Марченко Иван Фёдорович

"Родился в 1916 году. С 1937 года в Красной Армии, призван Василеостровским райвоенкоматом Ленинграда.

На фронтах Великой Отечественной войны с 22 Июня 1941 года. В одном из боёв стрелок - радист старшина И. Ф. Марченко был тяжело ранен, но продолжал отбивать атаки вражеских истребителей и зажёг один из них. Награждён медалью "За отвагу", орденами Красной Звезды и Красного Знамени.

30 Сентября 1943 года в составе экипажа Майора В. И. Грешичкина погиб при выполнении боевого задания. Посмертно награждён орденом Отечественной войны I-й степени".

(Из архива 34-го Гвардейского бомбардировочного авиаполка)

Лётчик Василий Гречишкин и штурман Алексей Перегудов много раз бомбили тяжёлые батареи, обстреливавшие Ленинград. Прежде чем спикировать на батарею, нужно было прорваться сквозь завесу зенитного огня. Всегда это удавалось. Однажды не удалось. Едва штурман Перегудов успел сделать необходимые расчёты, как бомбардировщик сильно тряхнуло. Над левым мотором взметнулось пламя...

О том, что произошло дальше, рассказал Младший лейтенант Илья Шелудков, выступая на траурном митинге, посвящённом памяти героев:

В. Н. Гречишкин.

- Гречишкин вывел группу точно на цель. И тут, когда нужно было переходить в пике, левый мотор на самолёте командира группы загорелся... В него попал зенитный снаряд. Гречишкин всё же перевёл машину в пике. Не отрываясь, я следил за самолётом командира. Не такой лётчик Василий Гречишкин, чтобы не справиться с управлением. Но бомбардировщик нёсся к земле...

Только на несколько секунд Шелудков потерял из виду командирскую машину: когда он сам спикировал, чтобы сбросить бомбы. Потом снова отыскал её. Она была уже недалеко от земли.

- Кругом рвались снаряды но я не отрывал глаз от самолёта командира и ждал, что вот - вот он выйдет из пике. Высота катастрофически падала. Бомбардировщик всем своим телом врезался в немецкую дальнобойную батарею. Раздался взрыв, и огненный вихрь смёл всё живое. Батарею окутало дымом...

Таково свидетельство очевидца. На митинге Младший лейтенант Шелудков сказал:

- Наш командир отомстил за снаряд, разорвавшийся на Лесном проспекте.

У Василия Гречишкина действительно были свои счёты с дальнобойщиками. Немецкий снаряд, ударивший в трамвай на Лесном проспекте, тяжело ранил его жену. Один осколок попал ей в голову, второй в ногу.

Накануне своего последнего вылета Майор был в госпитале. Вернулся он оттуда подавленным. Елене снова стало хуже, и врач прямо сказал, что ручаться за её жизнь нельзя. Кто знает, может быть, нацелившись своим самолётом в дальнобойное орудие, Гречишкин представил себе, что именно отсюда вылетел злополучный снаряд ?   Во всяком случае, лётчик не промахнулся - горящий самолёт попал точно в цель.

А. И. Перегудов.

Вместе с Майором Василием Николаевичем Грешичкиным и Капитаном Алексеем Ивановичем Перегудовым погиб и стрелок - радист старшина Иван Фёдорович Марченко.

За мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, командир экипажа и штурман были посмертно удостоены звания Героя Советского Союза, а стрелок - радист, тоже посмертно, награждён орденом Отечественной войны 1-й степени.

Много лет спустя, после войны, бывший фронтовой корреспондент, Абрам Вениаминович Буров случайно увидел на Невском проспекте человека, который показался ему очень знакомым. Он напоминал стрелка - радиста из экипажа Грешичкина, о котором А. В. Буров писал в 1941 году. В той статье говорилось о том, как в одной из воздушных схваток тяжело раненый стрелок - радист Марченко продолжал отбивать атаки вражеских истребителей и сбил одного из них. Потом, лёжа на залитом кровью полу кабины, из последних сил крутил штурвальчик аварийного выпуска шасси. Дело в том, что в бою повредило гидросистему самолёта, и выпустить шасси можно было только вручную. Каждое движение отдавалось страшной болью в перебитой ноге, но Марченко всё - таки выпустил шасси, и бомбардировщик благополучно сел.

Лицо незнакомца не выходило из головы Бурова. На всякий случай он обратился в адресное бюро и... получил там домашний адрес "погибшего" Ивана Фёдоровича Марченко...

Спустя несколько дней, они встретились. Когда А. В. Буров попросил Марченко рассказать о последнем налёте на дальнобойную батарею, тот начал вот с чего:

- Могу сказать с полной уверенностью, что горящий самолёт не падал на батарею. Он пикировал точно на цель. Чувствовалось, что Гречишкин в тот момент крепко держал в руках штурвал.

Возможно, командир экипажа передал что - нибудь, но Марченко не слышал его голоса. При разрыве зенитного снаряда повредило переговорное устройство. Чтобы узнать, почему самолёт так долго не выходит из пике, стрелок высунулся из люка. Сильный встречный поток воздуха захлестнул его, вырвал из самолёта, швырнул вниз. Всё, что он успел сделать, - это рвануть вытяжное кольцо парашюта. Земля дёрнулась, закачалась и вдруг, уже под самыми ногами, вздыбилась... А самолёт, тем временем, продолжая пикировать, врезался в орудие, которое лишь незадолго до этого стреляло по Ленинграду...

Потерявшего сознание, с перебитыми ногами, Марченко захватили немцы. Чуть живой, он чудом перенёс муки нескольких фашистских лагерей, в том числе Майданека и Маутхаузена. После войны вернулся в родной Ленинград и ещё долго работал слесарем на одном из заводов.

Каждый год, 9 Мая, ветераны 34-го Гвардейского бомбардировочного авиационного полка собираются в Сосновке, где во время войны был их аэродром. Приезжает туда и Марченко, исключённый из списков полка в 1943 году. Ему до Сосновки рукой подать, - с Васильевского, из узенькой, как пенал, комнатушки, он переехал в новую квартру на Выборгской стороне...