Шестаков Лев Львович

Родился 28 Декабря 1915 года в городе Авдеевке  ( Донбасс ), в семье железнодорожного служащего. Закончил 6 классов семилетней школы в 1929 году. На вопрос последнего школьного сочинения "Кем быть ?" отвечал: "Добрым и откровенным, честным и смелым, стойким и решительным, как Гаврош, Павка Корчагин. А это, по - видимому, очень нелегко". А чтобы таким быть, надо много знать и уметь, и к этому он стремился упорно и настойчиво.

В 1930 году он поступил в школу ФЗУ при железнодорожном депо Авдеевка, после окончания которой работал слесарем паровозного депо станции Ясиноватка и одновременно учился на 4-м курсе рабфака. Упорный и настойчивый, Лев Шестаков увлёкся машинами, конструированием и, как многие его сверстники, - авиацией. В 1932 году был принят в Институт инженеров железнодорожного транспорта в Днепропетровске, но мысли об авиации не покидали его. На 2-м курсе стало возможным по комсомольской путёвке поступить в лётное училище, и 8 Августа 1934 года Лев Шестаков был зачислен курсантом 11-й военной школы пилотов в городе Ворошиловграде.

Отлично закончив школу и получив 15 Декабря 1935 года диплом пилота, старшина Шестаков был назначен во 2-ю истребительную авиаэскадрилью, базировавшуюся в Киеве. Шестакова отмечали и поощряли за отличные успехи в овладении лётным мастерством, отличную технику пилотирования и "завидную", как указывалось в аттестации, "целеустремленость: всё узнать и всем овладеть, что касалось боевого применения и эффективного использования боевых возможностей самолёта - истребителя".

18 Июля 1936 года было отмечено в лётной биографии Л. Л. Шестакова как день начала полётов на истребителе И-16. На этом серийном самолёте конструкции Н. Н. Поликарпова, по праву считавшемся лучшим в то время истребителем в мире, талантливому молодому лётчику Льву Шестакову довелось вступить в первые бои с фашизмом, развязавшим войну против революционной Испании. На этом самолёте он одержал там и первые боевые победы. На этом самолёте он готовил себя и своих боевых товарищей к защите своей Отчизны и особо отличился, командуя прославленным 69-м ИАП в героической обороне Одессы.

Л. Л. Шестаков в числе других советских лётчиков был удостоен звания Героя Советского Союза, командовал одним из первых в стране 9-м Гвардейским истребительным авиационным полком в тяжёлых боях под Харьковом зимой 1942 года, в качестве командира полка советских асов сражался за Сталинград, на Дону, за Ростов и Таганрог. В Марте 1944 года был назначен командиром 19-го "маршальского" полка. 13 Марта 1944 года погиб в бою в районе города Хмельницка  ( Проскурова ).

Всего, с учётом боёв в Испании, Гвардии полковник Л. Л. Шестаков произвёл около 400 боевых вылетов и на своём счету имел 23 лично и 44 в группе с товарищами сбитых самолётов противника. Награждён орденом Ленина и тремя орденами Красного Знамени.

Лето 1937 года было в разгаре, когда по всей стране прокатилась новая волна митингов и протестов против мятежников в Испании и поддерживающих их германских и итальянских фашистов. Советские люди восхищались мужеством и стойкостью защитников Республики и заявляли о своей солидарности с её народом, оказавшимся на переднем крае международного антифашистского фронта. Комсомолец Шестаков неоднократно выступал на митингах и собраниях эскадрильи, и всегда эти выступления заканчивались настоятельной просьбой об отправке его в сражающуюся Испанию. И вот он с товарищами Губаревым, Буряком, Доброницким уже в Москве, затем в Ленинграде, откуда на теплоходе "Кооперация" они были отправлены добровольцами на помощь испанскому народу.

Здесь, на земле Испании, Лев Шестаков был в числе самых нетерпеливых, самых беспокойных, от которых вопросы следовали один за другим: какие самолёты у мятежников ?.. Как они себя ведут в бою ?.. Как лучше, точнее их сбивать ?

Он быстро сошёлся с испанскими рабочими и техниками и привлёк их к сооружению не то подвала, не то полупещерного помещения, в котором оборудовал что - то наподобие стрелкового класса, где силуэты фашистских самолётов вычерчивались на стенах мелками, а прицельными устройствами служили откуда - то раздобытые линзы и стволы от старых ружей.

В небе над Пиренеями впервые он увидел фашистские самолёты: немецкие "Хейнкели" и "Мессершмитты", итальянские "Фиаты" и "Капрони", несущие смерть тем, кто встал на защиту Республики. Священное чувство гнева не покидало его. Но уже в первом бою с германским разведчиком Шестаков понял: чтобы побеждать, нужно, кроме ненависти, ещё и умение, хладнокровие и готовность пойти на риск.

О его высоких боевых качествах, готовности к самопожертвованию в бою ради товарищей пишет в своей книге бывший командир эскадрильи и группы советских истребителей - добровольцев в Испании Александр Иванович Гусев.

"Мы дрались с "Фиатами", - вспоминает он, - уже на пределе возможностей. И в этот тяжёлый момент к нам на подмогу подоспели эскадрилья Ивана Девотченко и два звена из группы Анатолия Серова. Их атака была внезапной, ошеломляющей. Выходя из очередной вертикали, делая боевой разворот, чтобы кинуться в новую схватку, я увидел, как "Фиаты" заметались. Инициатива перешла к нам. Теперь мы устремились навстречу врагу. Он начал обороняться, хотя численный перевес оставался на его стороне.

Вдруг замечаю: вдали от меня один из самолётов моей эскадрильи атакуют 3 "Фиата". Лётчик оторвался от основной борющейся группы и мог стать лёгкой добычей врага. Выручить друга я уже не успевал. На помощь ему подоспел пилот из эскадрильи Ивана Девотченко. Как потом я узнал, это был Лёва Шестаков. Видя, как один из "Фиатов" изготовился вот - вот открыть огонь по машине товарища, Лёва ринулся вперёд и подставил свой самолёт под очередь вражеского пулемёта. Лишь по счастливой случайности Шестакова не ранило. Но машина его получила добрый десяток пробоин. Две пули ударили в бронеспинку, а одна прошила кожаные брюки, которыми гордился Лёва.

Прикрыв лётчика Платона Смолякова, Шестаков вместе с ним сбил "Фиат". Пилот этого самолёта, видимо, несколько опешил от неожиданной ситуации, когда находящийся в безопасности истребитель вдруг подставил себя под пули".

В небе Испании Шестаков проявил себя не только как мужественный, бесстрашный воин, но и как тактик - авиатор, выработавший определённые правила действий и умело применяющий их в зависимости от боевой обстановки. Вот некоторые из этих правил. Врага следует не считать, а бить. Действовать надо компактно и не отрываясь от группы. Взаимопонимание товарищей в бою, их взаимовыручка - основа основ успеха. Гибкая тактика - залог победы. Навязать бой врагу, обрушиться на него неожиданно сверху - значит одержать победу. При невозможности добиться преимущества в высоте следует использовать вражеские бомбардировщики как прикрытие от истребителей противника и бить по ним снизу. Будучи уже командиром звена и выполняя роль "чистильщика", Шестаков продолжал летать в паре на 1000 - 1200 метров выше общего боевого порядка и несколько сзади эскадрильи. Когда эскадрилья вступала в бой, он атаковал врага сверху, гнал вниз, где его встречал огонь самолётов основной группы. Такой приём уже после, в годы Великой Отечественной, широко использовали наши лётчики - истребители.

Шестаков летал преимущественно в паре и был одним из активных сторонников использования такой тактики в бою, когда взаимодействие ведущего с ведомым может обеспечить успех в схватке с противником. Эту тактику он применил спустя 4 года в боевой работе возглавляемого им полка, и она стала господствующей в нашей авиации. Там же, в Испании, он овладел практикой штурмовок, полётов на морские цели и овладел ночными полётами.

Неоднократно в воздушных боях, видя грозящую товарищу опасность, Шестаков смело и своевременно приходил на помощь, пренебрегая опасностью, которой подвергался сам. Так было в Сарагосской операции в Августе 1937 года, когда он, не раздумывая, бросился па помощь П. Смолякову, прикрыл его своим самолётом. Так было в Теруэльской операции в Декабре 1937 года, когда Шестаков спас лётчика - испанца, придя ему на помощь в критический момент атаки того тройкой "Мессеров".

Шестаков одним из первых в группе открыл личный счёт сбитых самолётов противника. В последующих воздушных боях этот счёт постоянно увеличивался. Всего он совершил в Испании более 150 вылетов, провёл свыше 90 воздушных боёв. На его счету числилось 39 сбитых самолётов противника, из них 8 он сбил лично и 31 - в группе с другими пилотами.

Как боевой лётчик, Лев Шестаков обладал удивительной способностью - при встрече с вражескими самолётами он молниеносно, в уме как бы, проигрывал предстоящий бой, брал на себя инициативу и вел каждую схватку наступательно, страстно, однако с расчётом. Были в группе советских добровольцев - истребителей лётчики и более удачливые, чем он. По темпераменту же ведения боя, чувству коллективизма и готовности идти на самопожертвование Шестаков не имел равных.

"Об этом весёлом и славном товарище и друге, - рассказывал другой советский лётчик - доброволец П. Е. Смоляков, - у нас у всех сохранилась светлая, самая сердечная память. А у меня в особенности. Мы терпели порой неудачи и теряли в бою товарищей, и, если бы в нашей среде не было таких людей, как Лев Шестаков, нам пришлось бы гораздо труднее всегда находиться в "форме", переносить разлуку с Родиной, родными и близкими и каждый день смотреть смерти в глаза".

Таким остался 22-летний Лев Шестаков в памяти тех, с кем он сражался в Испании.

Возвращаясь на Родину, Шестаков и его товарищи посетили могилу Карла Маркса в Лондоне на Хайгетском кладбище. Об этом посещении свидетельствует сохранившаяся фотография, на которой изображены советские лётчики - добровольцы П. Е. Смоляков, Л. Л. Шестаков, Г. А. Соборнов, А. В. Селиверстов.

В Москве самым памятным для лётчиков стал торжественный момент, когда в Георгиевском зале Кремля "всесоюзный староста" М. И. Калинин вручил им высокие награды.

С новым орденом Красного Знамени на груди Шестаков вступил в должность командира эскадрильи в 1-м тяжелобомбардировочном полку 3-й армии особого назначения. Обстановка в мире в это время была напряжённой. В Советском Приморье, у озера Хасан, японские милитаристы развязали вооружённую провокацию. На Западе создавалась угроза новой мировой войны со стороны германского фашизма, которая могла быть направлена прежде всего против Советского Союза.

Уже воевавший с фашистами, Шестаков понимал, насколько важно сейчас быть во всеоружии, в готовности номер один. Поэтому все свои знания, весь свой командирский опыт он отдал обучению и воспитанию личного состава новой эскадрильи. Как мастер высшего пилотажа, Шестаков считал своим долгом лично участвовать во многих учебных полётах. Ветераны эскадрильи помнят, как Шестаков приказал подготовиться всем к свободному полёту в зоне аэродрома, с тем чтобы каждый показал, на что он способен. И первым летел сам. Уже тогда авиаторы дали оценку мастерству командира: "летает как бог". Затем получали "приглашение" к полёту другие. Действия своих подчинённых Шестаков фиксировал с фотографической точностью, словно сам сидел в кабине рядом с каждым из них. Ничто не могло ускользнуть от его цепкого, придирчивого взгляда. Он искренне радовался удачам других, но на недостатки и недоработки был особенно "зрячим".

16 Ноября 1938 года газеты принесли весть о награждении Шестакова за образцовое выполнение специального задания командования орденом Ленина. Всем было ясно, что высшую награду их командир получил за бои в Испании, и это ещё выше подняло Шестакова в глазах авиаторов.

Ежедневные занятия с лётным составом были в то же время для Шестакова хорошей школой самоподготовки, позволявшей закреплять полученные ранее навыки. Он мог по 8 - 9 часов в день возить лётчиков на спарке, проводить по 5 - 6 учебных боёв. Не жалея себя, Шестаков и подчинённых торопил постигать технику и тактику воздушных схваток. "Учитесь сейчас, ребята, не жалейте себя - потом будет некогда", - напутствовал он перед вылетами молодых авиаторов.

Справедливости ради следует сказать, что не всегда у комэска всё шло гладко. Бывало подчас, что он допускал излишнюю горячность, нетерпимость к ошибкам, которые являлись, как правило, следствием недостаточного ещё опыта у лётчиков. Как - то побывавший в эскадрилье комиссар полка Брагин указал на недостатки в его работе:

- Вы вчера погорячились, выговаривая неопытному лётчику за ошибку на взлёте.

- На разборе лётного дня вы отчитывали командиров звеньев в присутствии их подчинённых.

- А сегодня вы в грубой форме оборвали лётчика, объяснявшего вам причину неточного выполнения маневра.

- Тактичностью, доброжелательностью и выдержкой вы, товарищ Шестаков, добьётесь гораздо большего, - завершая разговор, сказал ему тогда комиссар.

"Глубоко врезались в память Л. Л. Шестакова справедливые замечания комиссара, - писал автору книги Н. С. Никитин. - Командир тут же пригласил меня и попросил всё указанное комиссаром записать ему в рабочую тетрадь. Чтобы, как сказал Шестаков, он помнил эти указания ежедневно и старался исправить свои недостатки".

Вскоре на базе 4-х эскадрилий, в том числе и шестаковской, был сформирован новый истребительный авиационный полк. В Сентябре 1939 года Шестакова утвердили в должности помощника командира этого полка, получившего наименование 69-го, и он с головой ушёл в работу по формированию новой части и руководству лётной и боевой подготовкой.

Назначенный на должность командира полка бывший инспектор армии по технике пилотирования майор Павел Николаевич Баранов знал и высоко ценил Шестакова. Их взаимодействие как раз и было тем необходимым условием, при котором мог осуществляться скорейший ввод части в строй в качестве боевой единицы Военно - Воздушных Сил. Добрые отношения сложились у Шестакова и с начальником штаба майором Виктором Семеновичем Никитиным, а также военкомом старшим политруком Николаем Андреевичем Верховцем и с военинженером 3-го ранга Николаем Яковлевичем Кобельковым, назначенным на должность старшего инженера части.

День 22 Июня 1941 года стал переломным в судьбе лётчиков полка. Ещё 2 месяца частью командовал сменивший Баранова подполковник А. Н. Марьинский, но роль Шестакова как организатора активных боевых действий, которую он стал играть с самого начала войны, так и оставалась за ним до последнего дня деятельности в полку.

Под вечер первого дня войны эскадрильи Рыкачева и Асташкина получили приказ перелететь на запасный аэродром. Эту группу возглавил Шестаков. Когда прибыли на новое место, Шестаков сразу же позвонил на станцию Раздельная, что под Одессой, и попросил телефонистку передавать всё, что она узнает о налётах противника на город именно со стороны этой станции. Помощь телефонистки, выполнявшей таким образом функции своеобразного поста ВНОС, впоследствии оказалась как нельзя кстати.

Следует сказать, что с первых же дней были отмечены серьёзные недостатки в системе воздушного наблюдения, оповещения и связи  ( ВНОС ). Из - за несвоевременного оповещения о приближающихся самолётах противника наши пилоты нередко взлетали с большим опозданием. Шестаков вместе с майором Никитиным провели большую работу по упорядочению взаимодействий авиаполка с постами ПВО и ВНОС. По их же инициативе в полк поступали сведения о действиях вражеской авиации непосредственно из наземных частей, а с началом обороны Одессы была установлена прямая связь командного пункта с КП стрелковых дивизий, защищавших город.

Благодаря информации о противнике, поступавшей из разных источников, полк смог выполнять свою задачу по отражению вражеских ударов с воздуха и обеспечению безопасности города.

Не все потери врага в первые месяцы обороны города учитывались. Но даже такая цифра - 94 сбитых самолёта фашистов - делает честь полку. На счету же Шестакова числилось 11 самолётов противника, в том числе 8, сбитых в группе под его командованием.

На Одесском направлении сразу же потребовалось развернуть активные действия авиации непосредственно на поле боя. Истребители И-16 широко использовались для нанесения штурмовых ударов по войскам и боевой технике противника. За несколько дней самоотверженного труда инженерно - технического состава под руководством Н. Я. Кобелькова на все самолёты к 6 Августа 1941 года установили балки под реактивные снаряды PC-82, а позднее на 16 самолётах и оборудование для подвески осколочных авиабомб  ( весом 25 - 50 кг ). Так И-16 были превращены в истребители - штурмовики. Шестаков сам водил группы истребителей на штурмовку.

Как - то лётчики получили задание - помешать врагу сосредоточить у переправы через Днестр свежие силы. 12 наших машин вылетели на штурмовку. Вёл их, как всегда, Лев Шестаков. Атаковать колонны врага нашим истребителям пришлось под беспрерывным и ожесточённым огнём зениток. Ни до ни после этого многие из них за всю войну не попадали под такой зенитный обстрел. В воздухе не было, как им казалось, ни единого клочка пространства, где бы не рвались снаряды. Поле внизу ярко освещалось беспрерывными разрывами и трассами снарядов и пуль. Грохот артиллерии с земли был слышен сквозь рокот моторов.

Шестаков повёл группу прямо на вражескую колонну. Уже 8 раз заходили И-16 на штурмовку, - вновь и вновь проносились в небе, густо усеянном шапками разрывов, и громили вражеские войска, стремившиеся переправиться через водную преграду. В итоге гитлеровцы понесли ощутимые потери, и их продвижение вперёд на какое - то время было задержано.

Очень скоро помощник командира 69-го ИАП стал одним из самых популярных авиаторов - защитников Одессы. Вот как о нём вспоминает Маршал Советского Союза В. И. Крылов в своей книге "Не померкнет никогда":

"От остановившейся за кустами "эмки" шагал невысокий плотный командир в авиационной форме. Лицо очень молодое, а на гимнастёрке ордена Ленина и Красного Знамени, в петлицах - по две шпалы. Здороваясь с подошедшим майором, комбриг Котров уважительно назвал его по имени - отчеству Львом Львовичем. Вот, значит, он какой, майор, заместитель командира 69-го авиаполка по лётной части. Благодаря Котрову, я был уже немного знаком с ним заочно, знал, что ему всего 25 лет, в сущности, сверстник рядовых лётчиков, но если те переживают первые свои схватки с врагом, то у него за плечами год войны в Испании: около 100 воздушных боёв, 8 сбитых фашистских самолётов... за это и ордена и большое для его возраста звание. Комбриг Котров считал Шестакова незаурядным лётчиком и умелым воспитателем, которому истребители полка многим обязаны в своей выучке..."

Особое место в истории полка занимает штурмовой налёт, совершённый 22 Сентября 1941 года группой самолётов во главе с Шестаковым на аэродромы в районах Баден  ( ныне Очеретовка Раздельнянского района ) и Зельцы   ( ныне Лиманское ).

Руководство обороны Одессы наметило высадит морской десант в районе Григорьевки. Чтобы обеспечить успех задуманного, необходимо было прикрыть десантников с воздуха, защитить их от возможного нападения вражеской авиации. Стали прикидывать, откуда можно ожидать удара. Помог случай. Накануне военком полка Н. А. Верховец сбил PZL P-24. Из горящего самолёта выбросился с парашютом румынский лётчик в чине капитана. Он оказался не только разговорчивым, но и довольно осведомлённым. Не испытывая огорчения из - за того, что попал в плен, вырвавший его из когтей войны за интересы фашистской Германии, капитан рассказал, что на днях на аэродром Зельцы, где базируется его полк, прибыл из Африки полк немецких пикировщиков Ju-87 с прикрывавшими их Ме-109. Бомбардировщики предполагается использовать для нанесения решительного удара по Одессе.

Шестаков дважды уточнял у пленного подробности, сам зарисовал с его слов схему аэродрома и решил осторожно произвести разведку района. Выбор пал на старшего лейтенанта А. А. Маланова и его лётчиков М. Ф. Тараканова и Г. М. Сечина. 21 Сентября, уже в сумерках, звено И-16, где ведущим был Маланов, произведя тщательную разведку, засекло оба аэродрома. Самолёты и ряды палаток для размещения личного состава оказались не рассредоточенными.

Шестаков решил нанести но аэродромам штурмовой удар. Много написано об этом налёте, однако в этих описаниях есть разночтения. Приведём для достоверности боевое донесение штаба 69-го ИАП, составленное 23 Сентября, то есть на следующий день после налёта:

"Между 6-ю и 7-ю часами утра 12 И-16 и 3 Ил-2 под командой майора Шестакова штурмовали аэродромы противника в районе Бадена и между Баденом и Зельцами. Аэродромы были атакованы одновременно двумя группами истребителей  ( ведомые Шестаковым и Рыкачевым ). Над целью появились и 6:25, произведено до 10 атак, ушли от цели в 6:35.

По выполнении задачи наша группа произвела посадку на своих аэродрома. Не возвратился с задания старший лейтенант Шкутский..."

В результате этого штурмового налёта были уничтожены 8 палаток с личным составом, 21 самолёт и много аэродромной техники противника.

...Если в Испании Шестаков проходил своеобразную школу боевого лётчика - истребителя, то в героической обороне Одессы он стал умелым командиром воспитателем. В тоже время он оставался для всех лучшим лётчиком. С гордостью однополчане называли себя "шестаковцами" и всегда дорожили этим именем.

Одним из новшеств, введённых Л. Л. Шестаковым в практику боевой работы полка, было массовое использование в начальный период войны, в героической обороне Одессы истребителя И-16 в качестве истребителя - штурмовика и лёгкого бомбардировщика. Ценной и действенной оказалась и новая тактика борьбы с вражескими истребителями в небе Одессы. Основными моментами этой тактики являются следующие:

Во - первых, расположение и действие групп наших истребителей "этажеркой", то есть несколькими ярусами по высоте. Верхний из них Шестаков располагал там, где обычно "Мессеры" заканчивали набор высоты, после атаки и из боевого разворота переходили в пикирование для повторного удара по И-16. Часть наших истребителей, находясь на такой высоте и обладая превосходством в скорости, наносила разительные удары по "Мессерам" и загоняла их в землю. Этим же превосходством пользовались истребители среднего яруса, а И-16, которые находились в первом ярусе на малой высоте, использовали свое преимущество над "Мессерами" в горизонтальном маневре.

"Применяя такую тактику, в середине Августа 1941 года в воздушном бою над селом Дальник, что севернее Одессы, - вспоминает однополчанин Шестакова И. П. Маковенко, - мы сбили 4 "Мессера", не потеряв при этом ни одного своего самолёта. Эта тактика, впервые выработанная нашим полком в начале войны, широко применялась истребителями наших ВВС в последующие годы, особенно в воздушных боях на Кубани в 1943 году. Её использовали А. И. Покрышкин и другие советские асы".

Во - вторых, были выработаны тактические приёмы борьбы с самолётами польского производства PZL P-24, которые после разгрома Польши в 1939 году попали в Румынию. У этих машин скорость была меньше, чем у И-16, но они превосходили наш истребитель в маневренности. Поэтому лётчики полка не вели с ними бой в горизонтальной плоскости, а старались бить их сверху и на скорости уходить вверх, используя вертикальный маневр. Вскоре PZL P-24 уже не вступали в бой с И-16.

10 Сентября 1941 года за успешное руководство полком, личные подвиги, героизм и образцовое выполнение боевых заданий Лев Шестаков был представлен к званию Героя Советского Союза. "Товарищ Шестаков, - указывалось в наградном листе, - сам ведёт самолёты в бой, своим примером воодушевляет лётный состав на героические подвиги. Лично сбил 3 вражеских самолёта и 8 - в группе под его командованием. Заслуженно пользуется авторитетом среди личного состава..."

Новый этап во фронтовой судьбе Льва Шестакова начался 16 Июня 1942 года, когда часть после переформирования вновь прибыла на фронт и влилась в только что созданную 268-ю истребительную авиадивизию.

Начав боевые действия, полк из 33 полученных самолётов ЛаГГ-3 потерял сразу 6. Из них 2 - безвозвратно. 23 Июня при посадке вне аэродрома на повреждённом в бою самолете погиб Герой Советского Союза гвардии капитан А. А. Елохин. Эти потери усилили некоторое недоверие лётчиков к новым машинам, проявлявшееся в большей степени из - за привязанности к старым И-16, из - за привычки к тому, что хорошо знакомо. Командный состав полка понимал, насколько опасно такое отношение: нелюбовь пилотов к "ЛаГГам" могла тяжело отразиться на эффективности их действий в боях, а следовательно, привести к новым потерям. Надо было убедить личный состав в том, что новые самолёты необходимы, показать преимущества ЛаГГ-3.

В то же время было ясно, что посылать эти самолёты на сопровождение штурмовиков нецелесообразно. Теряя маневренность на низких высотах, "ЛаГГи" не были в состоянии отражать атаки истребителей противника. Эту точку зрения поддерживал и Шестаков. Он и другие опытные лётчики полка занялись анализом тактических и технических особенностей нового самолёта, побывали в других частях и, сделав обобщение, приняли решение: на "ЛаГГах" летать и воевать нужно по - другому.

Стали более тщательно готовиться к вылетам на боевые задания. Весь полёт проигрывался на земле, каждому экипажу определялось место в разомкнутой по фронту и эшелонированной по высоте группе. И это принесло положительные результаты. Меньше стало потерь, больше побед. Как указывается в документах, лётчиками 268-й авиадивизии с 10 по 27 Июня 1942 года в 33 воздушных боях было сбито 22 самолёта противника. 9-й Гвардейский полк Шестакова в период с 16 по 27 Июня имел на своём боевом счету 6 сбитых вражеских машин.

12 Июля 1942 года был создан Сталинградский фронт. Бои шли на огромном пространстве. И в этих боях активно участвовали лётчики 9-го полка Шестакова. Сам он с первых боевых вылетов служил и здесь примером для подчинённых. В тот же день, 12 Июля, во время прикрытия переправы через Дон в районе Медовой он встретил группу бомбардировщиков противника. С дистанции 70 метров сумел сбить один Ju-88, который загорелся в воздухе и взорвался в районе Медовой. За несколько дней до этого Шестаков в паре с лейтенантом, Фроловым сбил "Юнкерс" над Россошью, а затем он поджёг Ме-109 и в паре с Героем Советского Союза гвардии капитаном И. Г. Королёвым сумел подбить фашистский бомбардировщик Ju-88.

Всё чаще описания его подвигов стали приводиться в донесениях, сводках и других документах командования дивизии. В итоговой сводке за Июль начальник политотдела соединения Зубков счёл необходимым особо отметить мужество и отвагу командира 9-го полка, его неутомимую деятельность по руководству вверенной ему частью, воодушевляющий пример для подчинённых.

Шестаков относился к той категории военных, которые, чувствуя доверие к себе командования, всеми силами стараются оправдать его. А доверие было немалое, что особенно сказалось в выборе части для создания на её базе первого полка советских асов.

После того как полк был доукомплектован, в него стали прибывать из разных частей прославленные лётчики, имевшие немалый опыт ведения воздушных боев с фашистами. Их принимал сам Шестаков, знакомил с личным составом, с оперативной обстановкой н задачами, которые стояли перед полком.

Вот как вспоминает об этом один из "новобранцев" части, впоследствии дважды Герой Советского Союза В. Д. Лавриненков:

"Все мы, прибывшие в качестве пополнения, думали о том, как встретит нас полк, в, котором было уже более десятка Героев Советского Союза, каковы здесь порядки, каков сам командир. И вскоре убедились, что гвардии подполковник Шестаков действительно строг и требователен, но в то же время внимателен и заботлив, с каждым умеет задушевно поговорить. Он не давил своим авторитетом, а поэтому и отношение к Шестакову со стороны личного состава было замечательным - его любили все лётчики. Надо сказать, что командир не опускался до панибратства и руководил по - настоящему славной полковой семьёй, членами которой мы стали и с которой нам предстояло разделить все тяготы войны".

Шли ожесточённые бои в районе Сталинграда, на Неверном Кавказе. Страна готовила всё новые и новые резервы для нанесения решающего удара по врагу. Изыскивались новые формы и методы борьбы. И в этих условиях создание полка асов имело особое значение.

В Декабре 1942 года 9-й гвардейский полк Шестакова получил от командующего 8-й Воздушной армией задачу - уничтожить вражеские бомбардировщики, поддерживавшие окружённые в районе Сталинграда немецкие войска, а также транспортные самолёты, доставлявшие сюда боеприпасы и технику.

Полк перелетел на аэродром Зеты и, как писала позднее газета "Красная Звезда" в статье "Советские асы в бою", здесь нашим авиаторам пришлось вести ожесточённые схватки, которые внесли существенное изменение в воздушную обстановку. В первых боях против лучших кадров германских "Люфтваффе" проявилось высокое индивидуальное мастерство советских экипажей, умело использовавших преимущества самолёта Як-1 перед модернизированным типом Ме-109. Основным принципом нашей тактика оставалось стремление получить преимущество в высоте. Противник широко применял вертикальный маневр. Но и "Яки" в руках мастеров были способны набрать такую же высоту, как и улучшенный "Мессер". Причём за такое же время. Этого добились лётчики группы Шестакова, подчинив набору высоты весь боевой пилотаж.

Прочно захватив инициативу в воздухе, группа Шестакова повела наступление на довольно широком участке фронта и в первую же неделю боев сожгла более 30 фашистских самолётов.

Здесь, в Зетах, Шестакову и его летчикам пришлось отражать попытки противника блокировать аэродром. Как только фашисты обнаружили наши самолёты, в небе появились 4 немецких блокировщика. Командир направил против них столько же "Яков". Причём сначала взлетела одна пара и тут же вступила в бой. Немцы вели схватку на вертикалях. Восходящим маневром они пытались занять превышение над "Яками". Однако те все время оказывались на одном уровне с ними. Через несколько минут бои, начавшиеся на высоте 500 метров, уже проходил на высоте 3000 метров. За это время вторая пара наших истребителей успела взлететь, набрать высоту, занять выгодную позицию и стремительной атакой изменить соотношение сил. Потеряв один самолёт, фашисты вышли из боя.

После этого противник не оставил попыток блокировать аэродром, но всякий раз они заканчивались для него поражением. Наконец немцы решили произвести фоторазведку, а затем бомбовым ударом уничтожить материальную часть и личный состав полка. С этой целью эскорт "Мессеров" привёл к аэродрому разведчика - "раму"  ( FW-189 ). Однако успеха фашисты не добились: "рама", подожжённая нашими истребителями, упала на границе аэродрома.

Эти бои заставили противника поднять высоту полётов до 5000 метров. Но группа Л. Л. Шестакова в конце концов выжила вражеские блокировщики из района аэродромного узла.

А 4 Января 1943 года Л. Л. Шестаков с полком был уже на новом аэродроме - близ Котельниково, откуда поддерживал войска Южного фронта, перешедшие в наступление. Полк, участвуя в боях за освобождение Сталинградской и Ростовской областей, приближался к родному для Шестакова Донбассу. В эти дни командир летал особенно часто, за что даже получил замечание от самого генерала Т. Т. Хрюкина. Командующий указал ему на то, что следует сохранять себя для руководства частью, а не тратить силы на полёты, которые могут с успехом выполнять его подчинённые.

10 Января Л. Л. Шестаков совершил 2 вылета. После второго он не вернулся в часть. Произошло вот что. Вступив в бой один против 3 Ме-109, Шестаков дерзким маневром атаковал и сумел сбить одну вражескую машину. Однако сам был ранен в голову и лопатку, получил ожог лица. На горящем самолёте Шестаков дотянул до территории, занятой нашими поисками, посадил "Як" на полевую площадку. Едва он успел вылезти из кабины и отбежать на безопасное расстояние, как горящий самолёт был атакован "Мессером". Через несколько секунд "Як" взорвался.

Недолго Шестаков находился в госпитале. Полк вскоре в 3-й раз по - праздничному встретил возвращение своего командира.

Шестаков был душой не только полка, но и всей дивизии. Ценило его и руководство соединения. Одним из знаков внимания к Шестакову было посланное командованием дивизии письмо его жене и детям, разлуку с которыми он очень пережинал:

"Многоуважаемая Олимпиада Леонтьевна !   Поздравляем Вас - жену, верную подругу нашего боевого командира подполковника Льва Львовича Шестакова, а также Ваших детей Леву и Танюшу с великим праздником - 25-й годовщиной Красной Армии. Эту годовщину вместе с Вами встречают сотни тысяч освобожденных Красной Армией от фашистского ига советских граждан. Слава о Красной Армии гремит на весь мир. Ее могучие удары по захватчикам нарастают с каждым днём на всём протяжении фронта - от Мурманска до Кавказа, на суше, на море и в воздухе.

Желаем Вам и Вашим детям здоровья и благополучия. С боевым приветом Сиднев, Огнев, Зубков".

Об этом письме знали в полку, гордились высокой оценкой деятельности командира и вместе с ним беспокоились за судьбу его семьи, о которой Шестакову долго ничего не было известно. Лишь в Феврале 1942 года Лев Львович получил первую весточку от родных. Нашлись в далекой Башкирии жена, сын Левушка, мать, отец... Нельзя без волнения читать письмо Олимпиады Леонтьевны о пережитых мытарствах и постигшем их горе. Из Одессы они эвакуировались 12 Июля и уехали в Авдеевку, откуда вместе с родителями мужа пришлось бежать, так как туда уже подходи гитлеровцы. Целый месяц ехала поездом Олимпиада Леонтьевна вместе с 2-летним Левой и 9-месячной Таней, да ещё ждали третьего. С большим трудом добралась до Туймазы Башкирской АССР. Дочь Таня умерла 12 Ноября 1941 года, а в Феврале 1942 года родилась Алла.

"Сейчас я получил 3 твоих письма, - писал Шестаков жене, - из них одно страшное, в котором ты сообщаешь, что нашей Татохи больше нет. На душе у меня непередаваемая тоска. Я тебя очень прошу: береги Лёвика. Береги изо всех сил. Вот сейчас остановился и не знаю, о чём дальше писать, на душе так плохо... Ну да ничего, закончим войну, и всё поправится. А для того, чтобы она быстрее закончилась, и непременно нашей победой, нам надо смело и нещадно бить врагов - пусть они сполна ответят за наши страдания. Свящённой ненавистью к фашистам зажжены сердца всех советских людей. День расплаты уже недалёк..."

Фронтовое письмо, написанное наспех, на серой бумаге, карандашом. Но в нём высказано сокровенное, то, чем жил солдаты, защищающий самое дорогое на свете.

14 Февраля 1943 года был освобождён Ростов-на-Дону. Лётчиков 9-го Гвардейского полка чествовали как героев. Газеты посвящали им публикации. И, конечно, особо отмечался их командир - Лев Шестаков. "Хозяином боя" называла его "Красная Звезда", "непревзойдённым асом - oxoтником", "грозой фашистов" называла его другая армейская газета.

"Бейте фашистов так, как бьют их шестаковцы - гвардейцы !" - призывали листовки и армейская газета. И тут же следовало краткое перечисление советов, приёмов ведения воздушного боя лётчиками 9-го Гвардейского полка - того, что было характерно для них: "смелость и решительность во время атаки, открытие огня с дистанции не более 100 - 200 метров, подход к вражескому самолёту по возможности сзади или снизу под углом 45 градусов, осмотрительность и дисциплина, стремление держаться группы после боя, вплоть до посадки на своём аэродроме.

Боевой опыт 9-го Гвардейского ИАП всё больше пропагандировался и внедрялся не только в полки 268-й ИАД, но и во все части и соединения истребительной авиации 8-й Воздушной армии. Асов полка Ковачевича, Амет - Хана, Лавриненкова, Алелюхина, Карасёва, Королёва приглашали в другие полки для выступлений перед лётным составом.

- Главное, к чему нужно стремиться в воздушном бою, - говорил в докладе "О наиболее выгодных маневрах и способах воздушного боя" Лев Шестаков на совещании боевого актива 268-й дивизии, - это достичь превосходства в высоте. Иметь преимущество в высоте - значит всё время держать противника в своих руках.

С Марта 1943 года Шестаков всё чаще стал привлекаться для работы в штабе дивизии, замещая то заместителя командира дивизии, а то и самого комдива. Армейское командование считало, что комполка с его опытом руководства людьми вполне готов для командирской работы в масштабе дивизии: это, безусловно, соответствовало бы его уровню теоретической, а главное - практической подготовки.

Последние дни пребывания Шестакова в полку были полны забот, связанных с переучиванием личного состава на новый самолёт под названием "Аэрокобра". Эта машина  ( американского производства ) имела хорошую устойчивость на земле благодаря носовому колесу, более удобную и свободную кабину для лётчика, отличное вооружение.

Однако, облетав "Кобру" по всем статьям, Шестаков убедился, что новая машина тяжелее, чем "Як", в управлении, капризнее. Это качество особенно давало о себе знать при выполнении такой, к примеру, сложной фигуры, как штопор. Шестаков принял единственно правильное решение: научить лётчиков выводить самолёт из плоского штопора. В один из ближайших дней он лично продемонстрировал 2 показательных полёта с преднамеренными вводом и выводом "Кобры" из штопора. Вот что писал об этом автору Герой Советского Союза И. Г. Королёв:

"Мы прослушали не одну лекцию по теории штопора на "Аэрокобре", но то, что увидели в тот день, когда Лев Львович выполнил на практике эту фигуру, дало нам уверенность в своих силах. Помню, как защемило сердце и холодок прошёл по коже, когда самолёт Шестакова, скользнув на левое крыло, вошёл в плоский штопор и падающим листом, вращаясь вокруг своей оси, устремился к земле. Мы смотрели и считали витки. После 3-го кое - кто из нас не выдержал и крикнул:

"Прыгай !   Да прыгай же, командир !"   Но тот, конечно, не слышал наши возгласы и продолжал управлять, казалось, неуправляемой машиной. Самолёт на наших глазах, отяжелев, прекратил вращаться и как бы нехотя вошёл в пикирование. Мы все облегчённо вздохнули и уже приготовились было торжественно встретить командира на земле. Но он не пошёл на посадку, а набрав высоту, снова ввёл "Кобру" в плоский штопор и вывел её, но вывел уже не после 3-го, а после 2-го витка... Мы бежали за катившимся по полю самолётом Шестакова, словно курсанты за инструктором школы, показавшим нам пробежку учебной машины, и поздравляли его как победителя - победителя прочного штопора, который теперь уже не был нам страшен..."

Вскоре Шестаков был направлен на новое место службы - заместителем командира 6-й Гвардейской истребительной авиадивизии. Но долго оставаться в этой должности ему не пришлось. Его вызвал в Москву командующий ВВС, Главный маршал авиации А. А. Новиков и предложил, не задерживаясь, приступить к формированию особого истребительного авиационного полка для выполнения боевых задач посредством свободной воздушной охоты.

19-й Краснознамённый полк, на базе которого Шестакову предстояло подготовить особую истребительную часть, имел славную историю. 11 Апреля 1940 года за отличное выполнение заданий командования на фронте борьбы с белофинами и проявленные при этом доблесть и геройство он был награждён орденом Красного Знамени. С самого начала Великой Отечественной полк вёл бои на подступах к Ленинграду. Дальнейший его путь был oтмечен участием в сражениях на Волховском и Воронежском фронтах.

Шестаков прибыл и 19-й полк в тот момент, когда тот находился на переформировании и переучивался на истребитель Ла-5. Полк должен был вести боевые действия по непосредственным указаниям командующего ВВС. И когда в начале Января он прибыл в состав прославленной 2-й Воздушной армии, её командующий генерал - полковник С. Л. Красовский сразу же оценил высокую теоретическую и практическую подготовленность авиаторов новой части. Похвала командарма была в то же время своеобразным авансом личному cocтаву, который должен был оправдать эту высокую оценку боевыми действиями в будущем.

До Марта продолжалась организационная и методическая работа по формированию полка будущих асов. В этом деле опорой командира были начальник штаба Я. П. Топтыгин, командиры эскадрилий Е. А. Азаров, О. С. Беликов, А. Я. Баклан.

Шестаков сумел сплотить коллектив, и с началом боевых действий 4 Марта 1944 года полк показал, что он достоин называться особым - "маршальским". Плохие погодные условия не позволили авиаторам в полную силу проявить себя в первые дни наступления наших войск на Проскуровско - Черновицком направлении. Но уже в боях за освобождение Проскурова противник почувствовал на себе всю силу полка.

В результате активных действий советских войск, предпринятых 4 Марта по плану Проскуровско - Черновицкой наступательной операции, уже на следующий день немецкие соединения в районе Проскурова и Винницы были отрезаны от своей группировки, оборонявшейся под Тернополем.

9 Марта, ломая вражеское сопротивление, наши войска в условиях весенней распутицы, бездорожья, тумана и холодного дождя освободили Старо - Константинов. А 10 Марта вышли на подступы к Проскурову и в район Хмельника. Здесь развернулись ожесточённые бои. Полку Шестакова предстояло поддержать танковые части, прикрыть их от бомбардировщиков противника. Однако метеоусловия не давали авиации возможности активно действовать.

12 Марта полк в полном составе перебазировался на передовой аэродром Косаков. В течение следующего дня он прикрывал части 3-й танковой армии в районе Проскурова. Авиаторы совершили 42 самолёто - вылета. Провели 2 воздушных боя. Сбили 2 "Юнкерса" и 1 "Мессер".

В этот день не вернулся с задания командир полка Герой Советского Союза гвардии полковник Шестаков.

Очевидцы его гибели рассказали об этом следующее. Во время полёта в районе Проскурова, Шестаков со своими ведомыми встретил большую группу вражеских бомбардировщиков Ju-87, наносивших удар по нашим наступающим наземным войскам. Противник имел явное численное превосходство. Однако Шестаков пошёл в атаку смело и дерзко, ведя за собой товарищей.

В результате удачного маневра командиру полка удалось вплотную подойти к фашистскому бомбардировщику и метким огнём сбить его. Затем Шестаков нанёс удар по другой вражеской машине, которая тут же взорвалась. Самолёт комполка в этот момент находился слишком близко, и взрывной волной его сорвало в штопор. Из неуправляемой машины Шестаков на малой высоте выбросился с парашютом. Однако раскрыть его полностью ему не удалось. Земля была рядом...

Много позже трижды Герой Советского Союза И. Н. Кожедуб так напишет о легендарном командире полка асов:

"В Августе 1943 года командование полком - тогда он именовался 19-й Краснознамённый, принял Герой Советского Союза подполковник Лев Шестаков. По рассказам людей, знавших его, он обладил большой силой воли, блестяще владел техникой пилотирования, был бесстрашен, умён, культурен. Это был командир - новатор, командир - боец, прославленный герой Одессы и Сталинграда.

В Марте - Апреле этого года мои новые однополчане отличились в ожесточённых боях под Проскуровом, и полк получил наименование "Проскуровского". Но он потерял командира. Он погиб, когда ему было 29 лет. Память о нём чтил весь полк..."

Ныне имя Героя выбито на мраморной плите у Одесского академического театра оперы и балета. Его именем названа одна из улиц города. В селе Давыдковцы Хмельницкой области его имя носит передовой колхоз и недавно построенная средняя школа, а также улица в родной для Шестакова Авдеевке.