СУДЬБА ИЗ ЗАБВЕНИЯ

На станции Акимовка, что в Запорожской области, его, как героя, вышли встречать сельчане и родственники. Они не знали, что он пережил с 1949 года, пряча в своём рукаве Указ о присвоении ему звания Героя Советского Союза от 13 декабря 1942 года, отменённом в декабре 1950-го.

Сергей родился 6 февраля 1916 года в семье русского крестьянина на украинской земле. С 1927 года жил в Севастополе. После окончания 5 классов учился в школе ФЗУ при объединении "КрымЭнерго" и в Мелитопольском аэроклубе. Служба в Красной армии для него началась в 1932 году, а осенью 1938 года Щиров поступил в Качинскую военную авиационную школу.

27 июня 1941 года младший лейтенант С. С. Щиров впервые вылетел на боевое задание. Очень скоро он убедился в том, что и на И-16, несмотря на преимущество "Мессеров" противника, воевать можно. "Теперь я понял, что залог победы в быстрой маневренной тактической хитрости и прицельном огне с малых дистанций", - записал он в своём дневнике. За первый сбитый самолёт командир полка наградил Сергея мотоциклом.

Вскоре на Юго - Западном фронте его счёт пополнился ещё 2-мя самолётами противника: одним сбитым лично одним в группе. А в конце декабря 1941 года Щирова наградят "За образцовое выполнение заданий командования" первым орденом Красной Звезды.

Летом 1942 года старший лейтенант С. С. Щиров сражался на Северо - Кавказском фронте в должности заместителя командира эскадрильи 518-го истебительного авиаполка 236-й истребительной авиадивизии 5-й Воздушной армии. В Августе этого года он уже командир эскадрильи.

Летом и осенью 1942 года на Кубани развернулись жаркие бои на земле и в воздухе. Немецкие войска, захватившие степные районы Краснодарского края, прорывались к морю. Ударная группа противника "Туапсе" на левом фланге 17-й армии наступала к портовому городу. Ежедневно с захваченных аэродромов Краснодара, Майкопа, Белореченска и Армавира поднималось до 160 немецких боевых машин, поддерживающих группу с воздуха. На перехват воздушного противника из Агоя и Лазаревки вылетали истребители 236-й авиадивизии, чтобы над горными перевалами как можно больше уничтожать их в воздушных боях. Именно в боях за Туапсе Сергей Щиров стал самым результативным лётчиком - истребителем на Кавказе. Например, 10 октября 1942 года в районе Горячего Ключа 5 советских самолётов атаковали 14 вражеских бомбардировщиков, шедших под прикрытием 8 Ме-109. Один вражеский самолёт завали Щиров, а второй - Дмитрий Калараш.

16 октября 1942 года над Хадыженском 3 Me-109 внезапно атаковали звено Ил-2. Один штурмовик был сбит, а 2 других - лишь повреждены. Добить жертвы немецким "охотникам" помешал капитан С. С. Щиров, который, патрулируя в этом районе, заметил "Мессеры" и свалился на них сверху. Один Ме-109 врезался в гору Гунай, а 2 других не приняли боя, и ушли на свою базу. Так на Черноморском побережье появились имена двух асов - капитана С. С. Щирова и майора Д. Л. Калараша.

К ноябрю 1942 года инструктор по технике пилотирования 87-го истребительного авиационного полка С. Щиров совершил 258 боевых вылетов, в 38 воздушных боях сбил лично 14 и в группе 3 самолёта противника. 13 декабря ему присвоили звание Героя Советского Союза  ( 19-й в списке, медаль "Золотая Звезда" за № 587 ). В этот же день Героем Советского Союза посмертно стал и Д. Л. Калараш. К слову сказать, в годы войны имя Щирова появилось несколько раньше имён Покрышкина и Кожедуба. Тогда же была выпущена тоненькая брошюрка "Бить врага по-щировски".

В своей книге "Вижу противника !" в прошлом лётчик - истребитель Н. Ф. Исаенко с особой теплотой вспоминает о Щирове:

"Во время занятий, проводившихся на северной окраине аэродрома, к нам подошёл невысокий черноглазый майор в новеньком кителе с воротничком, туго охватывающим загорелую, коротковатую шею. На кителе майора горели алой эмалью 4 боевых ордена, сверкала золотом "Звезда" Героя Советского Союза. Это был Сергей Сергеевич Щиров, инспектор по технике пилотирования 236-й истребительной авиационной дивизии, в состав которой в прошлом году входил и 267-й авиаполк... Выясняя причины потерь лётного состава, майор С. Щиров неоднократно летал с группами "Яков" на боевые задания. Недостатки в подготовке молодых лётчиков становились очевидней, и командование дивизии делало всё возможное, чтобы эти недостатки ликвидировать.

Щиров привел десятки примеров успешного ведения боя с немецкими истребителями Mе-109 и FW-190 на отечественных самолётах, причем категорически и очень горячо высказывался за принцип парного применения истребителей и сам вызвался провести на следующий день специальное занятие по этой теме. Свои мысли майор подкреплял впечатляющими примерами, часто - из боевой жизни нашего 611-го авиаполка".

Даже будучи инспектором авиадивизии, Сергей Щиров регулярно вылетал на боевые задания. Для тех, кто далёк от авиации, можно лишь подчеркнуть, что инспектор по технике пилотирования соединения не был обязан рисковать своей жизнью ежедневно. Его задача заключалась в проверке техники пилотирования лётчиков, в обучении их правильной технике применительно для воздушного боя. Но, видимо, Сергей Сергеевич не считал для себя зазорным участвовать в самих воздушных боях, тем самым показывая пример молодым и неопытным: делай, как я !   Тем более что он был лётчиком от бога и техникой пилотирования владел безукоризненно.

В конце 1943 года Щиров получив приказ срочно убыть в распоряжение Главного штаба ВВС, сдал полк Н. Ф. Исаенко и убыл в Москву. Никто тогда даже и не предполагал, какая перед ним была поставлена задача. Долгое время это хранилось в строгой тайне. А в конце мая 1944 года он приземлился на советскую авиабазу в городе Бар на Адриатическом побережье Италии, в районе базирования 10-й штурмовой авиадивизии. Оттуда в сложных метеоусловиях Балканских гор Щиров должен был выйти на цель, осуществить посадку истребителя и вывезти из окружения Маршала и руководителя Югославии Иосипа Броз Тито. Один из иследователей биографии Щирова пишет следующее: "Нужно было виртуозное мастерство пилота, чтобы ночью при отсутствии наземных ориентиров осуществить посадку среди горного массива, на каком-то наспех приготовленном "пятачке". Но Сергей не мог не выполнить это задание правительства. По маршруту, проложенному Щировым, туда также вылетели ещё 3 лётчика.

В сентябре 1944 года Маршал И. Б. Тито присвоил Щирову звание Народного Героя Югославии, а от советской стороны он получил внеочередное воинское звание - "Подполковник". Также известно, что Сергея представили ко второй "Звезде" Героя, которую он так и не получил.

Осенью 1944 года Сергея Щирова вызвали с фронта в Москву и предложили должность инспектора в Главном штабе ВВС. В этот период он познакомился со столичной красавицей Софьей Вольской и сделал ей предложение. Свадьбу сыграли 7 ноября. На 3-й день он улетел в командировку с аэродрома "Чкаловский". Вернулся немного раньше, через неделю. Спешил к любимой... Спустя годы С. С. Щиров сам расскажет, что было дальше:

"Жены дома не было. Восемь, десять, час ночи, два. Жены нет. Я волнуюсь. Около 3-х возле дома остановилась машина. Вышла жена. От неё пахло вином. Она стала что-то путано объяснять, но я был убит - и это на 10-й день после свадьбы !   Утром она мне сказала: "Сергей, со мной произошло ужасное... На другой день после твоего отъезда ко мне зашла старая подруга Нина и пригласила погулять. Мы шли и болтали, как всегда. И вдруг около нас остановилась чёрная машина. Вышел человек в военной форме. Поздоровался с Ниной и пригласил нас к товарищу на юбилей. Я испугалась и ответила отказом. Нина сказала вдруг таким тоном, что нужно ехать обязательно, как я поняла, другого выхода нет. Мы въехали в какой-то двор, вошли в дом, и вскоре, нет, ты не поверишь, но это так... Вышел сам Лаврентий Павлович Берия. Я едва не потеряла сознание. Он усадил, нас за стол, угостил вином. На следующий день вновь на улице около меня остановилась та самая машина".

Я не знал, верить или нет рассказу жены. Думал: выкручивается. Но на следующий день, часов в 12, в квартиру без разрешения вошёл полковник и нагло спросил мою жену. Поверьте, я боевой лётчик, но тут на меня нашёл какой-то ступор. Не обращая на меня никакого внимания, полковник сказал, что ей пора ехать, и вышел. Жена, бледная, расстроенная, бросилась ко мне. Я сказал ей: "Езжай, ты попала в сети, но если через час тебя не будет, меня не увидишь никогда". Через час она вернулась. Полковник больше не приходил, но звонки по телефону не прекращались. Я предложил жене развестись, но она умоляла не делать этого. Меня вызвали в Управление кадров и попросили расписаться под приказом о присвоении мне звания "Генерал - майор авиации". Я наотрез отказался, отчего кадровики просто остолбенели. Я настоял, чтобы меня вернули на фронт, где и был до конца войны, так и не придя в себя от случившегося. Искал в небе смерть, в бою, самоубийц презираю. Давно счёт сбитых лично фашистов перевалил за 30, за что автоматически даётся вторая "Звезда" Героя. Но меня перестали награждать орденами. Но всё это я воспринимал безразлично. В бой, и только лоб в лоб с фашистом. Я не хотел возвращаться домой после такого унижения, когда растоптали и душу, и жизнь. Но война закончилась..."

В 1945 году Щиров вновь отправляется в Югославию командиром полка, где занимается обучением лётчиков Маршала И. Б. Тито пилотированию на наших самолётах. Именно за это его наградят орденом Партизанской Звезды с золотым венком 1-й степени. Но самое главное, Сергей не спешил в Москву к своей красавице жене. Только в 1946-м он всё - таки вынужден был вернуться. Ему снова предлагают повышение, но он выбирает любовь и семейное счастье. По своей наивности Щиров предполагал, что, если они с Софьей уедут из столицы, всё изменится. Поэтому не без труда добивается перевода в Армению. И снова командиром истребительного авиаполка. Как ни странно, после всего пережитого отношения мужа и жены наладились. Боль прошла, тем более что он считал её жертвой.

Но счастье длилось недолго. Однажды в их доме раздался звонок из Тбилиси. Оказалось, что Лаврентий Павлович Берия приехал туда на встречу с избирателями. А после того как его соединили с Софьей, он сказал ей, что за ней послан самолёт. И снова всё то, что наладилось за 8 месяцев, рухнуло в считаные секунды.

В 1947 году Щирова вызвали в Москву и назначили начальником группы в инспекции ВВС. В этот период службы его случайно встретил дважды Герой Советского Союза Арсений Васильевич Ворожейкин, который описал эту встречу:

"Среднего роста, плотного телосложения, лицо смуглое, полноватое. Чёрная шапка вьющихся волос придавала его облику что-то цыганское. Говорил он спокойно, но с некоторой властностью. В чёрных глазах часто проскальзывала какая-то тревога, казалось, он вот-вот сорвётся на злой и крикливый тон. Однажды в августе, на вокзале при выходе на перрон, я встретился с Щировым и его женой. Она была весьма привлекательной, щеголеватое шёлковое платье подчёркивало её великолепную фигуру, а веявший от неё аромат сирени удивительно гармонировал с её внешностью. Я сказал Щирову, что завидую офицерам, имевшим таких прекрасных жён, но по ответной реакции Сергея понял, что невольно коснулся больного места, ведь красота жены не всегда становится счастьем мужа".

Через некоторое время Ворожейкин убедится в этом, что называется воочию: Алупка, 1947 год, слёзы Щирова, потому что его жена без его согласия уезжает в Москву якобы печатать какие-то документы особой важности. А ведь она нигде не работала !   И Сергей пил, заливая своё горе, заглушая своё душевное смятение. Уходил в загулы. Однажды он услышал из соседней комнаты, как жена говорит по телефону: "Не могу, муж дома... Хорошо, Лида приедет !"   Лида - это была сестра Софьи, тоже красавица и тоже не могла отказать Лаврентию Павловичу. На этот раз терпение Сергея лопнуло окончательно, и он написал заявление в партком, от которого все схватились за головы. В результате на следующий же день ему предложили выехать в Ташкент, на более чем скромную должность начальника аэроклуба. Кому-то из генералов это показалось спасением и для себя, и для Героя Советского Союза - одного из лучших лётчиков - истребигелей. Кто-то даже заметил: "Дурак !   Уезжай немедленно !   Мы же тебя спасаем !"   И он уехал один, любя её, но и не желая при этом быть с ней. При этом Щиров не желал мириться с действительностью. Это была безысходность, толкнувшая его на отчаянный шаг.

В начале апреля 1949 года Щиров получил распоряжение прибыть в Главный штаб ВВС. Но он не хотел возвращаться в Москву, тем более предвидел своё позорное, как казалось, увольнение из армии. В общем, ничего хорошего ему не предвещало, и он принимает решение перед отъездом заехать в Ленинакан, встретиться с друзьями, поговорить. А там видно будет. Но по дороге резко меняет своё решение. Ночью Щиров сходит с поезда, следовавшего в Ленинакан, и направляется к государственной границе с Турцией. Возникшая и ставшая навязчивой бредовая идея - при аресте всё рассказать в компетентных органах - заслонила разум. И, как назло, никого не оказалось рядом, чтобы отговорить Сергея от безрассудного поступка.

Рано утром 7 апреля пограничный наряд обратил своё внимание на человека в кожаном реглане и авиационной фуражке у канала, впадавшего в реку Араке, в районе селения Беркашат Октемберянского района Армянской ССР. Изначально пограничникам показалось, что вероятный нарушитель делал всё, чтобы его заметили. Он стоял на виду и вёл себя странно. Сначала перешёл канал, а затем вернулся назад. Наряд принял его за проверяющего и решил задержать. Задержанный сопротивления не оказал, но заявил, что является неудачным перебежчиком, и просил не препятствовать его переходу в Турцию. Его доставили в Ереван, где тут же допросили, а потом отправили в Москву, в МГБ СССР. Одна маленькая деталь: из 28 предметов, изъятых у задержанного, 18 составляли награды  ( "Золотая Звезда" Героя Советского Союза, 2 ордена Ленина, орден Красного Знамени, орден Кутузова 3-й степени, орден Александра Невского, орден Отечественной войны 1-й степени, орден Красной Звезды, югославский орден Партизанской Звезды и медали ).

Возможно, Щиров надеялся на то, что его "иконостас" станет убедительным доказательством его честности, а то, что он расскажет в Москве, приведёт гэбэшников в шок. Но он, измученный любовной трагедией, которая ломала всю его жизнь, был просто наивен. Теперь Героя уже не могли защитить и боевые награды. Есть основание предполагать, что на первом же допросе в столице Сергей заявил истинную причину своего "побега", но это не было зафиксировано в протоколе. С первого допроса его утащили волоком, а после 2-х таких допросов про Берию он уже не вспоминал. Через месяц пребывания на Лубянке Щиров подписал всё, что ему предлагали. Оставалась надежда на суд военного трибунала, где он мог бы выступить и рассказать правду про Берию. Но "шпионскую деятельность в пользу иностранного государства" рассмотрело Особое совещание при министре госбезопасности, где приговор был суровый: "25 лет лагерей строгого режима". В обвинительном заключении Щирова говорилось: "...Будучи враждебно настроенным к ВКП(б) и Советской власти, пытался изменить Родине - совершить побег за границу". И далее в деле № 2508 следовало постановление: "Щирова, как изменника Родины, направить в особый лагерь".

Так проджолжалось восхождение героя на голгофу в возрасте Христа, но уже в Речлаге, в Воркуте. Находясь там, Сергей нарушал лагерный режим и дерзил. Об этом постоянно информировалось лагерное начальство. Бывший Герой за это очень часто содержался в штрафном изоляторе. Теперь он уже не хотел молчать. Как итог, 14 сентября 1951 года военный трибунал выносит ему новый приговор: 25 лет лагерей плюс 5 лет поражения в правах. Дело № 10-8682, заведённое в Воркуте 28 апреля 1951 года, теперь хранится в архиве ФСБ в Сыктывкаре. В нём говорится, что Щиров признан главным виновным в том, что "создаёт среди заключённых антисоветскую повстанческую организацию, именуемую ВНТС  ( Всероссийский Народно - Трудовой Союз ), проводит антисоветскую агитацию, направленную на свержение существующего в нашей стране советского строя, клевещет на руководство партии и Советского правительства, восхваляет агрессивную политику Англии и Америки...".

Лагерное фото заключённого С. С. Щирова.  1951 год.

После завершения первого в его жизни судебного процесса, Щирова отправляют в Инту, в Минлаг. Но бывший лётчик - истребитель и здесь не смиряется со своим положением. И снова жалобы надзирателей и охранников. Однажды доведённый до отчаяния Сергей каким-то образом поджёг свою камеру. Его хотели спасти, но "гражданин начальник" запретил это сделать. "Пусть сгорит в собственном огне", - кричал он. Однако судьба смилостивилась на этот раз. Огонь потух сам. И хотя Сергея вытащили без признаков жизни, он выжил. В Минлаге Щиров отсидел до 1953 года, а потом в лагерь пришло постановление о его этапировании в Москву, в Бутырскую тюрьму, в распоряжение Главной военной прокуратуры.

После смерти Сталина начался пересмотр его дела, который продолжался более 2-х месяцев. Тем не менее 30 декабря 1953 года Сергея снова возвращают в Инту. Лишь в 1954 году придёт решение коллегии Верховного суда СССР от 17 февраля о его освобождении и снятии судимости. Уже не будет Сталина, Берии, но и не будет Героя Советского Союза, лётчика - аса подполковника С. С. Щирова.

Как-то Сергей сказал надзирателю: "История повернётся в другую сторону, и тогда мы вас будем судить". История действительно повернулась в другую сторону, но не совсем круто, чтобы ему вернули звание Героя, воинское звание, все награды, а самое главное, чтобы восторжествовала справедливость. А уж судить ему не пришлось никого !

В Москву он вернулся сломленным человеком. А. В. Ворожейкин рассказывал:

"В середине 1950-х годов у входа в метро меня остановил щупленький человек с бледным, измождённым лицом: "Арсен !" - радостно воскликнул он. На глаза у него навернулись слёзы. Я не узнал его, но слёзы меня насторожили, и я сочуственно сказал: "Извините, я вас что-то не помню". "Я Щиров, Арсен !"   "Серёжа !" - я обнял товарища, и мы долго стояли так и молчали".

Корреспондент "Красной Звезды" Алексей Голиков тоже случайно встретился с Щировым одним из первых. Он вспоминал:

"В бюро пропусков Главного штаба ВВС меня окликнул какой-то человек в засаленной кепке, старом офицерском кителе. Серые в полоску брюки заправлены в солдатские кирзовые сапоги. "Не узнаёшь ? - спросил он. - Я же Сергей Щиров. Вот хотел к бывшим сослуживцам заглянуть, да видеть они меня не хотят, - с горечью посетовал Щиров. - А ведь я уже не враг народа". Он сильно сдал за эти годы. Лицо в морщинах, землистые щеки ввалились, и только когда улыбался беззубым ртом, по-прежнему щурил усталые, какие-то пристывшие глаза. И улыбка от этого получилась страдальческой, вымученной, говорит тихо, почти шёпотом, всё время боязливо озираясь..."

В столице Сергея приютил у себя на квартире Н. Ф. Исаенко. Боевой товарищ пытался помочь бывшему командиру, но даже устроить его на работу оказался бессилен. Не подлежал Щиров и полной реабилитации.

А что Софья Матвеевна ?   В 1950 годы она вышла замуж то ли за полковника, то ли за генерала госбезопасности. Во время пребывания в Москве Сергей навестил и её. История умалчивает, о чём говорили бывшие супруги, на которых ещё 7 лет назад оглядывались прохожие. Безусловно, в квартиру теперь уже респектабельная дама не впустила амнистированного зэка. Но, видимо, пожалев, выбросила ему раскладушку... Даже в возрасте эта женщина оставалась красивой "особенной, осенней красотой, которая не стирается с годами, а наоборот, приобретает неотразимое очарование", напишет очевидец.

Вот что показал о ней на очередном допросе по делу Берии полковник Р. С.:

"Мне также известно, что Берия сожительствовал с женой военнослужащего, Героя Советского Союза, фамилию которого я не помню, звать жену София, телефон её Д-1-71-55, проживает она по улице Тверская - Ямская, дом номер не помню. По предложению Берия через начальника санитарной части МВД СССР Волошина ей был сделан аборт".

О ней же написал А. В. Сухомлинов в своей книге "Кто Вы, Лаврентий Берия ?":

"Одна из забеременных от Берия женщин была... кем бы вы думали ?   Никогда не догадаетесь. Женой Героя Советского Союза  ( это из протокола допроса Саркисова ). Ну что здесь сказать ?   Да, это, конечно, очень важно !   Такой успех у жены Героя Советского Союза !!!   А можно иначе. Вот Берия - негодяй. До чего довёл жену Героя Советского Союза ?!"

В данном случае ирония заслуженного юриста поражает как минимум бестактностью, потому что Герой Советского Союза безумно любил свою жену - эту женщину. А самое главное, сломал свою жизнь из-за этой любви, в которую нагло влез государственный монстр.

В родной Акимовке Щиров устроился фотографом. По воспоминаниям его тёти, у которой он жил, Сергей много курил и целыми ночами писал письма Маршалу Г. К. Жукову и другим военачальникам. Была у него и толстая тетрадь, в которой он описывал лагерную жизнь. Очень скоро Щирова стали беспокоить болезни, а потом он, тяжело заболев, оказался на больничной койке в Одессе с диагнозом "спорадический психоз". Умер Сергей Сергеевич 7 апреля 1956 года, на 41-м году своей жизни, в психушке города Казани. Так закончилась сверхъяркая и драматичная судьба прославленного аса.

В годы перестройки имя Щирова впервые появилось после почти 40 лет забвения на страницах газеты "Известия" от 18 октября 1988 года. Ветераны войны, однополчане благодаря своей настойчивости и помощи прессы убедили государство вернуть лётчику - истребителю его звание и заслуженные награды. А 14 апреля 1989 года в связи с прекращением уголовного дела за отсутствием состава преступления был отменён Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 декабря 1950 года в части лишения звания Героя Советского Союза Щирова Сергея Сергеевича.

Только теперь его судьба вышла из забвения в полном смысле этого слова.