Грицевец Сергей Иванович

Он родился 19 Июля 1909 года в селе Боровцы Новогрудского района Гродненской области, в семье крестьянина. С 5 лет жил в селе Шумиха Курганской области, а затем в Златоусте, где его отец был осмотрщиком вагонов. Окончил семилетку. С 1927 году работал на Златоустовском механическом заводе учеником слесаря, а затем слесарем в эфесном цехе. Был секретарём цеховой комсомольской ячейки и заводского комитета комсомола, делегатом 1-го съезда ударников.

С 1931 года в рядах Красной Армии. По комсомольской путёвке был направлен на учёбу в 3-ю военную школу лётчиков и лётчиков - наблюдателей в городе Оренбурге, которую с отличием окончил в 1932 году.

С Сентября 1932 года служил в Киевском истребительном авиационном отряде.

С 1933 года - в 1-й Краснознамённой истребительной авиационной эскадрилье им. Ленина Забайкальского военного округа. Был командиром звена.

В 1935 году возглавил рекордный перелёт 6 истребителей И-16 по маршруту "Бочкарево - Спасск-Дальний" с посадкой в Хабаровске, завершив его за 3 часа 10 минут.

В 1936 году был направлен на учёбу в Одесскую школу воздушного боя, а по завершении учёбы оставлен в ней лётчиком - инструктором.

С 1938 года Старший лейтенант Грицевец служил лётчиком - инструктором в Кировабадской школе особого назначения, известной как 20-я военная школа лётчиков. Готовил к воздушным боям испанских лётчиков - республиканцев. Неоднократно подавал рапорты с просьбой направить его в Испанию.

Прибывшая в начале Апреля 1938 года в Испанию очередная группа из 42 советских лётчиков - истребителей за 23 лётных дня с 10 Апреля по 23 Мая 1938 года потеряла выбывшими из строя по различным причинам 25 человек. Из них 4 погибли в боях, 1 - в тренировочном полёте, 2 пропали без вести, 10 были ранены, 2 заболели и ещё 6 пришлось отчислить, как непригодных к боевой работе на фронте.

Им на смену была спешно отправлена новая группа из 34 лётчиков - истребителей, в состав которой вошли лётчики - инструкторы и наиболее опытные строевые лётчики.

В Июне 1938 года последняя группа советских лётчиков - добровольцев, в составе которой находился и Грицевец, прибыла в Испанию.

С 10 Июня по 26 Октября 1938 года он участвовал в национально - революционной войне в Испании под псевдонимом "Сергей Иванович Горев". Командовал эскадрильей И-16. Совершил 115 боевых вылетов, провёл 57 воздушных боёв, сбил 30 самолётов противника  ( по официальным документам - 6 лично и 24 в группе ).

21 Июня 1938 года в письме к жене он писал: "Дорогая Галочка !   Сегодня прибыл на место. Климат здесь не из лёгких, выдерживают его не все. Но я - выдержу". Такая уверенность звучит и в других письмах: "К работе я уже приступил... Погода очень жаркая, да и работа жаркая, даже в глотке пересыхает, но ничего - на то и работа".

8 Июля 1938 года английская газета "Дейли Ньюс" вышла под крупным заголовком "Русский лётчик Сергей Грицевец - человек изумительной храбрости, впервые за всю историю военной авиации уничтоживший в одном бою 7 самолётов !"

В этом боевом вылете на И-16 тип 10 в течение получаса Грицевец сбил 7 самолётов, в том числе 5 истребителей Fiat CR-32. Его машина тоже была изрешечена, но он смог её посадить на своём аэродроме. Бой происходил на глазах у многочисленных свидетелей, один из которых, корреспондент английской газеты, описал его затем в своем репортаже. Из этого полёта Грицевец возвратился на самолёте практически без элеронов, с наполовину срезанным правым крылом...

18 Августа 1938 года, в День советской авиации, Грицевец сбил ещё 2 "Фиата".

Особенно Грицевец отличился в заключительных, тяжёлых боях на реке Эбро, где мятежники широко использовали свои новые истребители Me-109, вооруженные пушками и значительно превосходящие И-16 в скорости. Только за 20 дней Августа 1938 года республиканскими лётчиками было сбито над Эбро 72 вражеских самолёта.

4 Октября 1938 года 5 республиканских лётчиков  ( С. Грицевец, М. Федосеев, Н. Герасимов, И. Свергун и М. Онищенко )  не дойдя до Эбро, завязали бой с 10 Ме-109. Схватка длилась 45 минут, в результате был сбит 1 Ме-109. С нашей стороны потерь не имеется. Немецкий лётчик, сбитый в этом бою, выпрыгнул с парашютом и был взят в плен. Им оказался один из наиболее опытных и результативных асов "Легиона Кондор" Отто Бертрам.

Примечание: Бертрам Отто  ( Bertram Otto ), Майор. Участвовал в национально - революционной войне в Испании на стороне мятежников в 1938 году. Сбил 9 республиканских истребителей  ( 8 И-16 и 1 И-15 ). 4 Октября 1938 года был сбит в воздушном бою и попал в плен. 8 Февраля 1939 года был обменян. Участвовал во II-й Мировой войне. 29 Октября 1940 года награждён Рыцарским крестом. Специальным приказом Рейхсмаршала Г. Геринга командиру III./JG 2 гауптману Бертраму было запрещено участвовать в боевых действиях. Его родители настояли на этом после того, как сначала 30 Сентября 1940 года в бою над Суссексом был сбит и погиб его брат Ханс, а затем 28 Октября 1940 года в авиакатастрофе погиб и второй его Карл. Затем служил в различных авиашколах Люфтваффе. Всего в ходе II-й Мировой войны совершил около 100 вылетов и сбил 12 самолётов.

15 Октября 1938 года пилоты группы Грицевца участвовали в бою в последний раз. В воздух было поднято 7 эскадрилий республиканских ВВС - около 100 истребителей. В этом бою республиканские лётчики сбили 3 Ме-109 и 5 "Фиатов" CR-32. Наши потери составили 3 самолёта  ( все лётчики спаслись на парашютах ).

Составляя отчёт о своей работе в Испании, военный советник А. П. Андреев писал:

"Бывали случаи на Эбро, когда наша эскадрилья из 9 самолётов атаковала и разгоняла группу в 36 "Фиатов", когда один лётчик дрался с 5 истребителями и разгонял их. Таких случаев особенно много было в эскадрилье Грицевца, которая покрыла себя славой. Её знали и с восторгом говорили о ней друзья - испанцы. Даже немцы и итальянцы узнавали в воздухе нашу эскадрилью и старались не вступать с ней в бой. Об этом говорили и взятые в плен фашистские лётчики".

Однако, ко времени окончания 113-ти дневной битвы за Эбро, из 34 лётчиков прибывших в Испанию вместе с Грицевцом в Июне 1938 года, в строю осталось лишь 7...

В Октябре 1938 года республиканское правительство приняло одностороннее решение о выводе из Испании всех бойцов, не имеющих испанского гражданства, после чего большинство "интербригадовцев" покинули страну. Лишь группе советских истребителей попросили продлить срок спецкомандировки. Однако с такой постановкой вопроса советское руководство не согласилось. Видя, что война в Испании фактически проиграна, оно отказалось пожертвовать ценными лётными кадрами.

В Декабре 1938 года Грицевцу было присвоено внеочередное воинское звание Майор. А вскоре, 22 Февраля 1939 года за образцовое выполнение специальных заданий Правительства по укреплению оборонной мощи Советского Союза и за проявленное геройство Майор С. И. Грицевец был удостоен звания Герой Советского Союза.

Отказавшись от предложенной ему должности начальника Борисоглебской Краснознамённой военной авиашколы им. В. П. Чкалова, он направляется в строевую часть на Дальний Восток.

2 Июня 1939 года в составе группы лётчиков, имевших боевой опыт, прибыл в Монголию для укрепления частей, участвующих в советско - японском конфликте у реки Халхин - Гол. Участвовал в боях с 22 Июня по 30 Августа. Командовал эскадрильей 70-го ИАП, а затем - группой истребителей И-153 "Чайка", проходивших войсковые испытания. Совершил 138 боевых вылетов и лично сбил 12 самолётов противника.

Генерал - майор авиации А. В. Ворожейкин вспоминает:

"Бой кончился на преследовании. Мой новый ведущий догнал противника и попытался с ходу атаковать. Японец, обладая лучшей маневренностью, ускользнул. Незнакомец на И-16 шёл одним курсом с японцем и немного в стороне, выбирая момент для атаки. Противник, видя, что его никто не атакует, мчался по прямой.

Последовавшее затем движение моего ведущего изумило: словно предупреждая врага о своём дальнейшем намерении, он покачал крыльями, привлекая к себе внимание, заложил глубокий крен в сторону японца. Противник понял, что это разворот для атаки: также круто развернулся на атакующего. Но тут я заметил, что наш истребитель, заложив демонстративный крен, удерживает машину в прямолинейном полёте. Это была имитация атаки, тонкая хитрость. И японец клюнул. В следующее мгновение он уже понял свою ошибку и попытался ускользнуть. Но было поздно. Блеснул огонь - и противник, словно споткнувшись, рухнул в реку. Это был Сергей Грицевец".

26 Июня 1939 года в 15 часов 20 минут у озера Буир - Нур появилась группа из 17 японских истребителей Кi-27. Навстречу ей взлетело 27 И-16 и 13 И-15бис из 70-го ИАП во главе с командиром полка Майором В. М. Забалуевым. Японцы развернулись и, не принимая боя, ушли в направлении Ганьчжура. Наши истребители бросились в погоню. Но первая группа японцев была лишь приманкой. Над Ганьчжуром к ним присоединилось ещё до 40 истребителей. На помощь истребителям 70-го ИАП, были подняты в воздух 20 И-16 и 21 И-15бис из 22-го ИАП во главе с Майором Г. П. Кравченко. Помощь подошла вовремя: у наших лётчиков уже кончались боеприпасы и горючее.

Подбитый в ходе боя, Забалуев совершил вынужденную посадку на маньчжурской территории, у дороги, идущей из Ганьчжура в Обо - Сумэ. Грицевец увидел происходящее, приземлился в степи и вывез Забалуева на своём И-16. С воздуха их прикрывал Лейтенант Пётр Полоз.

Вспоминает Генерал - майор авиации А. В. Ворожейкин:

"В первую минуту это известие произвело на меня ошеломляющее впечатление. Мне показалось вначале, что такой поступок просто невозможен. Разве кто - нибудь имеет право садиться на территории противника ?   Достаточно какой - то ничтожной случайности - камера лопнет или мотор заглохнет на малом газу, - и отважившийся на такое дело сам может остаться там, на чужой земле !   Кто докажет тогда, что он не сдался добровольно в плен, не изменил Родине ?   Позор падёт не только на него, но и на всю семью, на родственников. Допустим, кончится война, его обменяют как военнопленного. Кто же поверит ему, что он сел к врагу, движимый благородными намерениями ?!

Грицевец рассказал, как это было. При этом лицо его, сухое и сильное, обтёсанное ветром больших высот и в то же время полное какой - то детской чистоты, с необыкновенной живостью меняло выражение.

- Был у нас воздушный бой с японцами. Не стану вам описывать его. Врага мы потрепали здорово и гнали его далеко. Вдруг замечаю я, что Забалуева нет. А бились мы рядом. Делаю круг, ищу его сначала вверху, потом внизу и вдруг вижу: Забалуев сидит на земле. А земля - то чужая, маньчжурская. От границы километров 60. На горизонте уж город виден - Ганьчжур. Крыши домов, столбы телеграфные, грузовые машины. И уже я ничего не чувствую, ни о чём не думаю. Одна мысль у меня: забрать командира и улететь. Начинаю спускаться. Всё время, не отрываясь, смотрю на Забалуева. И вижу: он выскочил из самолёта и бежит. Бежит и на ходу всё с себя скидывает - парашют, ремень, ну, словом, всё тяжёлое. Бежит с пистолетом в руке.

Мне плакать захотелось, честное слово !   Ну, куда, думаю, ты бежишь ?   Ну, пробежишь 100, 200 метров, а дальше ?   Ведь до границы 60 километров. А там ещё перейти через фронт надо. Я так думаю: вероятно, он застрелился бы. Не такой человек Забалуев, чтобы сдаться живым в руки врага.

Рассказываю я это вам долго, а подумать - тысячная доля секунды. В это время я вижу, что он мне машет рукой: дескать, улетай, не возись со мной !   Он, конечно, не знал, что это я. Он думал, какой - то советский лётчик просматривает местность и маленько заблудился. Каков Забалуев !   Сам он в таком положении, а за другого испугался.

И вот интересно: казалось бы, не до этого, а вдруг я вспомнил, как он накануне про своего сынка маленького рассказывал. Чёрт его знает, какая - то отчаянная нежность у меня была к Забалуеву в этот момент. "Погибну, - думаю, - а выручу тебя !".

Захожу на посадку, и, знаете, так спокойно, на горке, ну словно сажусь на свой аэродром. Рассчитываю при этом так, чтоб сесть возможно ближе к Забалуеву. Тут ведь каждая секунда дорога... Приземляюсь. Беру Забалуева в створе - так, чтобы подрулить к нему напрямую, не теряя времени на повороты. Самолёт уже бежит по земле. Прыгает. Место кочковатое. Конечно, была опасность поломки. Но что же, остались бы двое, всё же легче. А он уже бежит ко мне, наперехват. Самолёт остановился. Момент решительный. Надо было действовать без промедления, секунда решала всё. Беру пистолет и вылезаю на правый борт. Сам озираюсь: не видать ли японцев ?   Всё боюсь: сбегутся, проклятые, на шум мотора. Забалуев уже возле самолёта. Лезет в кабину. Говорить нет времени. Лихорадочно думаю: "Куда бы тебя, дорогой, поместить ?"   Самолёт ведь одноместный. В общем, втискиваю его между левым бортом и бронеспинкой.

Вдруг мотор зачихал. Забалуев в этой тесноте захватил газ и прижал его на себя. И винт заколебался, вот - вот остановится. А повернуться ни один из нас не может. Вот момент !   Ведь если мотор заглохнет, завести его невозможно здесь !   Но тут я даю газ "на обратно", и самолёт у меня как рвануло - и побежал, побежал !   Новая беда. Не отрываемся. Уж, кажется, половину расстояния до Ганьчжура пробежали, а не отрываемся. Поднимаемся !   Думаю: "Только бы ни одна кочка под колесо не попалась..."   Оторвались !   Убираю шасси. Теперь новое меня волнует: хватило бы горючего. Ведь груз - то двойной. Высоты я не набираю, иду бреющим, низенько совсем, чтобы не заметили. Таким манером скользим мы над зелёной маньчжурской травой.

Как дошли до речки, легче стало. Тут и фронт показался. Взяли машину "на набор". Взвились. Ну, чёрт побери, как будто выкарабкались. Нашёл я свой аэродром, сел, выскочил.

- Ну, - кричу всем, - вытаскивайте дорогой багаж !

Никто не понял, думали, что японца привёз, вот история !   А когда Забалуев вылез - такой восторг, честное слово !   Ведь его в полку страшно любят. Человек он замечательный. Как командир и вообще. И семья у него замечательная. Он с ней меня после познакомил. Я его сынка увидел, про которого, помните, он мне накануне рассказывал.

- Смотри, - говорит мать, - вот дядя, который нашего папу привёз. Что надо сказать ?

- Спасибо, - говорит мальчик".

29 Августа 1939 года за образцовое выполнение боевых заданий и выдающийся героизм, проявленный при их выполнении, Майор С. И. Грицевец первым в СССР был удостоен звания дважды Герой Советского Союза  ( тем же Указом звание дважды Героя Советского Союза было присвоено и Майору Г. П. Кравченко ).

Генерал - майор авиации Б. А. Смирнов вспоминал позднее:

"Сергей Грицевец добился у командования разрешения принимать участие в боях на "Чайках" не только над монгольской территорией, но и за её пределами. Новый самолёт И-153 оказался неплохой машиной, особенно во взаимодействии с самолётами И-16.

Грицевец любил людей и делал для них всё, что было в его силах. Не помню сейчас, кто мне это рассказывал. В Испании Сергей вынес из пылающего дома после бомбёжки двух детей. А теперь здесь, в Монголии, выхватил из объятий смерти товарища. Кстати, в этом же воздушном бою участвовали многие лётчики, не менее опытные и смелые, чем он, но из всех решился на этот подвиг именно Сергей Грицевец, не думая и не догадываясь, что станет за него первым в стране дважды Героем Советского Союза".

О Грицевце его товарищи всегда отзывались исключительно тепло. Окружающих подкупала его простота, скромность, отзывчивость.

Вспоминает Генерал - майор авиации А. В. Ворожейкин:

"Ни словом, ни одним жестом не выказывал Грицевец своего превосходства перед другими лётчиками и был совершенно свободен от благосклонной, всегда унижающей других снисходительности. Немного смущённый повышенным к нему интересом, он охотно говорил о товарищах, и все видели, что делается это не из дешёвого кокетства, а потому, во - первых, что он прекрасно их знает, во - вторых, потому что говорить о них доставляет ему удовольствие. Его суждения о людях были коротки и отличались меткостью. Отзываясь о ком - нибудь из лётчиков, он любил подчеркнуть не столько его профессиональные, сколько человеческие качества: "Очень добр душой, но не мямля", "Свободно входит в чужие беды, но принципиален".

В начале Сентября 1939 года ещё до завершения боёв на Халхин - Голе, началось сосредоточение авиации в западных приграничных округах - предстоял поход войск Красной Армии в Западную Украину и Белоруссию.

12 Сентября 1939 года группа Героев Советского Союза вылетела на двух транспортных самолётах из района реки Халхин - Гол в Москву. В Улан - Баторе советских лётчиков приветствовал Маршал Чойбалсан. В честь их был дан торжественный обед.

14 Сентября 1939 года в Центральном Доме Красной Армии в Москве также состоялся торжественный обед в честь героев Халхин - Гола. В зале прибывших встретил К. Ворошилов. Он отечески обнял Грицевца и Кравченко и посадил их рядом с собой за стол.

Грицевец стал рассказывать Кравченко о встрече с семьёй в Одессе, куда он успел слетать сразу же после возвращения из Монголии. Появился он дома неожиданно. Радости родных не было границ. Жаль только, побыть дома пришлось всего лишь сутки. Во время этого душевного разговора обоим было что вспомнить: ведь оба выросли в Курганской области. Родители Грицевца были переселенцами из Белоруссии, жили в селе Шумиха, всего в 120 километрах от Звериноголовского. Семья тоже была немалая: 4 сыновей и дочь.

После приёма Грицевец вылетел к новому месту службы в Минск.

16 Сентября 1939 года в Минске состоялся Военный совет Белорусского особого военного округа. Перед собравшимися выступил Маршал Советского Союза С. М. Будённый. Он проинформировал о сложившейся обстановке, поставил перед командным составом округа конкретные задачи. Грицевец был назначен советником в истребительную авиабригаду. Вечером, на своих истребителях, офицеры этой бригады и советники вылетели в Болбасово, близ Орши.

Над аэродромом, где базировалась Оршанская авиабригада, уже нависали сумерки, но ещё вполне можно было обойтись без ночных огней. Лётчик снизился, не делая круга над аэродромом, приземлился и стал рулить на нейтральную полосу. Невдалеке от посадочной полосы собралось много людей. Грицевцу это бросилось в глаза. Отстегивая ремни, ещё не заглушив мотора, он спросил у финишера:

- Что случилось ?

- Должен прилететь дважды Герой Советского Союза, и люди вышли его встречать, - ответил красноармеец.

- К чему это ? - недовольно проговорил Грицевец и в это время заметил мчавшийся на него истребитель. Он схватился за сектор газа, мотор взревел... Но отрулить он не успел. Вращающимся пропеллером Грицевцу отрубило голову. Второй пилот, Капитан П. И. Хара, отделался ушибами.

Грицевец был похоронен в Балбасово. Из - за начавшейся военной операции по освобождению Западной Белоруссии похороны были скромными. Вспоминает лётчик - истребитель Н. И. Петров:

"Усиленно по плану боевой подготовки проходили тренировку на боевых самолётах И-16 и к началу боевых действий против Польши, то есть к 17 Сентября 1939 года уже летали в составе пары. Находясь в боевой готовности на аэродроме Балбасово перед перебазированием на аэродром Лида в Польше   ( до переименования и присоединения к Западной Белоруссии ), на глазах у лётно - тактического состава произошла катастрофа с гибелью прекрасного советского аса Майора С. И. Грицевца, дважды Героя Советского Союза. Произошло это при следующих обстоятельствах.

Возвращаясь с разведки аэродромов, на которые должны были перебазироваться во время боевых действий 31-й и 21-й ИАП к боевым действиям с поляками, с предполагаемыми изменениями при наступлении - командиры 31-го ИАП Майор П. И. Путивко, 21-го Капитан П. И. Хара, инспектора ВВС Майор Г. П. Кравченко дважды Герой Советского Союза, и Майор С. И. Грицевец, дважды Герой Советского Союза - заходили на посадку по одному. Капитан П. И. Хара и Майор С. И. Грицевец зашли на посадку с противоположными стартами, произвели посадку на встречных курсах, на пробеге столкнулись правыми бортами, в результате Майор С. И. Грицевец погиб, притом нелепо, такой боевой лётчик. Похоронили его с почестями у Дома Красной Армии в гарнизоне Балбасово".

Именем Грицевца названы Харьковское высшее военное авиационное училище лётчиков, улицы в Москве, Минске, Кургане. В городе Балбасово ему установлен памятник.