На защите Невских мостов

8 сентября 1941 года немецкие войска, захватив крепость Шлиссельбург, замкнули кольцо сухопутной блокады Ленинграда. Теперь они намеревались голодом и варварскими обстрелами принудить город к сдаче. На ленинградских улицах первые вражеские снаряды разорвались ещё 5 сентября. С этого дня противник с тупой жестокостью варваров терзал жителей города бомбёжками и артобстрелами. На протяжении всей почти трёхлетней блокады на территории Ленинграда разорвалось 150 000 снарядов. В среднем - 1 снаряд на 21 квадратный метр ленинградской земли, или, что ещё нагляднее, - на площадь одной жилой комнаты !

В огромном городе каждый разорвавшийся снаряд причинял весьма значительный ущерб. Но вскоре противник перешёл от беспорядочных обстрелов к стрельбе по конкретным целям. Так Эрмитаж стал для них целью № 256, больница имени Нечаева целью № 99, Институт охраны материнства и младенчества целью № 708, Дворец пионеров имени А. А. Жданова целью № 192 и так далее.

Блокированный город обстреливался штатной артиллерией фронта и частей резерва Главного командования немецких войск. В ходе блокады тяжёлые артгруппировки усиливались количественно и качественно.

Под Ленинград свозили не только немецкие, но и крупные, захваченные в Европе орудия - французские 105-мм пушки образца 1936 года, 155-мм пушки "Шнайдер", 400-мм гаубицы на железнодорожной платформе, чехословацкие 210-мм пушки и 305-мм мортиры "Шкода". Свои, немецкие 150-мм тяжёлые гаубицы "Рейнметалл", 420-мм мортиры типа М - "Толстая Берта" и другие. Всего на город были нацелены тяжёлые и сверхтяжёлые орудия 18 различных систем.

Осадная мортира "Толстая Берта", калибра 420 мм, была установлена на железнодорожном транспортере. Эту зловредную дуру наши солдаты называли "Бабой - ягой". Её снаряд весом почти в тонну летел с леденящим душу свистом, а в разрывной воронке свободно помещался двухэтажный дом. Мортира выпускала всегда лишь один снаряд и быстро перемещалась. Транспортер кочевал по колее проложенной в густом лесу и просматривался крайне редко. Обнаружить место положения "Берты" по вспышке было трудно - в окуляре стереотрубы она получалась величиной с кулак, занимая 2 - 3 деления. Засечка мортиры для звукометристов так же была очень трудной - мягкий хлопок её выстрела плохо прописывался на ленте.

Немцы очень дорожили этим орудием, резко сокращали время стоянки транспортера в пункте ведения огня и, тем самым, избегали ответного удара нашей артиллерии. Способ ведения огня был такой - на место будущей огневой позиции мортиры ставилось обычное тяжёлое орудие и велась им пристрелка цели. Затем данные пересчитывались для "Берты", подъезжал транспортер, и мортира производила свой единственный выстрел. Зато, почти сразу, на поражение...

Другой уникальной артиллерийской системой была железнодорожная пушка "Рейнметаллборзинг", калибра 240 мм. Он имела ствол с полигональными нарезами, создающими условия для высокой точности попадания снарядов. Однако, благодаря этому же, ствол орудия получал громадный износ и выдерживал не более 100 выстрелов. Таким образом, пушка быстро расходовала свой ресурс, но благодаря высокой точности стрельбы причиняла значительный урон противнику.

Этот чудовищный ансамбль осадной артиллерии беспрерывно бил по городу. Только с 5 сентября по 30 ноября 1941 года город обстреливался 272 раза в течении 400 часов. Особое место отводилось в планах противника невским мостам - стратегическим, с военной точки зрения, объектам. Для их охраны были выделены специальные батареи нашей артиллерии, которые занимались подавлением орудий противника, ведущих огонь именно по мостам.

Чтобы вскрыть вражеские батареи и вести за ними непрерывное наблюдение, были мобилизованы все известные виды наземной и воздушной разведки, созданы специальные наблюдательные пункты на крышах высотных зданий, куполах церквей, колокольнях и так далее.

Дальнобойные орудия обстреливающие Ленинград в 1942 - 1943 годах.

Поскольку подробное освещение контрбатарейной войны, и артиллерии вообще, не является темой данного сайта, ограничимся лишь отдельными, на мой взгляд вызывающими интерес, моментами связанными с авиацией. Вашему вниманию предлагаются выдержки из воспоминаний участника Великой Отечественной войны, свидетеля тех событий, офицера Главного наблюдательного пункта, расположенного на 8-й ГЭС, и его товарища - фронтового фотографа, некоторые снимки из коллекции которого приведены в данной статье:

"Однажды вдоль Невы барражировала группа "Мессеров". Хотя "Рамы"  ( так наши солдаты называли немецкий самолёт - корректировщик FW-189 ), среди них мы не увидели, по начавшейся интенсивной пристрелке мостов всем стало ясно, что в воздухе находится корректировщик. Когда вызванные с большим трудом наши истребители пошли на сближение с самолётами противника, "Мессера" против обыкновения вдруг разделились, и часть их вступила в бой с нашими "ястребками", уводя их подальше от мостов. Пятёрка же других продолжала барражировать.

Лидером был двухмоторный многоцелевой Ме-110, за ним крыло в крыло следовали 4 истребителя Ме-109. Так как прицельный огонь по мостам усилился, полковник Лобанов приказал открыть огонь по всем засечкам разведчиков на нашем полковом планшете. Вскоре одна за другой вражеские батареи умолкли. Лишь тогда Ме-110, а за ним и 4 телохранителя отвернули от мостов. Этот мощный отражающий удар стоил нам полного боекомплекта.

Поздно ночью на разборе стрельб Лобанов между прочим сказал нам: "У противника объявился опытный корректировщик, а у нас нет локтевой связи с авиацией. Не приложу ума, как нам нейтрализовать этого "Стодесятого".

Вскоре нам стала известна и фамилия этого корректировщика. Это был полковник фон Эрих, офицер артиллерийского управления Генерального штаба, прибывший со специальным заданием: во что бы то ни стало разрушить невские мосты.

Имя показалось знакомым Лобанову. До прорыва блокады этот Эрих направлял с воздуха огонь дальнобойных орудий по ленинградским проспектам и госпиталям, слыл необыкновенно хладнокровным, настойчивым и результативным корректировщиком. Он - то и летал на скоростном двухмоторном самолёте Ме-110 под защитой воздушных телохранителей и мощного прикрытия. Тут, кстати, и разгадка его пресловутого хладнокровия.

Эрих на своём Ме-110 угрожающе регулярно крутился в районе треугольника Мга - Синявино - Шлиссельбург с частым маршрутом вдоль Невы. Его персону всегда оберегали истребители прикрытия и четвёрка личных телохранителей, летавших крыло в крыло с Ме-110. Когда к невским мостам устремлялись наши истребители и в воздухе завязывался бой, самолёт - корректировщик покидал район мостов, скрывался за линией фронта, чтобы спустя час - другой вынырнуть снова. Для стрельбы по мостам он вызывал не одну батарею, как другие, а до трёх одновременно, корректировал огонь с сатанинским хладнокровием, даже когда немцев атаковали наши истребители. Два раза вылетали наши "ястребки", да, связанные боем с "Мессерами" охранения, так и не смогли помешать Эриху.

А результат его работы - несколько прямых попаданий в постоянный железнодорожный мост. Была разрушена одна из опор, обе прилегающие к ней металлические фермы рухнули в воду. Движение по мосту прекратилось. Даже при фронтовых темпах восстановительных работ после артналёта 25 марта 1943 года движение по мосту было восстановлено только 9 апреля !

Эрих исчез так же неожиданно, как и появился. Вскоре о нём забыли. Как - то уже после войны отдыхал Николай Иванович Гуров в санатории вместе со знаменитым ленинградским асом, дважды Героем Советского Союза Петром Афанасьевичем Покрышевым. Естественно, что часто у них разговоры заходили о прошедшей войне. Зная, что я пишу вот эти записки, Гуров после санатория пригласил к себе в квартиру Покрышева и меня. Было это 3 апреля 1963 года.

В. Г. Обиралов.

Покрышев рассказал о воздушной защите невских мостов в памятном 1943 году. Он вспоминал, как в схватке с прикрытием Эриха погиб известный советский лётчик, герой боёв в Китае и Монголии - Г. П. Кравченко. Самому П. А. Покрышеву дважды доводилось атаковать группу Эриха. Оба раза он сбивал по истребителю из его прикрытия, но сам Ме-110 благополучно удирал. И всё - таки они его подловили.

Сбил "Стодесятку" фон Эриха капитан В. Г. Обиралов, облетывавший по маршруту новую машину и в дымке ошибочно залетевший в гущу крупного воздушного боя. Ме-110 из - за той же дымки оторвался от прикрытия. Не подозревая, что за самолёт перед ним, Обиралов мастерски атаковал "Стодесятого" и сбил его. Упал самолёт на немецкой стороне, поэтому дальнейшие подробности нам неизвестны.

За этот победный бой В. Г. Обиралов был награждён орденом Ленина. Поскольку второго Эриха у противника не нашлось, стрельба с воздушным корректировщиком прекратилась..."

Виктор Григорьевич Обиралов родился в 1920 году. Войну встретил старшим лейтенантом. С октября 1941 года по июль 1943 года служил в составе 286-го истребительного авиационного полка, летал на И-16. Затем служил в 14-м Гвардейском ИАП, летал на Як-7. 10 октября 1943 года был сбит огнём с земли и погиб. К тому времени совершил 423 боевых вылета. Проведя 33 воздушных боя, сбил 15 самолётов противника лично и 1 в паре.