В небе Испании...

Наша группа лётчиков во главе с Иваном Георгиевичем Девотченко была направлена под Валенсию в штаб республиканских ВВС.

...Жарко. Сквозь огромные изрезанные листья стройных пальм проглядывает голубое, даже слишком голубое небо. Томит жажда. Запоминаю первое испанское слово: "агуа" - вода.

Где - то в этом ясном небе сражаются мои друзья - ленинградцы. Погиб мой близкий друг Николай Сафонов, с которым мы жили в одной холостяцкой комнате. Отличный лётчик, вдумчивый, смелый. Он неоднократно получал призы за технику пилотирования. Мысленно представляю его себе в бою: бесстрашно и стремительно атакует противника. У меня же всё впереди !

Бой в воздухе !   Часто это мгновенная дуэль. Можно найти много причин, оправдывающих неудачу, но пока мне они неведомы. Ясно одно: в воздушном бою надо обладать высоким лётным мастерством, концентрированной волей к победе.

Отдали свои жизни и навсегда остались в земле Испании Фёдор Колосов, Василий Макарычев, Михаил Федулов, Алексей Лоскутов, Григорий Хозяинов. Всех я хорошо знал, дружил с ними. Л. Русак, В. Яманов, С. Шалыганов лечатся в госпитале после ранения. Под Мадридом погибли в боях М. Воронов, П. Пуртов, А. Минаев, К. Белечков. Попал в плен Георгий Тупиков, командир моего звена в Борисоглебской школе лётчиков. Обаятельный человек, мой учитель по технике пилотирования самолётов. А как он пел !..

И как бы ни грустны были эти размышления, они не поколебали нашей решимости сражаться до победы. Скорей бы в бой !

Отъезжавшие на родину лётчики, ничего не скрывая, рассказывали нам о первых трудностях и промахах. Чаще всего им приходилось сражаться в неблагоприятных условиях, при численном превосходстве противника в 3 - 4 раза. Они рассказали, что немецкие Me-109 не уступают И-16 в скорости, но большой вес ограничивает их вертикальный маневр, а наших самолётов - горизонтальный. Итальянские "Фиаты" вооружены крупнокалиберными  ( 12-мм )  пулемётами со стреляющим устройством через винт. В бою надо быть предельно осмотрительным: враг коварен и хитер, часто применяет обманные маневры. Всегда нужно иметь запас высоты; прицельный огонь с близкой дистанции обеспечивает преимущество...

- Направляем вас на Арагонский фронт в эскадрилью И-15, которой командует Анатолий Серов. Базируется она на аэродроме Бухаралос, в 30 километрах восточнее Сарагосы. Эскадрилья участвовала во многих крупных сражениях, сейчас обеспечивает Сарагосскую наступательную операцию, цель которой - отвлечь силы мятежников с Северного фронта. Эскадрилья воюет без поражений и потерь. Надеемся, что, участвуя в боевых заданиях, вы также проявите мужество и стойкость.

Эти напутственные слова старшего советника ВВС Республики Евгения Саввича Птухина пришлись нам по душе и приглушили наше разочарование, вызванное тем, что нас назначили летать не на И-16.

В эскадрилье чувствовалась сплочённость. Всё делалось без напряжения и нервозности. Каждому лётчику было точно определено место на земле и в воздухе.

Сарагосская операция, начатая в Августе 1937 года, развивалась успешно. Республиканцы заняли укреплённые районы мятежников: Кинто, Кодо, Медиана. Особенно сильные кровопролитные бои завязались вокруг крупного укреплённого пункта Бельчите. Республиканской истребительной авиации была поставлена оперативная задача - не допускать массированных ударов вражеских бомбардировщиков; обеспечивать беспрепятственные действия республиканской бомбардировочной авиации по скоплениям фашистских войск; штурмовыми атаками с малых высот подавлять огонь зенитных установок противника.

Время торопило, и мы, ещё не обстрелянные, "желторотые", как называл нас Анатолий Серов, приняли участие в боевых вылетах.

...Хлопок ракетницы. Тут же заработали моторы. Зелёная ракета - и, не выруливая на взлётную полосу, самолёты устремляются в небо с места стоянки. В строю нас 15. Я вместе с Георгием Поповым в звене Евгения Антонова. Рядом мои ленинградцы - Никита Сюсюкалов, Михаил Котыхов, Алексей Горохов, Семён Евтихов, Виктор Кустов. Летим над извилистой рекой Эбро. Выше и левее нас летят три эскадрильи И-16. Ведёт их прославленный в боях командир группы Иван Ерёменко.

Командир И-15 резко отворачивает в сторону. Появился противник ?   С набором высоты устремляемся в окно облачности. Под нами никаких наземных ориентиров. Сигнал ведущего - и вся эскадрилья переходит в стремительное пикирование. Зачем ?   Есть цель !  Ниже себя вижу камуфлированные под зелень самолёты, это - "Фиаты". Вот и наступил первый настоящий бой, которого давно ждал и готовился к нему. Вот он - реальный противник !

Я уже не вижу самолётов ни Серова, ни Антонова. Кругом всё вертится, мелькает. Ну точь - в - точь как крупная стая птиц в стремительной круговерти. Кто - то пикирует, кто - то круто взмывает вверх; заходят друг другy в "хвост". Пространство пронизывают трассы светящихся пуль, выпускаемых пулемётами.

В перекрестии моего прицела оказывается "Фиат". Выпускаю по нему длиннейшую очередь из своих 4-х пулемётов. Самолёт противника резко заваливается на левое крыло... И я в упоении начинаю вести счёт сбитым самолётам !  Ну кто из нас, лётчиков - истребителей, не мечтает стать асом ?  Но итальянец был, видимо, искусным лётчиком. Не получив никакого повреждения, он мгновенно оказывается в "хвосте" моего самолёта. Положение становится критическим. "Фиат" висит на "хвосте" моего И-15. Несколько пулемётных трасс проходят правее и выше меня. Увеличив скорость, выхожу из виража на прямую, затем резко убираю сектор газа, чем снижаю обороты мотора, и мой преследователь выскакивает вперед, правее.

Изменив тактическим маневром своё положение, я снова могу стать атакующим. Но тут же замечаю, как И-16 пикирует в направлении "Фиата", вмиг превращая моего противника в огненный факел. Успеваю заметить на руле поворота своего спасителя номер "26". Кто бы это мог быть ?

Бой заканчивается как - то внезапно. Не выдержав стремительной атаки И-15, поддержанной эскадрильей И-16 Ивана Девотченко, фашисты поспешно покидают место сражения, разрозненно уходят в сторону Сарагосы. На земле догорают 3 "Фиата".

В то же время эскадрильи И-16 Григория Плещенко и Александра Гусева атаковали фашистских бомбардировщиков, не давая им сбросить свой смертоносный груз на республиканские войска.

После посадки на аэродроме, довольный исходом сражения, Анатолий Серов радостно улыбается.

- Страшно было ?   Ведь это твой первый бой.

- Сначала нет, был азарт, но, когда оказался под огнём фашиста, на какое - то мгновение охватил страх. Затем появилась злость на него и на себя. Выручил И-16, ты об этом уже знаешь.

- Страх присущ всем живым, в том числе и лётчикам. Это ведь своего рода защита перед опасностью. Его можно побороть, если знаешь, чего хочешь добиться. А вот трусость - это гибель: человек теряет контроль над своими действиями. Идейная убежденность в том, что фашизм - это зло, которое надо пресечь в самом зародыше, играет решающую роль в преодолении страха.

- Полностью согласен с тобой. Иван Девотченко сегодня мне здорово помог избавиться от страха.

- Взаимная выручка в бою - это основа успеха. Один в поле не воин. Лётчикам, особенно истребителям, очень важно в нужный момент уметь сосредоточиться или расслабиться. И ещё одно - риск. В бытность мою лётчиком - испытателем мне часто приходилось с ним сталкиваться. У каждого лётчика есть свой "запас безопасности", которым надо уметь пользоваться. Некоторые издали подходят к границе возможного, другие, с ростом опыта, мастерства, выдержки, подходят к зонам опасности ближе. В бою этот защитный или, лучше сказать, "буферный слой" очень тонок, почти на грани возможного. Я приверженец риска, пожалуй, без него нельзя рассчитывать на победу, - фашистские лётчики довольно опытный противник.

- Да, Толя !   Есть над чем подумать...

Звено под командованием Якушина, в которое входил и я, патрулировало над аэродромным узлом Бухаралос - Лерида, чтобы предотвратить возможные бомбардировки. Вскоре увидели трёх бомбардировщиков Ju-86, летевших в плотном строю с востока на запад.

На траверзе они оказались выше и левее нас метров на 400 - 500. Однако командир звена продолжал вести нас по заданному курсу. Я злился: упустим возможность атаковать фашистов !   И резко отвернул от звена в сторону, намереваясь сбить хотя бы одного. Несколько выпущенных мною трасс с большой дистанции цели не достигли. Бомбардировщики продолжали свой путь. Догнал звено и вижу: командир показывает мне кулак. А по возвращении на аэродром меня ждал нагоняй за излишнюю ретивость и неоправданный риск.

...Август 1937 года для нашей эскадрильи был весьма насыщен боевыми вылетами. В отдельные дни мы совершали 3 - 5 вылетов: сопровождали бомбардировщики, занимались разведкой, патрулированием, которое нередко заканчивалось воздушными боями.

Нас удивляло, что по воскресеньям боевые действия с обеих сторон почти не проводились. Лётчики - испанцы из соседней эскадрильи И-15 в субботу уезжали к своим семьям, невестам, а мы всегда находились на аэродроме в боевой готовности. Но война есть война. Вскоре обострившаяся на фронте обстановка вынудила испанцев отказаться от "выходного дня".

В один из воскресных дней Августа мы приехали на аэродром позднее обычного. Всё было спокойно. Анатолий Серов, Евгений Антонов, Григорий Мастеров - ярые футболисты, гоняли мяч. Георгий Попов, как всегда, сидел с книгой в руках. Остальные отдыхали как могли. В полдень позвонил Фёдор Арженухин: посты, наблюдения сообщают, что на линии фронта Сарагоса - Уэска летит большая группа самолётов.

- Взлетайте, если нет бомбардировщиков, в бой вступайте только по необходимости, - предупредил он Серова.

Мы быстро взлетели и направились к Сарагосе. Я в звене Сюсюкалова, другие звенья ведут Антонов, Якушин, ведущий - Серов. Вдали заметили большую группу "Фиатов", впереди, эскортируемый 5-ю истребителями, летел самолёт "Ромэо", напоминающий наш Р-5. Мы летим на высоте около 3000 метров, "Фиаты" метров на 500 ниже. Когда мы оказались над ними, Серов подал команду "Внимание" и перевёл всех в пикирование. Получился так называемый "соколиный удар". От огня 48 пулемётов вспыхнули два "Фиата". Началась воздушная карусель, в которой у нас сохранялось преимущество по высоте и внезапности нападения. Евгений Антонов с отвесного пикирования перевёл свой И-15 в стремительный набор высоты "горкой", устремился под фюзеляж эскортируемого "Ромэо", нажал на гашетки, и самолёт мгновенно вспыхнул. За бортом раскрылся парашют. Приземлившийся пилот оказался Генералом, командующим фашистской авиацией Арагонского фронта. Он был ранен, и его отправили в госпиталь республиканцев.

...Пытаясь задержать наступающие колонны республиканцев южнее Сарагосы, фашисты систематически их бомбили. Эскадрилья взлетела по тревоге. Подлетая к линии фронта, мы заметили, что со стороны Иберийских гор появились 2-моторные самолёты в сопровождении "Фиатов". Мы летели со стороны солнца. Серов со своим звеном бросился в атаку. Вместе с Вальтером Короузом они почти в упор расстреляли флагмана бомбардировщиков. Мы с Никитой Сюсюкаловым и Семёном Евтиховым атаковали замыкавшего колонну бомбардировщика. Это был "Дорнье-17". Он увеличил скорость снижением, свалился на левое крыло и в таком скользящем полете устремился к Сарагосе. Я слева, а Никита справа продолжали его обстреливать. На наших глазах он взорвался, ударившись о землю. Увлекшись этим зрелищем, я не заметил, как "Фиат" полоснул очередью из пулемётов по хвостовому оперению, а второй очередью - по левому борту моего самолёта - оказалась повреждённой система управления мотора. На полных оборотах мотора, я резко свалил свой "Чато" в управляемый штопор и вышел из боя. Напавшего на меня "Фиата" сбил Семён Евтихов. При разборе Анатолий Серов дал высокую оценку действиям моего звена.

Наступательные операции в направлении Сарагосы и Уэски развивались трудно. Противник упорно цеплялся за свои позиции. Бои становились с каждым днём ожесточённее. В Сентябре интенсивность полётов ещё более увеличилась. За 3 месяца у каждого из нас налёт превышал 60 - 85 часов. Это при годовой норме в мирных условиях в 100 - 120 часов !

По соседству с нашим аэродромом базировались ещё 3 эскадрильи И-15, укомплектованные испанскими лётчиками. Группой командовал Капитан Амарио. Одни из них приобрели солидный опыт боёв на севере Испании, другие - в совместных с нами полётах. Невдалеке расположились 6 эскадрилий И-16. Практически вся республиканская авиация была сосредоточена на Арагонском фронте и завоевала здесь господство в воздухе. Но здесь погиб Михаил Котыхов. Его самолёт подожгли в бою под Уэской. Михаил покинул машину, выбросившись с парашютом, но фашисты расстреляли его в воздухе. У него в груди было обнаружено 8 пулевых ранений...

И снова бой...

Застегивая на ходу шлем, к стоянке быстро идёт Серов.

- Над Уэской эскадрильи И-16 Девотченко и Плещенко. Всем в воздух !

Подлетев к месту боя, увидели явное численное превосходство истребителей противника, расположенных группами на разных высотах. Поднявшись на 3500 метров, Серов вывел эскадрилью к изгибу железной дороги и севернее Уэски. Бой, охвативший большой район, вели И-16 с "Фиатами" и "Мессерами". Всё перемешалось. Трудно различить, где наши, где противник. Одновременно с нами появилась большая группа Ju-86. Серов качнул крыльями - "Иду в атаку..." Стремительное, одновременное пикирование 15 И-15 на довольно плотный строй фашистских бомбардировщиков завершилось вспышкой двух "Юнкерсов". Повторная атака не удалась. Сверху на нас свалилась значительная группа "Фиатов". Сражение перешло на индивидуальные взаимные атаки на крутых виражах и вертикалях.

Это был какой - то кошмар, сопровождаемый огненным шквалом пулемётных трасс. При выходе из первой атаки я остался один и вдруг скорее почувствовал, чем увидел, справа от себя самолёт. Сюсюкалов ?   Нет. "Фиат" !   Меня охватило чувство неподдельного страха. Первым пришёл в себя, понявший свою ошибку, фашистский пилот. Убрав газ, "Фиат" отстал, а я оказался под его огнём. Даю газ и резко ухожу вверх, выполняя при этом не левый, а правый полупереворот. Подхожу к нему на лобовую атаку и бью спаренным огнём 4-х пулемётов. На этом с "Фиатом" было покончено. На моём "06"  ( хвостовой номер )  позже обнаружили множество пулевых отверстий, на стойках шасси 2 пробоины от 12-миллиметровых патронов. Позже с командного пункта сообщили, что в сражении участвовало с обеих сторон более 90 самолётов. У нас обошлось без потерь.

Задание, полученное перед Сарагосской операцией, оказалось выполненным только отчасти. И всё же, несмотря на то что противник количественна пополнял свои воздушные силы свежими частями, благодаря умению, отваге и героическому самопожертвованию республиканская авиация удерживала господство в воздухе. Только 1 Сентября 1937 года над республиканской территорией в районе Бельчите - Сарагоса - Уэска противник потерял 26 самолётов, сбитых лётчиками истребительных групп Анатолия Серова и Ивана Еременко, 19 фашистских лётчиков было пленено. Наши потери - 2 истребителя.

Фашистское командование подвергло массированной бомбардировке республиканские ВВС, базирующиеся на аэродромах Сариньена, Хихон, Каспе и в Бухаралосе.

...С запада, курсом на Бухаралос, на высоте около 1500 метров летели бомбардировщики противника в сопровождении истребителей.

- Всем в воздух ! - подана команда. Зелёная ракета - и один за другим взлетают Евтихов, Добиаш, Горохов, Попов, Короуз, Сюсюкалов, Антонов, Соболев, Мастеров и я. Мой самолёт не был полностью заправлен бензином, что и помогло мне быстро оторваться и набрать необходимую высоту. Первого "Юнкерс-86" перехватили Вальтер Короуз и Сюсюкалов, второго зажгли Соболев, Евтихов и Попов. Истребители действовали группами по 2 - 3 самолёта в одновременной атаке. Под мои пулемёты во время лобовой атаки попал Ме-109, запарил и ушёл на запад к Сарагосе - финала я не видел. Его напарника продолжал атаковать на вираже И-15, который пилотировал Том Добиаш  ( Том Добиаш и Вальтер Короуз, бывшие шуцбундовцы, принимали участие в вооруженном восстании австрийских рабочих в 1934 году. После поражения эмигрировали в Советский Союз, где в 1936 году окончили курсы лётчиков при аэроклубе Осоавиахима ). В этом бою Добиаш поджёг "Мессершмитт", лётчик которого, спускаясь с парашютом, приземлился вблизи аэродрома Бухаралос. Рядом с ним на И-15 сел Добиаш. Вот что он нам потом рассказал:

- Я вышел из кабины с пистолетом в руках и направился к запутавшемуся в стропах парашюта фашисту. Некоторое время мы рассматривали друг друга. Фашист первым нарушил молчание:

- Это чья территория ?

- Во всяком случае, не мятежников, - ответил я на немецком языке.

- Вы мой соотечественник ?

- Нет. Палачей испанского народа я не считаю своими соотечественниками.

- Помогите мне.

- Конечно, помогу !

В это время к нам подошли крестьяне, работавшие в поле, и я сдал им пленного.

После взятия республиканцами 6 Сентября 1937 года укреплённого пункта Бельчите командование, не закрепив должным образом новые рубежи, сняло значительную часть войск с фронта, отправив на отдых и переформирование. Наступило некоторое затишье. Авиация противника бездействовала.

Эскадрильи истребительной авиации перебазировали на аэродромы Средиземноморского побережья, рассредоточив между Барселоной и Картахеной. Таким образом обеспечивалась воздушная охрана крупных городов и промышленных центров. Одновременно лётному составу предоставлялся некоторый отдых после напряжённой боевой работы.

Мы обосновались на аэродроме Сабадель, вблизи Барселоны. Постепенно ослабевали недавние переживания и напряжение. Успокаивались нервы. Молодость брала своё. По очереди дежурили звеньями в воздушном пространстве Барселоны. В свободное время ездили в город, ходили в кино, театры. Случалось посидеть на бульваре, в кафе, потанцевать и, конечно, посетить корриду - незабываемое зрелище, где смелость и риск облечены в изящество и элегантность.

Наш отдых закончился внезапною Нас срочно вернули на аэродром Бухаралос. Готовилась очень ответственная и крупная авиационная операция по бомбардировке аэродрома Гарапинильос.

Подойдя к аэродрому на высоте 150 метров, произвели первый заход с пикирования. Сразу возник пожар, стали взрываться бомбы. Следующим заходом с левым разворотом ударили по стоянкам истребителей. Каждый из нас спикировал 7 - 9 раз, пока не израсходовал полностью весь боекомплект зажигательных пуль. Самолёты выводили из атаки на высоте 10 - 15 метров от земли. А это значит, что активно действовали и пулёметы. На аэродроме горели и взрывались самолёты. Это надо было видеть !!!

Последний заход мы с Евгением Антоновым сделали по ангару, расположенному в северо - западной части поля. Ворота его были открыты. После наших пулемётных трасс из ангара вырвался столб пламени.

На свою базу вернулись без потерь. Вскоре к нам приехали Е. С. Птухин, комиссар Ф. А. Агальцов, штабной офицер О. Соболевский. Поздравили нас с успешным выполнением задания. В свою очередь и мы их поздравили с хорошо подготовленной операцией. Впоследствии она вошла в историю авиации как образец гибкой тактики, направленной на завоевание господства в воздухе при количественном превосходстве противника.

Через 2 часа эскадрильи разлетелись по своим средиземноморским базам. Аэродромы Арагона опустели - на случай "карающего" налёта фашистов. Мы отправились на свою базу "отдыха" в Сабадель.

В конце Октября самолёты противника проявляли активность в основном ночью. Мы должны были каждую ночь держать в готовности несколько экипажей для отражения налёта фашистских бомбардировщиков на Барселону. Участвовали в этих боях мы, "молодые" лётчики, прибывшие в эскадрилью в середине Июня. Более опытные пилоты: Г. Мастеров, Е. Антонов, Н. Соболев, М. Якушин, готовились к отъезду на родину. Анатолий Серов принял командование истребительной группой из 5-ти эскадрилий И-15. Меня назначили командиром эскадрильи вместо него.

В ночь на 28 Октября мы с Ильей Финном несли боевое дежурство. Около 3-х часов посты наблюдения передали, что в 40 километрах севернее Барселоны, вдоль побережья, слышен сильный звук моторов. Быстро поднимаемся в воздух. Через некоторое время на высоте около 2000 метров на фоне луны я заметил звено бомбардировщиков, летевших на растянутых дистанциях. Иду на сближение с ведущим самолётом. Меня обнаружили стрелки итальянского бомбардировщика "Савойя - Маркетти - 81" и открыли огонь. Полоснув с дистанции 15 - 20 метров из своих пулемётов, я увидел, как вспыхнуло его левое крыло. Выпустил ещё одну очередь. Вспыхнуло правое крыло, а самолёт продолжает лететь - смертоносный груз может быть сброшен на город. На перезарядку пулемётов времени нет. Увеличив скорость с правым отворотом, наношу удар по хвостовому оперению бомбардировщика, не думая, чем это может кончиться для меня. От удара левым колесом бомбардировщик рухнул на землю.

Во время столкновения меня подбросило, и я стукнулся головой о приборную доску. Мотор немного трясло, но он продолжал довольно устойчиво работать. Когда я вывел свой истребитель в горизонтальный полёт, в 50 - 100 метрах выше себя заметил ещё одного бомбовоза, стремящегося уйти левее Барселоны в сторону моря. Его очертания хорошо вырисовывались на фоне луны. Преследуя, выпустил по нему несколько длинных пулемётных очередей с трассирующими пулями. Бомбардировщик ответил тем же. Мы продолжали сближаться. Я выпустил по нему продолжительную очередь. Сверкнула яркая ослепительная вспышка, затем всё погрузилось во мрак.

Утром сторожевые республиканские катера обнаружили на воде масляные пятна. Моряки доставили в мэрию Барселоны плавающие обломки листов гофрированйого металла. Позже их привезли к месту падения первого самолёта, куда уже прибыли Е. С. Птухин, Ф. А. Агальцов, В. И. Адриашенко, А. Серов. Меня поздравили. На моём самолёте "06" после не совсем "классической" посадки требовалось заменить винт и левое колесо шасси, повреждённые при таране.

Много позже, уже на родине, я узнал, что сбитый мною над Барселоной итальянский бомбардировщик "Савойя" был первым в мире самолётом, протараненным в ночном бою.

2 Ноября мы возвращались после очередного полёта. Минут за 15 до моей посадки самолёт, который пилотировал Илья Финн, на планировании зацепил крылом за единственное росшее на краю аэродрома дерево... Илья погиб. Когда мы его хоронили, всё население Сабаделя вышло проводить в последний путь советского лётчика - добровольца. А в небе на истребителях И-15 сопровождали процессию Серов, Антонов и я. В момент погребения мы устремились вниз в отвесном пикировании. Над самой землей вышли из пике, взмыли вверх и салютовали Финну из всех своих 12-ти пулемётов...

Эскадрилья в полной боевой готовности продолжала нести боевую вахту по охране Барселоны днёем и ночью. Готовились к предстоящим боевым операциям в районе Теруэля. Окончательно оформились 4 испанские эскадрильи на И-15, которыми командовали Леопольдо Моркиляс, Ладислао Дуарте, Хуан Комас, Чиндосвиндо Гонсалес. Все они входили в нашу истребительную группу, которую возглавлял Анатолий Серов. В нашу эскадрилью прибыли "новенькие" из СССР. После отъезда Анатолия Серова на родину командование группой поручили мне. Четвёртым командиром нашей прославленной эскадрильи "Чатос" стал Никита Сюсюкалов...