На спине "Чёрной смерти"

"Никогда не забыть мне растерянные, полные отчаяния глаза военных медиков авиационного госпиталя в Краснодаре. Они столпились вокруг ветерана 1-й штурмовой авиадивизии - и ничего не могли поделать. Хриплое, уставшее от борьбы дыхание... Кислородные подушки иссякли, несчастный задыхался... С ближайшего аэродрома, выжимая максимальную скорость, мчалась, взлетая в воздух на ухабах, авиационная кислородозаправочная машина...

- Гони !  Гони, сынок !  На всю катушку гони, - кричал срывающимся голосом водителю машины авиационный Генерал - командир 1-й штурмовой авиадивизии.

Это было невозможно - умирал легендарный Ефим Максимильянович Малкин, их ветеран !  Это было нелепо - выжить в войну и умереть от недостатка кислорода в родном военном госпитале !

Но успел - таки водитель, успели найти внизу на ноге вену (на распухших руках уже не было ни одного живого места), успели сделать укол... Ефим Малкин открыл глаза: живой ?

...Фима хорошо знал, что он - смертник. Знал, что ни за что не выживет на той страшной войне - убьют не сегодня, так - завтра. Или - послезавтра. Такая уж чёрная статистика была в штурмовой авиации - стрелка Ил-2 хватало обычно лишь на 3 - 4 боевых вылета.

Он даже знал, как погибнет: подойдёт, крадучись снизу, "Мессершмитт" или "Фокке - Вульф". И, вынырнув из - за киля, саданет очередью сразу из всех пушек и пулемётов. По нему, стрелку !   Ведь чтобы убить штурмовик, лётчику - истребителю надо сначала убить его, стрелка.

...Оренбургское лётное училище в годы войны беспрерывным конвейером "выпекало" кадры для фронта. Увы, сырые, хилые кадры. Печально известная ускоренная программа: "Взлёт - посадка". Доучивались с кровью на фронте. Вскоре самостоятельно на потрепанном У-2 вылетел и Ефим Малкин. Но новый поворот судьбы и - согласно приказу командующего ВВС их лётный отряд в полном составе перебрасывается под Куйбышев. Там формировалась 67-я школа авиационных стрелков - радистов (в связи с огромными потерями их катастрофически не хватало на фронте).

Учёба и обустройство шли параллельно: парни днём учились, ночью работали. Через 3 месяца "полётов без отрыва от лопаты" курсантам наконец вручили удостоверение об окончании школы и предписание в 5-й запасной авиационный полк.

Когда про век воздушного стрелка на фронте узнал - похолодел: стрелку Ил-2 "нарезалось" всего 3 - 4 вылета... И всё, конец. Лётчик - штурмовик, оказалось, в среднем жил дольше - его хватало (если повезёт) на 10 - 12 вылетов. Но гибли часто и в первом...

Прославленный лётчик Маршал авиации Евгений Савицкий после войны рассказывал: "Было разрешено сажать в качестве воздушного стрелка в штурмовик лётчиков - штрафников, осуждённых трибуналом. Считалось: всё равно, где на смерть посылать".

Первый боевой вылет воздушный стрелок младший сержант Ефим Малкин совершил на комфортабельном американском бомбардировщике Дуглас А-20 "Бостон" - в 125-м бомбардировочном полку. Бомбить летали далеко за линию фронта. Сделал 15 вылетов. Выжил. Летать бы ему и дальше на этом заморском чуде, но запросилась душа в штурмовики.

А ведь это означало ад, означало верную смерть... Сколько уже его однокашников по учебке, попавших сразу на "Илюху", разорванных в клочья, сгоревших впрах, полегло на полях сражений !  Некоторым повезло - их бездыханные, изрешечённые пулями и осколками, висящие на привязной проволоке тела привозили на аэродром переигравшие смерть лётчики. Два, три раза каким - то чудом уцелеть удаётся. А на четвёртый...

Оставалось только одно: отдать свою короткую штурмовую жизнь подороже. Постараться нажать гашетку раньше врага. Влупить ему в лобовое стекло. В мотор. Как на дуэли. Кто первый убил - тот и прав. Тот и жив. До очередного вылета. До рокового.

...Он ожидал своей смерти со дня на день. Он представлял её - от истребителя. Или - гробанувшись вместе с подбитым, не вышедшим из пике самолётом, - ничего не ведая, спиной вперёд. Но чтобы вот так...

Когда впервые он заглянул в кабину стрелка "Ил-2" - стало чуток не по себе. Да, это был, увы, не "Бостон". Неуютная лохань кабины не имела даже сиденья. Вместо него - брезентовый лоскут от борта до борта вроде детских качелей. Вместо привязных ремней - тонкая проволока - струна, которая сзади "держала" стрелка - чтоб он не выпал по случаю из кабины. "Как бычок, на привязи", - невесело усмехнулся тогда Ефим. Оружие - крупнокалиберный пулемёт Березина на турели и всего 180 патронов...

- Не дрейфь, задача не в том, чтобы сбить, а испугать немца, - "успокоил" его лётчик, - первое время мы вообще просто швабру сзади закрепляли - дескать, пулемёт. Бывало, немцы верили, помогало. А что комфорта никакого, так долго никто не мучается, поскольку брони - то сзади никакой...

"Да, "успокоил", - подумал про себя Ефим. - Брони никакой, а за спиной ещё и неприятный сосед - огромный топливный бак, сгоришь и глазом моргнуть не успеешь. Одно слово - смертник". Вскоре его представили командиру экипажа - молоденькому лётчику Младшему лейтенанту Виктору Молозеву. Лётчики народ суеверный, а тут на тебе, "подарочек" - воздушный стрелок, родившийся 13 Мая... Не знал, не ведал тогда Виктор, будущий Герой Советского Союза, что именно этому человеку он будет 101 раз обязан жизнью.

Штурмовик Ил-2. На такой машине летал стрелком Ефим Малкин.

На фронте шли жестокие, кровопролитные бои. Большие, очень большие потери несла штурмовая авиация. Страшный молох войны перемалывал всё новые и новые самолёты, всё новые и новые жизни. Чувствительные потери понесла на Миус - фронте и под Мелитополем и прославленная 1-я Гвардейская Сталинградская штурмовая авиадивизия: 69 самолётов и 58 воздушных стрелков. В 9-ю УТАБ за пополнением прилетел заместитель командира одного из полков дивизии, 75-го Гвардейского, Подполковник Филимонов. Отобрал он и экипаж Молозева.

...Аэродром Джанкой. Крым. Первый боевой вылет и сразу в самое пекло - на Сапун - гору. Им было страшно - боевого опыта никакого, на подходе к цели - море зенитного огня. В этот бой молодёжь вёл опытнейший лётчик - штурман полка Майор Суклышкин. Лётчики, как птенцы к курице, жались к кажущемуся спасительным самолёту ведущего. И вдруг штурмовик Суклышкина словно споткнулся... Пламя, последнее пике, взрыв... Стрельба зениток внезапно прекратилась. Это означало, что в воздухе появились истребители противника.

Асы эскадры "Рихтгофен" стремительно шли в атаку. Но тут появились наши "Яки". И завертелась карусель. На землю, в море один за другим горящими факелами падали самолёты, наши или немецкие - не поймёшь. Стрелял и Малкин. Барабанили пули и по его самолёту. Не заметил, как кончились патроны.

Вновь бьют зенитки, вновь - огненные трассы "Мессеров". Свинцовая смертельная метель... Казалось, выжить невозможно. Выжили, сели. Ноги дрожали от напряжения (во время боя стрелок на Ил-2 ведёт огонь стоя !), гимнастерка - хоть выжимай, шея от постоянного вращения головой на 360 градусов онемела, воротник как наждак. Вот, оказывается, зачем перед вылетом доктор шею мазью натирал !

В пробитую кабину - лохань стрелка осторожно заглянул Витя Молозев. Ему тоже досталось - потное, разгорячённое лицо, искусанные в кровь губы... Спросил, словно у себя: "Фима, жив ?"

Не знал, не ведал тогда Ефим, что судьба "подарит" ему ещё 124 таких поединка со смертью. А в тот день взлетевшая ракета снова подняла "горбатых" в небо. Свистел в незаделанных пробоинах ветер, как сваркой резали небо трассы "Эрликонов", огромными шапками рвалась шрапнель, злобно клевались "Мессеры", и обессиленные, истерзанные, пропевшие продырявленными плоскостями и оторванными лопастями винтов последнее "Прощай !", падали на землю погибшие штурмовики. Так ковалась Победа.

Ефим выжил в тех боях. Получил самую дорогую награду - медаль "За отвагу". Совершил и совсем невероятное - сбил однажды ненавистного "худого", истребитель Ме-109.

75-й Гвардейский Сталинградский штурмовой авиаполк, как и всю 1-ю Гвардейскую авиадивизию, после операции в Крыму перебросили под Смоленск, на аэродром Хламово. Впереди были бои за родную Беларусь - 75-й полк, который звали полком Героев (за время войны полк воспитал 21 Героя Советского Союза, в том числе 4 дважды Героев, да ещё 6 полных кавалеров ордена Славы), выполнял наиболее сложные задачи, и всегда - успешно. Тяжёлые бои предстояли и здесь, в Белоруссии.

23 Июня 1944 года загрохотала тысячами орудий операция "Багратион". Штурмовики пошли в небо всей дивизией. И только за один день 1-я Гвардейская потеряла 7 самолётов. Не вернулись экипажи: Семёнов - Киселёв, Минаков - Левин, Брюханов - Антонцев, Черепков - Каумывак, Лобанов - Михайлонов, Малых - Мижуев, Гребенюк - Кашелюн... Только один день войны...

Экипаж Молозева - Малкина... вернулся. Их шестёрка, которую вёл комэск Старший лейтенант А. Недбайло, удачно разнесла позиции врага в районе Орши. На следующий день весь 75-й Гвардейский во главе с командиром полка выполнял сложнейшую задачу: штурмовал входные и выходные стрелки железнодорожного узла Орша, не давал уйти эшелонам врага. Первую эскадрилью вёл Капитан Н. Семейко, вторую - Капитан Л. Беда, третью - Старший лейтенант А. Недбайло (в будущем все - дважды Герои Советского Союза).

Несмотря на сильное противодействие зенитной артиллерии и истребителей противника, задача была выполнена и, о чудо, без потерь. Легендарному Беде даже присвоили звание... "Почётный железнодорожник" с вручением знака и форменной железнодорожной фуражки. Отметили и экипаж Молозева - Малкина.

А в районе Борисова их сбили... Штурмовали колонну врага. Пикировали лётчики на Ил-2 круто, а выводили самолёт из атаки на высоте метров 5-ти и ниже. Ефиму удавалось даже разглядеть искажённые ужасом лица, полные ужаса глаза солдат, ищущих спасения в придорожных канавах. Он на выводе из пике от души поливал их свинцом. Немцы, наиболее смелые, тоже в долгу не оставались, - били по самолёту из всего, что было под рукой: танковых пушек, минометов, фаустпатронов, стрелкового оружия. Но наиболее страшным для "горбатого" был "Эрликон". На его убийственную очередь они и нарвались тогда. Снаряд пробил двигатель, поджёг его. Но Ефим этого не видел - стоял в своей кабинке - то спиной вперёд.

"Фима !  Прыгай !": крикнул по СПУ (самолётное переговорное устройство) Молозев. Сам он тянул самолёт вверх - надо было набрать высоту.

Прыжки с Ил-2 - дело довольно редкое, обычно экипаж шёл на вынужденную или просто падал. А тут - "прыгай" !  Выбраться из глубокой кабины - лохани оказалось нелегко. Наступил ногой на раскачивающуюся брезентовую полоску - сиденье и, оттолкнувшись, что есть мочи, ринулся за борт. Рядом пронеслось оперенье стабилизатора. Следом, отдав ручку управления от себя, "вывалился" и Молозев. Опустились в расположение наших войск. Рядом, за лесом, рухнул их "Ильюшин".

Из полка за ними притарахтел По-2. Втиснувшись вдвоём в тёсную кабинку "кукурузника", поминая добрым словом Бога, летели домой. Смерть, опалив своим страшным дыханием, снова прошла только рядом. На следующий день они вновь были в воздухе. Курс - на Минский котел. В небе их прикрывали истребители 3-й Гвардейской истребительной авиадивизии Полковника Василия Сталина. Более 20-ти вылетов сделал в составе экипажа Ефим Малкин в район Апчака, Волмы, Пекалина... Враг, несмотря на полную безысходность и обречённость, яростно огрызался. И штурмовики вновь несли потери. В одном из вылетов потеряли экипаж Младшего лейтенанта Киреева.

Особые чувства испытывал в те дни Ефим Малкин. Под крылом были его родные места, совсем рядом - дорогие сердцу Смолевичи. Не давала покоя мысль: уцелели ли родственники, друзья, родной дом ?

Едва только поутихли бои, Ефим упросил командира полка дать добро на полёт в Смолевичи. Виктор Молозев в тот день заболел, и они полетели вдвоем с Николаем Белоусовым. Пока летели - казалось, сердце выскочит из груди от волнения. Что суждено увидеть ?  Пепел пожарищ, могилы ?

А вот и родные места, улица, дом... Целёхонек стоит !  Сделали круг, выбрали место, сели. Из ближайшего леска к ним понеслась грузовая машина с вооружёнными людьми. Неужто немцы (они ещё продолжали бродить по окрестным лесам) ?   Оказалось - ребята из подпольного райкома партии и партизаны. Взяли самолёт под охрану. Никогда не забыть ему тех минут, когда шёл по пустынной улице к своему родному дому. Но он был пуст - все родственники Ефима были расстреляны фашистами. Их не миновала жуткая участь сотен тысяч белорусских евреев... На следующее утро, сделав прощальный круг над Смолевичами, штурмовик улетел на фронт.

В районе Волковыска он снова чуть не погиб. Их атаковала большая группа "Фоккеров". Истребители прикрытия оказались молодыми, неопытными. Сбившись в кучу, они влезли в "круг" штурмовиков, осложнив и без того критическое положение. Загорелся и упал один штурмовик, задымил второй. Молозев начал бросать свой самолёт из стороны в сторону, чтобы помешать "приклеевшемуся" к ним "Фоккеру" дать прицельную очередь. Ефима швыряло по кабине и больно било о борт. Улучшив момент, дал короткую, но прицельную очередь. Немец клюнул носом, врезался в землю...

За бои в Белоруссии он получил орден Славы III-й степени. Затем были Литва, Восточная Пруссия. Боевые вылеты следовали один за другим. И каждый раз кто - то не возвращался... Смерть косила всех, без разбору. Погибли экипажи Героев Советского Союза Жабинского, Дойчева, огненный таран совершил дважды Герой Советского Союза Семейко... Сбили и экипаж Молозева - Малкина.

"Мессершмитты" в тот вылет атаковали их сверху. Малкин увлёкся стрельбой, а в это время ещё один истребитель подошёл снизу, в упор врезал из всех своих стволов. Деревянный хвост "Илюхи" вспыхнул. Но Ефим всё - таки успел срезать верхнего. И вдруг - острая боль в бедре. Стоять было невозможно. Комбинезон разорван, льёт кровь. Попытался зажать рану рукой - что-то больно кольнуло. Осколок !   Лезвием ножа ковырнул и вытащил осколочек (долго носил его потом в кармане, а затем хранил дома у матери). Второй осколок пробил кость и засел глубоко в бедре.

Им вновь крупно повезло: во второй раз удалось выпрыгнуть из гибнущего штурмовика. Но приземлившись на нейтральную полосу, лётчики попали под страшный перекрёстный огонь. Затем к ним бросились и немцы, и наши. Наши успели первыми...

Ефим Малкин получил орден Славы II-й степени. Продолжая летать на боевые задания, он и в самом страшном сне не мог увидеть испытание, которое ему преподнесёт судьба.

Штурмовики пересекли линию фронта. Вокруг - шапки разрывов. Ефим привычно вскочил на ноги - надо быть готовым к бою. Повернул турель с пулемётом. Совсем рядом грохнул, изрешетив обшивку фюзеляжа зенитный снаряд, взрывная волна рванула стрелка из кабины (привязная "струна" не спасла - была перебита осколком). Он очнулся над бездной: зацепившись за ручку перезарядки пулемёта парашютной лямкой, висел за бортом. Если бы не эта ручка...

Воздушный поток жёстко припечатывал Ефима, тёр о рваные, острые края изуродованного фюзеляжа. От комбинезона летели клочья ткани, кровь заливала тело... Лётчик - а им был в том вылете Николай Белоусов - ничего не подозревая, продолжал штурмовать позиции врага: круто пикировал, бросал самолёт в боевой разворот. За его спиной, судорожно ухватившись за край кабины, болтался на лямке, моля Бога о спасении, его воздушный стрелок Ефим Малкин.

Рядом, всего в нескольких метрах, проносились под ним вражеские окопы. Немцы, сначала опешив от увиденного, опомнились и открыли по штурмовику ураганный огонь - из всего, что только могло стрелять. Наконец, Ефима увидел и ведущий группы Старший лейтенант Давыдов. Ужаснувшись, он передал Белоусову по радио: "Николай !  Фима за бортом !  Немедленно домой !"

Домой Николай Белоусов вёл самолёт как можно нежнее, без рывков. А Ефим уже совсем обессилел. Окровавленный, избитый ударами о борт, он мысленно попрощался с жизнью. Достала - таки смерть !

Силы придавал лишь летящий рядом Ла-7 - истребитель сопровождения, лётчик которого жестами и покачиванием крыльев пытался подбодрить обречённого. Иногда он подходил так близко, что чуть не крыло подставлял под ноги Ефиму. Видел его полное тревоги лицо. Так прошли они линию фронта. Вот, наконец, и аэродром. Белоусов плавно направил машину на посадку. Ноги, как казалось Ефиму, болтались ниже фюзеляжа, и в момент касания земли их должно было оторвать. Нечеловеческими усилиями стрелок поджал их. Ещё один роковой миг: в момент касания лямка соскочила с ручки, его больно припечатало к земле, рядом со свистом пронеслось хвостовое оперение, колесо...

Он лежал на спине и смотрел в удивительно голубое, бездонное небо. Над ним низко пронёсся "Лавочкин". Лётчик - истребитель пытался разглядеть - жив ли стрелок "горбатого" ?  Малкин с трудом махнул ему рукой. Истребитель покачал в ответ крыльями и, сделав на радостях победную "бочку", - жив, чертяка ! - полетел на свой аэродром. Чудо свершилось - Ефим выжил. Смерть снова прошла мимо.

Он совершил в годы войны 125 боевых вылетов на штурмовике в качестве воздушного стрелка. 125 !  Каждый вылет - борьба со смертью, борьба за жизнь - свою и товарищей... Ефим Максимильянович Малкин - уникально счастливый человек. Он не только выжил, но выжили и лётчики, с которыми он летал в годы войны, - Виктор Молозев и Николай Белоусов. Виктор стал Героем Советского Союза.

Должен был стать полным кавалером ордена Славы и Ефим Малкин. Но не стал. До сих пор перед его глазами та горькая минута - командующий 1-й Воздушной армей Генерал - Лейтенант Тимофей Хрюкин рвёт его наградной лист, до сих пор... А случилось вот что.

В один из дней, уже в самом конце войны, когда полётов не было, он с товарищами - дело молодое ! - решил покататься на трофейном "Мерседесе". Права шофёра были только у Малкина. Дело закончилось стрельбой, погиб однополчанин. Как водится, тут же явились особисты. "Засветил" трибунал... Он не в обиде на Хрюкина, нет. Обидно было бы, если бы поставили к стенке. После всех светопреставлений в воздухе. На земле. Свои. Могли ведь... Выжить козалось - вот главная от Бога награда.

...А костлявой всё неймётся. Недавно в поезде страшным приступом астмы она вновь вцепилась ему в горло. Машинист передал: нужна срочная помощь врача. Примчавшиеся двое докторов были бессильны: опять не могли обнаружить вену. Казалось - всё. Спас его... наркоман. Он сумел найти вену, сумел сделать укол. И опять ожил старый солдат Фима... Опять смерть отступила. А ехал Ефим Максимильянович в свою родную часть, где в годы войны 125 раз смотрел ей в глаза. Смерть всегда отводила взгляд первой...

Сегодня солдат Победы Ефим Малкин живёт в Минске. По - прежнему в строю, строю ветеранов - авиаторов. Одним из правофланговых. По праву и заслугам. Ему, победившему врага, победившему смерть, это положено. И не только это... Низкий поклон Вам, Ефим Максимильянович".