Шокун Алексей Николаевич

Лётчик - истребитель, участник Великой Отечественной войны. Служил в составе 34-го истребительного авиационного полка.

Защищая Москву, командир эскадрильи 34-го ИАП ПВО Капитан А. Н. Шокун в групповых воздушных боях сбил несколько самолётов противника. При выполнении разведывательного полёта был сбит огнём зенитной артиллерии, ранен, попал в плен. Вскоре был освобождён наступающими советскими войсками и отправлен в госпиталь.

Подлечившись, вернулся в строй. Получив звание Майора, служил заместителем командира 34-го ИАП  (12-го Гвардейского ИАП ПВО)  по лётной части.

После войны Полковник А. Н. Шокун командовал авиационным полком. Награждён многими орденами и медалями.

29 Октября 1941 года противник попытался осуществить внезапный дневной налёт на Москву. К городу приближалось около 100 самолётов. Им удалось подойти на расстояние до 25 км, но части и подразделения ПВО не были застигнуты врасплох. Они своевременно встретили врага. В ожесточённых воздушных боях было уничтожено 44 самолёта. Такие потери противника были самыми большими за всё время налётов на Москву.

В ходе отражения налёта Капитан Н. Е. Тараканчиков сбил "Хейнкель-111" под Наро - Фоминском, Капитан А. Н. Шокун уничтожил второго "Хейнкеля" возле Дорохова, а Капитан А. Н. Катрич сбил бомбардировщик "Юнкерс-88" в районе Ново - Петровского.

Звено истребителей вело воздушный бой с 8 истребителями Ме-109 и уничтожило 3 самолёта. Этот бой происходил на глазах у многих москвичей, так как 2 самолёта прорвались даже к Центральному аэродрому имени М. В. Фрунзе, но вернуться обратно им не удалось: оба были сбиты. В штабе 6-го истребительного авиационного корпуса вскоре раздались телефонные звонки. Это очевидцы воздушного боя выражали сердечную благодарность лётчикам за исключительную отвагу. За боевыми действиями звена наблюдал также командующий зоной ПВО Генерал - майор М. С. Громадин, который несколько минут спустя передал своё впечатление о бое начальнику штаба 6-го ИАК Полковнику И. И. Комарову следующими словами: "Наши бесстрашные лётчики - истребители не боятся ничего, атакуют и расстреливают врага в упор на встречных курсах, смело идут в лобовую атаку. Я восхищён их действиями".

...1942 год. Советские войска продвигаются на запад. Приободрились наши люди, повеселели. Боевое напряжение отнюдь не снизилось, но как посветлели лица !   6-й авиакорпус по - прежнему зорко оберегает столичное небо. Вместе с тем его полки всё чаще привлекаются к обеспечению боевых действий наземных войск. Приходится сразу решать по нескольку совершенно разнохарактерных задач. А усталости как - то не чувствуется. Иногда неожиданно ловлю себя: стал мурлыкать что - то, так это - полушёпотом.

За этим явно не командирским занятием и застал меня почтальон:

- Поёте, товарищ Полковник ?   Фронтовики, говорят, в таких случаях пляшут, - протягивает треугольничек - письмо.

Читаю: полевая почта... Шокун... Уж не галлюцинация ли ?   Шокун - командир эскадрильи 34-го ИАП погиб смертью храбрых на глазах у своих лётчиков. Хорошо, во всех деталях помню, как это случилось. Во время очередного дежурства на центральном командном пункте обороны я получил приказ командования ВВС: произвести воздушную разведку лесного массива на Волоколамском направлении. Там, по донесениям армейских разведчиков, сосредоточилась хорошо замаскированная крупная механизированная часть противника.

Разведка для лётчиков ПВО стала уже обычным делом. Отдал распоряжение командиру 34-го авиаполка - выслать в указанный район звено "МиГов".

Звено МиГ-3 слетало в указанный район. Капитан Алексей Николаевич Шокун, оставшийся на командном пункте за командира полка, доложил:

- Противник не обнаружен.

- Что ?   Не может быть !   Сведения поступали с разных направлений. Наверное, пронеслись над лесом и курс на 180 ?   Сейчас же повторить вылет. И чтобы звено повёл настоящий командир. Понятно ?

- Так точно, понятно, - Капитан несколько помедлил, видать, прикидывал, кого послать, потом произнёс: - Разрешите мне личио возглавить разведку ?

- Разрешаю, - крайне необходимо иметь эти сведения.

Шокун человек надёжный. Мы с и им уже не раз вместе, крыло к крылу участвовали в воздушных боях. Я знал, что он выполнит задачу.

Прошло 50 долгих минут. Меня подозвали к телефону. Докладывал командир 34-го авиаполка Майор Н. А. Александров, недавно сменивший на этом посту Майора Л. Г. Рыбкина:

- Механизированная группа немцев в указанном районе обнаружена. Капитан Шокун с боевою задания не вернулся.

- Как не вернулся ?

Николай Александрович рассказал: самолёт Шокуна, обстреливавшего немцев с пикирования, врезался в землю, объятый ещё в воздухе пламенем. Два других истребителя получили повреждения.

Погиб Алексей Николаевич Шокун, лучший командир эскадрильи 34-го ИАП... Погоревали. Помянули. Исключили из списков части... Война уносили много одарённых молодых лётчиков. Почти каждые 2 - 3 месяца в частях лётный состав обновлялся процентов на 90. Атмосфера под Москвой продолжала накалиться.

Как бы там ни было, а от Капитана А. Н. Шокуна действительно пришло письмо из прифронтового госпиталя. "Скоро поправлюсь, товарищ командир, - писал он, - приеду в полк и всё подробно доложу".

Примерно через месяц мне позвонил командир 34-го ИАП:

- В часть прибыл Шокун. Просит разрешения явиться к вам.

- Сейчас приеду сам, - отвечаю. В гибели Шокуна, тьфу ты, мнимой конечно гибели, я считал повинным и себя. А он - жив - живёхонек !

Как радостна была встреча. Шокун всё тот же - боевой, подтянутый, с этакими бесенятами в глазах. Вот только на левой руке осталось всего два пальца - большой и указательный.

"Воскресший из мёртвых" Капитан рассказал.

Майор А. Н. Шокун у крыла своего истребителя МиГ-3.  Осень 1942 года.

Лесной массив не подавал никаких признаков нахождения в нём неприятельских войск вообще, не то что механизированных. Ни одного дымка не поднималось над верхушками деревьев, хотя погода стояла довольно холодная. "Может, и в самом деле лес пустой", - подумалось Шокуну. Но он отогнал эту соблазнительную мысль: донесения наземной разведки поступали ведь из разных мест. Нет, фрицы просто притаились. И Капитан пошёл на хитрость. Сделав вид, что разыскал в лесу что - то важное, он набрал высоту, перевёл звено в крутое пикирование, приказал открыть сосредоточенный огонь по опушке леса. Противник ответил ураганной зенитной стрельбой. Один из снарядом разорвался за мотором истребителя комэска. Самолёт сразу загорелся. Лётчик потерял сознание...

Очнулся Шокун в крестьянских санях, весь запитый кровью. Рядом сидел немецкий автоматчик.

Потом его бросили в холодный барак к военнопленным. Ночью пленный санитар наспех сделал ому перевязку. Он же забрал документы дли уничтожения. Петлиц на гимнастёрке у Шокуна не оказалось. Утром немцы, прибывшие для допроса, не могли определить его воинского звания. Сам же он назвался рядовым лётчиком, призванным из Гражданского Воздушного Флота. Видя тяжёлое состояние нового пленного   (у него было 19 ран), его оставили в покое.

Сколько дней и ночей провалялся Капитан с гноящимися ранами, без всякой медицинской помощи, он не знал.

Только с каждым днём всё яснее слышал гул приближающейся артиллерийской канонады. А однажды в барак ворвались разъярённые фашисты. Они объявили - все должны немедленно выходить на улицу. Затем в барак вбежали автоматчики и стали расстреливать тяжелораненых, ослабевших от истощения. Немецкий солдат пустил несколько коротких автоматных очередей в угол, где притаился Шокун. Смерть и на этот раз пощадила Капитана.

Вскоре послышалось русское победное "Ура" и в барак вбежали советские автоматчики...

- Есть кто живой ? - спросил один из них.

Капитан Шокун в ответ только еле слышно простонал.

- Потом госпиталь. Теперь вот в части, - закончил свою страшную исповедь комэск. Чувствовалось, недоговаривает человек чего - то. Я поймал его тревожный взгляд, и он, склоня голову, произнёс: - Почему же мне выразили недоверие ?   Ведь меня не допускают к лётной работе, хотят демобилизовать, товарищ Полковник. Да разве я виноват, что меня не расстреляли фашисты ?

По суровому лицу этого мужественного, волевого человека потекли слёзы. Я, как мог, попытался успокоить Капитана, обещая помочь...

- Вот только где тебя пристроить, - я взглядом указал на его искалеченную руку, - она не позволит летать.

- Нет ! - горячо возразил лётчик. - Позволит. Вот попробуйте. - И он сжал кольцом два пальца левой руки.

Разжать их оказалось не так - то просто. Он их целыми днями упражнял.

Шокун не потерял и лётной квалификации. Я сам проверил его технику пилотирования на двухместном истребителе УТИ-4.

Полковник Климов хорошо знал Шокуна. Он согласился с моим предложением, посоветовав повысить Капитана в занимаемой должности. На следующий день я отдал приказ о назначении Шокуна заместителем командира 34-го ИАП по лётной части. На такое своеволие кое - где посмотрели косо. Но мы с командиром авиакорпуса настояли на своём. Шокун прошёл всю войну. После неё, будучи уже Полковником, командовал истребительным авиационным полком..."