Брыжко Леонид Арефьевич

4 Марта 1943 года на моих глазах взлетал молодой лётчик Л. А. Брыжко. Не успел он убрать шасси, как отказал мотор. Чтобы не врезаться в препятствие за пределами лётного поля, он стал разворачиваться в сторону аэродрома на посадку. Но самолёт без скорости свалился на крыло и упал с высоты 30 метров.

Пострадавший имел обширную рану в области правой скуловой кости. Кожно - мышечный лоскут вместе с нижним веком отвернулся в виде треугольника с вершиной у внутреннего угла правого глаза. В обнажённой скуловой кости трещина. Сотрясение головного мозга с потерей сознания...

Висевший на тонкой ножке, почти совсем оторванный лоскут мы бережно уложили на место, зафиксировали стерильной повязкой и отправились в ближайший к аэродрому специализированный эвакогоспиталь Красной Армии. Решающую роль в выборе стационара играл фактор времени. Была на счету буквально каждая минута, ибо жизнеспособность лоскута уменьшалась и возрастала опасность его омертвения, что угрожало потерей правого глаза  (уцелевшего при падении). Вопрос стоял так: или омертвение, или приживление. В первом случае - тяжёлая и длинная перспектива осложнений и потеря Брыжко как лётчика. Во втором - относительно гладкий путь выздоровления и возвращения лётчика в строй.

Брыжко сразу взяли на операционный стол. Его общее состояние опасений не вызывало. Он был в ясном сознании и просил сделать всё, чтобы только летать. Опытный челюстно - лицевой хирург под местным обезболиванием с ювелирной точностью и аккуратностью приладил лоскут и по всем правилам пришил в моём присутствии.

Послеоперационный период прошёл отлично. Наступило, как говорят хирурги, заживление первичным натяжением - самый благоприятный вариант. Сыграли свою роль ранние сроки, быстрота и тщательность вмешательства, молодость оперированного, а также то, что лицо очень хорошо кровоснабжается. Поэтому раны лица заживают всегда лучше, чем в других местах.

Брыжко выздоровел. Острота зрения равна единице на оба глаза. Но имело место слезотечение, как результат "неизлечимого", по мнению окулиста, изменения слёзных путей. Имелась в виду "непроходимость" слёзно - носового канала, по которому избыток влаги  (слезы)  попадает в нос. Поэтому, когда человек плачет, он вынужден вытирать и нос. Когда же этот канал непроходим, глаз всё время слезится. Окулистом было сделано следующее заключение: "упорное слезотечение, зависящее от неизлечимого заболевания слезных путей. Статья 92-а, графа 2 приказа № 336 от 1942 года - не годен к лётной работе".

Молодой лётчик встретил суровый для него приговор с большим огорчением. В ожидании нелётной должности, которую ему подыскивали, Лёня Брыжко приуныл, стал угрюмым и неразговорчивым. Переживал неудачу и я, упрекая себя за допущенную переоценку значения гладкого приживления лоскута. Недоучёл, что и в этом случае возможны рубцовые изменения. Именно так и получилось...

События, однако, повернулись к лучшему так же неожиданно, как и начались.

- Доктор, нельзя заменить лекарство на светлое, чтобы не пачкать носовой платок ? - обратился ко мне Брыжко однажды в столовой.

По поводу конъюнктивита ему закапывали в правый глаз двухпроцентный колларгол. Это лекарство тёмно - коричневого цвета.

- Вытирать больной глаз носовым платком не рекомендуется. Лучше чистой и мягкой марлевой салфеткой. Возьмите в медпункте, - посоветовал я.

- Да не то. Глаз я платком не трогаю. Пачкает, когда сморкаюсь.

- Что-о ? - удивлённо спросил я, боясь ошибиться в своей догадке, и попросил показать платок. - Давно пачкает ?

- Второй день. Раньше такого не было.

- Идём, - предложил я, и мы направились в медпункт. Закапанный в глаз колларгол обнаружился после сморкания на салфетке.

- Может ли быть такое при "неизлечимой" непроходимости слезных путей ? - вырвалось у меня.

- Это вы мне, доктор ?   Я знаю, что такое прекращение подачи в мотор бензина и масла. А что бывает при закупорке ваших каналов, надо спросить кого - либо другого, - отозвался Брыжко.

- Не может, дорогой Лёня ! - воскликнул я весело. - Не может !

- А это хорошо ? - заулыбался Брыжко, вероятно в предчувствии благоприятной для него перемены.

- Думаю, неплохо, - ответил я, догадываясь, в чём дело.

К моменту выписки Леонида Брыжко из госпиталя слёзно - носовой канал оставался непроходимым из-за отека окружающих тканей, а не рубцовых   (необратимых)  изменений. Отёк рассосался, и просвет открылся. Проходимость восстановилась. Лекарство, пущенное в глаз, стало попадать в нос. Если бы канал был зарубцован, проходимость его не восстановилась бы !   Это было для нас приятным открытием. Выявившаяся неожиданная "мелочь" заставляла взять под сомнение "неизлечимость заболевания слёзных путей".

Я направил лётчика в лабораторию авиамедицины ВВС КБФ, снабдив его медицинской и строевой характеристиками. Доктор - окулист Папченко повторил наблюдение и послал Брыжко в отделение стационарной экспертизы при Первом ленинградском военно - морском госпитале. Предположение о функционировании слезопроводящих путей глаза подтвердилось. Первоначальная трактовка итогов лечения и заключение о негодности к лётной работе оказались ошибочными. Вместе с Брыжко радовался и я: действовал, выходит, правильно.

Л. А. Брыжко за боевые дела после возвращения в строй удостоился трёх орденов Красного Знамени и ордена Отечественной войны 1-й степени. К сожалению, Леонид Арефьевич погиб в одном из боевых вылетов 13 Апреля 1945 года, за 25 дней до Победы. Он был последним из 77 лётчиков полка, погибших за годы войны.

Список известных побед Старшего лейтенанта Л. А. Брыжко:
(Из книги М. Ю. Быкова - "Победы сталинских соколов".  Издат. "ЯУЗА - ЭКСМО", 2008 год.)