Герасимов Филипп Филиппович

Родился 19 Декабря 1921 года в деревне Клюево, ныне Островского района Псковской области, в семье крестьянина. Окончил 7 классов в 1936 году, затем школу ФЗУ в Ленинграде при "Госмашзаводе № 7" в 1938 году и работал на нём токарем 3-го разряда. Одновременно проходил обучение в 1-м Ленинградском аэроклубе ОСОАВИАХИМА. С Октября 1939 года служил в ВМФ. В 1941 году окончил Ейское военно - морское авиационное училище лётчиков.

Участник Великой Отечественной войны, служил в составе ВВС Черноморского и Балтийского флотов.

С 11 Июля 1941 года - пилот в 93-й ОАЭ ЧФ, сержант  ( 19.08.1941 ), с 31 Августа 1941 года - в составе 94-й ОАЭ, Лейтенант  ( 7.12.1941 ). С 13 Марта 1942 года - командир звена 3-й АЭ в 8-м ИАП  ( с Апреля 1942 года 6-й Гвардейский ИАП ).

К 25 Мая 1942 года командир звена 6-го Гвардейского истребительного авиационного полка  ( ВВС Черноморского флота )  Гвардии лейтенант Ф. Ф. Герасимов совершил 238 боевых вылетов на штурмовку войск врага. В воздушных боях сбил 3 самолёта противника. На самолёте У-2 доставил партизанам Крыма радиста и радиостанцию.

14 Июня 1942 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

Всего выполнил 385 боевых вылетов, в 44 воздушных боях сбил 6 самолётов противника лично и 4 в группе.

4 Апреля 1946 года был осуждён Военным трибуналом ВВС Северо - Балтийского флота по статье 193 (5) - оскорбление подчинённым начальника, на 5 лет. 22 Июня 1946 года уволен со службы. 14 Ноября 1948 года в связи с осуждением лишён звания Героя Советского Союза. Восстановлен в звании 30 Сентября 1965 года.

С 1950 года жил в Ленинграде. Работал в рыболовецком колхозе, затем в Ленинградском ВВМИУ старшим инструктором. В начале 1970 годов в звании мичмана вышел на пенсию. Умер 4 Ноября 1991 года.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени  ( четырежды ), Отечественной войны 1-й степени; медалями. Бюст Героя установлен в парке Героев в Качинском военном авиационном училище.

В Музее героической обороны и освобождения города Севастополя хранится довольно необычная фотография одного из активных его участников. На ней изображён Герой Советского Союза Герасимов Филипп Филиппович. Сделана она в Ленинградском ВВМИУ  ( город Пушкин )  в 1968 году. Эту фотографию прислал в музей в 1999 году Капитан 3-го ранга в отставке В. В. Никольский, который на этой фотографии слева. Что же удивительно в этой фотографии ?

Для человека сведущего сразу бросится в глаза необычное для главного старшины количество ленточек орденов Красного Знамени - их 4 !   Если же посмотреть на биографию Героя, помещённую в словаре "Герои Советского Союза" 1987 года, то сразу возникнет вопрос: как мог Гвардии лейтенант за 25 лет службы дослужиться до главного старшины ?

В другой книге "Герои Советского Союза - ВМФ" мы увидим фото Герасимова с погонами Старшего лейтенанта и прочитаем, что он "в 1943 году был переведён в 9-й ИАП. Активный участник обороны Одессы и Севастополя, освобождения Новороссийска и Севастополя".

Никольский, тогда Капитан - лейтенант, заочно учился в Ленинградском ВВМИУ, повышая своё среднетехническое образование до уровня инженерного. На кафедре борьбы за живучесть корабля старшим инструктором работал главный старшина сверхсрочной службы Герой Советского Союза Ф. Ф. Герасимов, с которым Никольский и познакомился. И, естественно, тот рассказал ему свою необычную историю...

Свой первый боевой вылет на И-16 Герасимов совершил в небе над Одессой. Не раз приходилось лётчикам эскадрильи прикрывать отход наших кораблей из Одессы в Евпаторию, Ялту. После оставления Одессы лётчики прикрывали Севастополь. К 21 Сентября 1941 года обстановка на фронте ещё больше обострилась.

Лётчики Фрайдорской группы, в составе которой сражался пилот Герасимов, дважды поднимались для действий по мотопехоте и артиллерии противника в районах Второ-Константиновка, Чурюма и отметки Памятник. В этот же день авиация флота нанесла массированный удар по аэродрому противника в Чаплинке. При отходе от цели вели воздушный бой. 30 Сентября ударная группа Фрайдорской группы   ( 5 И-153, 3 И-15бис, 8 И-16 )  вступила в бой с атаковавшими её 6 Mе-109. Схватка для наших лётчиков сложилась неудачно. Истребителями противника был сбит один наш истребитель, в горячке боя столкнулись 2 И-16 лётчиков Хомутова и Герасимова. К счастью, пилотам удалось после столкновения выпрыгнуть из самолётов и спастись на парашютах.

12 Октября 1941 года в связи с потерями в 3-й эскадрилье 8-го ИАП осталось 9 И-16, а пилотов, летавших на них, только 6. В то же время в 101-й и 94-й ОИЭ 3 лётчика, в том числе и Ф. Герасимов остались "безлошадными". По указанию Генерала В. В. Ермаченкова эти лётчики пополнили эскадрилью К. Денисова. Она перелетала на новое место базирования, но вновь прибывшие 14 Октября лётчики остались в Смидовичах. Дни стояли туманные. Комэска-3, которому предстояло теперь отвечать за них, дожидался подходящей погоды, чтобы проверить их технику пилотирования.

Эскадрилья К. Денисова превратилась фактически в штурмовую. Небронированные И-16 на малых высотах были гораздо уязвимее для зенитного огня, не говоря уже об огне из ручного стрелкового оружия. Но всё же война на то и война. Гибли при штурмовках и более опытные пилоты, а ему, молодому, только крепко доставалось "по пёрышкам": дважды на повреждённой машине возвращался на свой аэродром. Дыр привозил много.

За несколько месяцев войны молодой лётчик выполнил 60 боевых вылетов на штурмовку войск и техники противника, в которых уничтожил 6 зенитно - пулемётных точек, 2 крупных склада, 10 автомашин с боеприпасами, 4 миномётные батареи.

Вскоре пришёл к нему и успех в воздушном бою. Как-то, пролетая около Тарханкутского маяка, Герасимов боковым зрением заметил ниже себя двухмоторный торпедоносец Ju-88. Ринулся на него, забыв обо всём на свете, нажал на гашетки. От "Юнкерса" отделились какие-то ошметки, вспыхнуло пламя, самолёт перевернулся на спину и, отмахивая витки штопора, на его глазах врезался в воду. "Эге ! - запела душа пилота. - Значит, умеючи, можно и таких на "ишаках" заваливать". С этого дня он обрёл уверенность в своём "ишачке".

Немецкий бомбардировщик Junkers Ju-88 использовался и в качестве торпедоносца.

26 Ноября 1941 года Старший лейтенант Ф. Н. Тургенев, летавший на Ил-2, и сержант Герасимов доложили командованию о совместном сбитии Hs-126, которого они встретили под Севастополем.

Часто летчики летали на разведку. В 10-х числах Декабря 1941 года Лейтенанту Василию Бородину и его ведомому Герасимову было приказано разведать боевую обстановку в районе села Байдары. По данным наземной разведки, в этом селе было отмечено большое скопление техники противника. Вот как вспоминал об этом памятном вылете сам лётчик:

"Первый раз мы вылетели и прошли над селом на высоте примерно 1500 метров, но ничего подозрительного не обнаружили. Во второй раз решили действовать хитрее. Вылетели рано утром и со стороны Байдарских ворот зашли на село и стали снижаться. Снизились до такой минимальной высоты, что едва - едва не касались пропеллерами травы. Так и шли, крыло в крыло. Вдруг, когда до села оставалось не больше километра, видим, как прямо на нас ощетинились стволы вражеских зениток и пулемётов. Буквально через несколько секунд вокруг бушевало море огня и взрывов.

Сбить нас было трудно, так как самолёты почти слились с фоном гор, да и солнце, стоявшее сзади нас, слепило глаза вражеским наводчикам. К тому же малая высота наших самолётов создавала "мёртвую зону" для зениток. Прошли над селом и увидели, что вплотную у каждого дома, со всех его 4-х сторон, прижавшись к стенам, стоят боевые машины и всё это от крыши до земли закрыто маскировочной сеткой. У села Шули вновь попали под огонь зениток, но всё же благополучно сели на свой аэродром. Доложили обстановку и сразу стали готовиться к штурмовке. В тот раз хороший урон нанесли врагу и без потерь со своей стороны".

10 Декабря 1941 года в одном из казематов 35-й батареи лётчикам эскадрильи вручались первые государственные награды. Вместе с комэском К. Денисовым ордена Красного Знамени были вручены В. М. Бородину и Ф. Ф. Герасимову. Награждённых сердечно поздравил и пожелал дальнейших боевых успехов член Военного совета флота дивизионный комиссар Н. М. Кулаков.

Война продолжалась. 28 Декабря из боевого вылета не вернулся его друг Василий Бородин. Сам же Герасимов был легко ранен. 8 Января на крейсере "Молотов" в числе 12 лётчиков, воевавших с первого дня, был отправлен на Кавказ отдыхать. Лежал в Батумском госпитале.

После отдыха, о котором впоследствии лётчик вспоминал с удовольствием, продолжал воевать. К весне 1942 года совершил 167 боевых вылетов, участвовал в 26 воздушных боях, в которых сбил 3 самолёта: Ju-88 лично, Hs-126 и Mе-109 - в паре. Наградой ему стал второй орден Красного Знамени, который ему вручил лично командующий ВВС Черноморского флота Ф. В. Коробков.

Звания Героя Советского Союза лётчик - истребитель Ф. Ф. Герасимов был удостоен не за сбитые немецкие самолёты и даже не за штурмовки наземных войск. Он первым из лётчиков ВВС ЧФ посадил самолёт У-2 в расположении партизан в крымских горах, доставил в расположение партизанского отряда радиста и рацию. Таким образом, командованием Севастопольского оборонительного района была установлена связь с партизанами и им была оказана помощь боеприпасами и продовольствием.

Эту малоизвестную страницу в истории боёв за Крым ярко и талантливо восстановил в своей книге "Воздушный мост" писатель Герой Советского Союза В. Б. Емельяненко.

В середине 1970-х годов писатель встречался со многими героями своей будущей книги, побывал на месте посадок самолётов в Крыму, ездил в Ленинград и встречался с Герасимовым - одним из героев будущей книги. Портрет лётчика - истребителя 3-й "непромокаемой" эскадрильи Герасимова в его описании выглядит следующим образом: "Круглолиц, голубоглаз, любитель побалагурить, голос с хрипотцой".

2 Апреля 1942 года Филиппа Герасимова и его товарища по эскадрилье Николая Сикова вызвал командующий группы авиации Севастополя Полковник Г. Г. Дзюба и лично поставил задачу "особой важности": у горы Чатыр - Даг отыскать поляну, которую выбрали партизаны для посадки самолёта, и сфотографировать её. Рано утром следующего дня 2 И-16 отправились в путь по маршруту: мыс Сарыч - гора Форос - Байдарские ворота - Ай-Петри - хребет Ялтинской яйлы. Высота 1700 метров. Вот впереди показался искомый ориентир - вершина горы Басман  ( 1136 метров ). Вершину горы затянуло туманом. Сколько ни кружили летчики, но поляну найти не смогли.

После обеда полетели снова. На высоте 400 метров первым поляну увидел Сиков. Сбросили вымпел. Вечером с чувством выполненного долга лётчики легли спать: "Ещё один денёк стёрли".

4 Апреля лётчики летали повторно, доставили партизанам новый вымпел, где просили подготовить поляну к посадке самолёта. На обратном пути их перехватили 4 Mе-109, но лётчики успели уйти под защиту плавучей батареи "Не тронь меня".

Герасимов подумал, что на этом задание "особой важности" для него закончится, но Дзюба поставил новую задачу: на У-2 доставить партизанам рацию и радиста. Лётчик совершил над аэродромом несколько полётов на У-2 - восстанавливал навыки и отрабатывал посадку на ограниченную площадку. Чтобы утяжелить самолёт, его загрузили запчастями и продуктами. Техник предлагал положить даже запасной винт, но лётчик отказался, о чём потом сильно пожалел.

Герасимову выдали автомат "на всякий случай" и проинструктировали о порядке условных сигналов, которые он должен был дать на случай аварии самолёта, неисправности рации и в случае готовности сброса грузов. Ордена и документы перед вылетом он сдал.

Ранним утром 10 Апреля во вторую кабину У-2 сел радист, старший матрос Иван Дмитриев. Если на И-16 до цели долетал он раньше за 20 минут, то теперь "топал" больше часа. У-2 был старым, а мотор - изношенным. Над поляной лётчик трижды заходил на посадку, на 4-й раз сесть помешали люди. Хоть партизаны и постарались удлинить и расширить бывший загон для зубробизонов, но всё равно полянка размером 100 х 20 метров была явно мала даже для такого неприхотливого самолёта, как У-2. Лётчик вспоминал:

"Почва в горах к тому времени сильно прогрелась, и мощные восходящие потоки тёплого воздуха как бы приподнимали самолёт, не давая ему коснуться земли колесами".

На 5-м заходе, задев колёсами за верхушки деревьев, Герасимов бросил самолёт в крутое скольжение. Казалось, вот - вот машина врежется в землю. До земли оставалось 2 метра, когда ему удалось перейти на горизонтальное планирование и заставить самолёт приземлиться. Надо же такому случиться: уже в самом конце пробега летчик увидел просёлочную дорогу и рядом с ней канаву. Колёса У-2 попали в канаву - промоину, самолёт ткнулся носом, и винт сломался.

Радист принялся за своё дело, а лётчик стал думать о том, как он возвратится обратно. Нужно сказать, что лётчик и радист были первыми в партизанском отряде людьми с Большой земли. Партизаны с жадностью расспрашивали их об обстановке на фронтах, о любых даже самых незначительных мелочах жизни. Например, очень удивились, когда Герасимов сказал, что ему от родителей из блокадного Ленинграда в осаждённый Севастополь приходят письма.

3 ночи подряд взлетавшие с Херсонеса самолёты сбрасывали грузы партизанам отряда Майора Г. Северского. Герасимов же ожидал группу из 9 партизан, которая пошла в Чоргун  ( 60 км от лагеря ). Там на заброшенном аэродроме стояли несколько У-2 и с одного из них должны были снять пропеллер.

За время ожидания группы партизаны под руководством Герасимова несколько удлинили полосу, расчистили подходы к ней. Герасимов успел принять участие в бою с карателями. На 5-й день группа возвратилась без одного человека: в пути тот скончался - не выдержало сердце. Винт принесли в целости и сохранности.

Утром следующего дня лётчик решил взлетать, но не учёл, что непрогретый воздух не давал старенькому У-2 необходимой подъёмной силы. При взлёте самолёт врезался в верхушки деревьев. Лётчик остался целым, но У-2 ремонту не подлежал. Решил было возвращаться к своим пешком - ведь он лётчик и очень нужен там, в Севастополе. Ему повезло. Буквально через несколько дней в расположение лагеря вышли 6 моряков - разведчиков.

Герасимов вспоминал:

"До линии фронта мы шли 6 суток. Один раз нарвались на мину, радист из группы моряков погиб, двое были ранены серьёзно, я отделался сравнительно легко. Подошли к Балаклаве, пробрались на нейтральную территорию, где нас заметили наши солдаты".

Вскоре Полковник Г. Г. Дзюба тискал в объятиях своего подчинённого. А ещё через 2 дня отдохнувших Герасимова и сопровождавших его моряков вызвал член Военного совета Н. М. Кулаков.

- Всех представить к наградам, - сказал он, обращаясь к начальнику штаба, - а главного героя - подождать. Ведь в самом деле - герой. И росточком невелик, а какое большое дело сделал !

Позже Герасимов узнал, что накануне этой встречи командующий Черноморским флотом и член Военного совета подписали представление его к званию Героя Советского Союза за выполнение "боевого задания специального назначения с посадкой в глубоком тылу противника". В наградном листе отмечалось:

"...На самолёте У-2 доставил радиста и рацию партизанам. Таким образом была восстановлена связь и обеспечена боевая работа партизан. Когда было невозможно вылететь с территории, занятой противником, возвратился с разведгруппой".

Вернулся Герасимов в свою часть 29 Апреля. Здесь его ждала телеграмма из Ленинграда с известием, что 24 Апреля умер от голода отец...

С 4 Мая 1942 года Герасимов снова пилот 3-й эскадрильи 6-го Гвардейского истребительного авиаполка. 29 Июня 1942 года ему присваивают звание Старшего лейтенанта. А через 2 недели друзья поздравляли его с присвоением звания Героя Советского Союза  ( "Золотая Звезда" № 860 ).

20 Ноября 1942 года лётчика, возвращавшегося на свой аэродром, неожиданно атаковала группа вражеских истребителей. Вскоре у него закончились боеприпасы, самолёт был подбит над Черным морем. Герасимов выбросился с парашютом и опустился в море, недалеко от берега. На море бушевал шторм. Как потом часто вспоминал и рассказывал товарищам лётчик:

"Вся беда в том, что я не смог снять парашют. Он намок, да ещё я был в сапогах и плотно одет, - всё это сковывало движения, а надувная лодка не сработала, так как при выбрасывании из кабины самолёта я зацепился за козырёк кабины и оторвал шланг автомата лодки. Всё это стало тогда лишним грузом, да ещё при шторме на море. Пока были силы, я старался плыть к берегу..."

Тонущего лётчика увидела группа наших бойцов. Не раздумывая, один из них, старший сержант А. С. Утрясов, сбросил с себя обмундирование и в нижнем белье бросился в ледяную воду. Помощь пришла вовремя. Ещё минута - и лётчик ушёл бы на дно.

Герасимова тут же отправили в госпиталь, а его спасителя - в санчасть, где вскоре объявили благодарность и выдали денежную премию "за спасение жизни Героя Советского Союза, Гвардии капитана Ф. Ф. Герасимова".

Купание в ледяной воде не прошло даром. Герасимов долго болел. По излечении снова летал, но 10 Июля 1943 года "за недисциплинированность и пьянство" попал в штрафной взвод морской пехоты сроком на 3 месяца.

Со слов Никольского, Герасимов ему говорил, что был наказан за избиение подчинённого ему авиатехника, по вине которого он "чуть не угробился на самолёте".

На Малой земле, куда направили штрафника, встретил Герасимов ещё одного лётчика - товарища по несчастью - Ф. П. Мордовца из авиазвена связи Управления ВВС Черноморского флота. Мордовец уже после Герасимова неоднократно летал к партизанам, за что был награждён орденом Ленина. Летом 1943 года Мордовец на радостях, что удачно увернулся от атаки немецкого истребителя, над аэродромом решил "показать класс" - на бреющем прошёл так низко, что разбил свой У-2, зацепившись крылом за дерево. Лихачество лётчику не простили, а прошлые заслуги были не в счёт.

Как бы то ни было, бывшие лётчики ходили вместе в одной цепи в контратаки, в одной из которых в последних числах Августа 1943 года Мордовец был тяжело ранен. Герасимов оказал ему первую помощь и доставил в медсанбат.

Отбыв назначенный срок наказания, 13 Октября того же года Герасимов был восстановлен в офицерском звании и назначен рядовым лётчиком в 25-й ИАП ВВС Черноморского флота, а с 10 Декабря 1943 года - продолжил службу в составе 3-й эскадрильи 9-го ИАП.

После освобождения Крыма 15 Мая 1944 года полк передислоцировали на Балтику. Лётчики 47-го ШАП и 9-го ИАП располагались на одном аэродроме. Герасимов снова встретил там Ф. Мордовца, который к тому времени освоил Ил-2. На боевые задания они часто вылетали вместе. 15 Июня 1944 года штурмовик Ил-2 Гвардии лейтенанта Ф. П. Мордовца был сбит огнём зенитной артиллерии под Выборгом. В этот день Ф. Герасимов, как пишет В. Емельяненко, впервые за войну заплакал.

Лётчик неоднократно отличался при сопровождении штурмовиков, в одном из вылетов сбил истребитель противника, был награждён третьим орденом Красного Знамени. Снова пошёл на повышение: с 25 Июня - дублер командира звена, а 18 Сентября того же года утвержден в этой должности.

21 Сентября 1944 года в районе порта Таллин Герасимов со своим ведомым Сергеем Глазковым и второй парой в составе старшего лётчика Александра Смердина и лётчика Михаила Бурцева прикрывал последнюю в эшелоне восьмёрку Ил-2 из 47-го ШАП. Налёт получился настолько внезапным и ошеломляющим, что некоторое время в небе были только наши самолёты. Штурмовики совершали заход за заходом. Причалы заволокло дымом. Многие транспорты горели.

Но так продолжалось всего несколько минут. Не менее 30 FW-190 вывалилось из облаков. Разбившись на неравные группы, немцы атаковали меньшую по численности группу наших истребителей. Против Герасимова и Глазкова оказалось 8 самолётов врага. Герасимов сделал глубокий вираж, и первая пара "Фоккеров" проскочила мимо. Но вторая уже заходила его ведомому в хвост. Остальные 2 пары шли следом. Герасимов понимал, что при такой обстановке обязательно собьют его или ведомого. Он увеличил скорость, приблизился к хвосту ближайшего FW-190 и точной очередью поджёг его. "Колесо" вражеских машин разрушилось, но немецкие лётчики стали наседать на ведомого. Герасимов и не заметил, когда Глазкова подбили. Он только увидел, оглянувшись, что Сергей сваливается влево. Оглянувшись во второй раз, он заметил горевшую правую плоскость самолёта Глазкова. Затем самолёт Сергея резко "клюнул" носом вниз и взорвался.

Острая боль полоснула Герасимова по сердцу. Больше года он воевал с Глазковым. Ведомый - лучше не надо. Не раз выручал он в бою командира. Берёг его и командир. Да вот не уберёг... Впрочем, горевать больше секунды - непростительная роскошь в бою. Герасимов вновь оглядел небо. Откуда-то появился ещё один FW-190. "Опять их 8, - подумалось Герасимову, - ну, держитесь же". И он атаковал ближайший к нему самолёт. Короткая очередь - и самолёт врага устремился к земле. Лётчику вдруг стало весело. "Давай следующего", - сказал он себе и рванул машину в лобовую атаку. Немецкий летчик принял её. Самолёты стремительно сближались. Огоньки пулемётных трасс неслись навстречу друг другу. В последнее мгновение мужество изменило врагу. Он отвернул влево и, получив в борт очередь, стал разваливаться в воздухе. Но и Герасимову немецкий лётчик сумел всадить снаряд, который, пройдя поверх фонаря, разорвался около киля.

Изуродованная машина управлялась плохо. На исходе было и горючее. "Вот и всё, - мелькнуло в сознании пилота, - теперь осталось только одно - таран". Он посмотрел вокруг, и радостно заколотилось сердце. Таранить было некого...

Техник Иван Кукорцев только покачал головой, когда лётчик с большим трудом посадил разбитую машину.

- А мне уже сказали, что вы погибли. - тихо произнёс он. - Жаль Сергея. - И добавил сокрушённо: - И машину жаль. На этом самолёте, кажется, больше летать нельзя...

В предпоследний день войны, 8 Мая 1945 года, в воздушном бою в районе Павилоста Герасимов в паре сбил 2 транспортных самолёта Ju-52.

9 Мая 1945 года лётчики 11-й ШАД продолжали наносить бомбовые удары по кораблям противника, удирающим из Литвы. Огромная, до сотни различных кораблей и катеров армада врага, чувствующего неминуемый конец войны, в спешке покидала порт. Находясь в воздухе, Филипп Филиппович в наушниках услышал голос комдива полковника Менжовцева: "Товарищи лётчики !   Поздравляю вас с Победой !"

Всего за время войны лётчик совершил 385 боевых вылетов, в 44 воздушных боях сбил лично 6 и в группе 4 самолёта противника. Шесть раз он горел и тонул. Трижды его считали погибшим.

Война закончилась, лётчик продолжил службу, но его ждала новая беда. 13 Мая 1946 года Герасимов снова с той же формулировкой "за недисциплинированность и пьянство" был снят с должности и назначен лётчиком 2-й эскадрильи своего полка. После последовавшего за этим увольнения из ВМФ он был осуждён, лишён офицерского звания и наград. Вдова лётчика рассказывала краеведу - историку Н. Н. Зиновьеву, что причиной осуждения стал случай, когда Ф. Ф. Герасимов, будучи в пьяном виде  ( был же он в этом состоянии весьма несдержан ), в грубой форме оскорбил старшего офицера. Весьма скупо пишет о последовавшем затем наказании В. Емельяненко: "Ему несколько лет пришлось, тянуть высоковольтку под Воркутой".

Старшему научному сотруднику Воркутинского межрайонного краеведческого музея Т. В. Котик удалось установить, что Ф. Ф. Герасимов прибыл в Воркуту 9 Апреля 1948 года, а освобождён был 26 Ноября 1950 года досрочно - срок отбытия наказания сократили на 4 месяца. Личное дело Ф. Герасимова в архиве Воркутинского МВД не сохранилось. Оно было уничтожено ещё в 1956 году.

В последующей судьбе Ф. Герасимова принял активное участие Вице-адмирал Н. М. Кулаков, который с 1961 года занимал должность начальника политотдела Ленинградской ВМБ и Военно - морских учебных заведений Ленинграда. Кулаков, которому военно - морские учебные заведения подчинялись по партийной линии, способствовал тому, что бывший лётчик - офицер устроился в Ленинградское ВВМИУ с утверждением на военной службе в статусе сверхсрочнослужащего. Вероятно, сначала Герасимов был рядовым.

Следующей ступенью в решении вопроса было его восстановление в звании Героя Советского Союза. Этому, конечно, способствовала обстановка, сложившаяся в стране в связи с приближающимся юбилеем - 20-летием Победы. Воздавали должное обойденным, забытым и отбывшим срок наказания, честно и добросовестно трудившимся Героям. В их число попал и Герасимов, на груди которого снова засверкала "Золотая Звезда".

Лаборатория, в которой он продолжил свою военную службу, носила звание отличной. Вот замер на водной глади бассейна макет подводной лодки. Курсанты расположились у бассейна. Преподаватель рассказывает о том, как будет вести себя корабль при заполнении тех или иных балластных цистерн. И, повинуясь его командам, лодка то погружается, то всплывает, то получает дифферент, то становится на ровный киль. У пульта управления мичман Герасимов. Не было в лаборатории ничего, к чему бы ни прикоснулись умелые руки Герасимова. Наиболее удачными разработками стали бассейн с буксировочным устройством и действующая самоходная модель ракетной подводной лодки с программным управлением.

За участие в создании модели корабля на воздушной подушке умелец был награждён Главнокомандующим ВМФ грамотой. Немало у Герасимова было и других поощрений за неутомимый труд в деле обучения и воспитания грамотных и умелых корабельных инженеров. В училище этот невысокий седеющий ветеран пользовался большим уважением.

После восстановления в звании Героя Советского Союза Ф. Ф. Герасимов дважды  ( в 1969 и 1974 годах )  приезжал в Севастополь. В один из приездов снова, но уже не по своей вине, расстался с заслуженной потом и кровью "Золотой Звездой". Награды, которые висели на костюме, украли в номере гостиницы, когда он с товарищами ходил в ресторан. Воров так и не нашли.

Среди других Героев - качинцев его бюст был установлен в парке Героев в Качинском ВВАУЛ.

Особо распространяться о своих невзгодах, винить в которых он мог только себя, Герасимов не любил, тем более перед незнакомыми людьми.