Памяти моего боевого друга.

Шёл 1937год. На западе в Германии, на востоке в Японии всё более ощутимо проявлялась опасность войны. Завершение первой пятилетки в нашей стране отмечено рождением Советской военной авиации, вновь созданные авиационные эскадрильи уходили на восток и на запад на защиту границ Родины. Лётчики и техники получали новые самолёты, готовились к боевым действиям. Новая техника рождала и новую тактику воздушного боя.

Страна спешно готовила кадры для Красной Армии. Так к нам на Люберецкий аэродром в 1936 году, после окончания командного факультета Военно - Воздушной академии имени Жуковского прибыл на должность командира авиационного отряда Николай Петрович Матвеев. Добрый, вдумчивый взгляд, богатая мыслями речь, большие и разносторонние его знания очень скоро покорили лётчиков и техников отряда, который как бы сцементировался вокруг своего командира. Отряд в 10 боевых самолётов за короткое время стал выделяться среди других по своим показателям боевой подготовки и дисциплине.

Удивительные были особенности у командира отряда: он всегда всё замечал, быстро и по-доброму раскрывая душу каждого в отряде и всегда помогал, когда кому было тяжело на работе, в учёбе, в семье. Скоро за помощью и советом к нему потянулись военные из других отрядов. Он был один среди авиаторов с высшим образованием, а большая общительность, доброта, чуткое отношение к сослуживцам в нём были воспитаны во время его жизни в Кардымовском детском доме, ещё до поступления в Борисоглебское лётное училище.

Его послеполётные разборы были необычны: он почти не ругал за ошибки, а мог так оригинально высмеять неряшливость, нерадивость, халатность или грубую ошибку, что провинившийся наказывался смехом всего отряда, а это действовало сильнее. На своего командира в отряде не обижались, старались с него брать пример, подражали ему, восхищались его познаниями, находчивостью и пользовались его неограниченной добротой, хотя требовал он не меньше других командиров. Шло время, авиационная бригада на самолётах новой конструкции совершенствовала умение лётчиков стрелять бомбить, вести воздушные бои. Хорошо знающий аэродинамику Николай Петрович много работает с лётчиками своего и других отрядов обучая их грамотно летать и побеждать в воздушных боях и много летает сам. Учебные воздушные бои с поиском новых вариантов особенно увлекали пытливого командира. Он изобретал тренажёры, составлял методику последовательности обучения лётчика, методику обучения полётам под колпаком - то есть полётам по приборам   ( "слепым полётам" ).

Будучи членом партии Николай Петрович Матвеев был неутомимым общественником и отличным оратором. На митингах его пламенная речь всегда восхищала слушателей. Любовь к Родине, любовь и добро к человеку как бы естественным излучением переходили от него к подчинённым и окружающим при общении с ним.

В Москве, коллективом конструкторов во главе с Н. Н. Поликарповым, создавали новые самолёты - истребители, которые должны были пройти войсковые испытания, то есть на самолётах всего подразделения надо выполнить по программе много взлёт - посадок, виражей и других фигур высшего пилотажа, для определения выносливости и боепригодности. Быстро развернулась работа и целыми днями окрестности аэродрома были наполнены гулом самолётов в воздухе. Николай Петрович увлёкся этой ответственной работой. В начале всё шло хорошо, лётчики были рады истребителю с большой скоростью, послушному в управлении хотя очень строгому, не прощающему ошибок в управлении, особенно при посадке. Этот самолёт назывался И-16. В один из солнечных дней произошла катастрофа, самолёт из зоны пилотирования с работающим двигателем на полных оборотах, с быстрым вращением на большой скорости отвесно вошёл в землю...

Были предположения о причине связанной с прочностью крыла, но точной причины не знали. Через короткое время случай повторился. Больно было хоронить друзей, но приказ по испытаниям выполнить надо. Идёт в зону на своём И-16 Николай Матвеев. Техники внимательно всё выполнили, выпустили самолёт в полёт, не отрывая глаз смотрят за самолётом в зоне. Чистое небо, внизу зелёные поля, настроение у Николая Петровича отличное. Жена Полина и маленькая дочка Эля провожали его на полёты, что бывало не всегда. Он не заметив начал напевать мотив песни Дунаевского. Вираж - время такое, ещё вираж - время такое. На ноге у колена табличка надо записать. Теперь полный вираж покруче, время иное. Взгляд на землю, на стрелки приборов. Вот уже 10 минут в зоне. Ещё вираж с большей перегрузкой. Вдруг раздался треск, который был воспринят не как звук а как содрогание машины, самолёт резко накренило вправо.

Николай Петрович инстинктивно ручку управления полностью дал влево и удержал самолёт. Ручка была у левого борта, то есть запаса хода не было. Так же автоматически он мгновенно сбросил обороты двигателя. Перевёл взгляд на правое крыло - его обшивка была волнообразной. Он мгновенно понял причину катастроф. Фанера и полотно отклеивались местами от силового набора крыла, оно теряло форму и подъёмную силу. К счастью когда это произошло нос самолёта был направлен на аэродром. Разворота самолёту на посадку делать не надо, а разворот при таком положении ручки управления - верная катастрофа.

Не снижая и не увеличивая скорость, ибо то и другое приведёт к гибели, Николай Петрович повёл самолёт на посадку. Самолёт надо было очень немного довернуть чтобы выйти на посадочный курс. "Скорость для посадки немного высока, но посадить можно" - ,думал командир, - "Шасси не выпускать, иначе упаду".

Радио в то время не было, передать он ничего не мог. А на земле, видя что лётчик сажает самолёт с убранными шасси начали пускать ракеты - сигнал запрета посадки, выложили из полотен крест - знак запрещающий посадку, поднимали руки грозили кулаком, пальцем тыкали в висок - мол с ума сошёл !

Отлично, как говорят лётчики, он "притёр" самолёт к земной траве и когда люди подъехали к самолёту всё было ясно без слов. Немного бледный, но улыбающийся наш командир переступил через борт кабины на землю, так как самолёт лежал на "животе", и дал указание самолёт не убирать а перенести правее полосу для посадки других самолётов.

Через 40 минут на "эмке" приехал главный конструктор самолёта Николай Николаевич Поликарпов. Первые его слова были при виде крыла - "Ясно, ясно" - и он крепко обнял Николай Петровича, говоря много похвал, называя его действия героическими и продолжал говорить спасибо. Трогательно было видеть как высокий человек в шляпе обнимает возле самолёта подвижного, смущённо улыбающегося нашего командира, ростом много меньше главного конструктора. Спасибо и прочие благодарности говорить есть за что, Николай Петрович ценою большого риска дал в руки конструктору причину катастроф и место разрушения на крыле, что невозможно было определить после падения самолёта. Крыло быстро увезли в конструкторское бюро на исследование, через 2 дня командующий авиацией Московского военного округа наградил Николая Петровича Матвеева именными часами. А с самолётов все крылья стали отправлять на завод для усиления.

В 1937 году Японский милитаризм начал захватническую войну в Китае. Сильно вооружённая армия Японии занимала один город за другим северовосточной части Китая. Самолёты ВВС Японии бомбили китайские города. Советское правительство по просьбе Китая, направило для защиты городов от авиации противника наших добровольцев - лётчиков. В одной из групп, прибывшей в марте 1938 года, командиром подразделения был Николай Петрович Матвеев. На самолётах И-15, И-16 наши боевые лётчики защищали крупные города Китая: Ханькоу, Каптан, Нанчан и другие.

Для советских людей на земле Китая было всё необычным: и климат, и образ жизни людей, и отсутствие патриотизма у многих офицеров Китайской армии. Советские добровольцы быстро подружились с механиками самолётов, помогавшим нашим специалистам и лётчикам, и солдатами аэродромных служб. Общий воинский труд был слаженным и успешным. Командование Японской военной авиации стремилось разрушать мосты, дороги, аэродромы и наносить удары по городам для морального воздействия.

Земля Китая вся покрыта горами и холмами, на холмах уступами сделаны горизонтальные площадки где сеют рис, заливая их слоем воды. На такой земле посадить самолёт вне аэродрома невозможно. Если вывести из строя аэродромы, значит вывести из строя авиацию. Волнами группа за группой в строю по 9 самолётов шли японские бомбардировщики, в сопровождении истребителей. Иногда истребители противника для того чтобы сковать действия наших И-15 и И-16 появлялись на 5 - 7 минут раньше бомбардировщиков.

Над аэродромами, близ городов шли жаркие воздушные бои. Николай Петрович водил в бой группы в 10 - 20 истребителей. Сам дрался умело, азартно обучая подчинённых и как всегда был полон бодрости, оптимизма дружелюбия. Во время боевых дежурств у самолётов когда всё готово к быстрому запуску двигателей лётчики, отдыхая на циновках  ( лёгких кроватях из бамбука типа раскладушки )  обсуждали различные вопросы и не военные темы, например о строении вселенной, о звёздах или о рыбах рек, морей и другие. Возникали споры, чаще споры были между группами, где одну возглавлял Николай Петрович Матвеев, а другую лётчик Шименас Альфонс Иосифович. Переводчики китайцы в этих случаях заявляли: "У нас такие споры бывают только у астрономов или биологов". Всё кончалось какой либо шуткой и общим смехом.

Но война есть война. Бомбардировщикам противника удавалось прорываться, разрушать посадочную полосу бомбами весом до 500 килограммов. Китайские солдаты вручную быстро засыпали воронки и затем большим катком, таща его за канаты, укатывали взлётно - посадочную полосу аэродрома.

Воздушные бои истребителей с истребителями на самолётах того времени проходили не так как теперь. Когда был бой группа на группу, начавшийся на какой-то высоте, самолёты атакуя один другого, чтобы иметь преимущество в скорости, снижались. Приближающаяся земля вскоре заставляла противников разойтись. Николай Петрович искал тактику боя, учитывал особенности истребителей Японии, наших И-15 и И-16. Предложенные им варианты применялись в ходе боевых действий и давали хорошие результаты.

Командование ВВС Японии посылало самолёты для бомбардировки аэродромов и ночью. В период года когда залитые водой поля готовы к посадки риса и в лунную ночь блестят, территории аэродрома и города выделяются тёмными пятнами, их легко можно обнаружить и бомбить. Наши лётчики отражали и ночные налёты. В апреле 1938 года наступил перерыв в налётах, было ясно что японцы собираются совершить массированный налёт и этот день наступил 29 апреля. На крупный промышленный город Ханькоу, было направлено большое количество бомбардировщиков и истребителей. Поднявшись им на встречу наши и китайские лётчики не допустили их до аэродрома. Бой завязался на подходе к цели. С обеих сторон участвовало много самолётов.

Защитники города, советские лётчики совместно с китайскими, дрались очень слаженно, по-боевому. Израсходовав боеприпасы и топливо часть самолётов садилась, быстро их заряжали и лётчики вновь уходили на отражение следующей группы рвущейся к городу. Группа истребителей под командованием Николай Петровича атаковала девятку бомбардировщиков, вынудив самолёты пойти на разворот, при котором бомбардировщики потеряли строй и начали выходить из боя. Николай Петрович, удачно атаковав с близкого расстояния, зажёг один за одним 2 бомбардировщика.

При атаке третьего бомбардировщика воздушный стрелок его видимо был опытным и не давал близко подойти к самолёту, трассы пуль его проходили очень близко от нашего истребителя. Бомбардировщик уходил от города на восток, увеличивая азарт командира. Пулемётные очереди с дальнего расстояния не попадали в цель. Погоня длилась долго, нашему командиру не хотелось чтобы противник ушёл. Поблизости не было видно других самолётов. Заходя справа сверху, затем слева снизу, Николаю Петровичу удалось короткой очередью зажечь левый двигатель, но несколько пуль воздушного стрелка с бомбардировщика ударили в двигатель атакующего и двигатель встал. "Неужели весь бензин," - подумал командир, - по времени не должно быть".

Тупоносый И-16 начал быстро терять высоту. Мотор молчал, винт вяло вращался Николай Петрович искал на земле площадку куда можно посадить самолёт не выпуская шасси. Ему показалось, что это сделать можно и он направил самолёт к намеченному месту. После верного расчёта на посадку, выпуска щитков закрылков на выравнивании, он понял что посадить самолёт невозможно. Когда вернулось к нему сознание он открыл глаза увидел крышу и стены сарая, пошевелил ногами и когда одна рука коснулась другой, затем лица, почувствовал сильную боль и что-то липкое, этим противным липким были намазаны руки и лицо.

Женщина - китаянка улыбаясь и что то ему объясняла, чего понять он не мог. Потом она показала знакомый ему кусочек полотна с китайской надписью, что выдавали всем лётчикам. На нём было написано указание Китайского правительства чтобы при всех случаях население, администрация оказывали всякое содействие владельцу удостоверения. Всё определилось, он почувствовал голод, ему дали рис и какой-то травы. Обожжённая кожа лица вызывала боль при открытии рта. Запил еду чаем, где серые чаинки в пиале были в половину длины карандаша. Анализируя исход посадки, пришёл к выводу, что при ударе самолёта о землю его выбросило, а двигатель видимо работал на малых оборотах, иначе самолёт не должен был загореться.

Пойти посмотреть место посадки он не мог. Телефона поблизости не было, о нём не знали на аэродроме неделю. Лёжа в сарае он видел какая страшная бедность китайских крестьян, владеющих ничтожными кусочками земли. Он так же видел их доброту. Ему несли как защитнику их земли всё что у них было: 1 - 2 сигаретки, рыбину, какие-то ягоды, которых он не видал ранее и другую пищу, к которой он не привык и есть не мог. Ещё через 3 - 4 дня китайцы соорудили специальные носилки и в лежачем положении на длинных бамбуковых палках по тропинкам, так как дорог там не было, понесли его к железной дороге. Несли его долго и мучительным был этот путь. Через 3 - 4 дня Николай Петрович понял как целебно и быстро лечит эта противная липкая мазь обожжённую кожу, руки и лицо неимоверно быстро заживали. Это было народное средство у китайцев от ожогов.

Сколько было радости у всех нас когда нашли Николая Петровича. Ему рассказали что в том огромном по тому времени воздушном бою было сбито 36 японских самолётов, потери защитников города были 4 самолёта. Многие самолёты вернулись на аэродром с большим числом пробоин в крыльях и хвостовой части фюзеляжа, а броня в спинки на сиденьях И-15 и И-16 хорошо защищали лётчика от пуль. После этого воздушного боя в китайских газетах и журналах были статьи, а в одном из других журналов на обложке был рисунок, на котором были изображены особенности этого боя. Город видел как японские бомбардировщики один за другим подожжённые падали на землю. Один из китайских лётчиков был в воздушном бою так зажат японскими истребителями, что когда он выйдя из боя с неработающем двигателем посадил самолёт и стал снимать шлем, нашёл в нём дырку и отстриженный пулей клок чёрных волос. В бронеспинке его И-16 насчитали 22 пулевых отметки, 2 цилиндра двигателя были пробиты пулями, но двигатель работал, дав возможность дотянуть до аэродрома.

После этого боя японская авиация не показывалась почти целый месяц. Затем налёты возобновились. Силы были неравными. Наземные войска Японии продвигались вглубь Китая заставляя перелетать авиацию в другие города. Николая Петровича за военные действия, защиту городов от японской авиации Китайское правительство наградило орденом "Золотого орла". Когда встал вопрос о дальнейшей подготовки лётчиков - китайцев на самолёты И-15 и И-16, Николай Петровича назначили руководить этой подготовкой в одном из городов Китая в западной его части. Николай Петрович и там сделал очень много по выполнению задания Командования Советской Армии. Правительством СССР он был награждён орденом Красного Знамени.

При перелёте на самолётах - истребителях из одного города в другой на территории Китая, Николай Петрович Матвеев погиб  ( это было 2 - 4.11.1938 г. ). Они спешили домой, чтобы успеть на Ноябрьские праздники. Командировка закончилась, их должен был сопровождать транспортный "Дуглас", но почему-то не смог. Тогда китайский пилот сказал, что он и сам сможет их провести, и они полетели. Был туман и они заблудились, бензин начал кончаться у всех кроме ведущего капитана Николай Петровича, так как у него были установленны дополнительные баки. Как командир он принял решения садиться. Показав кулак китайцу, который их обещал провести, наметил место посадки. Но шасси у него не убирались, мешали подвесные баки, и он при посадки зацепился за канаву, кувыркнулся и загорелся... Следом ещё один наш пилот попробовал сесть и тоже разбился, остальные увидев это попрыгали с парашютами в том числе и китаец, остались живы.

Один из наших лётчиков, он был ленинградец, рассказывал что Николай Петрович погиб не сразу, минут 20 был ещё жив... У него осталась жена Прасковья, дочка Элеонора и сын Альберт который родился 9 июля 1938 года и не видел своего отца. Николай Петрович Матвеев похоронен в Ланчжоу у подножья большой горы. С тяжкой болью в сердцах мы возвращались домой и не могли смириться, как может не быть с нами нашего командира, такого всегда подвижного, остроумного и по человечески доброго. Воспитатели детского дома, комсомол, партия вырастили человека, представителя нового общества, который и после смерти своей долго служит, среди людей знавших его, примером достойным подражания.