КРАСНЫЕ СОКОЛЫ. СОВЕТСКИЕ ЛЁТЧИКИ 1936-1953 |
|||||||||||||||||||||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||||
лучшие истребители | лётчики-штурмовики | женщины-летчицы | |||||||||||||||||||||||||
Нормандия-Нёман | асы Первой мировой | снайперы ВОВ |
Он родился 5 Декабря 1913 года в посёлке Володарске Екатеринославской губернии. Окончил семилетку. Работал в колхозе. В 1931 году поступил в Ждановский металлургический техникум. Проходил практику в трубопрокатном и сортопрокатном цехах завода им. Ильича. С 1934 года в Красной Армии. По комсомольской путёвке поступил в 11-ю Луганскую военную школу пилотов им. Пролетариата Донбасса. Позднее, Генерал - Лейтенант авиации А. Д. Якименко вспоминал: "Об авиашколе я даже не думал. Не мечтал, как другие, быть лётчиком. Учился уже на 3-м курсе, когда меня однажды пригласили в горком комсомола. Вместе с секретарем за столом сидел незнакомый военный. Обращаясь ко мне спросил: - Хотите стать лётчиком ? Вопрос был неожиданным. В это время я был секретарём комсомольской организации факультета и считал, что меня пригласили по комсомольским делам. Подумав, ответил: - Я хочу быть металлургом. - Это не важно, - сказал секретарь, - ты комсомолец и должен быть там, где тебе скажут. Я молча пожал плечами: раз так, то нечего, дескать, и спрашивать. Решайте. Посылайте. Кивнув на меня, военный спросил: - Как он учится ? Я учился всегда отлично. И в школе, и здесь, в техникуме. В авиашколе мне тоже все давалось легко - и теория, и лётная практика". В 1935 году Якименко окончил авиашколу. Затем служил в Забайкалье, в 64-й лёгкобомбардировочной бригаде. В Декабре 1935 года был назначен командиром разведывательного звена. После того как эскадрилья была переформирована в 22-й истребительный авиаполк стал флаг - штурманом 2-й эскадрильи. Вспоминает сам А. Д. Якименко: "С лётной подготовкой дело шло хорошо. Расту. Продвигаюсь по службе. А в воинском звании - нет. На петлицах, как прежде, "пила" - четыре треугольника. В полк прибывают молодые пилоты в звании Лейтенантов, а я, их командир, - старшина. Неудобно, обидно. "Лучше уйду", - решаю я, наконец, и - рапорт по службе: "Положенный срок отслужил, прошу уволить в запас". - Служи, - сказал командир полка, - я давно представил тебя к "Лейтенанту". А я ещё больше обиделся: представлен, а не дают. Почему ? Снова пишу: "Прошу уволить в запас". Куцевалов своё: "Представлен на Старшего лейтенанта". Я - к нему на беседу. "Стыдно, - говорю, - людям в глаза смотреть. По штату мне, штурману эскадрильи, положено быть Капитаном, а я старшина. Командиры звеньев, наверно, глядят на меня как на затычку: расти им не даю. Прошу вас, разжалуйте, назначьте на пилотскую должность". А Куцевалов опять своё: "Ты мне нужен как штурман, а не как рядовой". Так мы препирались до 1939 года. Во время монгольских событий... авиаполк оказался у реки Халхин - Гол и вопрос о моём уходе в запас отпал сам по себе". С Мая 1939 года участвовал в боях у реки Халхин - Гол. Был флаг - штурманом 2-й эскадрильи 22-го ИАП. Совершил около 100 боевых вылетов на И-16, сбил в воздушных боях 7 японских самолётов. Вспоминает А. Д. Якименко: "В первые дни мы воевали неважно, понесли большие потери. В полк прилетел Смушкевич - комкор, начальник ВВС. Идёт перед строем, останавливается, спрашивает, отвечает на вопросы. Дошёл до меня. Оглядел мой старый потёртый реглан, бросил взгляд на петлицы, спрашивает: - Вы кто ? - Штурман эскадрильи. - Летаете ? - Летаю. - Почему же вы старшина ? Всколыхнулась во мне обида, слово сказать не могу, а он стоит, ждёт. Наконец, говорю: - Об этом надо спросить у начальства, товарищ комкор. Понял моё состояние, спрашивает: - Командир эскадрильи, в чем дело? - Не знаю, - отвечает Капитан В. Ф. Чистяков. - Якименко летает отлично, к званию представлялся несколько раз. Смушкевич нахмурился, сказал прибывшему с ним комдиву Денисову: - Запишите: присвоить Старшего лейтенанта. И даже после такой беседы звания я не дождался. Старшине, то есть младшему командиру, каковым я в то время являлся, звание Старшего лейтенанта мог присвоить только нарком обороны, и дело моё опять затерялось в высоких инстанциях. Короче - не повезло мне, и не везло ещё долго. А в полётах, в боях везло. ...Небо было исключительно ясное; видимость, как говорят лётчики, "миллион на миллион". Солнце светит нам в затылок, вот впереди показалось озеро Буир - Нур и впадающий в него Халхин - Гол. И тут я различаю на фоне озера большую группу самолётов. Ярко - белые плоскости, длинные хищные силуэты - японцы ! Истребители типа И-96. Идут встречным курсом, метров на 500 ниже и правее, подставив нам левый борт, и явно нас не видят - солнце слепит им глаза. Подаю сигнал "внимание" и вырываюсь вперёд, увеличив обороты двигателя. Мы атакуем сверху, со стороны солнца, застав неприятеля врасплох, - японцы продолжали идти в плотном строю, не маневрируя, даже не попытавшись выйти из - под удара, так что мы с первого же захода завалили двоих и, не ввязываясь в бой - их оставалось ещё больше дюжины против нашей тройки, - легко оторвались от них на снижении. Японцы не успели сделать по нам ни единого выстрела - похоже, до них дошло, что происходит, лишь когда мы уже были в безопасности, а их товарищи, пылая, падали в озеро. Поначалу моё звено использовали в основном для воздушной разведки - как правило, мы летали во вражеский тыл трижды: на рассвете, в полдень и под вечер. Но поскольку нам совестно было оставаться на земле, когда друзья по тревоге уходили в бой, мы попросили разрешить нам вместе со всеми участвовать также и в отражении налётов противника - так что в день набиралось по 6 - 8 боевых вылетов, и к вечеру от усталости, напряжения и перегрузок буквально темнело в глазах - отказывало зрение". В Июле 1939 года прямо на самолётной стоянке, перед боевым вылетом, состоялось заседание партбюро полка, на котором рассматривалось заявление Якименко о приёме в партию. 12 Июля в воздушном бою старшина Якименко был ранен в ногу, а его истребитель сильно повреждён. Однако ему всё - таки удалось довести самолёт до своего аэродрома и приземлиться на фюзеляж. Вспоминает сам А. Д. Якименко: "Во время очередного вылета, сразу после того, как сбил 7-й по счету японский истребитель, я сам попал под пулемётную очередь. Разрывная пуля угодила мне в правую ногу, но, к счастью, не взорвалась. Помню сильный удар, от которого стопа соскочила с педали; помню, как горючее из перебитого бензопровода хлынуло мне в лицо, заливая очки. Автоматически бросаю машину влево, уходя из под повторного удара, отстегиваю ремни - самолёт вот - вот вспыхнет, надо прыгать, иначе сгорю заживо, ведь одежда насквозь пропитана бензином. Я уже подтянулся было, чтобы перевалиться через бортик кабины, но тут вспоминаю инструктаж Митрофана Ноги - если я покину машину здесь, над пустыней, за сотню километров от родного аэродрома, мне с перебитой голенью не выжить в монгольской глуши. Нет, уж лучше сгореть, чем стать добычей волков и шакалов. Решаю тянуть домой, благо мотор пока работает. Управляя левой ногой - правая совсем не слушается, - разворачиваю машину на запад. Дышать тяжело от бензиновых паров, от потери крови начинает кружиться голова, видимости почти никакой - очки залиты горючим, всё как в тумане, а снять их нельзя: бензин выест глаза. И ни в коем случае нельзя менять режим работы двигателя, чтобы не спровоцировать возгорание. Вот так и летел, каждую секунду ожидая пожара. Не помню, сколько продолжался полёт - кажется, целую вечность. Несколько раз пытался сориентироваться, приподняв очки, но только обжёг глаза. Как мне удалось практически вслепую, теряя сознание от боли и кровопотери, на последних каплях горючего всё - таки дотянуть до аэродрома - сам не пойму. Друзья говорили - чудом. Мотор остановился, когда я уже заходил на посадку. Приземлился прямо на фюзеляж; меня вытащили из кабины и уложили на носилки. Потом - провал, и вот я уже на операционном столе. Глаза не открываются - заплыли от химического ожога. Слышу, хирург говорит: "В ноге 5 отверстий; одна пуля застряла, остальные навылет". Потом, вытащив эту неразорвавшуюся пулю, спрашивает: "Возьмёте на память ?" "Выбросьте её в мусор", - ответил я". 10 Августа 1939 года Постановлением Малого Народного Хурала МНР он был награждён орденом "За воинскую доблесть". А 29 Августа старшине - пилоту А. Д. Якименко было присвоено звание Герой Советского Союза. Ему была вручена медаль "Золотая Звезда" № 157. В Октябре 1939 года ему было присвоено воинское звание Лейтенант. Вспоминает сам А. Д. Якименко: "После лечения в госпитале, а потом в санатории я приехал в Москву за получением награды. Предварительно надо было зайти в отдел кадров Военно - Воздушных сил, узнать о присвоении мне воинского звания. Надел новую гимнастёрку, пришил петлицы, захожу. Меня встречают в штыки: - Почему не надели знаки различия ? - грозно говорит Подполковник. Опять всколыхнулась обида. Говорю: - 4 года хожу старшиной... - Ну и что ? - перебивает Полковник. - Не хочу гимнастёрку портить. - Грубо, конечно, получилось, но уж очень обидно мне стало. Летал. Дрался. Был ранен. Получил большую награду, и вдруг такой разговор: грубый, пренебрежительный. "За тем, - говорю, - пришёл, чтобы узнать. Присвоили Лейтенанта - надену, не присвоили - прошу демобилизовать". Но Полковник, стукнув кулаком по столу, крикнул: - Молчать ! - А что мне молчать ? - взъерепенился я. - Терять нечего. Выручил меня Подполковник. - Ваши документы ? - спросил он и протянул руку... Даю. Читает. Вижу: озадачен, сдвинулись брови, что - то пытается вспомнить. Достает из стола газету, смотрит. - Так вы же Герой, Якименко ! Поздравляю. Подполковник, как говорится нашёлся сразу, а Полковнику было трудно, надо делать слишком крутой поворот: независимо от воинского звания Героя надлежало приветствовать. Подполковник куда - то ушёл. Вернувшись через 10 - 15 минут, сказал: - Знаете, просмотрел все документы. На вас представления не было. Подумав, Полковник опять принимает решение, перейдя при этом на дружеский тон: - Ладно. Получишь Героя, приедёшь сюда, сообразим что - нибудь вместе. А сейчас надевай "старшину". - Нет, - говорю. - Пойду в Кремль без знаков различия. Задумались. Конфуз получается. А виноваты они. Уверен: под сукном держали мои документы, а теперь не знают, как выйти из положения. - Подожди !.. - оживился вдруг Подполковник. - Я не там искал ! Возвратившись через какое - то время, приносит приказ. От порога кричит: - Лейтенант ! Поздравляю !.. Гляжу на приказ, а самого сомнения берут. "Допечатали, - думаю, - пользуясь тем, что в приказе осталась свободная строчка, и тем, что "Я" - последняя буква в алфавите". Получив предписание, выхожу в коридор и - нос к носу с Полковником Г. П. Кравченко, бывшим моим командиром. Обнял, стиснул меня... - Рад видеть. Что за бумага ? Таким же он был и там, на земле и в небе Монголии: боевым, энергичным, прямым. Не спрашивая, берёт я меня из рук предписание, читает. Возмущается: - Они что, с ума посходили ?.. Хватает меня за руку, не переставая отпускать нелестные реплики в адрес кадровиков, тянет в кабинет Смушкевича. - Вот, товарищ комкор, назначили !.. Во время монгольских событий мы с комкором встречались не раз, он меня знал и как бойца, и как воздушного разведчика, а когда меня ранили, с командиром полка навестил в полевом лазарете. Узнав, что ранение довольно серьёзное, приказал отправить меня в Читу, в госпиталь. Безусловно, звание Героя Советского Союза я получил не без его участия. - Садись, дорогой, рассказывай, - тепло говорит комкор. Внимательно выслушав, как я лечился, как отдыхал в санатории, куда назначен, берёт у меня предписание к новому месту службы и пишет на нём: "Назначить командиром полка в радиусе 250 км от Москвы". Я читаю это через плечо комкора и, не дав ему скрепить свою резолюцию подписью, говорю: - Велика для меня эта должность, товарищ комкор. Не потому что не справлюсь, а просто неудобно прыгать через столько голов. Лейтенант, и вдруг командир полка, а вчера ещё был старшиной. Смушкевич глядит мне прямо в глаза, изучающее, долго. Наконец говорит: - Молодец. Я так о тебе и подумал. Рад, что не ошибся. Переделав точку после слова "Москвы" в запятую, добавил: "в крайнем случае, не ниже зам. командира полка". И расписался". В Апреле 1940 года Якименко участвовал в походе войск Красной Армии в Бессарабию. Был помощником командира 67-го ИАП. В 1941 году Капитан А. Д. Якименко окончил Высшие лётно - тактические курсы. В Феврале 1941 года его избрали депутатом Верховного Совета Молдавской ССР от города Сороки. Накануне Великой Отечественной войны он был назначен заместителем командира 292-го ИАП Одесского военного округа. С Июня 1941 годла участвовал в Великой Отечественной войне. Летал на пушечном И-16 24-й серии. Вскоре одержал первую победу, сбив бомбардировщик Не-111. Вспоминает сам А. Д. Якименко: "Самое тяжёлое время войны - год 1941-й. Это было под Запорожьем. Немцы разбили плотину, открыли дорогу воде, и Днепр хлынул в сторону Мелитополя. Утопил дорогу на Крым. Горел Алюминиевый завод. Такой сатанинской силы пожара я не видел ни до, ни после. Немцы были уже на Хортице. Их самолёты гонялись за каждой машиной, за каждым прохожим. Убивали ради забавы, ради тренировки в стрельбе. В нашем полку был только 1 самолёт И-16 и 9 лётчиков. А в соседнем - 1 бомбардировщик Пе-2 и огромная куча бомб. Пе-2 подруливал к куче, забирал бомбы, взлетал и на втором развороте сбрасывал их на Хортицу. Мы его прикрывали, летая по очереди. Кроме того, перед нами стояло ещё две задачи: уничтожать самолёты протиника в воздухе и штурмовать наземные войска". Осенью 1941 года Майор А. Д. Якименко сформировал и возглавил 427-й истребительный авиаполк ( впоследствии 151-й Гвардейский истребительный авиационный Венский Краснознамённый ордена Богдана Хмельницкого полк ). Воевал на Волховском фронте. Вспоминает сам А. Д. Якименко: "Сколько дел у командира полка, только успевай поворачиваться: управление истребителями с выносного командного пункта, разборы воздушных боёв, анализ тактики вражеской авиации: Да и летать надо. И не просто летать. Командиру полка надо быть первым лётчиком в полку, первым воздушным бойцом. Иначе какой же он командир. А какое у него хозяйство ! Техника, службы, штаб. А люди ? Их ведь надо учить и воспитывать, делать из них воинов, способных сражаться и побеждать". Летом 1942 года полк Якименко в составе 292-й штурмовой авиадивизии ( впоследствии 9-я Гвардейская штурмовая авиационная Красноградская Краснознамённая ордена Суворова дивизия ) сражался на Сталинградском направлении. В жестоких боях полк нёс тяжёлые потери. Вспоминает сам А. Д. Якименко: "Повёл Капитан Черненко восьмёрку на боевое задание. Вспоминаю, как я стоял у командного пункта, ежеминутно глядел на часы, дожидался. Рядом стояли лётчики, тоже считали минуты, слушали небо. Оно молчало зловеще. В тот день не вернулись все 8... Это было в районе Купянска. Фашисты рвались к Сталинграду, а мы его защищали. Мы стояли живой стеной, но враги её пробивали". В конце 1942 года полк Якименко прикрывал наземные войска в районе Демянска. В один из Декабрьских дней на подходе к линии фронта одно звено 427-го ИАП в составе 3 самолётов преградило путь 36 "Юнкерсам", шедшим под прикрытием 16 Ме-109. Отважные советские лётчики втроём сбили 4 бомбардировщика и 2 истребителя. Ведущий Капитан Г. П. Зуев сбил 3 самолёта, но и сам был подбит и ранен. На нём загорелся комбинезон, но он сумел спасти машину, привести и посадить повреждённый самолёт на своем аэродроме. Техники вытащили его из кабины и снегом потушили на нём одежду. За мужество и героизм, проявленные в этом бою, он был удостоен звания Герой Советского Союза. Весной 1943 года 427-й ИАП вошёл в состав 294-й ИАД ( впоследствии 13-я Гвардейская истребительная авиационная Полтавско - Александрийская Краснознамённая ордена Кутузова дивизия ) 5-й Воздушной армии. К этому времени на счету Подполковника А. Д. Якименко было 8 немецких самолётов, сбитых лично. В канун Курской битвы на базе 427-го истребительного авиаполка была создана группа особого назначения "Меч" 2-эскадрильного состава, как личный резерв командира корпуса. В качестве отличительного знака на самолетах Як-1, на которых летала группа, в красный цвет была выкрашена носовая часть самолёта, до самой кабины. Якименко очень тщательно отбирал лётчиков и в первых же боях они доказали, что их выбрали не зря. Только за первые полгода боев группа "Меч" уничтожила 115 вражеских самолётов. В боях под Курском Якименко сбил ещё 8 самолётов. Однажды он сам был подбит в воздушном бою, но смог посадить изувеченный самолёт на своей территории. Вспоминает сам А. Д. Якименко: "Не успев сблизиться с целью, не имея запаса скорости, я перешёл в атаку. Это было первой моей ошибкой. Взяв машину врага в прицел, я долго её догонял, идя по прямой, не маневрируя. Это было второй ошибкой. Видя, что немцы открыли по мне огонь, я не ушёл от него, не свернул, продолжал идти напролом, пока не добился своего - сгорел мой "крёстный" наверняка. Неудачно построив маневр на атаку, я поставил под удар не только себя, но и своих ведомых, и это удача, что немцы подбили только меня. А что получилось дальше ? Выйдя из боя вместе с ведомым, я волей - неволей уменьшил силы ударной группы. Потом уже по пути домой, подвёл под огонь не только себя, но и Колю Завражина: едва ли двое фашистов решились бы напасть на шестёрку, а на пару - пожалуйста ! Особенно, если один на подбитой машине, а второй привязан к нему и не может бросить свой самолёт в широкий маневр, в лобовую атаку. Николай обнаружил пару Ме-109 одновременно со мной. Уходя от огня "Мессеров", я бросил машину влево, он - вправо. Ведущий пары фашистов, обгоняя Завражина, бросился вслед за мной, чтобы ударить в упор и добить. Не раз доводилось мне видеть, как на наш самолёт, смертельно подбитый, горящий, немцы бросались как волки - стаей, и каждый старался ударить, укусить напоследок. На прямой, идущей наклонно к земле, оказались 4 машины, 4 пилота, несущихся друг за другом с явным намерением сбить, уничтожить. Всё свершилось в секунду. По мне открыл огонь ведущий немецкой пары. По нему - Коля Завражин. По Коле - второй фашист. Я кое - как приземлился. Первый немец сгорел. Завражин покинул самолёт с парашютом. И лишь только один - ведомый вражеской пары - невредимым ушёл восвояси". Группу "Меч" вызывали на поле боя обычно лишь в самый тяжёлый момент. Шестёркой, реже восьмёркой, лётчики группы атаковали плотные группы немецких бомбардировщиков и истребителей, превосходящие их десятикратно. И Якименко шёл впереди. Не раз ему случалось сбивать по 2 - 3 самолёта в одном бою. 28 Апреля 1944 года он снова был ранен в воздушном бою и в течении месяца находился на излечении. Приказом НКО СССР № 0178 от 2 Июля 1944 года 427-й ИАП был преобразован в 151-й Гвардейский ИАП. За мужество и героизм 10 лётчиков группы "Меч" были удостоены звания Герой Советского Союза. Только эта десятка сбила более 200 самолётов противника ! Всего за время Великой Отечественной войны Гвардии Подполковник А. Д. Якименко совершил 241 боевой вылет, провёл 29 воздушных боёв, сбил 31 немецкий самолёт, в том числе две "Рамы" - FW-189. Прямой и вспыльчивый по характеру, он не выносил бюрократов в погонах и с трудом уживался с начальством. Вспоминает сам А. Д. Якименко: "Наши войска освободили Правобережную Украину, Молдавию, вышли на землю Румынии. За это время корпус И. Д. Подгорного, дивизии, полки стали Гвардейскими, лётчики не раз получали награды, выросли в званиях, в должностях, а что получил я, их командир и учитель ? От них: уважение, любовь и признательность. А что от начальства ? Ничего, кроме взысканий". После войны Антон Дмитриевич командовал авиаполком, а затем был старшим инспектором - лётчиком по технике пилотирования ВВС округа. В 1951 - 1953 годах Полковник А. Д. Якименко командовал 105-й истребительной авиадивизией. В 1953 году ему было присвоено воинское звание Генерал - Майор авиации. В 1956 году он окончил Военную академию Генерального штаба. Был командующим ВВС Северо - Кавказского военного округа. В 1964 году ему было присвоено воинское звание Генерал - Лейтенант авиации, а 16 Августа 1966 года - звание "Заслуженный военный лётчик СССР". В течение 5 лет он был заместителем председателя ЦК ДОСААФ СССР. С 1972 года - в запасе. Живёт в Москве. Долгое время возглавлял Монгольскую секцию Московской ассоциации воинов - интернационалистов. Автор книги "В атаке - "Меч". В 2003 году ему было присвоено звание почётного гражданина Володарского района Донецкой области Украины. Свой первый полёт А. Д. Якименко выполнил осенью 1934 года, а последний - 38 лет спустя, в Декабре 1972 года. В начале 1930-х годов он летал на Р-1 и И-5, а в начале 1970-х. - на сверхзвуковом перехватчике МиГ-21. Всего за свою жизнь Якименко совершил 7934 вылета на 36 типах самолётов ( общий налёт - 5680 часов ). В 92 воздушных боях, летая на истребителях И-16, Як-1, Як-9 и Як-3, он сбил 38 самолётов противника ( 11 Ju-87, 8 Ju-88, 5 Ме-109, 4 FW-190, 1 Не-111, 2 FW-189 и 7 японских самолётов ). Был трижды подбит в воздушных боях, ранен и совершал вынужденные посадки на своей территории. Полную версию статьи о А. Д. Якименко читайте на сайте О. А. Шушакова: |
|
|
© 2000-2015 Красные Соколы При копировании материалов сайта, активная ссылка на источник обязательна. |