханного поля. Жора знаками отправил его на второй круг, затем, раскинув руки и изображая посадочное "Т", показал направление посадки.

Посадка произошла удачно, и Пётр показал Жоре место за своей спиной. При этом туловище Жоры было выше фонаря кабины. Первая попытка взлёта была неудачной. Самолёт задел винтом за землю. Происходит всё в пределах видимости аэродрома. Видно, как горит упавшая "рама". Немцы бегут к ней. Во время захода на посадку по Кальсину ударила с аэродрома зенитка. А в километре находится только что проштурмованная автоколонна.

Тогда Жора залез по пояс в лючок фюзеляжа и начал раскачивать самолёт. Как только Ла-5 тронулся с места, Жора залез в фюзеляж и оказался за бронеспинкой кабины. Сели на свой аэродром на последних каплях бензина. Оказавшись на земле, Жора, не успев даже смутиться за свой голоштанный и босой вид, потерял сознание. Ожоги оказались сильными. На 4-й день пребывания в госпитале - новая печаль: из боевого вылета не вернулся его спаситель Кальсин.

Затем медицинская комиссия в Москве, в Центральном авиационном госпитале. Её решением Жора допускался к полётам только на лёгкомоторных и транспортных самолётах. Но полковой врач и командир разрешили ему снова сесть в кабину Ла-5.

Для начала его послали перегонять с завода из Горького самолёты на фронт. Попав в сложные метеоусловия и сильный снежный заряд, часть группы оторвалась от ведущего лидера и потеряла ориентировку. На исходе горючего Жора вышел на город Белгород и решил произвести посадку на улицу города. Улица была пустынной, но в конце её оказался не замеченный с воздуха ров.

Позже житель города рассказывал, как изо рва вылетела половина самолёта, потом лётчик, а потом вторая половина самолёта. Жора был 5 суток без сознания. Потом опять госпиталь и снова комиссия. Опять запрет летать на истребителях. Но в полку снова разрешили летать на Ла-5. После 2-х ранений было трудно снова начать полёты, но Жора сумел преодолеть этот психологический барьер.

Полк перебросили на 1-й Украинский фронт и подчинили штурмовому авиакорпусу. Главной задачей стало прикрытие своих штурмовиков от немецких истребителей. Для этого нужно было заградительным огнём не допускать прицельного огня по штурмовикам, но ни в коем случае не ввязываться в воздушный бой с "Мессерами". Сбил ты или не сбил самолёт противника - командование это не интересовало. Твои боевые успехи оценивались только надёжностью прикрытия штурмовиков. Если до этого Жора имел 17 сбитых самолётов, то более чем за полгода работы со штурмовиками прибавилось только 2. К этому времени он вполне почувствовал себя асом, но дело победы от него требовало другого. Оказалось, что количество сбитых самолётов - не единственный критерий лётчика - истребителя.

Кончилась война. Что делать дальше ?   Полюбив самолёты и полёты, Баевский решил совершенствоваться в этом направлении. Захотелось стать лётчиком - испытателем. Хотя об этой профессии он имел представление смутное, но всё же узнал, что для этого желательно иметь инженерное образование. Будучи участником парада Победы в Москве, он заручился вызовом в академию Жуковского. Было это непросто: боевому лётчику, Герою Советского Союза была прямая дорога в Академию командную, на этом настаивали все начальники. Но Жора добился своего.

В академии Жуковского тогда был свой самолетный полк. В течение всего обучения наша группа лётчиков регулярно добивалась лётной тренировки. Во время этих тренировок Жора был бесспорным лидером и самым достойным кандидатом в испытатели. После окончания академии в 1951 году пятерых из нашей группы направили лётчиками - испытателями в НИИ ВВС. Для четверых это стало делом всей последующей жизни. Но не для Баевского: вскоре ему предлагают отправиться в распоряжение Южноуральского военного округа. На Жорино возмущение ему говорят:

- Чем Вы недовольны ?   Вам же предлагают более высокую должность.

- Высокую, да нелюбимую, - думал Жора.

А дело было в том, что у Жоры была тётка - француженка по паспорту. Хотя она никогда не была где-либо за границей, но как-то работала в Москве в иностранном посольстве. Ещё многие помнят тот пароксизм бдительности, наступивший в послевоенные годы.

- К Вам у нас никаких претензий, - говорили ему в НКВД, - но в НИИ ВВС нельзя.

Далее 9 лет жизни были преодолением полосы препятствий на пути к работе лётчика - испытателя. Очередным этапом была академия Генерального штаба. С ней связан один любопытный эпизод: на лекции преподаватель - генерал, разглядев у Жоры авиационные погоны, спрашивает:

- А Вы что здесь делаете ?

- Учусь, - скромно отвечает Жора.

- Но Ваш предыдущий боевой опыт никогда уже востребован не будет. Авиация сегодня - это то же, что кавалерия после гражданской войны. Это отживший род войск. Ракеты - вот основа боевой мощи.

Как видим, хрущевскую военную доктрину разделяли и некоторые Генералы. К сожалению, это была не последняя дурацкая доктрина. Однако у Жоры было достаточно здравого смысла, чтобы не поверить Генералу.

По окончании учёбы выпускники ждут назначений в управлении кадров. Баевского направляют заместителем командующего в Германию, а следующему за ним предлагают должность заместителя начальника НИИ ВВС. Тогда институт был уже в заволжских степях. Кандидат туда начал возмущаться:

- Вся жизнь в захолустных гарнизонах...

Тогда Жора говорит:

- Я согласен с ним поменяться.

Кадровик внимательно посмотрел Жоре в глаза, отыскивая там искры здравого смысла.

- Ты не торопись ! - сказал он. - Ты посоветуйся с женой. Понимаешь, Германия - это Европа. А НИИ !..

Для убедительности кадровик пропел:

- Степь да степь кругом.

Но Жора не стал советоваться с женой, опасаясь, что она не поймёт его. И вот наконец через 9 лет он в НИИ ВВС.

Конечно, сочетать обязанности заместителя начальника института с активной испытательной работой невозможно. Но, пользуясь положением, Жора освоил все типы самолётов - от истребителей до стратегических бомбардировщиков - и тем хоть частично утолил желание быть испытателем.

Последние годы он в Москве, и мы с ним стараемся понять, каким образом немецкие асы могли иметь столь внушительные цифры побед. Его знание немецкого помогло нам проанализировать немецкую литературу. Кое-что на эту тему мы уже опубликовали...